***
— Здорова, Петя, — Макеев, заскочив к другу, поприветствовал его. — Привет, — Кулешов лениво пожал Серёже руку. — Ну и не стыдно тебе? Сергей присел напротив товарища. В лице лейтенанта читалось глубокое возмущение тем, что Петя, прежде чем разобраться с прошлым Елены, поверил необоснованной лжи своей возлюбленной. Кулешов с свою очередь не понимал, чем его друг был так недоволен. Петя пристально смотрел на него вопросительным взглядом. — Это ещё перед кем? — Перед Ленкой за оскорбления! — тот выпалил в ответ. — А чего это мне должно быть стыдно перед ней? — недоумение Кулешова стало ещё большим. — Ты наплёл мне на неё фигни всякой и ни в чём не разобрался! — Макеев тем временем продолжил возмущаться. — А в чём тут разбираться, Серёжа? Она убийца! Да ещё и Иру оклеветать попыталась! — Убийца, говоришь?! — Сергей слегка повысил тон. — Да ты хоть знаешь, как всё происходило? — А что тут знать?! — уставившись на друга, Петя почти что сорвался на крик. — Волкова убила человека, да ещё и по-жестокому! — Да какая нахрен жестокость, Петя?! Она от бывшего оборонялась! — Ещё лучше, — съязвил парень. — Она ещё и в отношениях неадекватная. — Да сам ты неадекватный! — гаркнул Макеев. — Этот урод бил её неоднократно, когда они встречались, а перед смертью вообще покалечил! И это именно он её глаза лишил! У Кулешова тем временем ёкнуло в груди, после чего по телу прошлась мелкая дрожь. Слова друга привели его в сильный ступор. Теперь Петя понял, почему Елена не рассказывала ему о тюремном прошлом: ей просто было слишком больно вспоминать об этом. А о том, как живут заключённые за решёткой, стало ещё больнее думать. То есть, Волкова была обречена на это не совсем справедливо? — Ч-что? — это было единственное, что смог выдать лейтенант. — Что слышал, Петь, — выпалил Сергей. — Ленка защищалась — не более. И впаяли ей за неумышленное убийство. Поэтому не было никакой жестокости. По крайней мере, со стороны Лены.***
— Разрешите войти, Николай Николаевич? — в кабинет командира части вошла секретчица. — Разрешаю, Ирина, — кивнул подполковник Зубов. — Проходи, садись. — О, Анатолий Евгениевич, — она улыбнулась находящемуся рядом с командиром части особисту — подполковнику Шкалину. — Нам как раз нужен Особый отдел*. Как хорошо, что Вы здесь! Ежова имела одно важное «дело» к командиру части, однако сотрудник Особого отдела тоже не помешал ей, поскольку весь процесс однозначно ускорился бы. Офицеры тем временем с большим недоумением смотрели на её наглую и коварную улыбку. Если Зубова раздражало такое выражение лица секретчицы, поскольку он на дух не переносил интриганов, то у Шкалина с немалыми оборотами разогревалось любопытство, ведь знать всё — это работа настоящего особиста. — Интересно, — Шкалин хитро, как-то по кошачьи ухмыльнулся. — И чем же может быть сейчас полезным сотрудник Особого отдела? — Поверьте, Анатолий Евгениевич, — Ира присела за стол, — есть дело, которое очень заинтересует и Вас, и Николая Николаевича как командира части. — Действительно, Ирина, — Зубов сплел руки на груди. — О чём это ты? — Я по поводу одного из офицеров нашей части, — она попыталась оттянуть самое интересное. — А что за офицер-то? — мужчина уставился на Ежову вопросительным взглядом. — Это старший лейтенант Волкова, Николай Николаевич. — Неужели какие-то претензии к Волковой? — спросил Шкалин в недоумении. Анатолий Евгениевич по привычке прокручивал в голове различные версии того, что же могло быть с Еленой не так. Поэтому он не смог предугадать точного ответа на вопрос. А Зубов в свою очередь мыслил более узко. Подполковник слишком хорошо знал Ирину, чтобы мучиться в догадках. Командир части как будто предугадал, что секретчица что-то задумала против Елены. — Не то что бы претензии, — Ирина пожала плечами. — Просто как по мне, вам, товарищи офицеры, нужно обратить особое внимание на один любопытный пункт её биографии. — И что это за пункт? — Зубов поморщил лоб. — А давайте вызовем Елену в кабинет, и тогда я всё объясню.***
