Если кто-то спасает тебе жизнь, он будет любить тебя вечно. Чак Паланик
Новость о том, что Сакура теперь находится под следствием, великодушно сообщил вечером Итачи. Саске хоть и виду не подал, что несказанно рад, но в душе же его пели наперебой райские птицы, создавая адскую какофонию звуков, и хотелось выбежать на улицу и кричать от счастья во всё горло, пока не осипнешь или не заберёт полиция. Спешно собрав свои немногочисленные пожитки, парень набросал прощальную записку Шисуи, вскользь поблагодарив за предоставленную крышу над головой, а также посоветовав поменять шампуни на более подходящие его статусу, да и вообще – от них у него появилась перхоть. Машина Итачи стояла всё на том же месте, где он припарковал её накануне. Что не говори, а внедорожник брата классный: большой, с затонированными стёклами, а когда едешь в нём, то взираешь на окружающих свысока - на то он и внедорожник. Да, Саске догадывался, что огромный багажник и салон, а так же набор из лопаты, верёвки и брезента Итачи использует не для транспортировки цветов и саженцев. Вообще младший Учиха старался не выпытывать, чем занимается по вечерам его любимый родственник, и если раньше он этим рьяно интересовался, то теперь всё любопытство сошло на нет. Парень заметил, что стал в последнее время каким-то безразличным к окружающему миру. Виной тому он искренне считал Сакуру, которая сделал из него дёрганого параноика. Отец и мать уже были дома, когда Саске встретил их, проходя через кухню с чёрного входа. Он осознал свою ошибку чуть позже – кухня сообщалась с гостиной, к которой прилегала лестница, таким образом, он мог пробраться к себе незамеченным только в том случае, если бы решил забраться через окно. Микото была необычайно бледна, а выражение лица Фугаку было таким же, как и во время «задушевных» бесед с Итачи, касаемых женитьбы старшего сына, а также его подработки под крылом у прадеда. Парню всё стало ясно: сейчас будет очень серьёзный разговор. - Здравствуй, сын. - Здравствуй, отец. – Саске искренне пожалел, что не воспользовался чёртовым окном и не спрятался у себя в комнате под кровать или в шкаф. Авось, сейчас бы ему не пришлось придумывать отмазку, почему он прогулял два учебных дня в университете – других проступков парень за собой не наблюдал, ну или, по крайней мере, не помнил. Параллельно вертелась мысль о том нехорошем человеке, который без угрызений совести настучал на него предкам. Итачи не стал бы – за ним такого не наблюдалось ранее, да и не в его это стиле. Шисуи. Вполне мог, тем более что младший брат друга его очень нервировал. Вот подлая сука. - Садись за стол. Нам предстоит серьёзный разговор. Саске нехотя выполнил приказ отца. Откуда-то притащенная настольная лампа ярко светила в лицо, от чего глаза начали слезиться, а привычный мягкий стул был заменён на какую-то металлическую рухлядь. Похоже, папашка решил вспомнить свои молодые годы, когда, по рассказам прадеда, выбивал показания как из предполагаемых преступников, так и из свидетелей и потерпевших. И как назло Итачи, его предполагаемого возможного адвоката, нет дома. А ведь будь братик поблизости, то всё внимание перешло бы на него – отец бы обязательно бы вспомнил о пока еще нерождённых внуках, которых так страстно желал понянчить. - Расскажи-ка, - начал мужчина, пристально глядя в глаза младшему из отпрысков, - какие отношения тебя связывают с Харуно Сакурой? - Никакие. - Саске чуть не выдохнул с облегчением, поняв, что речь пойдёт не о его прогулах, а о его легендарной преследовательнице. - Так уж и никакие? - Ну, ладно, ладно. Мы с ней вместе учились в школе. Я объект её поклонения. Она меня буквально достала своими «Саске-кун», «Саске-кун, давай сходим в кино», «Саске-кун, я хочу от тебя ребёнка». - И ты ни разу не