А может... нет, не может.

      Как и всегда, было устроено празднование в честь победы. Ночь обещала быть бессонной для всего Гриффиндора. В гостиной творился такой беспредел, что в любой другой день профессор Макгонагалл лично сняла бы с факультета пару сотен баллов, но сегодня никто не собирался об этом докладывать, да и сама профессор спустила бы им всё с рук, но только сегодня, это же квиддич. Комната была полна гудящего народу. Девушки и парни в красных джемперах развлекались как только могли. Вдоль стен стояло несколько столов с закусками, сливочным пивом и огневиски. — О, Мерлин, огневиски,— пробормотала гриффиндорка, нахмурившись. Хоть это было и ожидаемо, но надежда, что никто не принесёт сюда эту гадость не угасала до этого самого момента. В самом центре был наспех организован помост, на который и пригласили звезду сегодняшнего вечера. Ребята столпились вокруг, скандируя его имя снова и снова. Раздавались хлопки. Со всех сторон слышались восторженные выкрики. Гомон веселящейся толпы только нарастал. Волшебными искрами взорвались громкие хлопушки, которые близнецы пронесли на праздник. Гермиона цокнула языком. Она ведь просила не рекламировать свои изобретения в стенах школы. Девушка обязательно займётся ими позже, ведь слова старосты не должны быть для кого-либо пустым звуком. — Да-а, Герм, — к девушке подошла улыбающаяся Уизли, — чувствую, влетит моим братцам, — Джинни довольно ухмыльнулась. — Не сомневайся, Джин, — подмигнула ей гриффиндорка. Следующим в воздух взлетел небольшой фейерверк, привлекая к себе внимание девушек. С громкими хлопками он разлетался на красные и золотые струйки, искорки, фигурки, озаряя своим мерцанием всю гостиную. У Гермионы зарябило в глазах, и она поспешно отвернулась, ожидая окончания этого шоу. Когда наконец эта часть чествования подошла к концу, ребята всё с той же заинтересованностью переключились на Рональда. Каждый и каждая восхищались умелой игрой Рона на поле. Сейчас он возвышался надо всеми, осыпанный разноцветными конфетти, и весь сиял, словно новый галеон. Рону нравилось всеобщее внимание к его персоне, такое случалось нередко, но только из-за глупых происшествий, выставлявших парня посмешищем. Ведь даже перед матчем, в большом зале, ученики смеялись над его формой, каской и даже кислым выражением лица, от этих самых шуток. Они желали удачи, едва сдерживая смех, немногие по-настоящему верили в него. Девушке становилось тепло и спокойно при виде его яркой улыбки, на этот раз Рона поздравляли искренне, им заинтересовались всерьёз. Гермиона засмотрелась на молодого человека. Его веснушчатое лицо, беспорядочные рыжие волосы, льдистые глаза, не сходящая веселая улыбка — всё это нравилось Гермионе. Определённо нравилось. Девушка и сама не поняла, когда начала видеть в неумелом и бестактном мальчишке другого человека. Изменился ли он или дело в ней самой — Гермиона не знала. Просто в какой-то момент она осознала, что хотела бы, чтобы Рон для неё стал большим, чем другом или близким человеком. Конечно, Гарри давно стал для неё не менее важен. Они были неразлучны много лет, стали семьёй друг для друга. Ей было куда легче сблизиться с Гарри, что и случилось, но к нему она этого неясного влечения не чувствовала. “А Рональд? Кем он считает её для себя?” — но и на эти вопросы самая смышлёная ученица Хогвартса не знала ответов. Как и никто, кроме самого Рональда, очевидно. Задумавшись, Гермиона не заметила, как к ней подошёл Гарри. Парень схватил её за ладонь, отчего гриффиндорка подпрыгнула на месте. Она машинально выдернула руку и схватилась за волшебную палочку и