Безумие

Pov. Алиса

Моя усталость пропорциональна моему счастью, и это самое прекрасное чувство. Падаю на большую кровать маленького гостиничного номера. Ловлю себя на мысли, что Мирона не хватает рядом сейчас. Я уже успела соскучиться. Но не пишу, не звоню. Не хочу надоедать. Ему действительно нужно свободное время и личное пространство. Пока он сам не решит, что готов разделить это со мной. Так уже решил ведь. Нет. Это были эмоции. Кира права, нам нужно это время для размышлений. Я не хочу, чтобы он через месяц решил, что я ему надоела. Я не хочу через месяц осознать, что свобода и возможность нагуляться мне нужнее, чем он. Уже давно за полночь, а я все никак не усну. Пересматриваю наши совместные фото. Их так мало, но они так прекрасны. Я нравлюсь себе на них, и дело не просто во внешности. На них я действительно счастливая. У меня глаза горят. И он улыбается. Так искренне и тепло. Счастье. Самое настоящее счастье — вдали от него о нем думать. Скучаю. Невыносимо. Хочу к нему. Домой, в объятия, в постель. Лишь бы кожу его ощущать, запах. — Мне тяжело, — не выдерживаю, звоню. Так счастлива, что он трубку берет с первого гудка. — Тебе вообще спать пора, — говорит тихо, почти шепотом. — Не могу уснуть без твоего голоса. Знаешь, мне кажется, наше свидание было лучше, чем в любом фильме про любовь. — Потому что в главной женской роли была ты. — Я хочу тебя… — черт, что я несу? — В смысле, к тебе. — Нет, малышка, в смысле — меня, — я чувствую, как хитро он сейчас улыбается. Да, я хочу его. Я никогда не думала, что на секс можно подсесть, как на наркотик. С одной дозы. Тело ломает. Это приятно-болезненное ощущение. — О чем ты думаешь сейчас? — Ни о чем конкретном, мысли путаются. — Ты уверена, что хочешь ждать пятого свидания? , — продолжает подначивать. — Я могу приехать хоть сейчас. Тоже хочу тебя. И к тебе. Одному холодно засыпать в нашей постели. — Нет, я уверена, — беру себя в руки, выдыхаю. — Я хочу спать, мне вставать рано, и тебе, кстати, тоже. Засыпаю с мурашками на коже, с мыслями о нем. С пониманием, что мы нужны друг другу. И что жить раздельно — не трагедия, пока мы будем скучать друг по другу. Снова проспала. Сколько раз обещала себе ложиться спать раньше, не сидеть допоздна, вставать вовремя, завтракать. Выхожу из гостиницы, слышу настырный сигнал машины. Не сразу понимаю, что он адресован мне. Узнаю на стоянке машину отца. Черт, хочется сбежать. И как он вообще меня заметил? Пытаюсь свернуть в другую сторону, сделать вид, что не поняла, не узнала, но он догоняет меня. — Алиса, нам нужно поговорить, — касается плеча моего, но я тут же уворачиваюсь. — Почему ты живешь здесь? Вы поссорились? Почему ты не возвращаешься к нам? , — ну конечно, почему я не возвращаюсь? — Не дождешься. При чем, ни того, ни другого, — закатываю глаза. — Прости, я спешу на работу. — Я могу тебя подвезти, — всматривается в меня жалостливым взглядом, но я понимаю, что на меня это больше не действует. Совсем. — Нет, я такси вызвала, — конечно же, никого я не вызывала, но тут, словно по взмаху волшебной палочки, замечаю машину и буквально добегаю до нее, запрыгивая внутрь. Подмигиваю удивленному водителю, намекая на то, что он обязан подыграть, называю нужный адрес, и мы едем, оставляя отца далеко за спиной. У магазина встречаю машину Мирона, и губы сами собой расплываются в улыбке. Забегаю внутрь здания, надеясь встретить его в зале, но там только Женя. — Доброе утро, — окидывает меня непонятным взглядом. — Опаздываешь, — строгость в ее голосе заставляет меня напрячься. — Прости, я проспа… — Иди уже, — отмахивается от меня, возвращаясь к изучению нового товара. Киваю ей, одариваю ее неуверенной улыбкой и направляюсь в кабинет. Помещение наполнено запахом свежего кофе и еще чего-то приторно-сладкого. Он сидит на моем рабочем месте, рассматривает что-то в телефоне, не замечает, как я оказываюсь перед ним. — Доброе утро, — шепчу едва слышно, улыбаюсь в