воспользовался её расположением к тебе? – У паренька промелькнула мысль, что где-то он уже слышал этот вопрос, да и причём не так давно. Что-то тут не так. - Нет, конечно. – Запротестовал он, одновременно пытаясь сесть поудобнее на дурацком стуле. - Один раз дал бы ей поблажку, так бы и до конца жизни от неё не отделался. Фугаку с облегчением выдохнул, возводя лицо к потолку, словно в молитве. Пользуясь минутным замешательством домашнего следователя, Саске уже собирался встать и как можно быстрее сбежать отсюда, когда голос отца вновь пригвоздил его к жёсткому стулу: - Напиши на бумаге, что ты клянёшься своей жизнью не подходить к этой дамочке на расстояние пушечного выстрела и не вступать с ней ни в какие контакты. – Фугаку протянул листок бумаги и ручку, которые выудил не то из-под стола, не то из рукава, как это делают фокусники. Саске начал аккуратным почерком выводить буква за буквой строчки его торжественной клятвы, которую надиктовывал ему отец. Когда с писаниной было покончено и парень уже собирался поставить число и подпись, глава полиции остановил сына и, протянув ему лезвие и остро заточенную палочку, которая, судя по всему, ранее была составляющей маникюрного набора его матери. - Распишешься кровью, - приказал тот, не сводя пристального взгляда с лица сына, который был готов на всякую прихоть отца, лишь бы поскорее удрать из этой треклятой кухни. - А это ещё зачем? – встряла в разговор до селе молчавшая Микото. - Для порядка, – оборвал супругу муж. И уже обращаясь к сыну, продолжил: - Как видишь, тут всего один свидетель, поэтому твою клятву я записал на видео. Саске лишь пожал плечами, и, стараясь не смотреть на мать, порезал палец, выдавив немного крови, сделал пару закорючек. Выглядело это всё, безусловно, странно, но, с другой стороны, парню было спокойнее, что отец в этом плане его понимает и поддерживает.***
Весь день Итачи был на ногах: с самого момента посадки на самолет и до глубокой ночи. На работе случилась очередная неразбериха, которую спровоцировала стрельба по живым мишеням, произведенная одним из задержанных прямо в здании полицейского участка. Подобные инциденты случались редко, и скорее были исключением, чем нормой. К счастью, в этот раз обошлось без жертв. Буйного скрутили повторно, при этом совершенно случайно выбив ему несколько зубов, и сломав пару рёбер. Итачи, который зашёл на работу, чтобы передать некоторые материалы дела своему, так сказать, приемнику, провозился до обеда и чуть было не опоздал на самолёт. Благо, что чемодан он собрал с вечера, и оставалось только забежать домой и прихватить багаж, мирно стоящий в уголке рядом с входом в гостиную. В самолете Учиха так и не смог вздремнуть: его постоянно укачивало, да и нужно было как можно скорее ознакомиться с делом, в котором был задействован один из команды Мадары. Проблемы, вызванные неадекватным поведением Дейдары, не собирались быстро решаться, как на это рассчитывал Учиха. Брюнет так до конца не понимал, кто додумался отпустить этого фанатика одного, ведь уже который по счёту раз, этого экстравагантного блондина вытаскивают из кучи дерьма, в которую Дей провалился по самый хвостик на макушке. Кое-как вытащив из местного обезьянника брата по оружию, брюнет понял, что ради профилактики следовала оставить юного любителя искусства ещё на месяц-другой. Истеричное поведение блондина добром для него самого не кончилось: уже в номере он устроил очередной дебош перед Учихой, нервы которого сдали. Не обращая внимания на оскорбительные возгласы Дейдары, брюнет скрутил истеричку, снял с него штаны, а с себя ремень, и хорошенько выстегал по филейной части товарища по партии. Блондин ругался, плакал, бился ногами, пытался вырваться из стальной хватки своего обидчика, но все было без толку. Завершив воспитательный процесс, Итачи вышел из номера, оставив хнычущего паренька в полном одиночестве.***