только потом развернулась. Гермиона переводила взгляд с палочки в побелевших пальцах, на шокированного друга и обратно, она сама не ожидала от себя такой быстрой реакции. — Извини, я не хотел напугать тебя, — виновато улыбнулся парень, он стоял на месте с поднятыми в примирительном жесте руками. — Годрик, Гарри! — девушка наконец выдохнула с облегчением. И с чего она так испугалась? Ведь это же Хогвартс, гостиная её факультета - здесь куча народу. Гермиона даже начала краснеть от стыда за свой глупый поступок. Её эмоции вмиг сменились на раздражение, когда она задумалась, что это Гарри поставил её в такое неловкое положение. Она вспыхнула и посмотрела на друга. Гермиона моментально сунула палочку в карман джинс и сделала шаг к Поттеру. — Больше никогда не хватай меня так, Гарри Поттер! — каждое ее слово сопровождалось толчком в грудь. — Хорошо-хорошо, Гермиона! — стушевался Гарри. — Только перестань тыкать в меня пальцем, это не очень-то приятно, — уголки его губ дернулись вверх от вида её переменившегося лица. Гермиона дернула руку к себе, гнев сменился на милость. Она чуть вздернула подбородок. — Прощаю. Поттер неоднозначно повёл бровью. — Ты, кажется, извинился, когда подошёл, — объяснила Гермиона. Парень энергично закивал головой, снова злить подругу он не хотел. — Ну, так и что ты хотел? — Гермиона преодолела расстояние между ними и схватила Гарри за ладонь, точно так же, как попытался он сам несколько минут назад. — Поговорить, — ответил парень, переплетая их пальцы. Гермиона дёрнула головой, мол продолжай, на что Поттер обвёл глазами помещение, не поворачивая головы. Она обернулась. Большая часть народу отчего-то молчала и с интересом смотрела на них. “И давно здесь так тихо?” — подумала про себя девушка. Гермиона всё это время была сосредоточена только на мальчике-который-выжил, но несколько минут назад мог и не выжить, и не заметила этой всеобщей заинтересованности. Тем, как она его ругала или информацией, которой обладал Гарри и не спешил делиться со всеми сразу? Ей сейчас очень захотелось хлопнуть себя рукой по лбу, а заодно и Гарри, неужели он тоже не обратил внимания? Сам Поттер тупо уставился на подругу в немом ожидании. Чего он ждал — не знал и сам. Все мысли в голове перемешались, на ум не приходило ни одной фразы или слова, чтобы избавиться от этих пристальных взглядов. Казалось, с чего бы ему пугаться или теряться? Но он просто стоял и наблюдал за застывшей Гермионой. Гермиона вынырнула из потока своих мыслей, резко тряхнула головой, отбросив пряди с лица. “Пора с этим заканчивать,” — прищурилась девушка. Нужно было разрядить обстановку, не в убыток себе и Гарри, поэтому Гермиона, придав лицу как можно более возмущённый и строгий вид, начала свою тираду: — Ну? — она вопросительно приподняла бровь, уперев ладони в бёдра. В своих мыслях она ухмылялась, оглядывая ничего не понимающие лица. — Я спрашиваю, тут какое-то представление? К удивлению, большинство среагировало на её слова: кто-то повёл плечами, кто-то бровями, некоторые же отрицательно помотали головой. Те же, кто до этого не было заинтересованы в происходящем - заинтересовавшись, замолчали. — Тогда чего притихли? Праздник ведь, — девушка двинулась сквозь толпу в сторону Рона. Она запрыгнула к нему на помост и, не без труда дотянувшись до его шеи, притянула одной рукой к себе, приобняв. — Мы можем продолжить восхвалять несравненного вратаря сборной Гриффиндора, либо разойтись по кроваткам и лечь баиньки, раз вы закончили... — девушка выдержала паузу, — обязанностей старосты с меня ещё не сняли. Ребята оживились и двинулись обратно, окружая