— А он хороший? — осыпал вопросами Канада, смотря на своего отца, пока пожилая служанка поправляла жабо на шее мальчика. — А о чём он будет меня спрашивать? Может, пригласим его выпить чай?
Великобритания уже перестал отвечать ещё пару минут назад, ведь уже сбился со счета, сколько их. Отдельные вопросы он просто пропускал мимо ушей, а в ответ на некоторые либо кивал, либо качал головой, а Канада всё не останавливался. Союз потёр висок и зажмурился из-за головной боли — голова сегодня гудела особенно сильно, казалось, что её вот-вот разорвёт на части. У него часто бывает такие боли, считается, что это нормальное явление для союзов, ведь у всех представителей прослеживалась данная проблема. Очень часто он может слышать незнакомые голоса, которые говорят что-то совсем неразборчивое, иногда голоса своих родителей. Бывает, что голова просто колит, звенит, закладывает уши, прямо, как сейчас, а порой боль может быть настолько невыносимой, что он готов хоть на стену лезть. И всегда это продолжается неопределённое количество времени, может несколько минут, а может и несколько дней. А лекарства от этого недуга нет, просто остаётся ждать и мучиться, и сколько раз он пытался обратиться к родителям с вопросом мол, что ему делать, но они лишь пожимали плечами. В такие моменты Британия старается избегать общения, ибо совершенно не может сконцентрироваться на разговоре. Сын обратил внимание, что отец чувствует себя неважно, потому решил остановить словесный поток и извинился.
Наконец Канаду закончили собирать, его подвели к большому зеркалу в полный рост и причесали его волосы, а затем красиво уложили на бок. Мальчишка скривился: не любит вид прилизанных причёсок на себе, потом обязательно растреплет их и уложит так, как ему угодно. Британия поблагодарил служанку, и та быстро удалилась из комнаты. Некоторое время они молчали, отец пытался собрать все свои мысли воедино и сформулировать мысль. Недолго он смотрел в окно, а через некоторое время начал:
— Канада, послушай меня, — обратился к сыну, тот поднял голову. — Ничего о нас не рассказывай, никаких подробностей о нашей семье. Франция — чужак, такая страна как он никогда не поймёт твои чувства, а милосердие ему чуждо. Ты ведь понимаешь это? Если я узнаю о том, что ты делился с ним сокровенным — я очень сильно разозлюсь.
— Я уже понял это, ничего лишнего не скажу. А даже имена прислуг нельзя говорить?
— Нельзя, — на что юноша грустно вздохнул, но решил смириться.
Союз вдёрнул бровь, но решил больше не давить на сына, надеясь, что он понял всё с первого раза. В дверь постучали, Британия вышел в коридор и ему сообщили, что Франция прибыл и уже ждёт их внизу. Мужчина позвал Канаду, взял его под руку и повёл вниз, мальчишка, в свою очередь, начал очень сильно волноваться в предвкушении встречи. Француза дальше порога не пустили, союз запретил, потому ему оставалось лишь стоять под надзором дворецкого и украдкой оценивать красоты чужого особняка. Пальцами он мял длинный ворот своей рубашки, но при этом, иногда одёргивал себя, чтобы не превратить ткань в пожёванный клочок. Почти спустившись по лестнице, союз решил отпустить Канаду, чтобы не мешать встречи блудного сына и новоявленного отца.
— Беги, — сказал Британия и отпустил руку юноши, тот сделал пару неуверенных шагов и выглянул из-за угла, пытаясь сначала издалека рассмотреть гостя.
Незнакомый ему парень сначала ходил из стороны в сторону, было видно, что он немного волнуется. Потом он облокотился о стену и глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. Затем парень пытался расправить руками смятый воротник, а тот всё не хотел, потому страна начал сильно нервничать из-за этого и, казалось, что он вот-вот оторвёт несчастный кусочек ткани. Канада решил, что пора действовать и вышел из-за угла, и стеснительно помахал рукой — Франция сразу же оторвался от глупого занятия и подпрыгнул на месте, а его глаза засветились от радости. Он хотел броситься к нему, обнять, поцеловать, сказать, как скучал и сильно любит его. Но в последний момент отдёрнул себя, взял себя в руки, и просто дружелюбно улыбнулся. Канадец сначала немного засмущался, его щёки покраснели, ведь ему так редко кто-то так ангельски улыбается, ему показалось, что это было искренне. Мальчишка подошёл к нему и поздоровался, сердечко Франции сжалось, как только он услышал его голос. Но тут уж, страна не удержался, побежал к нему, упал на колени и крепко обнял его, тот удивлённо распахнул глаза, но решил обнять его в ответ. Довольно странная реакция, канадец даже не мог предположить, что его
так рады будут видеть. Он даже толком не знал, как реагировать на это, Великобритания ну уж очень редко обнимает его, да и сначала нужно спросить, прежде чем прикасаться к нему. А тут такой близкий контакт, прямо с порога…
— Я… Канада… — прошептал мальчик.
— А я Франция! — отпустил его и нежно взял за руку, аккуратно сжимая её. Он улыбался словно дурак, словно душевнобольной, он выглядел так глупо, по-детски наивно. Глаза Франции светились от радости, казалось, он никогда ни на кого так восхищённо не смотрел, пожалуй, эта единственная страна, которую он действительно любит. Канада улыбнулся и засиял от радости, как за его спиной послышалось тихое покашливание. Обоим пришлось посмотреть в ту сторону, где был Великобритания, тот стоял сложа руки на груди, а во взгляде читался скепсис. Француз вспомнил, что у него есть вопросы, которые он бы хотел с ним обсудить, он поднялся с колен и подошёл к нему. Страна подошёл совсем близко, потому союзу сделал шаг назад: он не любитель близких контактов.
— Слушай, предоставишь нам лошадей? — прошептал Франция так, чтобы его слова точно долетели до ушей Великобритании, а то у союзов много недугов, вдруг со слухом проблемы.
— Извините, что? А что ещё мне сделать? — нахмурил брови и сжал зубы от напряжения, из-за чего некоторые мышцы на его лице напряглись, что не могло остаться незамеченным. Парня обрадовала реакция, потому он решил продолжить давить на него.
— А я, по-вашему, должен двух лошадей с собой везти? Моя семья не знает, куда я периодически пропадаю, — сказал это чуть громче и вздёрнул бровь — Британия вдруг вздрогнул, коснувшись своего лба, а из-за такого резкого неожиданного движения, Франция тоже вздрогнул. Голова союза начала болеть с новой силой, нужно покончить с этим разговором как можно быстрее, ведь каждое слово Франции было словно кувалдой по голове, которое потом эхом отдавалось в сознании. — Хорошо, хорошо, берите.
Француз демонстративно самодовольно улыбнулся и специально дождался, пока Британия увидит его надменный взгляд, и только после этого зашагал к Канаде и попросил его, чтобы он показал, где у них конюшня. Мальчик взял его за руку и повёл вон из дворца, парень, не оглядываясь, пошёл за ним. Канада решил лично поговорить с конюхом, чтобы он предоставил им пару лошадей, ведь, как он уже понял — Франция здесь не очень желанный гость. Спустя некоторое время, они отправились в поле, которое находилось в противоположной стороне от леса. Француз не хотел снова прогуливаться в этом чёртовом лесу, который ему уже успел осточертеть за время его прошлого визита, и начал всячески отнекиваться, когда канадец предложил ему прогуляться там. Потому их выбор пал на безлюдное поле. Первые несколько минут поездки они молчали, визитёр не торопился начинать разговор и то ли он рассматривал красивый пейзаж, то ли чего-то ожидал. Канада немного стеснялся первым заговорить, а молчание явно уже затянулось. Он помнил, что Великобритания ему говорил, что настоящие джентльмены начинают разговор первыми. Юноша глубоко вздохнул, отгоняя волнение, решил взять всю свою смелость в кулак и проявить инициативу.
