Oh! We have no feelings!

      — Я тебе никогда не говорил, чем увлекаюсь?       — Я так понимаю, что Вы делились не всем, — вытер пыль с полки.       — Да! Например, говорил не убирать в моих шкафах, там я самостоятельно навожу порядок, — встал с кресла и повёл его в другую комнату.       — Помню, — шёл за ним.       — Ну что ж, пора открыть свой небольшой секрет, только не говори никому, — театрально приложил палец к губам.       — Конечно.       Франция поддел крючок и распахнул двери шкафа, залез туда поглубже, чем-то шурша.       — Оно спрятано?       — Да, на всякий случай. Чтобы была интрига, — подвинул внутреннюю дверь и запустил внутрь руку.       Как вдруг перед Константином предстало длинное женское платье, оно не выглядело старым, даже очень современное, только запылённое немного.       — Это чьё? — спустя долгое молчание спросил он. Страна вздёрнул бровь искренне удивившись вопросу.       — Как «чьё»? Моё! Внимание, — он развернул платье и сзади оно было перешито, потому что как бы он не старался, но многие платья были ему очень малы в плечах, потому приходилось изворачиваться.       Неловкое молчание погрузило комнату в тишину. Константин угукнул.       — И… Я правильно Вас понимаю, что Вы собираетесь идти в этом? Мне кажется, это останется не оценено, — тактично ему намекнул.       Тот цокнул и швырнул платье на кровать.       — Я не собираюсь налево и направо делиться этой информацией, тем более идти туда в таком виде под своим именем. Тебе известно кто такая леди Маргарет?       — Та у которой ожоги на лице?       — Именно, и что она всегда носит?       — Тёмную вуаль, да такую, что когда-то споткнулась и упала в озеро.       — Что ещё?       — Она входила в общество стран.       — Картина сложилось. Леди Маргарет как раз себя плохо чувствует и не сможет присутствовать на важном событии. Если что, я с этим никак не связан, просто счастливое совпадение, — развёл руками.       — А что с голосом делать?       — Не много буду говорить, а если что-то будут спрашивать, то я могу сделать женский голос, он и так у меня высокий. Тем более я знаю какой голос у леди Маргарет и её манеру речи.       — А к чему это всё?       — Есть у меня одна идея… — улыбнулся.       Близился судный день, Франция выстраивал свой план и готовился морально. Только бы всё получилось так, как он хочет. Взяв косметику, он сидел перед зеркалом и красился. Всё-таки есть что-то в этом особенное, что ему так сильно нравится. Он совершенно не чувствовал себя женщиной, а находил мужчиной, ему нравилось в мужском теле, но всякие женские приблуды его очень привлекали. С детства поглядывал на них и думал, что хотел бы попробовать косметику, платье, чулки и туфли на каблуке. Догадывается, что возможно его странные увлечения связаны с интересной частью его биографии, но он предпочитает об этом не задумываться. Всё-таки женские платья никак ему жить не мешают, и он не комплексует по этому поводу, у всех есть свои маленькие секреты. Хоть и его лица под плотной вуалью не будет видно, Франция всё равно хотел посвятить себя этому процессу, немного расслабиться. Подкрасив губы, он собрал свои волосы в тугой хвост, пригладив выбившиеся волоски и ещё пару раз закрутил хвост. Взял парик тёмного цвета и надел его на голову. Взял расчёску и пальцами перебрал локоны, которые спутались. Как женщина он, конечно, не выглядел даже с макияжем и париком, и длинные ресницы не спасали. Даже комично было сравнивать с девушкой, и он сам это прекрасно понимал и это его не огорчало. Закончив подготовку, Франция встал с кресла и выпрямился, взял чулки и аккуратно, чтобы не порвать, надел на себя. Поправил, подтянул и покрутился перед зеркалом.       — Хм, — ему нравилось то, что он видел в отражении.       