Мой ласковый нежный зверь

— Я конечно предполагал, что ты странный, но чтобы настолько, — Чонгук посмотрел, очерчивая Тэхена взглядом с ног до головы. Ростом ниже на пару сантиметров. Хоть он и видел его обнаженным буквально час назад, но он так был занят самим процессом, что не успел рассмотреть его как следует. Поэтому решил заняться этим прямо сейчас. Прям на пороге своего дома. Альфа стоял скрестив руки на груди, от чего его кожаная куртка периодически издавала скрипы. Мышцы на бедрах напрягались при каждом движении ног и становились еще заметнее. А глаза оценивающе пожирали омегу. Белая кожа, черные волосы, хрупкое телосложение — это все он рассмотрел еще с самого начала. Потом зеленые глаза, которые не могли не привлекать. Начиная с того, что это большая редкость встретить в Корее обладателя глаз цвета, явно отличающегося от всех оттенков карих. И заканчивая тем, что они были просто красивыми, хотя нет не просто красивыми, а чертовски красивыми и привлекательными, в которые хотелось то и делать, что смотреть. Но Чонгук хотел изучить детали. Какие-то совершенно мелкие и незначительные, ведь он считал в деталях скрывается вся прелесть жизни. Он заметил изящную линию губ, довольно скромную одежду. Простую толстовку и широкие брюки. Этот парень был абсолютно простым, и альфа был готов дать свою голову на отсечение, что он был отличником, а еще работал на нескольких подработках, но с них его уволили. — Я не Кристиан Грей. Не думай, что все будет так красиво, как в фильме, — ухмылка. Чонгук наблюдает на лице Тэхена неловкость, смущение и растерянность. Альфа замечает, что омега совершенно не умеет подделывать эмоции. Он как ребенок. Дети, пока они еще маленькие, абсолютно не умеют врать и скрывать что-то. Губы произносят одно, действия делают противоположное. Чон обожал разоблачать лжецов, но еще большей для него забавой было наблюдать за эмоциями, как у Кима. Настоящими и неподдельными. — Я никогда не был фанатом такого рода литературы. Да и впринципе не был фанатом этого всего, — Тэхен засунул руки в карманы толстовки и перекатился с пяток на носки. Брови двумя змейками поползли наверх, а губы поджались в удивленном возмущении. Эмоции Тэхена были смешанными и непонятными ему самому. — Тогда почему ты пришел в студию? Зачем все это? — Чонгук тянул Тэхена за ниточки как кукловод марионетку и наслаждался этим. Он провоцировал его на то, чтобы омега все рассказал. — Думаю тебе все же лучше пройти в дом. А то это кажется странным, что мы стоим на крыльце и обсуждаем то, почему ты стал моим сабом. — Я думал тебе ничего уже не покажется странным, — Тэхен подошел ближе, поднимаясь по ступенькам, вымощенным красивой плиткой из цветных кирпичиков. С виду Ким мог отметить, что у альфы хороший вкус во всем. Одежде и архитектуре тоже. Классический американский стиль экстерьера. Выполнен в кофейно-кремовых тонах. На втором этаже панорамные окна, через которые попадает много солнечного света. Все аккуратно и лаконично. Как и сам альфа. Хотя Тэхен ожидал чего-то пострашнее. — Проходи и чувствуй себя как дома. Думаю ты ждал страшного особняка в мрачных тонах, да? — Как ты? — Тэхен удивился, а его губы округлились в виде буквы «о» — У тебя все мысли написаны на лице. Заходи быстрее, я уже устал тебя уговаривать за сегодня. Только силы мои тратишь, — Чонгук подтолкнул омегу в спину и тот вошел внутрь, рассматривая все. Внутри же дом был сделан полностью в белых тонах. Плюс-минус полутон. Сразу от входа шла просторная гостиная, а за ней так же просторная