— Сэр Франция, я Вас почти не знаю, и я буду рад, если Вы что-нибудь расскажете о себе, — посмотрел на него и улыбнулся уголками губ. Франция повернул голову, не ожидая того, что мальчишка всё-таки заговорит первым. Ему показалось, или голос канадца предательски дрогнул от волнения? Забавно.
— Тебя Великобритания научил таким манерам? — хихикнул, поправил растрёпанные волосы и встретился с абсолютно не понимающим взглядом. Глаза Канады забегали, началась паника, он не понял, как ему следует отреагировать и начал теряться. Франция понял, что колкая шутка была явно не понята и не оценена. — Э, ладно, извини, я сейчас исправлюсь. Давай сначала? Я хочу начать с того, что я приехал сюда издалека, и сделал я это только ради тебя! — Канада немного засмущался, но решил повременить с ещё одним волнующим его вопросом. — А теперь, я хочу рассказать немножко о себе любимом: я — самый прекрасный на белом свете! Лучше ты не встретишь, уверяю! И ещё самый превосходный наследник, любовник, просто превосходная, остроумная, щедрая страна! А также-
— Подождите… — Канада выставил руку перед собой, и Франция замолчал. Кажется, парень ещё забыл упомянуть своё гипертрофированное самолюбие. — Извините, но Вы перебарщиваете и излишне торопитесь. Можно я задам Вам один вопрос?
Француз вздохнул, эта манерность начинает его утомлять. Нет, конечно, он понимает, что парнишка видит его первый раз в жизни и пытается произвести хорошее впечатление. Но это же просто невыносимо! Он и дома наслушался этих притворных любезностей. Нужно как-нибудь разбавить ситуацию, а то это начинает раздражать.
— Давай.
— Зачем Вы хотели поговорить со мной? Насколько я знаю, Вы и мой отец не очень-то и близки, так откуда Вы меня вообще знаете? — какой умный мальчишка, француз не хотел напрягаться, но похоже придется пошевелить своими извилинами и придумать достойную отговорку.
— Ох, милый, я так не хотел поднимать эту тему, но раз ты так просишь… — отвёл взгляд, играя печаль и делая вид, что эта тема вызывает у него не самые приятные чувства. — В последнее время наши отношения с Великобританией всё ухудшаются и ухудшаются. Меня это очень сильно расстраивает, но, увы, к нему просто невозможно подступиться, а ведь он, я уверен, не так уж и плох, хоть и ворчливый. А знакомых, с которыми я мог обсудить свои проблемы, или поговорить на любую другую отстранённую тему — ничтожно мало, потому я хочу сблизиться с тобой. Возможно, ты меня не помнишь, но я видел тебя ранее, и ты меня очень заинтересовал. Надеюсь, что нам удастся сблизиться.
Последнюю фразу Франция еле-еле выдавил из себя, ему даже стало противно от самого себя, от своих слов. Будто он только сейчас он понял, что творит, с кем он разговаривает и в какой ситуации оказался. Он загнал себя в тупик, из которого отчаянно пытается выбраться, всё больше закапывая себя и свою репутацию. Ему даже приходится говорить любезности о Великобритании, коего всей душой ненавидит. Но этот голос, этот взгляд, эта улыбка… Он будет готов сделать что угодно: врать себе, а самое страшное — врать Канаде, но он хочет видеть, слышать, касаться его, просто находится рядом и быть уверенным в его безопасности. Хочет создать иллюзию идеальных взаимоотношений, хотя головой понимает, насколько это глупо, знает, что обязательно в будущем ему это откликнется, особенно, если Канада узнает правду. Юноша считает его чужой страной, а позже узнает, что это его родной отец — и врагу такого не пожелаешь. Но остаётся надееться, что весь гнев и ненависть он направит на мерзкого союза, ведь вины Франции в случившимся почти нет, по крайней мере, это он так считает. А пока сердце зовёт, заглушая здравый смысл, француз продолжит искусно врать, а это ложь во благо, значит ничего грешного в этом нет. Но потом будет очень больно, обязательно, но ведь зачем думать о том, что будет, если можно жить настоящим.
— Ох, извините, что я спросил, — Канада поджал губы, ведь действительно пожалел о том, что сунул нос не в своё дело. Франция взял его за руку и тепло улыбнулся, тем самым отгоняя его волнение.
— Расскажи мне лучше, где мы находимся и что-нибудь об этой местности, а то я полностью дезориентирован.
Плохое настроение Канады как рукой сняло, и он с радостью начал рассказывать о небольшом поселении, которое находится неподалёку от дворца. Юноша указал рукой на небольшую деревушку, она находилась не очень далеко от них, можно было даже увидеть людей, что вышли на улицу по своим делам. Он говорил о том, как часто они сбегают туда с братом и какие приятные люди там живут мол, они никогда не пользуются своим местоположением и не приходят к его отцу со всякими навязчивыми просьбами, хотя могли бы. Да ещё иногда и накормить могут, правда, скромно, но они и этому всегда рады. Однажды они увидели, как старая женщина ела сухой хлеб, который больше походил на камень, чем на пищу. Увидев, как люди питаются чёрствыми сухарями, да ещё несмотря на бедную жизнь кормят их и улыбаются, братья не смогли пройти мимо этого и частенько таскают изысканные блюда для них. Видеть счастливые лица людей — бесценно, особенно мило, когда они поначалу отказываются от дорогих гостинцев, хотя по глазам видно, как они желают их, но рано или поздно соглашаются и принимают подарки. Франция внимательно его слушал, и у него на лице появилась дурацкая улыбка. Всё-таки, он был рад, что мальчишка так увлечённо об этом рассказывает, по его взгляду и выражению лица, было видно, насколько он был искренен в своих высказываниях. Он вряд ли бы смог дать ему такую беззаботную жизнь у себя на родине, всё-таки союз, хоть немного, но даёт им возможность побыть самостоятельными в своих решениях, даже в таких незначительных.
— А ещё хорошо, что здесь рядом есть поле и можно свободно поскакать на лошади, — смотрел вокруг, как Франция взял его за плечо.
— Так понеслись! — заулыбался он.
Канада только хотел задать встречный вопрос: «зачем и куда?», как парень со всей силы шлёпнул его лошадь по крупу. Мальчишка и пискнуть не успел, как лошадь громко заржала и сорвалась с места, побежав в неизвестном направлении. Француз громко засмеялся и натянул повод сильнее, чтобы теперь его конь перешёл на бег, а затем поскакал за ним. Канада испугался, сердце в пятки ушло, как до его ушей донёсся звонкий смех француза, мальчишка крепче сжал поводья, пытаясь подавить волнение внутри себя. Юноша был не уверен, что ситуация находится под его контролем, он дёрнул за поводья вправо и лошадь, видимо, успокоившись, повернула в нужную сторону, слушая его, потому страх медленно начал отступать. Он посмотрел на своего спутника и увидев его довольное лицо — улыбнулся ему в ответ. Франция крикнул ему мол, чтобы он расслабился, не останавливался и не сбавлял хода. Да уж, с таким, как эта страна, видимо, не заскучаешь. Мальчишка закивал и даже был рад этому, он впервые встречает взрослую страну с таким темпераментом. Обычно, страны ведут себя очень сдержанно и не позволяют себе громко смеяться и тем более рассекать на лошади просто так, а этот будто хотел плевать на все правила и живёт в своё удовольствие.
Франция не знал, куда они бегут, да и ему было всё равно. Вот только волосы в лицо лезут и совсем закрывают весь обзор. Он помнит, что в кармане должна быть лента, но так не хочется останавливаться и тратить на это время. Аккуратно парень отпустил поводья одной рукой и сунул руку в карман, нащупав там край ленточки, он разжал второй кулак.
— Сэр Франция, что Вы делаете? Давайте остановимся! — заволновался Канада.