Осталось самое сложное. Он взял нижнюю юбку и надел её на себя, позвал Константина, тот ничуть не смутившись вошёл в комнату и по приказу взял корсет. Холодный корсет коснулся кожи Франции, он вдохнул и почувствовал, как пояс медленно затягивается.       — Знаешь, мне намного больше нравилась мода ампира, а теперь это издевательство возвращается в моду, — наклонил голову.       — Не могу не согласиться, — дёрнул шнуровку на себя. — Но Вы не думаете, что Ваше увлечение — это слишком?       — Подумаю об этом завтра.       Мужчина слегка улыбнулся его реакции. Завязав корсет, помог ему справиться с платьем и застёжками на нём. Франция поправил рукава, рассматривая себя в зеркале. Юбка была коричневой, при свету приятно отливала жёлтым, глубокого выреза не было, страна не был готов настолько рисковать, ведь так можно легко себя раскрыть. А он-то уж точно знает, что многие страны обращают внимание на бюст девушек, и эта тема нередко поднимается в компаниях, в подобных разговорах Франции самому приходилось принимать участие. Потому его взгляд пал на платье без декольте, а наоборот: оно было закрыто и почти переходило в горловину. А на спине был небольшой вырез, но опять же, не слишком интимный, чтобы корсет остался незамеченным. Большие и объёмные рукава-фонарики висели свободно, заканчиваясь чуть ниже локтя. На руки он надел белые перчатки, которые пришлось шить на заказ, ибо его рука не лезет в обычные женские перчатки. Константин взял красный пояс, который сзади был удлинён и тем самым прикрывал заднюю часть юбки, завязал вокруг талии.       — Ну что? — Франция посмотрел на него через отражение в зеркале.       — Со спины не скажешь, что Вы похожи на мужчину, — покивал. Только отметил, что не у всех девушек были настолько широкие плечи. — Красиво.       — Отлично.       Франция взял шляпу, покрытую вуалью, примерил её и развернулся.       — Как? — подошёл к нему довольно близко, тот пригляделся, чтобы развидеть его лицо.       — Только очертания. Вам что-то видно?       — …Тоже только очертания, чёрт, — развернулся снова к зеркалу. — Это будет тяжело, нужно было попробовать её примерить ещё неделю назад, а не в день, когда нужно ехать!       Как всегда, в принципе, это так похоже на Францию. Он обул туфли, тяжко вздохнул.       — Подготовь мою другую одежду, хорошо? Я пройдусь, пока есть время, — пошёл к двери наощупь, аккуратно переставлял ногами, чтобы не споткнуться.       — Конечно.       Вечер ожидается быть тяжёлым, Франции остаётся только молиться, чтобы не упасть и не оступиться, а это будет очень непросто.       Доехав до места назначения, Франция молился, чтобы его многоходовый план прошёл успешно, потому что, если случится обратное, — он никогда в жизни не ототрётся от этого позора. Приподнял вуаль и оглянулся: на улице было пусто, к счастью, он выпрыгнул из средства передвижения, прихватив с собой небольшую сумку. Заправив вуаль за шляпку, он быстренько побежал в противоположную от особняка сторону и закинул ручную кладь как можно дальше, притрусив листьями.       — Фух, Господи помоги, — прошептал и побежал обратно, оглядываясь по сторонам.       Приблизившись к зданию, накинул вуаль и вышел из-за поворота. Его встретили дворецкие, Франция поздоровался не своим голосом, они сразу узнали в нём леди Маргарет, потому один подал руку, а он взялся за неё. С дворецким под руку было идти намного удобнее, чем на каблуках перебирать ногами самому. Он вглядывался в окружение, пытаясь хоть что-то разглядеть. Его привели в ярко освещённое помещение, и он стал видеть хотя бы силуэты вокруг. Поблагодарив, он обратил внимание, как кто-то ему помахал. Австрийская империя подошёл к нему, поклонился, Франция протянул ему руку, а тот поцеловал внешнюю сторону ладони через перчатку.       — Маргарет, рад тебя видеть.       