Рона и возвращаясь к прежним разговорам. Гермиона победно улыбнулась. Вот так-то. Подумав с полминуты, она прошептала: — А ты не зазнавайся, Рональд Уизли, не такой уж ты и “несравненный”. Рон картинно оскорбился и так же шёпотом ответил: — Да ты что, Гермиона, мне это чествование приносит не больше удовольствия, чем размазывание тыквенной каши по тарелке, — Рон поморщился. А Гермиона рассмеялась и, по-дружески взлохматив ему волосы, спустилась, пробираясь обратно к Гарри, оставляя Рона нервно приглаживать волосы обратно. А сама краснея-краснея-краснея. Поттер открыл было рот, но девушка вздернула указательный палец, почти прижав к его губам. — Т-с-с, ни слова, дорогой, ты мне должен. Гарри звонко рассмеялся и притянул поддержавшую его звонким смехом девушку к себе, приобнимая за плечи. — Сла-а-адкая парочка-а-а, — протяжный шёпот раздался прямо у её уха. Девушка в который раз испугалась, но, вздрогнув, напустила на себя равнодушный вид и повернула голову. Один из близнецов Уизли вклинил между ними свою рыжую голову. Девушка надула губы и вывернулась из объятий друга, собираясь дать этому шутнику подзатыльник. Гарри спокойно выпустил её и отошёл в сторону, ухмыляясь. Парень, так бесстыдно прервавший их идиллию, моментально поднял голову и сделал шаг назад, уворачиваясь от её ладони. — Фред или Джордж? — зачем-то спросила девушка. Она и так знала, кто из близнецов любил докучать ей, но ведь роли могли и поменяться, так ведь? На эту реплику парень усмехнулся. — Фред, — произнёс близнец, сощурив глаза. Перед ней на секунду возникло квиддичное поле, стремглав летящий мяч и парень в красной форме со смешинками в голубых глазах. Прежняя злость поубавилась - Гермиона была благодарна за спасение от холодного и неуютного Больничного крыла. — Теперь ходи и оглядывайся, Уизли, ты достал меня, — прошипела Гермиона, указывая на Фреда. — Боюсь-боюсь, мисс ста-а-ароста, — протянул парень. — Гроза всея факультета, — добавил Джордж, разводя руками над головой, будто представляя всем эту картину. — Баиньки всех отправит, — подмигнул брату Фред. Гарри стоял у стены, скрестив руки на груди. Его всегда забавляли такие вот дружеские перепалки. Хоть близнецы и ходили всегда вместе, но именно Фред считал своим долгом подкрасться незаметно, чтобы отпустить шутку в сторону Гермионы или крикнуть на весь коридор “Эй, Грейнджер!”. Он никогда не влезал в это всё, ничего плохого случиться точно не могло - ведь в случае чего Гермиона поставила бы близнецов на место, а смотреть со стороны было уж очень весело. Гарри оглядел гостиную. И другие бросали нередкие взгляды и улыбки в сторону троицы, перешёптываясь. Снова молча ловить каждое слово они не собиралась. Им же и впрямь не представление устраивают, такое случается каждый день между многими учениками и ученицами Хогвартса. Можно послушать в пол-уха, а потом додумать самим. Так и появляются сплетни. Он вовремя увидел нахмуренную Джинни, которая была полна решимости и двигалась в сторону старших братьев. Гарри перехватил её за руку и потянул к той же стене, у которой стоял сам. Уизли растерялась и даже забыла, что стоит воспротивиться, но, опомнившись, снова нахмурилась и начала говорить что-то про бедную Гермиону и как её достали эти безмозглые... Гарри и так знал о ком она, что она будет говорить и как долго это будет продолжаться, поэтому принял самое, на его взгляд, разумное решение и прервал её тираду. Девушка снова растерялась, когда он поцеловал её. Но быстро вышла из транса и, несильно пихнув Гарри в плечо, с готовностью ответила на поцелуй, обхватывая ладонями его лицо.