— Это скучно, не хочу, — подмигнул ему и взял в зубы ленту, руками собирая волосы в тугой хвост. Юноша волновался за него и уже был готов, в случае чего, ловить его, если тот начнёт падать. А Франция был абсолютно расслаблен, будто не впервые вытворяет такого.
Одной рукой взял ленту и обвязал её вокруг собранных волос, завязал узел и туго затянул. Убедившись, что он хорошо закрепил ленту, снова взял поводья в руки, а Канада облегчённо выдохнул. Спустя некоторое время, юноша сказал, что неподалёку здесь есть озеро, там они могут провести остаток дня, а лошади смогут напиться после такой пробежки. Разумеется, тот согласился. Такими темпами они достаточно быстро добрались туда. Канадец указал пальцем в сторону небольшого водоёма, и они притормозили. Визитёр спрыгнул с лошади и потащил её в сторону прохладной воды. В лицо сразу ударил свежий ветерок, он раскинулся на земле и глянул в небо, отдыхая. Канада умылся, а затем посмотрел на спутника и тихонько хихикнул, он кое-что задумал, должен же он как-то отомстить ему. Юноша выждал момент, пока Франция окончательно расслабится и перейдёт в состояние полудрёмы, он набрал в ладоши воды и выплеснул на него. Холодная вода попала тому на лицо и на одежду, француз вскочил с места и начал оглядываться. Мальчишка захохотал, и страна легонько улыбнулся.
— Ну вот, а то ходишь такой серьёзный! — сказал Франция.
Канада уселся рядом и завалился на спину, закинул руки за голову бестактно рассматривая Францию. Позже он отвёл взгляд и о чём-то задумался, немного помолчал, видимо, обдумывая новопришедшую мысль и неожиданно для Франции сказал:
— Слушайте, а как выглядит Париж?
— Париж? Ты никогда там не был?
— Я был только у себя на родине и здесь, в Англии, — свёл брови к переносице. — Отец меня никуда не пускает… А так интересно…
— Я только рад буду рассказать.
Франция мог бы часами говорить о столице, ведь он так любит её. Беседовать о том, какой этот большой город, сколько там всевозможных, интересных, разных людей. Говорить о моде и кутюр, которая, увы, доступна только аристократам. Он очень редко одевается в дорогие наряды, в основном, он сам покупает ткани и шьёт себе одежду самостоятельно. Только если семья настаивает, он может прогуляться в нарядах а-ля «исключительно для высшего класса». Ещё его веселит то, как парикмахеры делают деньги на аристократах, и за самую обычную причёску обдерут как липку, да ещё и заразу занесут. Потому он предпочитает во многих аспектах жизни справляться сам. Да что вообще можно говорить о людях, у которых одежда показывает социальный статус! А если к представителю королевской семьи подойдёт или дотронется человек низшего класса — вельможа может спокойно плюнуть ему в лицо. Что, наверняка, встречается и у них. И это его очень расстраивает и цепляет за душу.
Говорил, как время дня и ночи, окончание рабочего дня, озвучивается церковными колоколами и благодаря этому он на протяжении может не смотреть на часы, ведь прекрасно ориентируется по звону, или по солнцу. Ему очень жаль, когда он гуляет по улицам Парижа, и, иногда, решает пообщаться с необразованными проститутками, которые хотят излить душу хоть кому-нибудь. Франции становится очень больно, когда он видит умирающих детей, голодных женщин и мужчин, которые единственное, что могут себе позволить — засохший кусок хлеба, хотя, и то не всегда. А мясные изделия, вино и другую пищу имеют право употреблять только аристократы. А вода Сены загрязнена, и он часто может наблюдать, как бедные люди черпают воду прямо оттуда, совершенно никак её не очищая, и жадно пьют её. А садов, по которым может прогуляться обычный люд, не так уж и много, они не имеют право прикоснуться к прекрасному, стать частью культурной жизни. Переполненные улицы душат своим грязным воздухом, они заполнены нечистотами, а стоит выйти за границы королевской собственности — дышать становится просто невозможно и чувствуешь себя дурно. Но он всё равно обожает этот город, каким бы он отвратительным порой не был. Это не было похоже на обычный рассказ, а скорее это звучала как исповедь. Он не жалеет о сказанном, парень рад, что смог излить душу и его не будут осуждать за сказанное.
— В Лондоне та же проблема… — прошептал Канада. — Один из самых больших городов, а большая часть жителей погружена в нищету.
— Жизнь почти ничем не отличается, только достопримечательности разные, а так… Уж лучше продолжай сидеть здесь, всё равно ничего нового в Европе сейчас не увидишь… — Франция печально смотрел вдаль и говорил довольно тихо, эта тема действительно задела его за живое.
— Извините, из-за этого Ваше настроение снова испортилось… — отвёл взгляд и думал, как бы быстрее перевести тему. — А Вы бы хотели что-нибудь изменить? Ну, если бы была возможность, — после этого вопроса Франция на секунду задумался, возможно, в его голову и пришла любопытная мысль, но озвучивать он её не собирался. Потому он лишь пожал плечами и встал на ноги.
— Уже вечереет, пора отправляться обратно.
— А Вам есть на чём добраться? Или Вы ещё в Лондоне останетесь?
Франция остановился на месте, а ведь правда, он совершенно забыл, что никаких судов сегодня на его родину не отправляется и ему опять придётся ночевать на улице. Печально, что он заранее не подумал об этом. Парень отрицательно покачал головой и отвернулся, его молчание волновало Канаду. Сначала визитёр вёл себя жизнерадостно, разговор шёл легко, а теперь, он стал совсем молчалив и избегает даже его взгляда.
— Я испортил Вам настроение? Извините!
— Да не в этом проблема, просто, знаешь, мне переночевать негде, — он подошёл к лошади и в душе поселилась надежда, что ему разрешат остаться и поспать хоть на пороге.
— Оставайтесь у нас! Я поговорю с отцом! — коснулся его плеча, тот прикрыл веки, наслаждаясь моментом.
— Ce serait très bien, (Это было бы очень хорошо), — непроизвольно сказал он и вздрогнул после того, как осознал, что он ляпнул. — Я имел ввиду-
— Ох, не знаю почему, но я Вас понял, будто на подсознательном уровне. Вы, вроде, сказали «это будет хорошо»? — наклонил голову в сторону, пытаясь убедиться в правильности своих слов, он даже сам от себя такого не ожидал. Глаза Франции округлились, он прикрыл рот рукой от удивления, тело пробрала мелкая дрожь. Он боялся глянуть на Канаду, ведь не хотел, чтобы тот увидел его в таком паршивом состоянии, хотя юноша и без лишних взглядов всё понял. Канадец мягко погладил его по плечу, боясь сделать что-то лишнее, он ещё толком не знал Францию и совершенно не хотел давить на него. Француз кивнул, чувствуя, как сердце быстро забилось и снова закололо от невыносимой боли. — Извините, идём.
По прибытию Канада первым рванул во дворец, пока Франция остался на улице и обдумывал сегодняшний день. Что-то он совсем раскис, сам на себя не похож, может, потому что этот день ему дался тяжело эмоционально. А что будет дальше? Британия вышвырнет из своего дома, ему придётся ночевать на грязной улице и отбиваться от бедных приставучих жителей, а ближайшие пару месяцев вообще не увидит, того, из-за которого решился на такой самоотверженный поступок. Какие ещё сюрпризы преподнесёт ему этот день? Настроение испортилось, хуже некуда. Он снова вспомнил слова Канады, которые ударили по-больному, в самое сердце. Юноша всё ещё помнит родной язык, хоть и не досконально. Но он не помнит его, родного отца, даже отдалённо. А ведь он помнит, когда они вместе гуляли, как он учил Канаду французскому, обучал чтению, проводил с ним всё свободное время. И тут, парень не выдержал и на глаза навернулись слезы, в последнее время он стал слишком сентиментальным. Франция отвернулся спиной к дворцу, чтобы кто-нибудь не увидел, как он хнычет. Парень начал махать руками у лица, пытаясь отогнать слезы, но они всё равно продолжали стекать по щекам, по подбородку и капали на землю.
