Мой ласковый нежный зверь

Тэхен лежал на кровати, не в силах пошевелиться. Съемки закончились несколько минут назад и нужно было бы ему собираться домой, но он лежал как безжизненная кукла, а в глазах не было ничего кроме слез. Они пеленой застилали ему глаза и все казалось слишком размытым, слишком нечетким, как и дальнейшая жизнь Тэхена. Она была слишком неопределенная. Что делать дальше? На какой промежуток времени его хватит? Сколько сил у него еще в запасе? Это ведь первые съемки, а он уже готов волком выть. Так много вопросов, на которые совершенно не было ответов. Из этих хаотичных раздумий Тэхена вытащил хриплый голос оператора. — Вот, затянись, — сейчас легче станет, — он протянул косяк Тэхену и тот сделал тягу, закрывая глаза от неприятного жжения внутри.- Обычно все кашляют сразу. Подожди пару минут — Спасибо? — с вопросительной интонацией омега поблагодарил альфу и тот по-доброму улыбнулся, что у Тэхена сразу какая-то часть тревог ушла. Как и говорил Юнги через пару минут стало легче и Тэхен смог сесть. Все его тело было покрыто ссадинами и побоями. Веревки жутко натерли кожу и Ким мог поклясться, что на простынях даже осталась кровь. Он потирал места, где раньше были веревки для шибари, потому что казалось, что они как липкая паутина, которая прилипла, а ты ее никак не можешь отцепить от себя. Весь мир Тэхену показался слегка ярче, видимо действие травки хорошо так бахнуло по мозгам и дало возможность одеться и собраться, чтобы пойти домой. Где он будет как волк зализывать свои раны до новой встречи со своим Зверем, который снова покалечит его тело и душу заодно, забирая все то светлое, что Тэхен так долго нес на протяжении своих двадцати лет. А где же был сам Чонгук в это время? Никто его не видел, он слишком быстро исчез. Он буквально испарился в тот момент, как сказали «Стоп! Снято!». Он оставил лишь после себя запах розмарина и невероятной похоти, которой бы позавидовал сам Блуд. Быстро собрав вещи, он сказал короткое «Пока» Ёнхве и покинул здание. Ему плевать было на всех, а на Тэхена и подавно. Для него он был никем, абсолютно, очередной омегой, которая не выдержит и пяти съемок. А если и выдержит, то станет рекордсменом, но он тоже быстро уйдет. Никто и никогда не мог вынести Чонгука. Прежде всего за его характер. Он относился к омегам как к вещам. Унижал и не ставил ни во что. Они для него очередное мясо, от которого уже тошнило и выворачивало наизнанку. Вторым аспектом было то, что он был чрезмерно жесток в постели. Он не любил мягкость, нежность и доброту. Для него эти три проявления чувств казались банальной слабостью. Третьей причиной побега всех его партнеров была диктатура. Да, он диктатор, даже больше тиран. Безоговорочное послушание и подчинение во всем. Ограничение какой-либо свободы. Ты становился его личной игрушкой, которой он забавлялся как мог. За непослушанием следовало наказание, и не дай Бог разозлить Господина, именно так к нему нужно было обращаться, он не оставит от тебя ничего. Удивительно было то, как Чон мог себя контролировать и не убивать своих партнеров, хотя очень часто они находились на этой тонкой грани между жизнью и смертью. Например, когда он душил. Омеге уже катастрофически не хватало воздуха. И казалось вот-вот и он умрет, но Чонгук давал такой желанный глоток воздуха, как давали дозу кокса наркоману. От него зависели многие, но ни один не вынес эту зависимость до конца и не вызвал ее у самого Чонгука. Никто не смог стать тем самым «воздухом» который бы Чонгук желал так сильно. Никто. Или же Чон просто об этом никому не рассказывал. Не рассказывал, что и он сам когда-то «сел на иглу», чье имя до сих пор вызывает ураган за грудиной. Имя кого вызывает комок вязкой слюны, которую Чонгук глотает. Имя, от которого сводит узел внизу живота, вызывая дикое возбуждение. Имя, которое он вспоминает каждое утро, когда просыпается и каждую ночь, когда засыпает.