***

Гермиона раздраженно передернула плечами, смотря на довольные лица близнецов. Ну ничего, она ведь собиралась отчитать их за пиротехнику, стоит им об этом сообщить. Без отлагательств. — Ох, — театрально вздохнула девушка. — А я вот всё думала: сказать профессору Макгонагалл, что воспитательные беседы и отработки не принесли никаких плодов, и ей стоит сообщить о ваших “проделках”, — Гермиона показала кавычки пальцами, растягивая последнее слово, — миссис Уизли или может не стоит... — на её лице отразилась задумчивость. Гермиона довольно наблюдала, как улыбки моментально слетели с их лиц. Близнецы нахмурились и пристально на неё уставились. — Ты ведь этого не сделаешь, Грейнджер? — вопрос прозвучал скорее как риторический. — О, ещё как сделаю, не сомневайтесь, — хмыкнула девушка. — Ведь ваша мать запретила вам использовать что-то из своих изобретений в стенах школы, так что это можно назвать проделками, не так ли? — Договоримся, Гермиона? — с мольбой в голосе протянули они, улыбнувшись самой доброй и невинной улыбкой из своего арсенала. — Я подумаю, — бросила Гермиона, разворачиваясь к ним спиной, она прикусила губу, чтобы не расплыться в блаженной улыбке. — Советую пока придумать, что вы сможете мне предложить, — с той же важностью добавила она, быстрым шагом приближаясь к Гарри. — Грейнджер! — послышался раздражённый оклик, но оборачиваться девушка и не собиралась. — Грейнджер, стой! — никакой реакции. Тут опомнилась Джинни. Девушка охнула: посмотрела на суетившихся братьев, Гермиону, потом на довольного Гарри, так удобно отвлёкшего её разговором и не только, снова на близнецов и ещё раз на приближающуюся Гермиону. Рассерженно подтолкнув Гарри в плечо, она чертыхнулась, и быстрым шагом направилась в сторону братьев, кинув напоследок “Ты мне за это ответишь, Гарри Поттер!”. — Оставь её, дурень, — воскликнула Джинни, хватая брата за локоть. Фред вопросительно посмотрел на сестру и только нервно задергал руками, показывая в сторону, где скрылась Гермиона, мол это всё она, почему ты злишься на меня? — Скажите спасибо, что она вообще подумает, чтобы прикрыть ваши задницы, ей уже порядком надоели ваши выходки! — злостно прошипела Уизли, моментально прикрывая рты начинающих возмущаться братьев ладошками, и потащила их в противоположную от Гермиону сторону. — Сегодня будете веселиться со мной. — Идём поближе, — как можно громче сказала Гермиона, чтобы Гарри услышал её в шумной толпе, не вовремя сместившейся. На самом же деле они расположились в одном из углов гостиной, но как можно дальше от так надоевших Гермионе близнецов и эпицентра расшумевшейся толпы. Они несколько минут смотрели на Рона, хотя, кажется, думая о своём, пока вдруг девушка не вспомнила одну важную вещь. Гермиона закусила губу, обдумывая стоит ли ей начинать этот разговор, но настойчивый внутренний голос кричал, что самое время. Вложив в выражение своего лица всё возможное равнодушие магического мира, Гермиона обратилась к Гарри: — Нельзя так делать. Тот не сразу догадался о чём она, но быстро понял, что всё это время они смотрели на Рона и ухмыльнулся. — Ну да... можно было обойтись заклятием “Конфундус”, — он повернул голову в сторону смутившейся девушки. — Это совсем другое, — маска равнодушия моментально слетела, уступая место волнению, — то были отборочные, а не игра на кубок! Гарри сунул руку в карман рубашки и повертел перед ней закупоренной бутылочкой “жидкой удачи”. — Ты не добавлял, — восторженно пролепетала девушка, а, получив отрицательное покачивание головой от Поттера, продолжила: — Он всё сам сделал. Гарри кивнул, и они вернулись к созерцанию Рона. Девушка удивлённо захлопала глазами. Казалось, они всего ничего поговорили с Гарри, а теперь она видит Рона в объятиях Лаванды. Они настолько близко стояли к друг другу, что было не ясно где чьи руки. “Интересно, и давно она там стоит?”