— Отец, я умоляю тебя, пусть он у нас переночует! — Канада умолял Британию, легонько дёрнув его за рукав рубашки.
— Нет! — потирает лоб. — Пусть проваливает!
— Пожалуйста, я не хочу, чтобы он ночевал на улице! Он не заслуживает этого!
— Значит так, иди в свою комнату, — встал из-за стола и выпроводил его из зала. — Я сам разберусь!
Канадца вытолкали из комнаты и подвели к лестнице, чтобы он отправлялся наверх. Парень тяжело вздохнул, но сдаваться он не собирался, по всей видимости, Британия отправлялся поговорить с Францией. А с определённого окна на втором этаже можно разглядеть главный выход из дворца, где должны встретиться взрослые. Он подошёл к окну, и затаился за стеной, выглядывая из-за угла и наблюдая за происходящим, жаль только слышать ничего не может. И действительно, он увидел Великобританию, который быстрым шагом вышел на улицу к Франции, тот стоял к нему спиной и не собирался поворачиваться.
— Решили манипулировать моим сыном? — крикнул на француза, тот не заметил, как союз подошёл сзади и прикрыл лицо рукой, принялся как можно быстрее утирать слезы.
— О чём это Вы? — не поворачивается и надеется, что лицо не сильно опухло и покраснело, но постарается выиграть ещё немного времени для себя, чтобы окончательно успокоиться. Канада, не слыша, о чём они говорят, делал выводы из жестикуляции отца, а тот явно был зол и наверняка сейчас повышает голос на собеседника. Вообще, Британия очень редко подчёркивает свои эмоции с помощью мимики или невербальных жестов, в основном, он всё копит в себе.
— Я не собираюсь говорить с Вашей спиной! Повернитесь! — пытается посмотреть на него.
— А Вы мне не указывайте! — отворачивается. — И не смейте меня хоть и пальцем тронуть! Я никем не манипулировал! Я уже по горло сыт этим городом и ситуацией! То, что не хочу ночевать на улице — абсолютно нормально!
— Мне кажется, мы уже обсуждали то, что я не имею права даже говорить с чужедальней страной, но я это делаю. Но так уж и быть, я сделаю одолжение, но не ради Вас, а ради моего сына. Не хочу видеть его разочарованное лицо или, не дай бог — слёзы, если бы не он — я бы и глазом не моргнул, а вышвырнул Вас отсюда и совесть меня бы не мучила. Вам выделят комнату, но чтобы я завтра утром Вас здесь не видел.
Великобритания развернулся и ушёл, оставляя Францию наедине с самим собой и со своими мыслями. Он фыркнул и обнял себя за плечи, ему не нужны подачки с его стороны, но и валяться на грязной улице ему тоже не особо хочется. Придётся наступить на своё самолюбие и принять заманчивое предложение. Ещё немного постояв на улице, давая себе окончательно успокоиться, он вяло пошёл во дворец. Его сразу встретил симпатичный мужчина и вызвался провести в комнату, тот кивнул и молча пошёл за ним. Парню выделили небольшую комнатушку, с двуспальной кроватью, маленькой тумбочкой рядом с ней, шкафом, но зато с большим окном по правую сторону от кровати. Дворецкий переспросил, нужно ли ему ещё что-либо, но тот отрицательно замотал головой, поблагодарил, и мужчина ушёл.
Франция закрыл за ним дверь и уселся на кровать, поджал ноги под себя, обнял их и положил подбородок на коленки. Посидев так буквально пару минут, прислушался к посторонним звукам, убедился, что по коридору никто не ходит и рядом с комнатой не шастают, он уткнулся носом в свои колени и тихонько заплакал. Жаль, что он не может здесь что-нибудь разбить и выплеснуть свои эмоции. В голове роились различные мысли, думал, что нужно было отказаться и уйти, но лучше страдать сидя на кровати в тёплой комнате, а не в луже где-нибудь на задворках Лондона, разве нет? А Канада хотел ещё поговорить с Францией, но, увы, Британия запретил ему, как бы тот не спорил. Всхлипнув, француз открыл ящичек в надежде найти хоть одну книгу, чтобы чем-то занять себя, вдруг кто-нибудь оставил. Спать он тут точно не собирается. Порыскав в комоде, нашёл он только Библию, да простит его Господь, но её он прочитал уже вдоль и поперёк и, кажется, знает её уже наизусть. Зато он смог успокоиться и чувствовал себя чуть лучше, настроение у него скачет будь здоров, скорее всего это из-за стресса. Больше ничего не оставалось, как просмотреть хотя бы несколько страниц, уселся удобнее, закрыл глаза и открыл книгу на случайной странице. Затем уткнулся в неё и начал активно читать — прочитав лишь пару строк, он уже понял на каком моменте сюжета находится, что было до этого, и что будет после. Но делать всё равно нечего.
Франция точно не знает, сколько прошло времени, может, пару часов, но за окном уже успело стемнеть. Читать стало совсем невозможно, уж слишком темно, а свечей не было, он жмурился и пытался разглядеть текст — тщетно. Отложив книгу в сторону, он тихие услышал шаги за дверью, а затем кто-то на пару секунд остановился у его двери и этот «кто-то» не собирался уходить. Француз дёрнулся и взял Библию в руку, приготовился, в случае, использовать как спасательное орудие. Боже Всевышний, да что он себе позволяет? Тень двинулась дальше по коридору, парень сполз на пол и подполз к двери. Аккуратно дёрнул за ручку и тихонько отворил её — выглянул. В конце коридора стоял Великобритания, он держал в руках поднос с сервизом, он положил чайную ложку в чашку, чтобы в случае чего серебряный предмет не выпал и не перебудил тут всех. Сквозь тишину он услышал шорохи, и как открылась одна из дверей. Союз повернул голову, чтобы узнать, кто это, из-за чего Франция вздрогнул, ладошки случайно скользнули по полу, и он распластался по нему. Британия вздёрнул брови и хотел спросить, нужна ли ему помощь, но парень быстро вскочил на ноги и облокотился о стену, будто ничего и не было. Оба хлопали глазами и смотрели друг на друга, союз только развернулся и собирался идти дальше, как услышал тихий голос:
— А чего это ты сам тащишь эту посудину?
Великобритания пожал плечами и продолжил свой ход, Франция скривился и направился за ним, да не просто так, ему ведь нужны свечи, да и на мозги не прочь ему покапать. Британия незаметно для него закатил глаза от раздражения и остановился на месте, из-за чего парень вписался в его спину и поднял голову. Мужчина развернулся, пытаясь скрыть своё недовольство, у него только пару часов назад перестала болеть голова, так теперь этот, та ещё головная боль ходячая.
— Что Вы хотите? — спросил союз.
— Услышать искрение извинения, — сложил руки на груди и задрал нос, предвещая следующий вопрос Британии он продолжил: — Я же моему сыну ничего не сказал — нет. И это не я просил тебя, чтобы я переночевал здесь, а наехал ты на меня зря!
— «Твоему сыну»? Ваша наглость переходит все границы! И я не собираюсь извиняться! Также не собираюсь продолжать этот бессмысленный разговор!
— А что? «Твоим сыном» его у меня язык не поворачивается назвать. В крайнем случае — наш сын.
Сюрреализм какой-то. Великобритания снова коснулся ладонью своего лба и потёр его. Ох, снова, зачем он вышел из комнаты вообще? Франция, хоть и говорит тихо, но у союза было чувство, будто он надел на свою голову колокол, и кто-то хорошенько ударил по нему молотом. Одной рукой он пытался удержать поднос, который уже пошатнулся в его руках, но чужие руки обхватили плато, что заставило его резко вздрогнуть и открыть глаза. Француз немного придерживал блюдо, а то сервиз на нём может упасть на пол.