ответ на его испуганно-удивленный взгляд. — Лисенок, я соскучился, — подрывается, целует меня, запускает пальцы в волосы. — Чшш, — я чувствую, как напрягается мое тело, не оставляя ни единого шанса устоять, — Кира может войти. — Кира на складе, — сжимает меня в объятиях еще крепче. — Нам никто не помешает, — подхватывает меня на руки и усаживает на стол. — Если ты, конечно, сама этого хочешь. — Мирон, — кидаю на него робкий, смущенный взгляд. — Мы же договорились. — Окей, — тяжело выдыхает, сжимая руки на моих бедрах. — Тогда предлагаю сегодня устроить второе свидание. — Ты скоро? , — в кабинет врывается Женя, и мне почему-то становится смешно. А что, если бы я согласилась? — Нам пора ехать. — Куда? , — я смотрю на мужчину с недоверием, потому что была уверена, что он поедет к Порчи на студию, чтобы готовиться к батлу со Славой. — В магазин Рибока, за шмотками для съемки компейна, — Женя тараторит, пытаясь кому-то дозвониться. — Ты не говорил, — все так же не свожу с него взгляд. — Потому что это все не было запланировано мной. Я собирался дописать текст на батл, но, видимо, придется это снова отложить, — нервно переминается с ноги на ногу. — Так что насчет вечера? Кстати, отказы не принимаются. Я освобожусь в шесть, а на семь часов уже подготовлен сюрприз, — хитро улыбается, целует в щеку меня. — Пей кофе, ты же, как обычно, проспала. Да? — Да, — виновато улыбаюсь, и беру со стола стакан с карамельным латте. В ожидании сюрприза, я не замечаю, как пролетает день. Ближе к шести поглядываю на часы. Он не заедет за мной, только пришлет такси и встретит в указанном месте. Сплошная интрига. Летаю в облаках, совсем отключаюсь от реальности. — Эй, подруга, ты меня вообще слушаешь? , — Кира почти в панике. — Нет… То есть, да. Что случилось? , — ее испуганное лицо пугает меня. — У нас реестр полетел, — я не сразу вникаю в ее слова, но когда до меня доходит их смысл, ужасаюсь. — В смысле? — Накладные не обновляются, а машина с товаром, который мы должны принять завтра утром, приедет с минуты на минуту, — ее прерывает звонок мобильного. — А вот и машина, — показывает на экран своего телефона. — Что делать будем? — Я без понятия, — меня охватывает легкая дрожь. — А если позвонить в московский офис и попросить их, чтобы они сбросили накладные на почту, а не обновляли реестр? — Хорошая идея, только они работают до пяти, — ее прорывает на нервный смешок, — а уже половина шестого. — Черт. Кира, мы должны что-то решить, потому что ровно в шесть Мирон пришлет за мной машину, — мне жутко стыдно. — Прекрасно, — девушка психует, — вот он-то сейчас все и решит, — хватается за телефон, набирает номер, — Мирон Янович! , — почти сразу заявляет официально она, и меня чуть не подкидывает. — Если ты хочешь, чтобы Алиса уехала с работы вовремя, реши проблему с накладными и новым товаром… Все не так!.. Не могу. Реестр не обновляется… Машина уже у заднего входа, — я чувствую, как из нее прет негатив. — Ну вот звони сам и решай, это твой магазин! , — бросает трубку, злость сменяется довольной улыбкой. — Что? , — интересуюсь с недоумением. — Твой ненаглядный предупредит водителя, что ему придется приехать к нам еще раз. А у нас отменяется утренняя распаковка. Вернее, переносится на пятницу, — улыбается, устало поглядывает на часы. — Еще десять минут, так что можешь собираться. Я приезжаю в еще незнакомый район города. У полуподвального помещения меня встречает Мирон, и первым делом жалуется на истерику Киры. Ох, как я его понимаю, но Кира — это Кира. Она неисправима. Переживает за работу больше, чем за что-либо еще. — Надеюсь, ты не будешь весь вечер говорить о ней? , — тактично намекаю на то, что пора закрыть эту тему. — Не буду! Сегодня мы поговорим о тебе, — он берет меня за руку и действительно тащит в подвал. Чувство не из приятных: недоумение, страх. Хлопок железной двери, закрывшейся за нами, заставляет вздрогнуть. Но тут же все мое внимание привлекает яркий