У женщин в ротной канцелярии тем временем наблюдалась довольно весёлая обстановка. Так же, как выпившие мужчины обычно любят рассуждать о том, какие эгоистичные и непонимающие женщины им попадаются, Жанна с Еленой решили обсудить мужскую натуру. По большей части говорила окончательно разочаровавшаяся в мужчинах Лена, а старший прапорщик лишь поддакивала. — Мужики, Жанна Семёновна, это кровопийцы, — Лена стукнула кулаком по столу. — Сначала ведутся на шалав, а потом нам, нормальным бабам, жизнь портят! — И не говори, Ленка, — Топалова скривилась от крепкой настойки и закусила пряником. — Думаешь, чего я до сих пор одна? Выбора нет, а кого попало мне не надо. — Отношения — это ещё херня, — ротная махнула рукой. — Страшно то, что и как друзья они не подарок. Единицы нормальных. — Вот это верно! — поддакнула женщина. Елена приготовилась произнести очередную «трагическую речь», но её отвлек раздавшийся по всей канцелярии звон телефона, который напоминал звуки будильника. Жанна и Лена переглянулись между собой, после чего последняя таки повернулась к разрывающемуся телефону. Очень вовремя офицерша кому-то пригодилась, однако. С этой мыслью, пробубнив под нос пару-тройку матерных слов, Елена таки взяла трубку. — Старший лейтенант Волкова слушает… — прохрипела она, удачно изобразив трезвость. — Поняла, сейчас буду. — Ну? — произнесла Жанна полушепотом. — Кабздец бля! — Лена резким движением вернула трубку в изначальное положение. — Меня к Зубову вызывают. — И что делать собираешься? — Топалова хлопнула в ладони. — Перегар перебивать, что же ещё остаётся? — ротная заглянула в выдвижной ящик. — О, тут как раз леденцы остались. Держите, Жанна Семёновна! — она подала старшему прапорщику «спасительное средство» от перегара. — Спасибо, Леночка, — Жанна приняла конфеты. — Я тогда к себе на склад, а ты к Зубову, хорошо? — Замётано, — девушка тем временем спрятала стаканы и взялась за бутылку.***
Рассказанное Макеевым вызывало чувство ужаса. Уж после этого Кулешову стало всё понятно с прошлым Елены. Естественно, парень почувствовал себя неловко, осознав, что оскорблял её ни за что. А выдержка Волковой его поразила. — Странно, — Петя опустил взгляд. — Лена действительно ничего жестокого не сделала. — Вот и я о чём! — фыркнул Макеев. — Она всего лишь защищалась. — Вот это выдержка... — протянул Кулешов. — Не сломалась, да ещё и другим женщинам помогать умудряется. Железная леди, иначе не скажешь. — Ну, хоть что-то до тебя допёрло, — съязвил Сергей. — Всё равно это не дает ей морального права клеветать Иру! — возмущение парня тем временем никуда не пропало. Сергей не удивился такой реакции, ведь Петя всегда выгораживал свою возлюбленную, что бы она не натворила. Поэтому Макеев решил совершить новую попытку открыть другу глаза. Он не слишком надеялся на удачу, однако отступать не собирался: это стало для него делом чести. — А вот по поводу этой Ирочки мне есть что сказать отдельно. — Ты о чём, Серёж? — Петя уставился на товарища вопросительным взглядом.***
— Вызывали, товарищ подполковник? — Волкова шагнула через порог кабинета. — Вызывал, Елена, — командир части кивнул в знак согласия. — Проходи и садись. — Ну, Ирина, — обратился особист. — Волкову мы вызвали. Теперь объясни, в чём дело. Старший лейтенант сразу же догадалась, по какому поводу её вызвали. Уж тем более, если учесть присутствие секретчицы в кабинете, было несложно понять, что старший сержант собралась мутить воду. Её коварное выражение лица так и кричало об угрозе репутации ротной. Присутствие особиста лишь нагнетало обстановку. — Итак, товарищи офицеры, — начала секретчица. — Перед нами преступница. Это ведь безобразие: зэки в офицерских погонах! — Да неужели? — Зубов задумался над последними словами Ирины. — Именно. Лично я не понимаю, как такие «офицеры» допускаются к службе. — С этого момента поподробнее, — Шкалин приготовился внимательно слушать, скрестив руки на груди.***