— Будет очень жаль, он, наверное, дорогой, — улыбнулся. — И мы же договорились обращаться на «ты».
— Что ты хочешь? — процедил сквозь зубы. — Не поверю, что ты просто поговорить решил.
Страна немного помолчал, не отпуская поднос, он действительно просто хотел помозолить ему глаза и свечи попросить. Но раз Великобритания затронул эту тему сам — грех отказываться.
— Видеться с Канадой чуть чаще. Не раз в месяц, а, пожалуй, раз в неделю, — достал с маленькой чашечки ложку и положил её на блюдце. — Я же, как-никак, родной отец.
— Нет, не наглейте, — выдернул поднос и развернулся спиной. — Доброй ночи.
— Подождите, я ещё хотел попросить свечи, — сказал ему вслед.
— Комната Уолтона находится на первом этаже, первая дверь справа. Сходи самостоятельно и он предоставит.
Франция обтёр руки о штаны и нахмурил брови, он не против сходить самостоятельно на первый этаж и попросить, дело не в этом. Его раздражает упёртость и непреклонность союза, с ним просто невозможно договориться. Он пытался смягчить ситуацию и даже заискивать с ним, но это мерзотное поведение… Ничего больше не остаётся, как, пока что, смириться и раздобыть свечи. Может, сейчас к дворецкому попристаёт, а то совсем скучно. Он подошёл к лестнице и медленно спустился вниз.
Америка стоял за углом и от удивления прикрыл рот, чтобы случайно не издать писк и не закричать от замешательства. Вжавшись спиной в стену, он пытался «переварить» услышанную информацию и трезво оценить ситуацию. Сначала, он думал, что ему послышалось, но заветная фраза, которая была повторённая не единожды, заставила его поверить. Юноша сполз на пол и зарылся руками в свои волосы и сдерживал внутреннюю истерику. Да как так? Как так возможно, что Канада не родной? Он запрокинул голову и посмотрел в потолок, на глаза навернулись слёзы, но он быстро утёр их и сжал зубы. Любить меньше он его не станет, но говорить брату об услышанном не будет, не хочет ранить его чувства. Америка сжал кулаки и встал на ноги, от этой новости он ещё не скоро оправится. Он тихонько ушёл в свою комнату и больше не смог уснуть этой ночью.
Утром Франция не смог толком распроститься с Канадой, хоть юноша рвался к нему, он хотел бы ещё немного поговорить, спросить, когда страна приедет в следующий раз, но, увы, не судьба. Они друг другу сказали лишь обычное «до встречи», и Франции пришлось уйти. В самый последний момент он не смог себя пересилить и не осмелился глянуть в глаза Канады — он ушёл не оборачиваясь. Француз струсил, он оказался бессилен, ну не может терпеть эту невыносимую муку и дальше терзать своё сердце горестными чувствами. Канадец сам выглядел подавлено и смотрел уходящей стране вслед, а отец сразу приказал ему идти в свою комнату или заняться каким-нибудь делом, пока не позовут трапезничать.
Через время, дождавшись, пока Франция окончательно скроется из виду, Канада поднялся наверх и направился к себе, сейчас не было настроения что-либо делать. Шёл он с опущенной головой, совершенно не видя ничего перед собой, как столкнулся с братом. Америка, пока брёл по коридору, полностью погрузился в свои мысли и дёргал пальцами пуговицу на своём жакете. А случайно налетевший на него Канада заставил его испугаться, из-за чего он случайно оторвал эту несчастную пуговицу, и она упала на пол. Оба уставились друг на друга, Аме отвёл взгляд, чему старший удивился, ведь его брат не из робкого десятка и очень редко смущается. Канада решил поинтересоваться, как он себя чувствует, но на вопросы как: «Что с тобой?», «Всё хорошо?», «Что-то случилось?», тот просто отмахивался рукой и говорил, что просто не выспался. Странно, сегодня он, на удивление, спокоен, даже слишком: мало говорит, не предлагает никаких авантюр, да и вообще нос повесил. Не то чтобы Канада был против, но его терзает волнение за брата. Америка всё не решался посмотреть на старшего и боялся встретиться с ним глазами, он понимает, что это выглядит совсем странно и подозрительно, но ничего поделать с собой не мог. Тихий и успокаивающий голос Канады помогал справиться ему с волнением, и всё-таки он смог немного расслабиться. Канадец по своей натуре более спокойный и сдержанный, чем младший брат — американец очень экспрессивный и красноречивый. Они абсолютно разные по характеру, но им прекрасно удаётся уживаться, скажем так, дополняют друг друга. Америка смог окончательно успокоиться и, по прошествии недолгого времени, начал активно поддерживать разговор, ему всегда легко удаётся отвлечься на что-либо. В принципе, родной-не родной, он всё равно останется для Аме любимым братом. Вот только, враньё — не есть хорошо. Но он считает это ложью во благо, потому почему бы и нет?
Спустя время их позвали, оба спустились на первый этаж, в этот раз Британия решил, что будут они трапезничать в столовой, с прекрасным видом на сад. Сыновья сели за стол рядом с друг другом, а отца нигде не было видно, иногда он задерживается, хотя, казалось бы, вроде находится дома, а где-то пропадает. Стол был довольно большой и длинный, скорее, он предназначен для гостей, но сегодня глава семейства решил побаловать и себя, и сыновей. Ни Канада, ни Америка не начинали есть — решили ждать Великобританию. И вот, мужчина показался в комнате, он держал в руках письмо и быстро пробегался глазами по его содержанию, затем он его смял и выкинул усевшись. Оба глянули на него, как бы спрашивая: «Чего такой злой?». В ответ — молчание. Они поняли, что отец не начнёт разговор первым, ведь мужчина уже начал налегать на вино, а не проронил ни слова.
— Отец, что случилось? — решил спросить Канада. — Сэр Франция уже уехал, а Вы всё ещё хмурый.
Мужчина покивал и сделал глоток напитка, но на вопрос так и не ответил. Он думал о чём-то отстранённом, изредка поглядывая на младшего.
— Америка, у меня к тебе серьёзный разговор, — поднял голову, тот уже начал догадываться о чём он собирается говорить и закатил глаза. Каждый раз, когда Британия заводит один из таких «серьёзных разговоров» — всё заканчивается ссорой.
— Это что-то связано с Англией? — скорчил недовольную гримасу, и Британия нахмурил брови. — Ах, да, высокопочтённый, многочтимый Англия! Я его так и в своих мыслях должен называть? — откинул салфетку.
— Не паясничай. На самом деле, не совсем это связанно с Англией. Скажи мне, пожалуйста, почему я всё чаще стал слышать о митингах и протестах на твоей территории?
— Может, причиной тому есть вечные ограничения?
— Ах, вечные ограничения? Например?
— Вы прекрасно понимаете, о чём я. Может, начнём с того, что я не имею право вести торговлю с другими европейскими странами, конечно же, за исключением многочтимого Англии! Почему я должен в таком юном возрасте думать о таких серьёзных вещах, а не жить обычной повседневной жизнью?
— Потому что это твоя обязанность. Я ничего не хочу слышать о возможных бунтах. Через пару дней отправляемся в Бостон, чтобы решить проблему цивилизовано. А то уже который день слышу, как местные жители не дают кораблю разгрузить чай, вот дашь разрешение и сможешь хоть немного отбелить свою репутацию. Прости, Канада, ты останешься дома.
— Снова этот чай? Тоже, отдельная тема. Почему Вы не можете повлиять на Англию, хоть самую малость? Вы общаетесь намного чаще, да и знаете друг друга дольше! Сделаете мою и жизнь обычных граждан проще.