Отпуск с родителями немного расслабил пошатнувшуюся нервную систему парня. Ничего не мешало безмятежному отдыху, даже Саске вел себя тихо и держался где-то в стороне. Семья по сложившейся годами традиции посещала всевозможные экскурсии и достопримечательности. Итачи и сам не понимал, зачем он, почти тридцатилетний детина, таскается с родителями, вместо того, чтобы проводить время в местах более пригодных для его сверстников, однако стоило отметить, что ему это очень нравилось. Вечера семейство тоже проводило вместе, посещая ресторан, просто оставаясь в номере или отправляясь в театр или кино. Даже было странно, что за это время они даже ни разу не поругались. Первые дни Саске ходил на дискотеки, но наблюдать на данных мероприятиях одни и те же лица ему вскоре наскучило, и он стал оставаться в номере, ведя беседы с домочадцами или выполняя задания по учёбе, которые высылал ему по электронной почте Суйгетсу. Идиллию нарушил телефонный звонок с неизвестного номера, по итогам которого чета Учих быстро, насколько это было возможно, начала собирать свои пожитки и уже менее чем через три часа стояла в аэропорту в ожидании рейса до Конохи, но погодные условия по прихоти сурового рока не позволяли вылететь вовремя. Нервозное состояние отмечалось у всех присутствующих членов семьи, но особо душевные переживания наблюдалось у Саске, который не находил себе места. В аэропорту в Конохе их встречал почти весёлый Обито. Чистая, отглаженная парадная форма намекала, что мужчина рассчитывал всё-таки посетить свадьбу Мадары. Чемоданы буквально залетели в багажник с расстояния пары метров, а хозяин машины, потратив пару секунд на утрамбовку багажа, молниеносно запрыгнул за руль. Не теряя драгоценного времени все, как по команде уселись в автомобиль, не делая особого акцента на приветствии, да и Обито не особо расстроился. На шоссе от аэропорта до города Обито не обгонять автомобили, выезжая через двойную сплошную на встречную полосу, предварительно не забыв поставить на крышу мигалку и врубить сирену. Микото, сидевшая сзади на месте смертника, и будучи не любителем уличных гонок и быстрой езды, уцепилась пальцами одной руки в обивку сиденья, а другой не отпускала ремня безопасности, который, как она искренне надеялась, мог спасти в случае, если им в этот день всё-таки предстоит лобовое столкновение. Машина мчалась по улицам города на огромной скорости, лавируя в потоке, и нарушая иной раз правила дорожного движения. Поток здесь уже двигался не так, как на трассе, да и светофоры частенько становились помехой, переключаясь в самый последний момент на красный. Фугаку выругался, сетуя, что они попали под волну, и теперь будут тащиться, как черепахи. Наконец-то загорелся зелёный сигнал, и автомобиль, оставляя клубы дыма и тёмные следы от покрышек на асфальте, рванул с места. - Нельзя побыстрее? – поинтересовался Саске, высовываясь с заднего сидения и поглядывая на стрелку спидометра, которая показывала отметку в сто километров в час. - Не могу, - отозвался Обито, не отрывая внимания от дороги. – Допустимая скорость по городу превышена почти в два раза. - Почему ты не работаешь в скорой или пожарником? Так хотя бы нам уступали дорогу! - Саске, успокойся, – шикнул Итачи, бросив раздражённый взгляд на брата. - Если что Хаширама-сан попытается задержать свадьбу. - И ты ему веришь? – возмутился младший из братьев. – Он скорее сам потащит Мадару под венец к этой козе, чем будет нам помогать. - Если бы он хотел избавиться от Мадары, то давно бы это сделал. И не забывай, что именно Хаширама-сан позвонил мне и предупредил о свадьбе. - Ну-ну, не верю я этому Сенджу, каким бы он хорошим не