Франция испугался будь здоров и даже затормозил с ответом, но резко раскрыл веер и взмахнул им.       — Добрый вечер, — выдавил голос и повторил её манеру речи, благодаря его артистизму, у него получилось похоже.       — Как твоё самочувствие? Слышал, ты заболела, так чего приехала? — взял его за руку и провёл в зал, всем было прекрасно известно, что Маргарет стеснялась ожогов на лице, а вуаль перекрывала зор, потому помогали ей. Она была из тех, кто не только был вхож в узкий круг стран, но и была одной из немногих, кого они уважали, а таких было очень немного. Но скорее это было из-за её происхождения.       — Решила пересилить себя и появиться здесь, — улыбнулся и помахал веером, повернув голову.       Людей было много, как вдруг он заметил высокую фигуру, а рядом с ним стояла фигура с темными длинными волосами. Великобритания общался с Англией о чём-то договариваясь.       — Ах, да, ты же не знакома с господином Великобританией, ведь так?       Францию бросило в холодный пот. А знакома ли она с союзом?.. Вроде как нет, насколько ему известно. А с Англией она знакома? А если да, то когда они успели? Англия как раз повернул голову.       — Маргарет, — обратился, из-за чего Франция рефлекторно сильнее сжал руку Австрийской Империи.       — Здравствуй, Англия, — тот самостоятельно взял его руку, невесомо коснулся губами, и сразу же отпустил. Шотландия был не рядом с ним, а находился где-то в стороне, общался, потому не заметил «Маргарет».       — Милое платье, и перчатки какие красивые, не припомню, чтобы ты носила их раньше, — Англия не узнал в «ней» Францию, он просто любил докапываться до мелких деталей.       — Решила попробовать что-то новое для себя, — посмотрел на свою руку. Как же нервно, он буквально готов провалиться под землю, с одной стороны его зажал империя, а с другой хренов Англия, которого он всей душой ненавидит, что б он-       — А это Великобритания, мой и Шотландии союз, — всё это время Британия молча наблюдал, пока ему не дали слово. Англия чуть отошёл в сторону, чтобы дать тому дорогу.       — Рад познакомиться, леди Маргарет, — понятия не имел, кто она такая и что из себя представляет, но раз все с ней общаются, наверное, что-то в ней есть особенное, хотя, не обязательно, может, состоятельная. А у неё явно деньги водятся, судя по наряду. Британия аккуратно взял чужую руку, Франция почувствовал прикосновение губ к своим костяшкам. На удивление, среди всех, кто сегодня поцеловал его руку, он отметил Британию. Это их первый настолько близкий контакт, если не считать ножа под ребра. Наверное, они бы все очень удивились, если бы узнали, что вместо Маргарет перед ними стоит Франция. Он бы с удовольствием посмотрел на лицо Англии, хотел бы, чтобы эта скотина не только руки, но и ноги ему целовала. Странно, что с мыслей о Британии он снова переключился на Англию. Вот бы наброситься и задушить его.       — Приятно видеть Вас, Великобритания, я раньше только слышала о Вас.       — Обо мне ещё ходят слухи, может, легенды, — Франция знал, что он сказал это с улыбкой, но был уверен, что улыбка была неискренняя. После того как увидишь настоящую улыбку Британии, даже по голосу можно определить, насколько она настоящая. И эта была фальшивая.       — Прекрасно, наверное, благодаря нашим усилиям, да, Великобритания? — Англия коснулся его плеча.       — Безусловно.       То, как Великобритания послушно отвечает — можно слушать бесконечно. Это и есть «тот самый союз», о котором он говорил? Англии он и лишнее кривое слово не может сказать, жаль Франция не может видеть его лица в этот момент. Интересно, он боится своего отца?       — Иди, будь полезен, — Англия дёрнул пальцем, прогоняя его.       — Конечно, — кивнул и ушёл в сторону, понимая, что он мешает их разговору.       