— Америка, закрой свой рот и прекрати так говорить! Мы отправляемся в Бостон без разговоров.
— Ещё назовите меня своей колонией и окончательно добейте меня, — шикнул, Канада взял его за руку, легонько дёргая, пытаясь намекнуть, что он перегибает палку.
— Америка, мы же уже обсуждали с тобой это! Я пытаюсь быть понимающим и смягчить ситуацию! Думай не только о себе!
Младший запустил руку в волосы, а в другой руке вертел вилку и действительно решил замолчать, хотя он хотел сказать ещё много чего. Немного посидев за столом, он отложил столовые приборы и решил удалиться в свою комнату, ничего не сказав. Ужасный день, ужасная неделя, ужасная жизнь. Столько проблем валится на его голову, потому он просто решил отдохнуть перед утомляющей поездкой. У Великобритании тоже пропал аппетит, потому пытался заглушить своё раздражение и испорченное настроение алкоголем. Что сказать, неприятное послевкусие осталось у всех членов семьи после этого разговора. Британия сказал, чтобы канадец шёл в комнату, если он хочет, тот, решив не мешать и не маячить перед глазами отца, решил уйти. Уходя, он хотел ему что-то сказать, даже остановился на пару секунд, но в последний момент передумал. Он глянул на союза, который наблюдал за тем, как остатки вина стекают по стенкам бокала, казалось, что он смотрел куда-то сквозь бокал, куда-то в пустоту, будто его разум находится в другой вселенной. Юноша всё-таки решил не отвлекать его и не сыпать соль на раны, ведь понимает, что отец не успел ещё отойти от встречи с Францией, а тут такие проблемы, потому удалился.
А Великобритания, в это время, думал о его отношениях с семьёй, а конкретно — со своими сыновьями. С младшим они всё ухудшаются и ухудшаются, чтобы он не пытался сделать — каждый их разговор заканчивается ссорой или спором. Да это же просто невозможно! Ему кажется, что он потихоньку теряет своего сына, с каждым днём они отдаляются друг от друга. Если он потеряет ещё и Канаду… Нет, он не хочет об этом думать.
Прошёл буквально день, а Великобритания и Америка уже отправились в Бостон. Изначально Америка очень сопротивлялся и не хотел никуда ехать, но главе семейства пришлось надавить на него и тому пришлось покориться. Всю дорогу до порта, на окраине острова Соединённого Королевства, Америка постоянно на что-то отвлекался, упирался и всячески задерживал ход, а затащить его на корабль было той ещё проблемой. После он долго что-то бурчал себе под нос, переворачивал бочки, мешки, пытаясь привлечь внимание отца, но тот игнорировал все попытки. Юноша, через некоторое время, перестал крушить всё вокруг себя и теперь обиженно смотрел вдаль и многозначительно молчал. Британия, понадеявшись, что сын окончательно угомонился, пытался заговорить с ним, а в ответ получал лишь фырканье, со временем окончательно бросил эту затею под названием «примирение».
Конечно же, он понимает, что поступает иногда слишком холодно и сухо по отношению к родным, но по-другому он не может. Ему слишком тяжело высказывать или показывать свои эмоции в чью-либо сторону. Он знает, что должен поддержать сына, сейчас не самое лёгкое время для него, но он не может проявить свои чувства ни словами, ни действиями. Как бы он не пытался, все его попытки терпят неудачи, будто это не было заложено в нём природой, а никто его этому не научил.
***
Добравшись до Бостона, союз первым сошёл на землю и сразу же увидел местный народ, а они собрались на очередной митинг. Американец подошёл к отцу с недовольным видом, и на них обратили внимание жители. Их взгляды были устремлены на Великобританию, каждый пытался вытребовать что-нибудь, и из множества голосов, всё, что смог он разобрать, это просьбы о том, чтобы загружённый чаем корабль, как можно быстрее, отплыл. Да и вообще, что это за такой нововведённый налог на чай? Британия не желал слушать все эти негодования и разбираться, разумеется, не хотел. Он грозно глянул на сына и сказал, чтобы тот как можно быстрее приструнил протест, корабль с чаем в любом случае будет разгружён, пусть они даже не пытаются. Америка закрыл глаза и выдохнул, чтобы успокоиться, затем оглядел толпу и увидел уже знакомого ему мужчину. Они уже встречались раньше, обычно, этот молодой человек является инициатором бунтов. Не только он, но, скажем так, конкретно этот был головой некой интересной организации. Потому Аме решил подойти именно к нему и обсудить все волнующие вопросы. Союз облокотился о стену и отвёл взгляд, смотрел он в сторону моря, ведь эти осуждающие взгляды мирных жителей немного давят. Америка первый начал разговор, он говорил спокойно и размеренно, ему лично хочется решить проблему мирно, а не устраивать побоище. Мужчина молча выслушал его, а затем наклонился к его уху и что-то прошептал, тот прислушался, чтобы не упустить ни одну деталь, ведь это, наверное, важно. После того как человек закончил говорить — глаза юноши округлились, и он скривился, ещё раз глянул на собеседника, как бы убеждаясь в том, правильно ли он расслышал — получил кивок. Америка глянул краем глаза на отца и дождался, пока союз посмотрит на него — мужчина обратил на него внимание и увидел в глазах сына замешательство, смешанное с отвращением. Он не понимал, чем была вызвана такая реакция, Аме смотрит на него, как на врага народа. Союз оглянулся, пытаясь узнать причину волнения, вдруг она была вызвана каким-то из внешних факторов, скорее всего, он не сможет догадаться, но решил перестраховаться.
Неподалёку кто-то случайно упустил пустую бутылку, и она громко разбилась о землю, что заставило его вздрогнуть и устремить свой взор туда. Никто не стал собирать осколки с земли, этот человек просто прошёл мимо, плюнув на эту затею. Британия недолго смотрел на остатки ёмкости, он будто «завис» на пару минут, задумался о чём-то своём, такое иногда случается: смотрит в одну точку без причины. Потом проморгался и увидел, как рядом с осколками кто-то остановился. Он поднял взгляд чуть выше и узнал до боли знакомые темно-бардовые башмаки с золотыми металлическими пряжками. Такую обувь бедные не носят. Где он уже видел их? Желая как можно быстрее узнать ответы на свои вопросы, он поднял голову и дёрнулся, то ли от удивления, то ли от страха. Ох, чёрт, это что, Англия?! Страна стоял и ехидно улыбался, потом помахал рукой, а из-за его спины вышел Шотландия, он устало рассматривал всё вокруг себя, но на сына так и не посмотрел. По спине союза пробежали мурашки, вот чего-чего, а их он здесь точно не ожидал увидеть. Англия всё продолжал стоять на месте, крепко держал мужа под руку и ждал, пока Британия подойдёт к ним сам. Великобритания глянул на Америку, тот раздражённо глянул на него и развёл руками. Союз посмотрел на родителей и выставил указательный палец перед собой мол, он отлучится буквально на минутку, а после обязательно подойдёт к ним. Улыбка сразу сошла с лица англичанина, но он готов подождать, только недолго.
— Что он здесь делает? Почему Вы мне не сказали? — прошептал Америка отцу.
— Клянусь всем, что у меня есть, но я не знал, что они здесь.
Аме не знал, что сказать, его рот открывался и закрывался от удивления, но он не смог издать ни звука. Великобритания быстренько последовал к родителям и тот пошёл за ним. Англия пожал руку только Великобритании, а в знак приветствия Америке — кивнул, Шотландия отрешённо смотрел в сторону, игнорируя обоих.
— Рад вас здесь видеть, — улыбнулся англичанин.
— Мы вас тоже, — прошептал младший сын союза.