— задала сама себе вопрос Гермиона. У неё защемило в груди. Картина была пренеприятная. Все составляющие “золотого трио” давно заметили этот совсем ничем неприкрытый интерес Браун к Рону и для всех стало очевидно то, что последует за её действиями. Но Гермиона не думала, что так скоро. Ей почему-то казалось, что Рона не очень-то и интересовала Лаванда. Внимание прельщало каждый раз, но чтобы... влюбиться? Застенчивая гриффиндорка частенько увязывалась за Роном: писала записки по вечерам или за ланчем, посылала воздушные поцелуи и милые улыбки, даже делала ему комплименты, но дальше не заходила, и Рон, кажется, никак не отвечал ей. Гермиона надеялась, что Браун подождёт пару недель, а то и месяцев, и она, Гермиона, сама, возможно, соберётся с силами и узнает у Рональда полный ли он болван, раз не видит её чувств к нему. А надеяться не стоило. Ведь взгляды Лаванды не были двусмысленными. И вот теперь Гермиона будто в замедленной съемке видит, как сжимаются и разжимаются кулаки Лаванды, как прерывисто она дышит, как быстро берёт Рональда за руку, переключая всё его внимание на себя, как разворачивает его лицом и целует. Гермиона неосознанно задержала дыхание. Она открывала и закрывала рот, с острым ощущение, что из неё выбили воздух. Она смотрела, как Рон притягивает к себе Лаванду, улыбаясь сквозь поцелуй, как резко они отстраняются, и как все начинают ликовать с удвоенной силой. Она же всеобщей радости не разделяла. Глаза девушки заволокла пелена слёз, она пыталась смахнуть их интенсивно моргая, но слёзы лишь предательски потекли по щекам. Быстро утерев глаза рукавами, гриффиндорка обернулась, ища поддержки в лице Гарри, но рядом его не было. Давно ли? Её глаза забегали по комнате в поисках копны смоляных волос, но нужных ей в толпе не было. Она подумала, что он ушёл к Джинни. И ей стало ещё хуже от осознания, что с ней тоже сейчас не поговорить. На глаза снова навернулись слёзы и, наплевав на всё, она почти бегом направилась к выходу из башни. Неважно где они все! Неважно куда она сейчас пойдёт! Неважно, всё это стало неважно. Она не заметила, как столкнулась с Невиллом. Машинально посмотрев в его лицо, она быстро извинилась и, не отвечая на вопросы о причине её расстроенного вида, унеслась прочь. Прочь из этой ненавистной гостиной. Прочь из этой башни. Прочь ото всех.

***

Гермиона бежала вниз по крутой каменной лестнице, спотыкаясь и хватаясь руками за стены. Уже среди ровных плит коридора она не устояла на подкосившихся ногах и рухнула наземь. Девушка оказалась на пустующей веранде с огромными окнами. Здесь было, к удивлению, тихо, лишь вой морозного ветра отражался от стен, не давая наступить мёртвой тишине. Её сердце билось где-то в горле. Руки тряслись и сжимались. Она судорожно хватала ртом воздух, издавая неразборчивые всхлипы. Слёзы текли по её щекам и шее, не переставая. Гермиона облокотилась на холодную стену спиной, подтянув колени к груди. Она сидела с закрытыми глазами, уперевшись затылком в камни. Поток слёз казался бесконечным. Гриффиндорка только сейчас поняла, что даже и мыслить связно не могла, пока захлёбывалась слезами. В её голове всплывали смутные образы, и она понимала почему ей хочется забиться в истерике. Но здраво обдумать ситуацию шанса пока не представилось. Заслышав тихие шаркающие шаги на лестнице, она напряглась и, захлюпав носом, наспех вытерла лицо и шею. Рукава уже были насквозь мокрыми. Гермиона сидела неподвижно, надеясь, что это не Рональд со своей пассией. — Не занято? — прозвучал оклик из темноты. Гермиона даже слегка обрадовалась: голос не принадлежал Рону и уж тем более Лаванде. Но это был и не Гарри. Она повернулась. Рыжие волосы, чуть выше Рона, и всегда ходит парой со своей “Тамарой”. Осознание заставило её вновь поникнуть, она уже представила себе его ухмыляющееся лицо и все насмешки, которыми её осыплют. “Ни капли не лучше, чем если бы здесь прошлась эта влюблённая парочка”, — отчаянно подумала Гермиона.