— Ирочка твоя, Петь, далеко не ангел земной, — Макеев попытался в очередной раз вправить мозги Кулешову. — Все мы неидеальны, Серёжа, только я не понимаю, чем она тебе не угодила! — А я тебе сейчас все расскажу. Лена, между прочим, не зря с ней воюет, и более того: не она начинала. — Ну да, Ира первая начала затевать что-то против Волковой, — фыркнул Петя с иронией. Начальник клуба в упор отказывался верить в коварство Ирины. Парень как будто не замечал этого. И это немудрено: его влюблённость оказалась настолько сильна, что он окончательно потерял голову. Сергей в свою очередь ничуть не понимал этого. — А так и было, Петь. — Серёжа подтвердил вышесказанное. — В смысле? — Кулешов с недоумением взглянул на друга. — После этой пьянки в честь Ленкиного поселения в общежитие Ирка настучала Зубову, что та выпивает в служебное время, — Макеев пытался объяснить. — Учти, что тогда Лена ничего не затевала. И да: хорошо, что Зубов тогда послал её. — Да ладно, — Петя приподнял бровь. — Ты откуда знаешь? — Подслушал.***
Начало войны — О, здравия желаю, Николай Николаевич! — Ирина встретила Зубова по дороге в штаб. — Здравствуй, Ирина, — подполковник ответил на приветствие. — Товарищ подполковник, у меня для Вас интересная информация. — О чём же это? — Зубов вопросительно взглянул на секретчицу. — А информация эта о том, чем занимается старший лейтенант Волкова в служебное время. Эту картину на расстоянии нескольких метров наблюдал Макеев. Осознав то, что Ежова надумала совершить донос на Елену, он решил стереться с поля зрения и слушать дальше. Повезло, что ёлки оказались вблизи, и за ними можно было спрятаться, оставшись незамеченным. Только после этого появилась возможность без лишних препятствий узнать, что же задумала главная интриганка части. — Хм… — мужчина задумался. — Да ротой командует, а чем ей ещё заниматься? — Боюсь, что не только, Николай Николаевич, — Ежова с наигранной взволнованностью посмотрела на командира части. — Да неужели? Может, она ещё со своими сослуживцами общается? — Зубов издал смешок. — Товарищ подполковник, речь идёт о далеко не самых безобидных делах. — А вот это уже любопытно. О каких таких делах идёт речь? — спросил командир части. — Ко мне поступила информация, что Елена выпивает в служебное время. Вы же не закроете на это глаза? Её ведь нужно наказать. — Ирина, — Николай вздохнул. — Командир части тут я, и мне решать, наказывать её или нет. — Но товарищ подполковник… — И стукачи мне не нужны! — Зубов перебил секретчицу. — Всего доброго!***
— А теперь, Ирина, повтори, за что старший лейтенант Волкова привлекалась к уголовной ответственности, — Зубов сконцентрировал на Ежовой свой пристальный взгляд. — За убийство, совершённое с особой жестокостью, товарищ подполковник. — Да неужели? — Анатолий Евгениевич взял в руки документ. — А вот в личном деле Волковой другая информация: она привлекалась к уголовной ответственности по статье сто девятой УК РФ «Причинение смерти по неосторожности». Не сходится, Ирина. — Статья сути не меняет, Анатолий Евгениевич, — ответила Ирина. — Она преступница, и таких офицеров нужно гнать из армии. Старших офицеров возмутила наглость секретчицы, ведь та не стеснялась врать им в глаза. Если особист решил попытаться пристыдить Ежову, то командир части был настроен более жёстко: он никогда не церемонился с клеветниками. — Ирина! — воскликнул Шкалин. — Спешу напомнить, что старший лейтенант Волкова — боевой офицер! Такие, как Елена, жизнью рисковали, чтобы все мы могли спать спокойно. Только жаль, что не все этого заслуживают. А вот к тебе, Ира, как раз есть претензия: ты распространяешь ложную информацию, пытаясь ударить по репутации Елены. — А это, между прочим, тоже противозаконно, — подал голос Зубов. — На этой почве объявляю выговор за клевету. — Есть выговор, — пробубнила Ежова, не