— Наверное, как вы уже поняли, зачем мы здесь. Меня очень-очень сильно волнует вопрос постоянных «недо-революций», которыми местный народ время от времени балуется, — наклонил голову в сторону, и чтобы лишний раз не нервничать, поглаживал пальцем внешнюю сторону ладони мужа. — А теперь, Америка, скажи на милость, почему здесь собрался митинг? И это уже не первый раз за этот год. Меня это начинает утомлять… Разберись с этим, не расстраивай меня, раз я уж приехал сюда погостить некоторое время.
— Хорошо, я Вас понял, я что-нибудь сделаю с этим, — тихо сказал он. Больше всего его оскорбляет не то, что Англия наседает на него, хотя это тоже, а то, что отец не хочет заступаться за него. Ах, да, он же уже привык к этому.
Америка не стал сопротивляться, по крайней мере, пока что, и снова отправился выполнять просьбу. Великобритания некоторое время смотрел ему вслед, а потом самостоятельно решил поговорить с родителями:
— Как Вы себя чувствуете? Мы довольно давно не виделись.
— У нас всё просто прекрасно, — махнул рукой англичанин. — Мы очень устали, потому отправляемся отдохнуть.
— Но, подождите, — начал он, но ему не дали договорить.
— Всё, что мы хотели, мы уже обсудили — отвернулся.
Это «мы» уже давно не напрягало Великобританию, наверное, странно, или даже страшно, что он уже привык к такому. И видимо, родители не очень хотят общаться с ним, ведь они уходили в неизвестном ему направлении. Хорошо, пусть идут, он переживёт. Союз запрокинул голову, пока холодный ветер обдувал его лицо, он пытался расслабиться. Люди уже начали потихоньку расходиться, ругаясь и что-то бурча себе под нос, и кидали на него недовольные взгляды. А где Америка, кстати? Он оглянулся и увидел, как юноша продолжает разговаривать с тем странным мужчиной, но, как заметил Британию — сразу прервал беседу и подошёл к нему. Америка потёр затылок и зевнул — Британия решил не обращать внимание, не наседать, и не упоминать того мужчину, ведь видел, как устал сын. Благо, уже вечерело, на поездку сюда у них ушло слишком много времени, да и ещё и тут их ждали неприятные сюрпризы. Пора и отдохнуть. Ночь прошла беспокойно для двоих: Великобритания так и не смог сомкнуть глаз, впрочем, как всегда, а Аме очень часто просыпался, мысли не давали ему покоя.
На следующее утро Великобритания медленно встал с кровати и потёр поясницу. Спина болела дико, и, скорее всего, это из-за неудобной кровати. Он выпрямился, а позвонки звонко захрустели — очень приятно, и он легонько улыбнулся, боль немного отошла на второй план, но не давала о себе забыть. Мужчина тихонько поднялся и вышел из своей комнаты, нужно скорее собираться, ведь мысль о том, что на остров прибыли Англия и Шотландия не давала ему покоя. Затем он постучался к сыну, в ответ — тишина, ещё раз постучался — ему не ответили. Может, он спит? Союз дёрнул за ручку, и дверь оказалась открыта, странно, обычно Америка очень беспокоиться о своём личном пространстве. Мужчина оглянулся в комнате и увидел, что кровать была пустая и комната тоже. Союз немного постоял на месте, он обмозговал ситуацию и ринулся на выход из дома. Вот мерзавец, сбежал. Стоило ему лишь на секунду отвлечься, ослабить бдительность, так этот ублюдок воспользовался этим! Великобритания начал спрашивать местных, не видели ли они его, но те лишь качали головой и быстро ретировались. Он не знал, на что он надеялся, ведь тутошние люди не очень горели желанием с ним общаться, да и тем более, помогать. А Британия уже начал закипать от гнева, он сжал руки в кулаки и пошёл в сторону порта, скорее всего, сын находится там. Ну, если он его и там не найдёт… Ох, мало ему не покажется, отлупит будь здоров. А вдруг с ним что-то случилось? А он даже не знает хоть примерное местонахождение сына! Да как можно быть таким безответственным?
Союз смотрел по сторонам, пытаясь высмотреть в каждом прохожем Америку, но того нигде не было, или он очень хорошо прятался. Доходя до порта, он заметил два новоприбывших корабля наверняка с чаем, но сейчас его это не интересует. Краем глаза он увидел, как кто-то вдалеке машет рукой, и он невольно повернул голову — Англия. Союз остановился на месте и ещё раз оглянулся по сторонам, перед тем, как подойти к родителям. Он глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться: деваться ему некуда, придётся идти к ним.
— А где колония? — вопрос в лоб, другого Британия от Англии и не ожидал. Ох, да если бы он сам знал.
Британия пожал плечами и продолжил стоять с каменным лицом, решил отморозиться. Когда англичанин отворачивался — он ловил момент и лихорадочно оглядывался. Ничего, сын будто испарился. Англия нервно постукивал длинным ногтем по кирпичной стене, слегка царапая её.
— А почему ты не знаешь? Это ведь твой сын. В чём проблема? — снова глянул на союза, уже не скрывая раздражения в голосе.
— Извините, но так получилось, — прошептал он. Англичанин уже набрал воздуха и приготовился кричать, но Шотландия дёрнул его за рукав, и мужчина сразу повернулся к нему.
— А это не он? — указал пальцем на корабль, кой стоял неподалёку — там показался мальчишка, уж очень похожий на Америку, правда, одет был странно. Хотя, да, это определённо он.
— О Господи всемогущий… — прошептал Британия и вытер пот со лба, он уже догадывался, что может произойти.
— Это что за маскарад?! Слезайте оттуда! — крикнул Англия. Рядом с Америкой появился и тот мужчина, с которым он вчера беседовал. Все мужчины, что находились на корабле, были странно одеты, будто индейцы: подходящая одежда, на головах были перья, а лица разукрашены красной и чёрной красками. Некоторые были вооружены топорами и дубинами. Они подняли своё оружие и громко завопили, словно первобытные люди.
— Подавись своим чаем, Англия! Мы никогда не прогнёмся под тобой! — закричал Америка и поднял большой ящик с чаем над своей головой.
За его спиной послышались громкие возгласы, крики, некоторое посылали Англию, вместе с его налогами куда подальше и все подняли огромные ящики с ненавистным им чаем. Лицо англичанина скорчилась в какую-то непонятую гримасу, весь спектр гнева и отвращения отразилось на нём. Аме закричал и высыпал всё содержимое ящика в воду, а потом и его отшвырнул. Все мужчины на корабле тоже начали избавляться от чайных листьев, наполнявших большие деревянные коробки. Некоторые даже разбивали коробки топорами, пинали их ногами и показывали Англии неприличные жесты. Британия отвернулся, не желая видеть этого, он должен был бы остановить сына, но он будто прирос к земле и решил хотя бы не лицезреть своими глазами происходящее. Англия смотрел, как листья чая падают в воду, тем самым становясь непригодным к употреблению. Это… Это что? Революция? А мужчины всё кричали, опустошая корабль от ящиков.
— Ой, смотри, кажется, это твой любимый полетел, — прошептал на ухо Англии Шотландия.
Британия повернулся, и увидел еле заметную улыбку на лице Скота: эта ситуация доставляет ему удовольствие. А бунт продолжался, как будто ящики с чаем были бесконечными, они их всё выбрасывали, а те всё не кончались. Лицо Англии покраснело от злости, он сдерживался из последних сил, накрутил на палец один из своих длинных локонов и начал сильно за него дёргать. Казалось, что вот-вот и он выдернет его, звонкий хохот Америки раздражал его, хотелось задушить наглого мальчишку. Великобритания смотрел на Америку, и ему казалось, что он никогда не видел его таким счастливым. Дилемма. Счастливая улыбка Аме, а тем более, хоть и сдержанная улыбка Шотландия — дороже золота, но гнев Англии будет ужасен. Через некоторое время, в итоге, было выброшено более трёхсот ящиков, а от «ароматной настойки» ничего больше не осталось. Мужчины, вместе с Америкой начали улюлюкать, а некоторые местные горожане начали подбрасывать головные уборы, поддерживая их.