белый свет, декорации и бородатый мужчина с камерой в руках. — Фотостудия? — Мне казалось, ты будешь рада, — нервничает. — Сможем пополнить наш альбом общих фотографий. — Черт, но я не готовилась к такому, — нервно смотрю на себя в зеркало. — Тебе и не нужно, — тянет меня за руку на себя, прижимает к себе и продолжает говорить, смотря мне прямо в глаза, — ты и так прекрасна. Прекрасна в любом образе, — в этот момент я слышу щелчки фотоаппарата один за другим, резко поворачиваюсь на камеру, неловко улыбаясь, а Мирон целует меня в щеку. — Вы очень круто смотритесь, — фотограф решается заговорить с нами. — Мирон, ну не соврал, действительно, прекрасная дама. Я, кстати, Вадим, — он протягивает мне руку, и я пожимаю ее в ответ. — Алиса, — неуверенно отвечаю, не отлипая от Мирона, будто вне его объятий мне угрожает что-то ужасное. Удивительно, но он подготовил не только студию, но и одежду для фотосессии. Так мило. Я все больше убеждаюсь в том, что внутри него погибает романтик. Переодеваюсь в его черную рубашку, которая все еще пахнет его духами, аккуратно поправляю ее, укладывая, как мини-платье, но Мирон подхватывает меня на руки, и все мои усилия летят к чертям. — Будь естественной, — улыбается, и я улыбаюсь в ответ, пища от испуга. В этот момент нас снова ловит в кадре Вадим. — Так-то лучше, — щекочет меня, обнимает, будто нет камеры и фотографа, будто мы находимся дома, а не в студии. Он небрежно меняет позы, помогает мне, ни на секунду не отпускает. Обнимает, целует. Скидывает футболку, заставляя меня краснеть, расстегивает пояс на джинсах, усаживается прямо на пол и меня усаживает к себе на колени. Простая фотосъемка набирает оборотов, становится эротической, и мне становится все более неловко. Но я ловлю себя на мысли, что неловко мне только от присутствия Вадима здесь. Мужчина делает очередной снимок, а потом мой партнер поднимается, и они отходят к двери, о чем-то говорят, пересматривают фото. Я безуспешно пытаюсь поправить смятую рубашку. — Она нам больше не нужна, — Мирон возвращается один с камерой в руках, и я не понимаю, что происходит. — В смысле? — Перейдем к самой интересной части? , — вешает фотоаппарат себе на шею, делает шаг ко мне, медленно расстегивает пуговицы. — Только не бойся, ничего не будет, если ты этого не захочешь, — хитро улыбается, и я понимаю, что он сделает все для того, чтобы я захотела. — Ты сумасшедший, — краснею, а он ловит этот момент. — Я хочу тебе кое-что показать, — подводит меня к зеркалу, становится за моей спиной, заставляет смотреть в отражение. — Ты восхитительна, снова смущаешься, — он стягивает рубашку с одного плеча, и делает снимок, отбрасывает ее на пол — снова фотографирует. Он хочет запечатлеть каждый момент, как меняется мое лицо, как я краснею, отвожу взгляд и стеснительно улыбаюсь. — Это еще не все, — стягивает с меня лифчик и, прикрывая мою грудь, прижимает к себе, целует в шею, делает фото. — Скажи теперь, чего ты хочешь, — мурашки на коже выдают меня, и врать нет смысла. Поворачиваюсь лицом к нему, аккуратно забираю камеру и кладу ее на тумбочку у зеркала. — Тебя, — шепчу в ответ и впиваюсь в его губы. Теперь сама прижимаюсь к нему, пытаясь ощутить теплоту его тела каждым сантиметром. — К черту правила, — почти задыхаюсь, — я хочу тебя прямо сейчас, — набираюсь смелости, опускаюсь на колени перед ним. Движения мои резкие, руки дрожат. Мирон помогает, плавно освобождая член из трусов, а потом резко заставляет меня открыть рот. — Уверена? , — прищурившись, смотрит на меня. — Да, — отвечаю уверенно неуверенным голосом. Его член резко упирается в горло, становится тяжело дышать. Отстраняюсь, откашливаюсь. — Прости, — наклоняется к моему лицу, гладя меня по волосам. — Все нормально? Прости, пожалуйста, — поднимает меня с колен, уводит в другой конец комнаты, усаживает на стол. Не отрывается от моих губ и шеи. Жадно целует, кусает. Оставляет боль после себя. Приятную боль, которая