***
Замполит тем временем проявил желание знать про Лену всё, что только было можно. А это оказалось несложно: было достаточно всего лишь найти бойца, который приносил бы «полезную» информацию. И такой экземпляр нашёлся в шестой роте. Не было ничего странного, ведь везде и всегда находились люди, которые ради собственной выгоды готовы на многое. Даже совершать доносы на боевых товарищей. — Разрешите войти, товарищ майор? — А, это ты, золотце? — именно так он обращался к рядовому Золотарёвой. — Заходи-заходи. Девушка подошла поближе к столу, коварно улыбаясь. По выражению лица стало ясно, что солдат узнала что-то интересное. Приходько в свою очередь был заинтригован: ему не терпелось узнать, что хочет сказать доносчица. — Ну, выведала что-то? — Так точно, — Золотарёва кивнула в ответ. — Ну так рассказывай, — майор прислонился к ней. — Чего же резину тянуть? — Наша ротная таки высунулась из своей канцелярии. Пьяная в стельку! — Да ты что? Продолжай, я внимательно слушаю.***
— Ты что, даже лечиться не пробовала? — у Кулешова отвисла челюсть. Петя был шокирован тем, что Лена увлеклась наркотиками ещё в боевом прошлом. Офицерша, конечно же, объяснила товарищу, что лечение не имело бы смысла, ведь обезболивания героином она бы не избежала. Про запои она говорила с куда меньшим желанием. Девушка ограничилась фразой наподобие: «Меньше знаешь — крепче спишь.». Не признаваться же Пете о сокровенном. — И как же ты дальше жить собираешься? — Да отмучусь ещё этих пару дней, — Елена пожала плечами. — Или сколько мне там ещё осталось… Ответ поразил лейтенанта. Больше всего он боялся услышать от Лены подобные слова. Конечно же, парень не хотел, чтобы она так рано уходила из жизни. Волкова, по всей видимости, либо не могла, либо не хотела бороться с алкогольной и наркотической зависимостью, что пугало Петю. — Ты хотя бы о роте подумай, — Кулешов вздохнул. — Не ссы, я всё предусмотрела: Ольке уже давно пора старлея получить. Вот она и будет ротной. — Оля? — Петя уставился. — Да она взводом командует без году неделя, а ты хочешь на неё целую роту свалить? — Она справится, — ротная махнула рукой. — Да и здоровья у неё побольше. — Дожили, — лейтенант хлопнул по столу ладонью. — Неужели для тебя вообще нет смысла лечиться?***
Неудачное построение Открыв дверь канцелярии, Волкова пошатнулась и сделала пару шагов назад. Дабы не упасть, она ухватилась за дверную ручку, чуть не оторвав её. Держать равновесие ротной было трудно, ведь она явно слишком много выпила. Когда офицерша оказалась за пределами кабинета, она остановилась на несколько мгновений. Пошатываясь, Елена надела ушанку задом наперёд. — Рота, на исх… — договорить офицерше не дала икота. Узелкова, которая стояла возле дневальной, наблюдала это зрелище со смешанными эмоциями. После третей попытки Волковой построить роту, Люба поняла, что ей и не удалось бы: состояние не позволяло. В связи с этим старший сержант решила взять построение роты под свою ответственность. — Рота, строиться! — воскликнула она, подходя к ротной. С помощью Узелковой построение прошло успешно, да только на этом всё закончилось. Елена если не путала команды, то икала, не сумев ни слова произнести. Ротная не так уж и долго пыталась командовать. Бросив это дело, девушка махнула рукой. Шатаясь то в одну сторону, то в другую, Волкова направилась к выходу из казармы, где чуть не споткнулась.***
Замполит был шокирован, но тем не менее, он порадовался. Доносчица хорошо поработала: информация, которую она преподнесла, оказалась действительно ценной. Следовательно, Приходько получил неплохой компромат. С этой мыслью он решил: для Золотарёвой нужно придумать какой-либо поощрение. Однако это стало делом времени. — Ничего себе любопытная информация, — майор помотал головой. — Молодец, хвалю! Дальнейшую службу проходить будешь с комфортом, это я тебе обещаю. — Тогда разрешите идти? — Конечно, — замполит коварно улыбнулся.***
Вскоре Лена дошла до казармы. Кулешов решил её проводить: он боялся, что девушка могла бы во что-то вляпаться по дороге. По этой причине Петя собрался подстраховать подругу. Он стал спокойным только в тот момент, когда ротную встретила Оля, после чего провела её в кабинет. Матрёшкина понимала: поспособствовать тому, чтобы Лена протрезвела, она вряд ли смогла бы. А вот привести в порядок внешний вид ротной ей было вполне под силу. Поэтому за макияж и причёску Волковой она взялась с большим энтузиазмом. Лейтенант, пока наводила марафет на голове ротной, всё думала о том, что с Еленой случилось. Она была не шибко разговорчивой, поэтому внятного ответа Оля не добилась. Хоть взводная понимала, что у Волковой начались проблемы после неудачной операции, она посчитала необъяснимым её пристрастие к «запретным веществам». Точно такой же взгляд у неё был на запои начальницы. Что-что, а этого Оля ничуть не понимала. Уж тем более, Лена наотрез отказалась откровенничать даже с ней.***