***

Гермиона Грейнджер сидела одна на холодных плитах. Над головой у неё кружила стайка щебечущих жёлтеньких птичек, которых она, по-видимому, только что создала прямо из воздуха. Фред невольно восхитился тем, как чётко она выполняет заклинания даже в такую минуту. — Занято, — вновь утирая глаза, чтобы убедиться в их сухости, ответила девушка. Собственный голос казался ей непривычно сиплым. Она откашлялась. — А я всё равно присяду, — с горькой усмешкой заключил парень, выходя из темноты, и опустился на пол рядом с ней. — Фред, — вполголоса сообщил парень. — Не сомневалась... — отстранённо прошептала Гермиона. Она подняла глаза, замечая волшебных птиц. И когда она только успела их наколдовать? Её сознание всё ещё находилось в тумане. Они молчали. Ему казалось, что девушка уже не плакала, только периодически шмыгала носом и плотнее кутала руки в рукава джемпера — на улице было не лето, а она даже мантию не захватила. Сам Фред пинал какой-то камень мысом ботинка. И зачем он вообще пошёл за ней? Как начать с ней разговор? Он ведь должен поддержать её... наверное. Пока он бежал сюда, даже не подумал, что не сможет подобрать слов, и они вот так вот проведут несколько долгих безмолвных минут. Сейчас немалая его часть надеялась, что Грейнджер сама начнёт изливать ему душу, поплачет на его плече, он скажет ей пару ласковых слов и уйдёт с чувством выполненного долга, но этого не произошло — девушка молчала. Молчала, загоняя себя в угол своими же мыслями, а он потупился в землю и не знал, что ей сказать. Гермиона так глубоко погрузилась в свои размышления, что даже не вспомнила о том, что уже давно не одна в этом укромном месте. Она сидела и смотрела на свои чуть трясущиеся руки, сминавшие ткань торчащей рубашки. Её губы были искусаны, а по щекам текли слёзы. Она молча слушала как в висках стучит её кровь. Ей было больно. Гермиона и не знала, что может испытывать такую боль. Она часто ссорилась с Роном. Потом приходила в свою комнату и представляла, как будет душить этого рыжего наглеца. Последний раз он был причиной её слёз лишь на первом курсе, но это уж точно не было связано с неразделённой любовью. В моменты их размолвок Гермиона всегда кипела от злости и раздражения, подолгу не разговаривала с ним, но рядом всегда был Гарри, который и мирил своих друзей. Сейчас же Гарри с ней не было. Она его не винила. Ведь Джинни тоже её подруга, и она желает им счастья. Гермиона сама нередко утешала рыдающую в который раз Уизли. Джинни много лет была влюблена в Гарри, пока ему было всё равно. Когда же по еженедельным советам Гермионы младшая Уизли смогла отвлечься: начала обращать внимание и на других парней, ведь на самом деле весь волшебный мир не крутился вокруг Гарри Джеймса Поттера; перестала заниматься самокопанием по вечерам, которое заканчивалось слезами; почти всегда находилась в приподнятом настроении; и чуть позже даже начала встречаться с Дином Томасом — так в игру захотел вступить долгожданный Мистер Поттер. Теперь уже приходилось утешать Гарри, который практически каждый день убивался по Джинни. Она перестала обращать на него должное внимание. Несомненно, они всё ещё были близкими друзьями, но Джинни не разглядела в своём друге той влюблённости, которую она сама так долго к нему испытывала. Так что сейчас, когда не без посторонней помощи, эти двое поняли друг друга, Гермиона была счастлива за них. Мысли девушки вернулись к Рону. Она решила, что это даже не так плохо, что у Гарри не будет времени мирить их, ведь она не собирается разговаривать с этим рыжим подлецом... хотя они же и