***

Тэхен вышел из здания на улицу и вечерний воздух заставил его пряди волос на лбу зашевелиться в хаотичном порядке. Солнце садилось за горизонт и окрашивало небо в огненно-желтые цвета, которые переходили в фиолетово-розовые. На улице было спокойно и это было неудивительно. Ведь студия находилась подальше от центра города. А то слабо представлялось, что в центре города находится порно-студия. — Скорее всего завтра будет ветер, — Ким поднял голову и посмотрел на небо. Солнце отражалось от радужек его зеленых глаз и сейчас они казались золотисто-желтыми. Небольшими шагами Тэхен начал идти в сторону автобусной остановки. Хоть ему Юнги предложил его подвезти, Тэхен отказался, посоветовал вместо этого подвезти Чимина. Сзади послышался тихий звук машины и напротив остановился черный спорткар. Тэхен лишь заметил, что это Порше и пошел дальше не обращая внимания. — Садись, я отвезу тебя, — не поворачивая голову омега услышал знакомый голос и понял, кому он принадлежал. Альфа, через открытое окно держал сигарету, зажатую меж двух пальцев в руке, которая по локоть была на улице. Он немного пригнулся, чтобы лучше рассмотреть лицо омеги и периодически поглядывал на дорогу спереди, чтобы не въехать в припаркованную машину. — Нет, спасибо. Я на автобусе, — Тэхен вежливо поблагодарил альфу и направился дальше. — Та я не буду тебе ничего делать. Ты еще долго будешь ждать автобусов. Они тут редко ходят, — но Чонгук настаивал на своем.- У тебя снова нет возможности убежать. Теперь у тебя ее уже никогда не будет. — Вы так думаете? — Тэхен все же повернулся, а его ноги будто приросли к земле. Он не мог и шагу сделать. Лишь стоял и смотрел на альфу, который так же смотрел в ответ на Тэхена и ждал, просто ждал. Прямо сейчас Тэхену казалось, что Чонгук играет с ним в игру, правила которой знает только сам альфа. И ему хотелось бы тоже узнать эти правила, но Чонгук его слишком сильно пугал. — Предлагаю последний раз, — голос Чонгука стал жестче, а язык скользнул по колечку в губе.- Или ты хочешь снова то все повторить, что я делал с тобой полчаса назад? — Нет, — голос Тэхена дрогнул то ли от испуга от резкого голоса Чона, то ли от воспоминаний. — Тогда, мать твою, садись в эту ебаную машину! — Чон бросил сигарету, не докуривая до фильтра, и закрыл окно не дожидаясь ответа омеги. — Сажусь, хам, — Тэхен обошел и сел, захлопывая за собой нежно дверь. Кожаный бежевый салон отражался на теплой кремовой коже альфы и Ким был готов признать, что на толику секунды, но он нашел его очень даже сексуальным. — Мы сейчас едем ко мне и я обработаю тебе все твои раны, понятно? — Я могу возразить? — Нет, это бесполезно, — не отрываясь от дороги ответил альфа.- Сколько тебе лет? — Двадцать, — незамедлительно сказал омега. — Как я и думал. Десять лет. Ты где-то учишься? — Да, я учусь на дизайнера одежды. — Так ты будущий кутюрье? — Надеюсь, что стану им. Что значит десять лет? — Разница в возрасте. Я когда увидел тебя подумал, что разница примерно лет в десять. Угадал. — Понятно. Оставшуюся часть дороги они ехали в тишине, только остановившись на одном из каких-то светофоров Чонгук услышал, что младший посапывает. — Совсем ребенок. Только в конце дороги Тэхен проснулся и пошел следом за Чонгуком в двухэтажный дом, выполненный в европейском стиле. — Чонгук-хен, — на входе в сам дом Тэхен окликнул альфу. — Что? — Могу я Вас так называть? — Тэхен посмотрел на альфу своим самым добрым взглядом. — Ты уже это делаешь. — Тогда можно еще кое-что? — Давай. — Если мы будем с Вами и дальше работать, то научите меня. — Научить чему? — Получать от этого удовольствие и не чувствовать боль.