ожидая такой реакции старших офицеров. Елена лишь ухмыльнулась, хоть внутри она искренне радовалась тому, что старшие офицеры вместо того, чтобы осуждать ротную за её прошлое, решили вступиться за неё, да ещё и наказать Ирину. Она холодно смотрела на Ежову, которая, испытав горечь от очередной неудачи, прятала глаза от офицеров. Секретчица была готова провалиться сквозь землю. — Ну что ж, — командир постучал пальцами по поверхности стола. — Ты свободна, Ирина. — Елена, останьтесь, пожалуйста, — Шкалин остановил ротную, когда та вслед за секречицей собралась покинуть кабинет. — Вы уж извините, что заставили Вас снова вспомнить те далеко не самые весёлые события. — Ничего страшного, товарищ подполковник, — Волкова подняла взгляд на особиста. — Всё позади. Я это пережила. Анатолий Евгениевич решил, что раз уж они с Еленой оказались в одном кабинете, у него появилась возможность узнать о ротной гораздо больше, чем это позволяла пара-тройка печатных страниц, из которых состоялось её личное дело. Даже если какая-либо мелочь из жизни того или иного военнослужащего части совсем не касалась службы, любопытство Шкалина никогда не унималось. Он мог посчитать полезной абсолютно любую информацию. — Елена… — офицер присел напротив ротной. — Расскажите нам: что подтолкнуло Вас посвятить свою жизнь воинской службе? — Знаете, товарищ подполковник, я ещё с детства вела себя не так, как велит девочкам общество. В то время, когда мои ровесницы возились с куклами, мы с подружкой игрались палками и представляли, что это пистолеты и автоматы. А ветки были для нас пулеметами, — подняв голову к потолку, Лена переместилась в воспоминания. — При возможности покупали петарды и взрывали их, представляя, что это настоящие боевые гранаты. Хотя при этом я сомневалась, что смогу попасть в армию. — Хм… Интересно, — особист растянул губы в улыбке.***
— Так что, Петь, не Ленка эту войну начинала, — подвел итоги Сергей. — Ирина попыталась скомпрометировать Лену, а та всего лишь ответила. — Интересно, зачем ей это, — Кулешов пожал плечами. — Неужели ревнует? — К Ленке? — Макеев изобразил недоумение. — Это вряд ли. — Так думаешь? — спросил Петя. — Оно так и есть. По ней видно, что мы для неё товарищи-собутыльники и не более. — Лично я думал до ссоры, что мы с Леной таки друзья, а не просто собутыльники, — лейтенант вздохнул. — На самом деле Ленка хороший друг. Только вот жаль, что ты всё испортил, Петь. Макееву на миг стало неловко из-за того, как высказался о Елене. Она ведь была не из тех, кто высказывал бы сокровенное случайным собутыльникам. И раз Волкова таки решилась рассказать Сергею о своём прошлом, значит проявила некое доверие, чего от неё трудно было дождаться. — Настоящие друзья не будут пытаться поссорить своего товарища с девушкой, — выпалил Кулешов. — Точно так же, Петь, в здоровых отношениях девушка не должна лишать своего парня друзей. Так что, один — один, — Сергей похлопал Петю по плечу.***
Шкалин тем временем успел расспросить Елену чуть ли не о подробностях жизни. И таким образом офицеры дошли до правозащитной деятельности Елены. Пожалуй, для особиста это стало самой интересной частью. — Когда Вы присоединились к движению по защите прав женщин на воинскую службу? — особист продолжил расспрос. — Сразу после военной кафедры, — ответила Волкова. — Мы с лейтенантом Матрёшкиной тогда еле поступили, хоть и хорошо сдали все нормативы. Это были единичные случаи, когда девушки смогли прорваться… Не хотелось бы, чтобы это продолжалось. — И тогда Вы поняли, что пора вести активную общественную деятельность? — уточнял Шкалин. — Так точно… — Лена прокашлялась. — Когда я таки поступила, то поняла, что после окончания учёбы начну с этим что-то делать. Я, конечно, не в силах помочь абсолютно всем женщинам, но если не начать, ничего так и не произойдёт. — Надо же, — Анатолий Евгениевич ухмыльнулся. — После всего пережитого не пасть духом и найти в себе