Ну нет, его можно было оставить, что такого, если он просто слушает? Франция услышал смешок со стороны Австрийской Империи.       — Ты как всегда строг с ним, Англия.       Страна прочистил горло и улыбнулся.       — Он не против особо, — сложил ладони. — Милая Маргарет, вынужден пока откланяться.       — Да, я понимаю, ещё увидимся, — сложил веер.       Из-за вуали Франция не заметил, как взгляд Англии опустился ниже его глаз. Ему казалось, что бюст у Маргарет был больше?.. Может, показалось. Они разошлись по разным сторонам.       — Ну как впечатления? — спросил империя.       — Впечатления хорошие, конечно же, — хотел кашлянуть, но остановился, ведь девушкам не положено так себя вести на публике. — Этот Британия сам себе на уме, да?       — Должен отметить, что да, но и Англия тоже тот ещё… — не договорил. — Мне кажется, слишком много свободы он ему даёт.       Франция хихикнул осмотревшись. Да когда же империя его отпустит, он уже хочет прогуляться самостоятельно. Как вдруг он услышал знакомый смех, и узнал в нём Пруссию.       — О, Пруссия тоже здесь.       — Да, он не пропускает такие события, с союзом общается. Довольно часто, кстати, странно это всё, но пускай, ты знаешь, он тот ещё чудак.       Пруссия действительно присел на уши Великобритании, пока тот кивал, рассматривая его.       — Я думаю, что пройдусь по залу, если что, вернусь, — Франция отпустил руку Австрии, тот закивал и отпустил.       — Хорошо, если что, я тут, недалеко.       Франция уже ничего не ответил, ведь горло уже болело, ему нужно было чем-то его промочить. Он взял со стола полный бокал и сделал пару глотков. Тяжело существовать в обществе, когда на лице эта вуаль. Он снова попытался найти взглядом Британию, и у него получилось, тот до сих пор болтал с пруссаком. Нужно прибиться к какой-то компании, пока остальные не заподозрили неладное, надолго одному ему оставаться нельзя. Он сделал пару шагов вперёд по скользкому полу и отыскал компанию, которая поближе к Англии. Он и Шотландия общались с другими странами.       — Ой, кстати, Маргарет, — худая рука коснулась его плеча, что заставило его вздрогнуть. — А где же Франция, что-то его не видно.       — Да, его давно не видно, — высказался Дания.       — Ох, я не знаю, мы в ссоре, — вздохнул Франция.       — В ссоре? — Англия откинул локоны волос назад. — Он обидел тебя?       — Нет, просто вышло недопонимание, нет желания видеть его, хоть где-то можно отдохнуть от его болтовни и без его присутствия, — страна знал куда давить.       Англия замолчал, просто улыбался.       — Да, Франция действительно много говорит, но не хватает его, — встрял в разговор Пруссия. Он прям везде поспевал: и с союзом говорил, и, пока ходил за выпивкой, успевал влезть в чужой разговор.       «Много говорит… А о тебе, Пруссия, прям так и не скажешь» — подумал Британия, вздёрнув бровь.       — Англия, а ты можешь объяснить, что тогда между тобой и Францией произошло? — спросил Испания.       — А что между нами произошло? — он знал о чём его спрашивают, но решил лгать. Франция тоже всё прекрасно понял.       — Ну тогда, когда ты ещё плохо себя чувствовал! Францию ещё тогда поймали и связали. Можем позвать Бельгию и спросить подробнее.       Англичанин явно не хотел отвечать на это вопрос, он начинал снова погружаться в тот вечер, и его начинало трясти от злости. Глаза Шотландии как-то странно забегали, но он молчал. Франция сам помнил тот день, ох и влетело ему тогда.       — Тот вечер, опять же, стал менее томным благодаря Франции, только Англия — тебя тогда ранили, а это стало самым большим расстройством, — продолжил Испания. Внимание всех остальных было направлено на Англию, и он чувствовал себя не совсем комфортно.       — Да, расстройством, — ответил ему сквозь зубы.       — Мне кажется, мы затрагиваем не ту тему, — Великобритания прервал их разговор, и все теперь уставились на него. Большинство посмотрели на него сверху вниз, с каким-то разочарованием и отвращением?.. Публика явно хотела узнать подробности, но он закрыл эту тему.       — Да, я считаю, что эта тема касается только меня и Франции, может, ещё Бельгии. Но я думаю, вы можете узнать подробности у него, я не хочу затрагивать эту тему, — пожал плечами Англия.       А в чём проблема? Франция немного не понял, почему Англия смолчал об этом, и не выставил его всемирным злодеем, ведь это именно он на него напал. Может, потому что в ту ночь он вёл себя довольно странно, в этом проблема? Или нет? Все перешли на другую тему, а Британия заметил, как Пруссия поманил его пальцем, чтобы что-то сказать. Они отошли в сторону, что француз не мог слышать, о чём они говорят.       — Молодец, влез.       — Влез? — оскалился.       — В разговоре разве упоминали тебя? — Пруссия хищно улыбнулся, он не хотел задевать союза, ему просто нравилось, когда такой как он показывает себя в подобном свете. Очень необычно, пруссаку нравятся индивидуалисты. — Аккуратно, и так все смотрят косо.       Последнее он прошептал практически ему на ухо.       — Хм, я тоже не слышал твоего имени в разговоре о Франции.       — Это так мило, когда ты начинаешь сравнивать подобные вещи, — взмахнул рукой, как показалось Британии, чтобы коснуться его, и только он приготовился увернуться, как чужая рука пролетела мимо и легла на стол.       — Слухи меня не волнуют, — нахмурился и отошёл. Как забавно, ещё пару минут назад всем не нравился Франция и он был центром обсуждения, как теперь главным предметом для ненависти стал Британия, и это даже никто скрывать не пытается.       — Да, не стоило ему встревать в разговор стран, — прошептал Австрийская Империя. — Хотя Англия, как мне кажется, сам хотел завершить это.       Франция даже не знал, что ответить на это. Ему с одной стороны неудобно поливать грязью Британию, чему он сам удивлён, а с другой стороны страны правы абсолютно, вошь себя возомнила кем-то более важным.       — Ну, рождённый ползать — летать не может, — хихикнул, сделав пару глотков вина. — Действительно, Англия ему так много позволяет?       — Я не сказал бы, у них всё очень строго, и когда я говорю «очень» — это так и есть. Англия не глупый и изобрёл себе рабочую лошадку, и просто сидя в кабинете благодаря его рукам завоёвывает другие страны, расширяя свою империю. Его щупальца уже повсюду, именно он этим всем руководит, а тот является лишь исполнителем. Но смог бы тупоголовый исполнитель выполнять приказы настолько чётко, правильно, а самое главное — успешно? Они потеряли только Америку, вот и всё, но, кажется, они не особо горюют.       — Да, они явно работают в тандеме, там и Шотландия прикладывается, я уверен.       — Угу, там только Уэльс и Ирландия не при делах, но они не публичные личности. Первый вообще строит свою собственную философию основываясь на равенстве людей, стран и союзов, смешно же. Потому я думаю их союз имеет чуть больше свободы и мозгов, а самое главное — опыта, чем остальные.       — Удобно, но все равно таким нужно показывать своё место, — сказал Франция и остальные охотно закивали.       — А то и глядишь, союзы начнут на своих создателей бросаться. Гниль подколодная.       