не ссорились. Но рационально всё это обдумать у неё не получалось. Она считала виноватой себя, потому что не решилась заявить о своих чувствах или поговорить с Браун. И считала Рональда самовлюблённым болваном, который не замечал ничего дальше собственного носа. Нужно будет спросить у Гарри, быть может она просто мастерица конспирации? — Я хотел с тобой поговорить, — откашлявшись, нерешительно начал парень, врываясь в мысли Гермионы. Гермиона вздрогнула и машинально метнула взгляд в сторону голоса. Она и вправду успела забыть, что к ней наведался Фред. Девушка нахмурилась. Ну и зачем он пришёл? Новое изобретение решили протестировать на ней или подшутить по-старинке? — Невилл сказал, что видел, как ты ушла из гостиной и я подумал... Гермиона перебила его: — Фред, я сейчас не в том настроении, чтобы обсуждать ваши фейерверки, давай позже, — девушка хмыкнула, прикрыв глаза, и в который раз откинула голову назад, опираясь на стену. — И стать жертвой ваших приколов тоже не готова, — неуверенно добавила она. — Я заметил, Герм. — Да, было сложно не обратить внимания на это всё, — девушка обвела рукой своё лицо, на котором при лунном свете стали видны ещё и тёмные дорожки размазанной туши. — Я заметил, как ты смотришь на него. Девушка удивлённо обернулась в его сторону, услышать такое от Фреда она не ожидала. Вот тебе и мастерство конспирации. Неужели её эмоции так легко прочесть? Они же не были слишком близки с ним. На её лице застыл немой вопрос. — Это несложно заметить, — буркнул парень, — просто стоит быть чуть внимательнее. — Хочешь сказать, весь Хогвартс, за исключением Рона, уже мог догадаться? — Малыш Ронни и правда не использует свои глаза и мозг по назначению? — задал встречный вопрос Фред, ухмыльнувшись. Гермиона неопределённо повела плечами, но уголки её губ дёрнулись вверх. Девушка вытянула руку вперёд, не без удовольствия заметив, что та перестала трястись, и на её палец вспорхнула пухленькая жёлтая птичка, оторвавшаяся от кружащейся стайки. — И тебе не кажется, что ты слишком много на себя берёшь, мисс Всезнайка? — протянул Уизли. — Ты, конечно, прекрасна, но вряд ли все в Хогвартсе за тобой наблюдают. — А ты, значит, наблюдаешь? — сейчас девушка не собиралась анализировать их диалог и раздражаться от этой игры слов. — А я наблюдаю, — подмигнул ей парень. Фред окинул её внимательным взглядом. Чересчур весёлой она сейчас выглядеть никак не могла, но зато отвлекался от своих ненужных мыслей. Гриффиндорка улыбнулась, собираясь что-то ответить, как в одном из коридоров раздался топот и звонкий смех. К несчастью девушки, перед ними очутились запыхавшиеся Рон и Лаванда. При виде их переплетённый пальцев, зародившаяся улыбка моментально слетела с лица Гермионы. — Ой-ой! — хихикая сказала Браун. — Здесь уже занято. Девушка ретировалась с террасы, юркнув в тот же самый коридор. — Привет! — воскликнул Рон. — Не ожидал увидеть вас вместе, — уже не так уверенно добавил он, — Фред? — А по тебе и не скажешь, что ты такой догадливый, Ронни, — буркнул себе под нос Фред. — Что? — Да вот, решил, что пора-таки мне признаться нашей Гермионе, — произнёс парень, без капли стеснения сгребая девушку в свои объятия. Гермиона возмущённо ткнула его локтем, но начинать оправдываться перед Роном не собиралась. Рон протянул прерывистое “о” или “ого” и снова растерянно на них уставился. — В чём? Фред хмыкнул, готовый ответить, но Гермиона его перебила: — Рональд, тебе не кажется, что не стоит заставлять девушку так долго ждать тебя? — получилось чересчур злостно и больше похоже на змеиное шипение, так