казался. - Срежь через эту улицу – так будет быстрее, - перебил сына Фугаку, указывая водителю дорогу. Невдалеке уже показались знакомые верхушки деревьев скверика прилегающего к территории пансионата. И без того узкая улочка была битком забита всевозможными транспортными средствами, включая небольшой автобус и неведомо откуда взявшийся чёрный катафалк. Фугаку, Итачи и Саске приняли напряженную стойку для высадки из авто. Микото, чьё лицо приняло землянистый оттенок, придерживала руку около рта, изо всех сил справляясь с приступом тошноты. - Выходите, - подал команду Обито, тормозя около декоративной арки, что являлась входом в сквер, - а я пока поищу место для парковки. Троица мухой выскочила из машины и побежала, сломя голову, по направлению к скверу, где уже скопилась приличная толпа народу, испытывающая некое волнение. Саске заметил пышную копну светлых волос Джирайи, который отпихивал толпу, пробираясь к дальнему краю сквера. Где-то позади него красовалась помятая в прямом смысле слова живая изгородь, свидетельствующая о том, как блондин пробирался на мероприятие. - Протестую! – крикнул он, тяжело дыша. Кое-где в густой шевелюре мужчины торчали мелкие веточки и листочки. – Протестую! Вся эта свадьба фикция! От этих слов негодующая толпа подняла шум, заглушая слова невесты – Саске был стопроцентно уверен, что она что-то говорила, но это никак не помешало другим протестующим выкрикивать своё мнение: - Остановите свадьбу! – подхватил бодрый мужской голос, который Саске слышал впервые, но уже успел испытать к нему благодарность и симпатию. Парень отобрал у стоящей рядом старушки клюку и уверенными движениями палки начал пробивать себе и родственникам дорогу. – Жених невменяем. - Прекратить! - не унимался Джирайя, продолжая словно ледокол, пробираться через гостей, которые не особо спешили уступать дорогу, не пропуская блондина вперёд. Через ту же самую изгородь прорывались ещё трое стариков, а так же Нагато собственной персоной. - Не в этой жизни, старая аферистка! - Властью, данной мне... – продолжил, как понял Саске, священник, не взирая на возникший коллапс, и силясь изо всех сил перекричать голоса вокруг. Парень, пробиваясь через толпу, пытался взглядом отыскать фигуру родного человека, но в предполагаемой зоне нахождения заметить узнаваемого везде и при любых обстоятельствах Мадару он так и не смог. И тут, о боги, под белым украшенным глупыми цветочками венчальным столбом стоял его дед. Его Саске узнал не сразу: вечно торчащие волосы были тщательнейшим образом прилизаны, а седые проплешины были закрашены черной краской. А рядом с ним стояла она: женщина - ночной кошмар. От нахлынувшего удивления и ужаса, младший представитель семьи Учиха не смог справиться с переливавшимися через край эмоциями и закричал во всё горло: - Дед! Что ты делаешь?! Не надо, прошу! Мадара в недоумение обернулся на отклик, и в этот же момент ему на голову прилетело что-то тёмное с зеленым хвостом. Дед тут же свалился навзничь на землю и оказался в луже собственной крови. В ту же минуту истошный нечеловеческий вопль раздался на всю округу, оглушая всех присутствующих. Фугаку уже трясущимися пальцами набирал номер службы спасения. Саске с широко распахнутыми глазами и обезумевшим выражением лица смотрел в пустоту. Итачи тем временем пробирался к Мадаре, которого уже окружили Нагато и Джирайя. - Джирайя-сан, что за чертовщина тут творится? – срывающимся от волнения голосом - Если бы я знал. Сам всего двадцать минут назад нашёл письмо на своем столе от анонима. - Кажется, скоро можно будет доставать свой траурный костюм. - К распластавшемуся на тротуаре Мадаре подошёл Какузу в сопровождении ещё двух стариков, в одном из которых Итачи признал Сенджу Тобираму. - Тихо ты, а то сглазишь ещё, - сплюнул