кухня. Налево уходила лестница на второй этаж, и, ради интереса, Тэхен попытался заглянуть туда, но ничего кроме ступенек не смог рассмотреть. — Ты отсюда ничего и не увидишь. Хорошо, что сегодня у дворецкого выходной, а то он бы уже из-за своего любопытства тебя закидал вопросами. — У тебя есть дворецкий? — Тэхен снял старые кеды и пошел следом за альфой в гостиную. — К слову, терпеть не могу любопытных, — Чонгук положил руки на плечи Тэхена и надавил, чтобы тот сел на диван, и омега аккуратно, но выполнил невербальный приказ альфы. — Так и скажи, чтобы я замолчал, — Тэхен немного надул губы и продолжил рассматривать интерьер. На стенах висели картины абстрактного экспрессионизма. Что-то необычное, но безумно притягательное зацепило и Тэхена, хоть он не интересовался ранее искусством. Черный и белый цвета, местами с небольшим добавлением красного вызывали внутри странную вибрацию. — Сиди тут и жди меня. Пойду схожу тебе за мазью и пластырями. — Выглядит так, будто ты собираешься обо мне заботиться. — Нет, я хочу просто в какой-то степени извиниться. И надеюсь, что ты все же передумаешь по поводу того, чтобы я тебя научил. — Нет. Я не передумаю, — Тэхен не дал договорить Чонгуку, а тот развернулся и посмотрел на омегу, левая бровь была изогнута, а язык снова прошелся по колечку. — А это говорили, что я псих, — Чонгук продолжил идти за всем, что ему нужно было и ждал, что дальше скажет Тэхен. — Моя жизнь скучная и однообразная. Дом, учеба, подработка. И то, меня с нее поперли, оставив без зарплаты, — Тэхен рассматривал свои руки, а на губах была горькая улыбка.- А я не хочу так жить. Я хочу проживать жизнь по-особенному. Хочу, чтобы в ней что-то осталось. — Раздевайся, — из этого монолога Тэхена вывел голос Чонгука. — Чего? — Ким непонимающе посмотрел на альфу. — Боги, дайте мне хоть одного в жизни соображающего нормально человека.- Я помню все твои ссадины и раны, потому что сам их оставлял. Раздевайся, буду тебя лечить. — Ой, та ладно, я бы… — Еще слово и я тебе вмажу. В этот раз в лицо. Засунь язык в жопу и делай, что я тебе говорю, — Чон прямым текстом заткнул Тэхена и тот начал выполнять все, что говорил альфа. — Ты грубый, — омега буркнул себе под нос и снял толстовку, а затем и брюки. На его теле багровели синяки и следы после веревок, а на ногах даже остались засохшие капельки крови. — Главное слушай меня. Садись, — Чонгук открыл мазь и начал наносить ее на бедра Кима, которые были в укусах Чона.- Нехило я тебя так. Попутно он наклеивал пластыри от боли, потому что знал, что завтра у Тэхена будет жутко болеть все тело. Завтра он не сможет и шаг сделать нормально. Постепенно он дошел и до шеи омеги, на которой тоже остались укусы. Аккуратными и мелкими движениями растатуированые пальцы Чонгука наносили мазь. Альфа был явно сосредоточен на процессе, но при этом не упускал возможность изучить омегу. Его кожа, насколько она мягкая и ароматная. Он поистине наслаждался ароматом Тэхена. Ветреница была его любимым цветком и сейчас перед ним сидела эта самая Ветреница. — Безрассудная любовь, — Чонгук прошептал себе эти слова под нос и его тонкие губы коснулись место укуса на шее Тэхена. — Что? Что ты делаешь? — Тэхен попытался посмотреть на альфу, но старший не давал это делать, он лишь попутно оставлял на шее новые поцелуи как лепестки того самого цветка. — Не сопротивляйся, — Чон накрыл своими губами губы Тэхена, и Ким почувствовал холод от медного колечка в губе. Ему в один момент перекрыли доступ кислорода, оставляя лишь розмарин, который