обычно злилась Джинни. За этот тон Гермионе захотелось прикончить уже саму себя. В её голове только начали зарождаться здравые мысли о том, что любимых не выбирают. — Да что с тобой, Миона? “Дурацкое сокращение, — мысленно возмутились двое.” Не отдавая себе отчета, девушка выдернула палочку из кармана, направив на Рона, и произнесла заклинание. Все птички разом замолкли и повернулись в его сторону. А затем с громкими писками бросились вперёд — за Роном, который, убегая, пытался прикрыть голову руками. В свою сторону она услышала громкое, граничащее с визгом “Ненормальная!”. Гермиона даже понадеялась, что Лаванда не вспомнит противодействующего заклинания, и не будет мешать разъярённым птичкам. Девушка опустилась вниз, придерживаясь за стену. Она взглянула на Фреда, чьи глаза отражали сочувствие. Он несмело раскрыл руки будто бы для объятий. Гермиона, не давая себе времени на раздумья, уткнулась лицом в плечо парня и прижала снова замёрзшие кулаки к своей груди. Фред был удивлён, что Гермиона не накричала на него и не оттолкнула, а ответила на его несерьезный жест. Он крепче обнял её и старался как-то оказать свою поддержку, приглаживая её непослушные волосы, пока она всхлипывала в его руках. Наверняка завтра она заявится к нему в комнату, чтобы удушить. Но это будет завтра.

***

Гермиона и Фред сидели, наслаждаясь тёплом друг друга. Она перестала плакать, но вставать не спешила. Причин было несколько: во-первых, ей было слишком хорошо в тёплых объятиях, а, во-вторых, она не знала, как теперь смотреть Фреду в глаза. Она не меньше получаса лила при нём слёзы. Ну, хотя бы не болтала о том, как несправедливо с ней обошлась судьба. Гермиона почувствовала, как парень ухмыльнулся, наверное и сам задумался, как ей теперь неловко. — Не слишком обольщайся, Фредди, это была минутная слабость, — пробубнила девушка. — Получасовая, и ты слишком громко думаешь, Грейнджер. Гермиона нахмурилась и непонимающе заглянула в его лицо. Нет, ну не мысли же он читает, что за? — Видела бы ты себя сейчас со стороны, — хохотнул парень, — не беспокойся, это просто моя интуиция сработала на ура. — Не смешно, — отрезала Гермиона. — Кому как, — Фред ослабил хватку и отодвинулся. Гермиона сделала тоже самое с самым равнодушным выражением лица, которое только получилось. Что-то ей подсказывало, что выглядела она скорее помятой и уставшей. — Наша связь близнецов подсказывает мне, что брат без меня места себе не находит, я должен вернуться, — продолжил парень, уже поднявшись. Гермиона молчала. — Здесь холодно, но я не могу быть уверен, что ты послушаешься меня и вернёшься в башню, — Фред стянул с себя бордовый свитер с нашивкой в форме латинской буквы “F” и протянул девушке, — так что держи. Она, сама не понимая зачем, протянула руку. Сдавленно поблагодарив, надела на себя. Фред улыбнулся, склонив голову набок, но ничего не сказал, направившись к лестнице. Коснувшись рукой камня в стене, всё же остановился. — И не смей больше плакать из-за моего брата, он самый настоящий придурок, если не понял очевидного и увязался за Браун... — он замолчал. — Я не посмотрю, что мы родственники и самолично устрою ему трёпку, — парень широко ей улыбнулся, но его глаза оставались грустными. Или просто их цвет, который было не разглядеть в темноте, ассоциировался у Гермионы с грустью? Девушка слабо и хрипло рассмеялась, прикрыв рот ладонью, и одними губами прошептала “Спасибо”. Когда Фред скрылся, Гермиона так и осталась сидеть на ступени с глупой улыбкой на лице, вдыхая запах печенья, мяты и совсем не вязавшегося с ними пороху.