по телу разливается теплой волной. — Чего ты хочешь? , — кусает мочку уха, сжимает талию. Будто выдавливает из меня ответ. — Ну же, скажи. — Я хочу секса с тобой, — черт, как же он действует на меня, — здесь и сейчас, — добавляю менее уверенно. Меня забавляет его удивленной лицо. — Взрослеешь на глазах, — стягивает с меня стринги, проверяет, насколько я мокрая. — И давно ты хочешь? — Давно, — улыбаюсь, и он, улыбаясь в ответ, придавливает большим пальцем мой клитор и аккуратно входит в меня. — Да-а-а, — томно протягиваю писклявым голосом, выгибаюсь, едва удерживаюсь за его плечи, впиваюсь ногтями. А он ускоряется. Двигается быстрее во мне, стимулирует клитор. Я чувствую, как немеют мои ноги. — Тебе нравится? , — с трудом переводит дыхание, но я уже не в силах отвечать. Обхватываю его торс ногами, прижимаюсь, кончаю. С моих губ срывается протяжный стон, и Мирон пытается заглушить его поцелуем. Останавливается, переводит дыхание. — Я не хочу кончать так быстро, — хитро улыбается. — Почему? — Потому что находиться в тебе — лучшее, что я когда-либо испытывал, — снова входит в меня, но теперь плавнее, и двигается медленно, почти неуверенно. От него исходит тепло и нежность. Я полностью растворяюсь в этом и снова чувствую, как напряжение сменяется почти болезненным расслаблением. Его движение резко становятся более жесткими и резкими. Мое тело не успевает подстраиваться под его темп. Непонимание — словно вакуум. Мозг затуманен. Внизу живота снова хватают приятные спазмы. Один за другим. Это что-то новое, необычное. Я совсем не могу расслабиться. Дрожу. Чувствую, как он выходит из меня и носом утыкается в мое плечо, тяжело выдыхая. Кладет руки на талию, прижимает к себе. — Лиса, я люблю тебя, — говорит так искренне, шепотом. Уже прошло чуть меньше трех недель с момента, как мы решили пожить раздельно. Правило пяти свиданий нарушено было еще на втором, но я ощущаю, как наша привязанность друг к другу крепнет с каждой минутой, и ни капли ни о чем не жалею. Сегодня пятое свидание. То самое, которое должно было стать решающим. И почему я так решила? Но почему-то настроена поставить точку в этом странно-прекрасном периоде отношений. Я не так хорошо узнала Мирона, как хотелось бы, но поняла, что он готов раскрываться, только для этого ему нужно время. Мысли прерывает уведомление. Он сбросил мне, наконец, фото с нашей съемки. Перелистываю одну за другой, чувствую, как заливаюсь краской, как меня бросает в жар. Улыбаюсь. Откровенно палюсь перед вошедшей в кабинет Кирой. Она не выдерживает, подрывается и вынуждает показать ей фото. Ее окутывает легкое недоумение. — Нихрена себе! , — бросает шокированный взгляд на меня и хитро улыбается. — Малышка не так невинна, какой хочет казаться. — Кира, успокойся! , — смеюсь, пытаясь скрыть неловкость. Нас прерывает Ваня, влетевший в кабинет. Пытается отдышаться, залпом выпивает стакан воды. — Я все понимаю, но у вас там зал пустой. Хорошо, клиентов нет, но вы бы так не рисковали, — тараторит. — Эм, хорошо… — Кира озадачена, да и я, собственно, тоже. — Так, а почему ты красный такой? — К тебе бежал, — делает глубокий вдох, подходит к девушке, обнимает ее. — Никогда не могла подумать, что ты можешь быть настолько милым, — смеюсь, забираю папку со стола и оставляю их наедине, — пойду пока зал постерегу. Нужно предложить Жене нанять еще одного человека в команду, потому что вдвоем мы явно не справляемся. Время тянется медленно. Желудок скручивает от чувства тревоги. Либо от голода. Настраиваюсь на второе и переубеждаю себя в том, что ничего плохого не случится. Да и что? Конец рабочей субботы — огромное счастье для меня. Впереди два выходных. Надеюсь, эти — будут заняты обратным переездом к Мирону. На самом деле, мне безумно не хватает его рядом. Особенно, ночью. Ему тоже меня не хватает, если, конечно, все его нытье — чистая правда. Тяжело представить, как он вообще без меня живет. Глупо улыбаюсь, когда в зал