Не зная, как помочь подруге, Петя решил посоветоваться с Макеевым: как-никак, Сергей тоже являлся её другом, поэтому, по мнению Кулешова, тот тоже не остался бы равнодушным к проблемам Елены. — О, Петя, — Макеев отвлёкся от чаепития. — Ты очень вовремя. Присоединяйся! — Серёж, ты не поверишь, — Кулешов тяжело вздохнул. — Я сейчас тебе такое расскажу, что не до чая будет. Сергей сразу же заметил, что Петя был сильно обеспокоен. Макеев понял: друг пришёл к нему не для того, чтобы просто поболтать. Лейтенант, разумеется, рассчитывал на серьёзный разговор с товарищем. Сергей не ошибся: разговор оказался далеко не бессмысленным. Тем более, он точно так же, как и Петя, был обеспокоен странным поведением Волковой.***
— Вызывали, товарищ майор? Более-менее протрезвевшая Лена переступила порог кабинета замполита. Ей в принципе не было по душе любое взаимодействие с Приходько, поэтому к нему ротная всегда заходила с явной неохотой. Не стал исключением и данный случай. Майор смотрел на Елену с коварной ухмылкой, что вызывало у девушки особое отвращение. — Вызывал, вызывал, — замполит встал с места. — Хотелось бы знать, как Ваше самочувствие. — Лучше не бывает, — съязвила офицерша. — Вы меня специально для этого вызвали? Или же есть дело посерьёзнее? — Ну что Вы? — на его лице появилась раздражающая Волкову наглая улыбка. — Я из-за пустяков не вызываю. — И что же это за такое дело? — Очень важное, товарищ старший лейтенант. Оно касается Ваших пагубных привычек. Поверьте: я всё знаю. — А мне от этого ни тепло, ни холодно. Я могу даже подполковнику Зубову в этом признаться. — Да неужели? — замполит приближался к ротной. — А ведь можно всё сделать совершенно по-другому, Леночка.***
Подполковник Зубов в свою очередь хотел хотя бы раз выйти из штаба и отвлечься от кабинетного просиживания. Выходя из кабинета, командир части накинул на себя бушлат и ушанку. Он собирался направиться к выходу, однако его отвлёк шум, доносящийся из кабинета Приходько. Зубов услышал оттуда крики Волковой. Она разговаривала с замполитом явно не по уставу. Из всей ругани он сумел разобрать только одну фразу: «Я лучше командиру части во всём признаюсь, так что, не дождёшься, майор!». Обошлось, естественно, не без любопытства подполковника, поэтому он дёрнул дверную ручку. Когда подполковник открыл дверь, его взору открылась картина: Приходько лапал Волкову, пытаясь прижать её к себе. Офицерша в свою очередь в долгу не осталась, поэтому ударила замполита кулаком в глаз, и тот отскочил на несколько шагов. Зубов смотрел на это с явным непониманием. — Что здесь происходит? — Ой, Николай Николаевич, — промямлил майор. — Это не то, что Вы подумали. — И в чём же это Волкова собирается признаться командиру части? — Да, кстати! — поддакнул замполит. — Признаюсь, не бойся, майор, — гаркнула ротная, после чего повернула голову к Зубову. — Товарищ подполковник, я употребляю наркотики, а ещё нахожусь в длительном запое. И да: я готова добровольно уйти из армии. — Бегом за дверь! — отрезал командир части. — Жди в коридоре. Замполит тем временем волновался за себя. Последним временем Зубов часто имел претензии к Приходько, и от этого могло быть только хуже. Подполковник в свою очередь сверлил его строгим взглядом. Он заговорил только после того, как Елена покинула кабинет. — Объявляю строгий выговор. И ты прекрасно знаешь, за что. — Ну, товарищ подполковник, Вы же слышали, что она сказала. — Хорошо, я могу предложить другой вариант: военная прокуратура, а потом суд. Как тебе? — Н-не надо суд. Есть строгий выговор. — Так бы сразу, — Зубов оскалился. Командир части вздохнул с облегчением, когда ему таки удалось припугнуть замполита. Офицер на самом-то деле не собирался впутывать прокуратуру в инцидент. Он прекрасно понимал: факт домогательств было бы практически невозможно доказать. Зато синяк под глазом замполита мог бы стать прямым доказательством того, что Елена подняла руку на старшего по званию, да ещё и в нетрезвом состоянии. В таком случае Волковой досталось бы сполна, а вот действия Приходько остались бы безнаказанными. По этой причине Зубов решил разобраться самостоятельно. — За мной в кабинет! — он обратился к ротной.***