силы помогать другим женщинам. Вы настоящая железная леди, Елена. — Товарищ подполковник, — старший лейтенант вздохнула. — Это всего настоящая женская солидарность — дело святое. — Так что, Анатолий Евгениевич, такие вот офицеры в нашей части служат, — Зубов издал смешок. — Заметил, — Шкалин с улыбкой повернул голову к командиру полка. — В таком случае, у меня возник ещё один вопрос: кто возглавляет это движение? — Старшина медицинской службы в отставке Кузьмина Лариса Викторовна... — Ветеран Афгана, Герой Советского Союза, — особист перебил её. — А кто помогал вам с лейтенантом Матрёшкиной? — Сначала нас было трое: я, Матрёшкина и одна моя хорошая подруга. Она, кстати, в прокуратуре работает. Анатолий Евгениевич пододвинул к себе папку с личным делом Волковой и внимательно всматривался в строчки. Его взгляд остановился на пункте о правозащитной деятельности Елены. Действительно: вышеупомянутые фамилии таки фигурировали в тексте документа. Он ухмыльнулся, когда прочитал фамилию прокурора: Лена не солгала. — Да-да-да, есть такая. Кондратьева Татьяна Игоревна, юрист 3 класса. — Так точно, — старший лейтенант кивнула. — Может, ещё рассказать отдельно про создание роты? — она вопросительно взглянула на особиста, после чего тот кивнул. — Скажу сразу: сама я бы уж точно не справилась. Мне мой бывший комбат очень помог. Я тогда ещё была в горячей точке. Он помог с агитацией, да и связи у него неплохие. — Майор Воробьёв? — Анатолий Евгениевич пристально смотрел на Лену. — Тот, которого Вы укрыли от мины? — Так Вы ещё и это знаете? Елена дёрнулась: девушка не ожидала, что Шкалин возьмётся и за её боевое прошлое. Нет, воспоминания о войне вовсе не терзали офицершу: в бою она чувствовала себя, как рыба в воде. Дело было в другом. Лена вовсе не планировала отличаться, поэтому в данном случае девушке не слишком нравилось любопытство особиста. Да и свой поступок Елена не считала героическим, ведь она часто любила отвечать что-то наподобие: "На мину любой дурак может наброситься". У старших офицеров тем временем сложилось впечатление, что Волкова вовсе позабыла о содержании своего же личного дела. Поэтому реакция старшего лейтенанта заставила Шкалина издать смешок: он уж точно не угадал, что творилось в голове у девушки. — Это всё — Ваша биография, которая сейчас у меня в руках. Ладно... Следующий вопрос, думаю, будет последним. Всё-таки, Вы очень интересно рассказываете, — с увлечённостью произнёс особист. — Насколько масштабным является ваше движение? — Ну, основная активность сконцентрирована в нашей области, — ответила ротная. — Ещё есть один небольшой филиал в Питере. Зубов тем временем замечал, как ротная устала от расспросов. Офицеру показалось, что сотрудник Особого отдела слишком увлёкся. А уж тем более, у ротной наверняка были дела, поэтому было бы хорошо отправить её к рабочему месту. — Анатолий Евгениевич, — командир части обратился к Шкалину. — Может, отпустим нашу железную леди в расположение роты? Как по мне, за сегодня её достаточно помучили. — Ладно, — особист вздохнул. — Спасибо за информацию о Вашем благом деле. Удачи в продвижении. — Спасибо, товарищи офицеры, — Лена встала с места. — Разрешите идти? — Разрешаем, — кивнул Николай Николаевич. — Только еще напомню напоследок, товарищ старший лейтенант: я рассчитываю на дисциплинированность твоей роты. Было бы очень хорошо, если бы рота, да и ты лично не допускали даже мельчайшего залёта. — Есть, — офицерша приложила руку к голове. — Всё-таки, офицер хороший, ни к чему не придерёшься, — подал голос Шкалин, когда ротная покинула кабинет. — Уж тем более, в военкомате, в котором Волкова служила после окончания университета, о ней отзываются исключительно положительно. — В этом я не сомневаюсь, — протянул Зубов. — Только вот интересно: чем она Ежовой жить-то мешает? — Это уже будут мои заботы, Николай Николаевич. Разберёмся вскоре! — с уверенностью проговорил особист.