входят люди. — Хей, красотка, — какой-то непонятный пьяный молодой человек пытается подойти ко мне, но я делаю шаг назад и вскрикиваю, зацепив манекен. — Че ты орешь? Испугалась? , — едва проговаривает слова, смеется. Он снимает очки солнцезащитные, и я по глазам его понимаю, что он не просто пьян. Он под воздействием наркотиков. — Что случилось? , — в зале первым появляется Ваня, а за ним — Кира. — Ну понятно, — насмешливо улыбается, увидев посетителя. — Сам Слава КПСС решил навестить Оксишоп за несколько дней до батла, — фу! Если это реально оппонент Мирона на ближайшую рэперскую стычку, то я вообще не понимаю, какие у него надежды? На вид — бездумное, бездушное тело, убитое вхлам, не только сейчас, по жизни. — А ты на подсосе у него не только на сцене, а и тут? , — Слава раздраженный, но пытается скрыть это. — Ладно, на тебя вообще похуй. Что это за прекрасная пугливая малышка? , — снова обращает на меня внимание, делает еще один шаг навстречу, а мне некуда бежать. — Неужели неприступный, недоверчивый Мироша взял нового человека в свою команду? — Тебя ебет? , — Кира тоже бросается на него с наездом, а я все еще стою и не могу произнести ни слова. — Ебет, но я тебе не скажу, почему, — шатается, небрежно размахивает руками, он становится мне все более отвратительным. — А вот ей скажу, — приближается еще на один шаг, оказывается слишком близко. Настолько, что я чувствую запаха алкоголя и сигарет, и меня почти тошнит. — Киса, бросай нахуй эту компашку, го лучше тусить с нормальными пацанами, — он указывает рукой на еще двоих странных мужчин, которые стоят у него за спиной. — Спасибо, конечно, за заманчивое предложение, — господи, что я несу? Ай, да ладно, — но идите нахуй, раз, я так понимаю, покупать вы ничего не собираетесь. Наш рабочий день заканчивается через десять минут, и я не собираюсь задерживаться ни на секунду. — Какая прыткая, — пытается взять меня за руку, но я уворачиваюсь (за последнее время слишком часто приходилось уворачиваться). — Выход в той стороне, — Рудбой перехватывает его руку, и толкает к дверям. Слава понимает, что в своем состоянии не сможет противостоять, поэтому ведет себя относительно мирно. — Передайте Оксигандону, что я его разъебу, — орет вылетая на улицу вместе со своими друзьями. — Понятно теперь, почему Гнойный, — выдыхаю, заходя в кабинет. — Из него же гниль так и прет. — Слушай, ты его, конечно, классно послала, но почему у тебя вид такой перепуганный? , — Ваня, падает в кресло. — Да не знаю, — отмахиваюсь от него, потому что не хочу рассказывать всю правду. — Ладно, пора закрываться, а то сюда еще парочка батлеров залетит, чтобы Окси привет передать, — Кира смеется и буквально выталкивает меня к выходу. — Он заедет за тобой? — Должен, — смотрю на часы, и чувство тревоги, которое мучило меня весь день нарастает. Вообще-то он должен был приехать еще почти час назад, но даже не позвонил. — У нас сегодня пятое свидание, — смущенно отвожу взгляд. — Да-а, я заметила, а трахнул он тебя на втором, — Кира смеется, обнимая меня, — ладно, пошли к Ване в машину, подождем его с тобой, чтобы ты одна тут не торчала. Время тянется медленно, Кира с Ваней о чем-то активно беседуют, а я будто вовсе здесь не присутствую. Каждую минуту смотрю на часы в ожидании. Пытаюсь позвонить, но телефон выключен. Прошел почти час, и тревога моя сменилась паникой. — Алис, он не мог просто так не прийти, — Рудбой встает на защиту друга, а меня уже почти душит ком в горле. — Тем более, к тебе. — Но тогда где он? — Не знаю. Поехали с нами к Кире, сейчас по дороге позвоним Жене или Мамаю. Найдем твоего пропажу. Но я его почти не слушаю. Совсем не верю. Я чувствую, что что-то не так, и меня накрывает истерика. Слезы сдерживать не могу больше. Утыкаюсь головой в переднее сидение и, пропуская мимо ушей все успокоения Киры, просто молюсь, чтобы все было хорошо. Это должно было быть наше пятое свидание. Свидание, на которое он не пришел.