— И что ты собираешься делать? — поинтересовался Макеев. Он видел запутанность друга. Было заметно: Петя очень хотел бы помочь Елене, да только не знал, как именно. Он сомневался в том, что способен помочь ей выйти из запоя. А вот с наркотиками ситуация оказалась посложнее: у неё не было другого способа лечить боль. — Даже не знаю, Серёж… — Кулешов опустил глаза. — Слушай, — протянул Сергей. — А давай мы уговорим Ленку взять больничный хотя бы не две недели: она могла бы за это время отойти, а заодно и к наркологу записаться. А для формальности можно какую-то несерьёзную болячку придумать. — И толку с этих двух недель? Наркоманы месяцами лечатся, а то и дольше. — Да уж, незадача, — Макеев почесал подбородок. — Петь, ну ты не убивайся так. Мы обязательно что-то придумаем, только не всё сразу.***
Зубов тут же взялся выяснять сложную ситуацию ротной. Он, разумеется, успел познать её склонность как минимум к мелким залётам, но тем не менее, подобного исхода он не ожидал. Подполковник не стал сразу подбирать наказания для офицерши, поэтому решил сперва разобраться с проблемами. — Надо же было умудриться так скатиться, — командир части оскалился. — Боевой офицер, правозащитник, да ещё и волонтёр приюта для животных, и на самое дно. Я, конечно, тебя хорошо понимаю, особенно в случае с глазом, но ты хотя бы о роте думала? Или ты собралась променять армию на шприц и бутылку? Вот напомни: сколько у тебя солдат в роте? — Восемьдесят семь, — прохрипела Лена. — Вот! Ты почти сотню подняла на ноги. Неужели они для тебя ничего не значат? — Ну почему же? — она подняла пустой взгляд на Зубова. — Я позаботилась о их будущем. Поэтому я готова сдавать дело лейтенанту Матрёшкиной. Слова Елены подполковник оценил как полную безответственность с её стороны. Разумеется, командир части не одобрял это. Уж тем более, он понимал, что Волкова своим поведением подводила и себя, и роту, да и часть в целом. Зубов натолкнулся на мысль, что девушка бросала свою роту на произвол судьбы. Он не смог скрывать своего волнения за молодых бойцов, которые ещё недавно бредили военной службой. А ещё Николай Николаевич побаивался того, что без поддержки старшего лейтенанта рота вовсе могла бы расформироваться, ведь для её создания пришлось изрядно напрячься. Мужчине было жалко этот колоссальный труд. — Вот знаешь, Волкова... — подполковник выдохнул. — Не стоило тебе браться за это дело, каким бы благородным оно ни было. Себе нужно помогать в первую очерерь, а уж тем более, если у тебя куча проблем! Из-за твоей халатности девчонки вскоре вовсе могут позабыть о службе! Вот кто будет роту тянуть без твоей помощи?! Дальше подполковник не смог продолжать тираду: хоть Елена сильно разочаровала Зубова, но ему таки стало по-человечески жаль девушку. Он вспомнил тот день, когда увидел старшего лейтенанта впервые. Тогда командир части видел перед собой офицершу с амбициями, которая ради роты готова была хоть горы сворачивать. Зубов с некой грустью смотрел на Лену, которая за несколько месяцев практически утеряла интерес к жизни. Офицер тяжело вздохнул. Ему в голову пришла мысль, что Волковой нужно дать шанс. Хотя бы ради роты, за котрую Николай Николаевич искренне болел. Он посчитал решение девушки уйти из армии слишком опромечивым. — Значит так, — подполковник сплёл руки на груди. — Я отстраняю тебя от службы, на время, которое нужно тебе но лечение. Причину придумаю сам, чтобы ни ты, ни часть не опозорились. Что касается Матрёшкиной... так уж и быть: станет врио командира роты. А ты за это время чтоб вылечилась! И со своими «личными причинами» разберись. Ради роты я даю тебе шанс. — Есть разобраться, — пробубнила офицерша. — И учти: если ты ничего не предпримешь, я лично силой тебя заведу на реабилитацию! — Зубов пригрозил под конец. — Пора давно к нормальной жизни возвращаться! А сейчас иди в общежитие и не позорься на всю часть. — Есть идти.***
После окончания служебного дня Кулешов и Макеев сразу же отправились в офицерское общежитие, где топтались возле двери в комнату Елены. Она была заперта, а на стуки не отвечали. Звонки тоже игнорировались, а из комнаты доносилась мелодия. Вероятно, Лена в то время была в комнате. Такой расклад обеспокоил парней. Только вот Кулешова как будто осенило, и он снова уставился в телефон. — Алё, Настя? — Ну допустим, — раздался голос из трубки. — Слушай… Лены рядом с тобой нет? А то она на звонки не отвечает. И неизвестно, есть ли она в комнате. Настя ответила, что Лены нет рядом с ней. Но тем не менее, она сказала Пете «стоять на месте и не рыпаться». Девушка обещала буквально через несколько минут подъехать к общежитию вместе с Воландом. Лейтенантам осталось послушно ждать, и уж потом, возможно, всё выяснилось бы.