***
Британия затащил Америку в комнату и ощутимо толкнул его. Аме прокатился спиной по полу, затем быстренько поднялся на ноги — он прижался спиной к стене и смотрел на отца исподлобья. Союз повернул ключ в дверной скважине и повернулся к сыну, скрестив руки на груди. Сын выглядел враждебно, показывая всем своим видом, что он может дать и отпор, если это потребуется. Они недолго смотрели друг на друга, будто принимали участие в негласном соревновании «у кого твёрже и мрачнее взгляд». Спустя недолгое молчание, союз не желал продолжать эти детские шалости, потому он начал:
— Ты собираешься как-то объясняться?
— Нет, — после этого категорического ответа отец вздёрнул бровь и поджал губы. Великобритания немного помолчал, как бы давая возможность оправдаться, но Америка не захотел воспользоваться этим.
— Ты ведь понимаешь, что по голове за такой поступок тебя не погладят? А проблем на твои плечи взвалится ещё больше.
Младший сын сжал зубы и в его глазах разгорелся огонь ненависти, злобы и отвращения. Он был взбешён, казалось, что слова отца задели его за самое живое. Сдерживать порыв нахлынувших эмоций он никак не собирался: он не из тех, кто терпит, он из тех, кто говорит прямо, грубо, в лоб.
— Ты даже не мог заступиться за меня! Да какой ты отец после этого?! — крикнул и сжал руки в кулаки. За столько лет совместной жизни в его душе скопилась обида, лимит был уже превышен, а сложившаяся ситуация стала для него последней каплей.
— Есть вещи на которые я не могу повлиять, пойми меня, подумай хоть о ком-то, кроме себя.
— Отец, да ты за всю мою жизнь ни разу мне ласкового слова не сказал! Знаешь, мне неприятно слышать, что я просто колония! Я, может, тоже хочу любви и понимания с твоей стороны! А получаю лишь оскорбления!
— Америка, ты ведь знаешь, что я к каждому из вас отношусь хорошо.
— А сказать так трудно? Что в этом сложного и непосильного? Но, нет, ты горд, эгоистичен, напыщен. Я ведь совершенно забыл, что такие, как ты, как Англия, смотрят на обычных бедных стран с высока. И никогда не опуститесь до нашего уровня… — процедил он и разжал кулаки. Он не собирается отступать и останавливать поток своей речи. — Я не желаю вечно ходить в приспешниках Англии. Я не жалею о своём поступке, была бы возможность — сделал бы ещё раз! Англия лицемер и лгун, я уверен в этом. Каждая его фраза, взгляд, улыбка: все они пропитаны фарсом и притворством. А ты… Если бы ты действительно любил меня — заступился бы! Или хотя бы сказал те заветные три слова, или поддержал, а не наблюдал бы со стороны.
Великобритания вслушивался в каждую его фразу, слова сына словно тысяча игл вонзились в его душу. Британия не знал, как можно ответить, дар речи будто пропал, да и ему не хотелось отвечать и дискутировать. Где-то в глубине души он согласился с ним и никак оспаривать сказанные факты он не собирался, это бессмысленно.
— Я сделаю все возможное, чтобы пойти тебе наперекор! Я не из тех, кто просто будет сидеть на месте и ждать манны небесной! Моя месть будет беспощадна и справедлива! — сказал он и сорвался с места, прошёл мимо отца и открыл дверь.
Великобритания остался стоять на месте и посмотрел в сторону. Он не желал его догонять. Он даже толком не знал, как стоит вести себя в таких ситуациях. Как поступить? Что сказать? Он не знал. Потому союз решил, что будет проще переждать бурю и дождаться, когда Америка остынет. Парень любит разбрасываться колкими и грубыми фразами, но, обычно, дальше простой болтовни это не заходит. Он надеется, что это один из таких случаев и всё было сказано необдуманно и с горяча.
***
Прошло всего лишь два года, а взаимоотношения Великобритании и Америки так и не наладились, только ухудшились. Сын стал чаще сбегать из дома, угрожать, и всячески перестал слушаться старших. Внутри Аме росла ненависть ко всему миру, а в первую очередь — к Англии и к Британии. Ему не нравилось, что с ним обходятся как с мусором, как со сбродом, а мнение его народа ни во что не ставится. Все эти два года он взращивал в себе идею мести, скоро все его мечты должны осуществиться. Они обязательно заплатят за всё.
Вечер. Закат. Конец апреля. Британия сидел у себя в кабинете, а входная дверь была приоткрыта. Он разложил перед собой карту и делал там определённые пометки чернилами. Окно за его спиной было открыто, лёгкий ветер обдувал его, что расслабляло. Иногда голова побаливала в области висков, но он почти не обращал на это внимание: слишком был увлечён работой. Тишина. Вдруг он услышал за дверью отчётливые громкие шаги, идущий человек, явно направлялся в сторону его кабинета. Великобритания не отвлекался от дела и уже догадывался, кто это может быть. В комнате показался Америка, он остановился в паре шагов от союза, тот оторвался от работы, поднял голову и глянул на него.
— Ты вернулся. Ты что-то хотел? Чего решил зайти ко мне?
Америка ничего не ответил, он только буравил отца взглядом. Затем он запустил правую руку в карман и достал пистолет, прицелился и нажал на курок. Пуля угодила Великобритании прямо в плечо, мужчина положил руку на место ранения и удивленно глянул на сына.
— Я объявляю тебе войну, отец.
***
Война объявлена, механизм запущен, первый шаг к независимости уже сделан. Теперь главное удержаться и не сойти с дистанции. А для этого нужны союзники, верно? Наконец у Америки появилось время и он решил провести его с пользой для себя, и направился во Францию. Он предупредил только самого младшего члена королевской семьи, ведь уже немного был знаком с ним и контакт будет наладить чуть легче. Изначально он не сообщил причину своего визита, только сказал, что хочет серьёзно поговорить. Франция решил встретить его по приезду и специально прибыл в порт, заодно никто из надоедливой семейки не сможет помешать их разговору. Чему Америка не мог не обрадоваться. Это же просто прекрасно! И далеко ходить не надо!
— Добрый день, рад Вас видеть. Вы так не рассказали о причине своего визита. Случилось что-то? — промолвил Франция, подошёл к Америке и пожал ему руку.
— Ох, я уверен, Вам понравится моё предложение, и Вы не сможете отказаться, — хитро улыбнулся тот, а затем оглянулся. Он заметил тёмный тихий переулочек и потащил француза прямо туда. Он ведь хочет, чтобы их разговор остался приватным и не был услышан кем-либо. Затем Аме придвинулся к уху собеседника ближе и прошептал: — Я знаю, что Вы отец Канады, но не волнуйтесь, ему я не расскажу.
— Откуда? — прошептал в ответ Франция, не скрывая волнения в голосе.
— Неважно, причина моего визита заключается не в этом, это так, чтобы Вы знали. Я клоню к тому, что у нас есть общий враг. Предлагаю объединиться в войне против Англии и Великобритании. Я так понимаю, что у Вас тоже есть неприязнь к вышеупомянутым особам. Отказ приму как за предательство.
Франция вздрогнул от услышанной информации. А ведь и правда, раз есть возможность отомстить, то чего ею не воспользоваться? Он не против ослабить своего давнего противника. Может, получиться отхватить какой-нибудь кусочек земли и пополнить Французскую империю. Возможно, получиться вернуть Канаду во владения. Невольно на лице Франции появилась довольная улыбка, Средневековая Франция и Королевская Династия точно не будут против этой затеи. Грех не воспользоваться таким предложением.
— Я согласен! — схватил его за руку и крепко сжал её.