полностью заполнял его легкие и тонким слоем пепла оседал на стенках. Он был не против дышать Розмарином. Этот запах его привлекал и ему хотелось бы чуточку лучше узнать его обладателя. Он хотел вырваться из той жизни, в которой он живет сейчас и хотел бы увидеть мир глазами Розмарина. Податливое тело Тэхена таяло в руках Чона как сладкая вата. А запах омеги лишь усиливал желание овладеть Тэхеном в десятки раз. Не разрывая поцелуй Чонгук снял с себя черную футболку и отбросил ее куда-то в сторону. Тэхен становился настойчивее и немного кусал нижнюю губу Чонгука. «Откуда этот мальчишка умеет так хорошо целоваться» — подумал про себя Чонгук, но не стал углубляться в мысли дальше этой. Потом как-нибудь узнает. Альфа повалил Кима на диван, и новые укусы появлялись рядом со старыми. Чонгук создавал свой абстрактный экспрессионизм. Теперь Тэхен начинал понимать, почему в этом доме так много картин. Чонгук был сам своего рода художником, только его полотна имели слегка иной вид. Его тканью холста была человеческая кожа. Краской была кровь, крик и боль. Он творец и созидатель. И Тэхен разрешает сейчас на себе созидать. Хотя нужно ли Чонгуку вообще это чертово разрешение. Блять, да ему ничего не надо. Он сам все возьмет. Чонгук снял боксеры с Тэхена, подтягивая его на себя за бедра и закидывая ноги на свои плечи. Это смотрится чертовски странно. Вся эта ситуация это странность, ошибка, сбой системы. Тэхен не должен там быть, не должен знать этого человека, но он тут. Он его знает и сейчас его целует, прямо сейчас он проник в Кима одним пальцем, а затем не дожидаясь какой-либо реакции вводит и второй палец. Прямо сейчас этот альфа растягивает его на своем диване в гостиной. Прямо сейчас они одни в этом доме и только их сбитые дыхания от возбуждения слышны, которые звонким эхом отдаются в сознании обоих. Прямо сейчас Тэхен прогибается от удовольствия, а губы его будут искусаны и завтра покроются запекшейся кровью. Прямо сейчас Чонгук целует его внутреннюю сторону бедра, а руки омеги так и тянутся к собственному телу, чтобы ускорить удовольствие, но альфа их ловко перехватывает и держит уже над головой Тэхена. — Я же говорил слушать меня и делать то, что я тебе говорю, малыш. Себя не трогать. Я сам со всем разберусь, — черные глаза альфы наполнены безумством и он передал какую-то часть Тэхену. — Как скажете, Господин Чон, — Тэхен снова кусает губу и он срывается на стон. Чонгук снимает с себя оставшуюся одежду и входит в омегу лишь на головку, давая тому слегка привыкнуть, но Ким начинает сам насаживаться. Инстинкты берут свое. Все люди по своей сути звери. Всеми нами управляют инстинкты. Их в нас девяносто шесть процентов, остальные четыре — это наш разум. Это именно то, что подавляет эти инстинкты, но есть моменты, когда звери внутри нас просыпаются и полностью нами руководят. Тэхен видел этого зверя прямо сейчас перед собой и видел, что Чонгук хочет этого не меньше, чем сам Ким. Он хочет на полную силу, он не хочет больше ждать. И Тэхен дает ему это. Альфа начинает быстрее двигаться. Размашистыми движениями он сильнее вдалбливается в Тэхена, влажно целуя его в губы. Омега своими ногтями впивается в забитую татуировками спину альфы и оставляет там кровавые царапины от своих ноготочков. Удовольствие пеленой застилает глаза обоим и они просто наслаждаются моментом. Они наслаждаются друг другом. Тэхен кончает себе на живот, а следом за ним и Чонгук, не давая произойти сцепке. — Так вот какой ты, мой ласковый нежный зверь, — шепчет Тэхен и закрывает глаза.