почти рядом с местом, где лежал Мадара, младший брат Хаширамы. - Мне кажется, он ещё дышит, - начал третий, самый низенький из стариков – полицейский не знал, как его зовут, но частенько видел в коридорах, когда навещал своего родственника. Мадара пару раз что-то про него рассказывал, характеризуя его неприятным уху словом, хотя точно такое же описание горделиво носили Хаширама, Тобирама, Джирайя, Какузу, сам Итачи, его отец, а также мать. Скорая помощь прибыла почти сразу, будто бы дожидалась вызова где-то за углом: помимо тела Мадары и двух фельдшеров, в машину проскочили в буквальном смысле этого слова Фугаку и Саске. Бросив старшему сыну пару ценных указаний, связанных с опросом очевидцев, отец семейства скрылся за дверями микроавтобуса. Толпа начала расходиться, теряя интерес к происходящему: ни свадьбы, ни тела новоявленного жениха, даже невеста куда-то ускользнула. Обито и Микото околачивались поблизости, Джирайя разговаривал о чём-то с Нагато и Какузу. Менее чем через пятнадцать минут после отбытия скорой в сквере никого не осталось. Итачи, закончив с опросом «закадычных» друзей Мадары, принялся осматривать место преступления, где помимо большого пятна кровавого цвета, которое частично успело затечь между плитками в землю, покоились разбитый вдребезги керамический горшок, грунт, сдобренный граншлаком, и какое-то пальмовидное растение. Лужа, в которой только что валялся Мадара, показалась Итачи очень странной: слишком жидкая и пахла спиртом. Не обращая внимания на перешёптывания за спиной Какузу и Тобирамы, полицейский наклонился и окунул палец в красную субстанцию, а после поднёс к носу: так и есть - красное вино. Ему не хотелось думать, на кой прадеду приспичило захватить с собой бутылку, но учитывая, что старик решил вступить в брак, да ещё на этой дряхлой ведьме, вопрос сам собой отпадал – что не сделаешь, когда одержим. От размышлений о «прекрасном» Итачи отвлек звонок телефона: - Ну, как там Мадара-доно? – радостно, как и всегда, осведомился Шисуи. - Не успел жениться? - Нет, но, боюсь, скоро он отправится к своему любимому младшему брату и другим почившим родственникам. У него черепно-мозговая травма и... - Вот те на. Жена поняла, кто он, и начала отбиваться? - Нет. Кто-то из толпы кинул в него горшком с бегонией. – Итачи не разбирался в растениях вообще, поэтому озвучил первое название, которое пришло в голову: пару месяцев назад мать много говорила об этом загадочном цветке и слово «бегония» застряло в памяти полицейского. - Кто бы мог подумать, что Мадара-доно будет сражён каким-то жителем пустыни. – Шисуи, как и его друг, тоже не был сведущ в вопросе комнатных растений, поэтому в свою очередь первую ассоциацию, связанную с этим странным названием. - Я не совсем уверен, что это житель пустыни – в комнатных растениях я плохо разбираюсь, но он чем-то напоминает пальму, только ствол зелёный. - А у пальмы разве не зелёный ствол? Да и в пустынях они встречаются. - На картинках обычно какого-то коричневого оттенка. Закроем тему «что растёт в пустыне» - Мадару ударило горшком с цветком и на этом всё. - Мне теперь стало интересно, что напишет медэксперт… Ладно, Итачи, держи меня в курсе дела. А мне нужно в морг собираться. - Только не надо Мадаре место там бронировать. Шисуи на прощание хихикнул и положил трубку. Сделав пару ещё пару снимков с места происшествия, Итачи двинулся к машине, где его ожидали мать и Обито. Последний великодушно подбросил до больницы, где должен был проходить лечение Мадара. - У нас проблемы, - Обито говорил довольно тихо, чтобы ошивавшаяся поблизости Микото, которую к слову всё ещё мутило, а так же случайные прохожие не могли их подслушать. – Моего информатора нашли сегодня ночью мёртвым. Обстоятельства более чем странные.