Да, проблема глубока, но Франция был бы не против обсудить кого-то другого, Великобритания ему как-то неинтересный. Но узнал он немного полезного. Вечер плыл, а вскоре объявили о начале бальных танцев, и все чуть больше оживились и развеселились. Страна не мог наблюдать за танцами в полной мере, видел лишь силуэты и слышал разговоры. Пригласить кого-то он не может, приходилось ждать, но к нему подходили другие страны, даже Пруссия, приходилось принимать их предложения, и кружиться с ними. Это не то, чего хотел Франция, ему хотелось потанцевать с Британией, чтобы вывести того на небольшой разговор. Вообще его веселила ситуация, что никто не подозревает, что он не Маргарет, а мужчина в женском платье. Мысли об этом больше раззадоривали. Все вокруг танцевали, людей было много, потому француз чуть ближе подошёл к столу, где были Англия, Шотландия и их союз.       — Я хотел бы потанцевать, — сказал Англия.       — Может, в конце вечера, — ответил Скотт.       Правитель раздражённо вздохнул и посмотрел на сына.       — А ты что? — тот в ответ пожал плечами. — Займись делом, засиделся что-то.       — Я могу прогуляться? — аккуратно спросил.       Далее Франция не услышал, музыка была довольно громкой, да и англичанин сказал это шёпотом.       — Иди, тебе все равно никто не пригласит, какая жалость и упущение, да? — подпёр голову.       Союз встал из-за стола, и Франция сразу смог разглядеть его силуэт, тот направился к выходу. Страна чуть подскочил, выждал время и, пока все взгляды направлены на танцующих, шмыгнул за дверь. Пока шёл по коридору, поднял вуаль, чтобы видеть дорогу впереди себя. Оказавшись во дворе, он чуть опустил её, чтобы остаться незамеченным, и, когда опускал, увидел Британию, тот стоял спиной к нему, недалеко от фонтана. Страна поправил ткань, чтобы не было заметно, что он ранее её поднимал.       — Великобритания, — подошёл к нему. Мужчина чуть вздрогнул и повернулся.       — Леди Маргарет? — повернулся и поклонился вновь.       — Почему Вы покинули зал? — наклонил голову.       Великобритания задумался как лучше ответить.       — Я решил временно отлучиться, отдохнуть от той суеты.       — Так я Вам помешала?       — Нет-нет, — выставил руки вперёд. К сожалению, Франция не смог определить, насколько он был честен с ним судя по голосу.       — О Вас многое говорили другие страны, — стал рядом с ним, в ответ мужчина пожал плечами.       — Я думаю, это не стоит Вашего внимание, леди Маргарет.       В глубине души стало немного обидно, Франция запутался в своих эмоциях. Ему ведь плевать, что о нём говорят, что союз там чувствует, но с другой какого-то хрена он стоит здесь, в обличии другого человека и говорит с ним. Ранее у него была мысль, что было бы чудесно, если бы Британия упал к его ногам и безответно влюбился, но он просто непробиваем. Союз в свою очередь тоже задумался о своём, рассмотрел её.       — Хм, сюда доносится музыка, — пытался разглядеть её лицо сквозь вуаль, но ткань была слишком плотной.       — Это можно расценивать как за приглашение? — улыбнулся.       — Да, — твёрдо ответил и протянул руку.       А теперь главное не удариться в грязь лицом и не свалиться с ног, танцевать он умеет, но в платье и с вуалью на лице ещё не исполнял. Британия аккуратно перехватил его руку, и лично для себя отметил, что ладонь у девушки чуть больше, чем у других, но мысль затерялась на задворках сознания, ведь всякое бывает, не винить же её за это. Вторая его рука легла на чужую талию, он сразу почувствовал корсет под тканью. Танец не заставил себя долго ждать союз довольно уверенно шагнул вперёд, что Франция, немного опешив, еле успел ногой откинуть подол юбки. Ох, как не хочется позорить леди Маргарет своими потугами в танце. Ещё пару шагов Франции удавалось вовремя откидывать подол платье, но Британия заметил, что его напор явно доставляет неудобства.       — Мы можем не торопиться, — остановился.       «Зачем я согласился, ну вот зачем? Это заведомо будет провальный танец» — занервничал Франция.       — Да, будет неплохо, если Вы будете чуть помедленнее, я после болезни как-никак, не поспеваю за Вами, ха-ха, — только бы соскочить с неудобной темы.       — Конечно, мне не тяжело, — странно, а разве придворных дам не учат танцам с детства? Великобритания нашёл эту ошибку довольно странной, тем более объясняет её болезнь. Он может понять маленькую оплошность, но она не один раз наступила на свою юбку. Он удобней перехватил её руку и сделал более медленный шаг, сосредоточившись.       Франция сжал его ладонь, ткань перчатки обтягивала его пальцы, потому он не мог поучаствовать его кожу на ощупь. Темп танца действительно стал размереннее, и страна успевал откидывать подол и выполнять правильные движения. Признаться, он редко бывал в ведомой позиции, а тут ещё это усложнение в виде платья. Наконец, расслабившись он посмотрел на своего партнёра по танцу. Не мог разглядеть его лицо и это… такое странное чувство. Он не мог заглянуть ему в глаза и попробовать считать эмоцию. В эти бесконечно серые, простые и обезличенные, но такие интересные глаза. Он смутился от собственных мыслей.       — А Вы посещаете каждое такое мероприятие? — спросил Франция.       — Стараюсь, не всегда получается, но на основные я прихожу вместе с родителями, чтобы они тоже могли позволить себе светский отдых. Я Вас раньше не наблюдал.       — Ох, я не во всех мероприятиях участвую, только когда есть желание, настроение подходящее, сами понимаете.       — Да, понимаю, — сказал это на выдохе.       — Я скоро вынуждена покинуть Вас.       — Совсем?       — Да, мой променад затянулся, я изначально не планировала надолго тут оставаться, — танец постепенно сошёл на нет, но они оба замерли со сцеплёнными руками.       — Что ж, в таком случае я был рад с Вами познакомиться, — снова поцеловал его руку и ласково отпустил.       — А… — его это сбило с толку. — Взаимно, Великобритания. Передайте остальным, что я была вынуждена покинуть мероприятие.       — Конечно.       — А о танце можете умолчать, хотя как хотите.       — Я оставлю это только между нами, — отпустил его талию и отошёл. — Счастливой поездки.       — Благодарю.       На этом они и распрощались, Франция некоторое время стоял на месте, а потом, когда понял, что за ним никто не следит — сорвал с себя шляпу с вуалью и побежал в сторону, где он ранее оставил свою сумку. Добравшись, он начал лихорадочно снимать с себя, и начинать переодеваться в другую одежду, уже в мужскую. Сложнее всего было управиться с корсетом, он потратил довольно много времени на то, чтобы его развязать. Сложил платье, перчатки, смял вуаль и еле-еле запихал всё это богатство в сумку.       — Так, — выдохнул, его ожидает ещё одна пробежка. Сумку он откинул ногой подальше: потом за ней вернётся.       Он побежал в город со всех сил, что у него были. Добравшись, Франция отдышался и восстановил дыхание, а затем принялся искать человека, которого оставил тут раньше. Ранее «Маргарет» передала, что этим вечером жокея посетит важный клиент и он обязан его дождаться, так ещё и щедро заплатила, и конечно же Франция смог отыскать этого мужчину.       Танцы завершились, все снова разошлись по компаниям, чтобы немного отдохнуть, ведь впереди ещё будут танцы, потому на маленький перерыв все заслуживают. Некоторые расстроились, что леди Маргарет покинула их так рано, но всё же больше расспрашивать Британию не стали. Он сам находил это вечер для себя довольно тяжёлым морально, танец немного встряхнул его, но не настолько сильно, чтобы он перестал чувствовать себя подавлено. Ещё этот Пруссия крутится вокруг него. Ну почему Британия стал предметом обожания Пруссии, почему именно он, а не кто-то другой, за что?       — Британия, — Англия коснулся его плеча.       — А?       — Глаза разбуй, — прошептал.       В зал вошёл Франция и все обратили на него внимание, некоторые подошли и начали громко здороваться. Страна бросил в их сторону взгляд и мило улыбнулся.       — Всё-таки пришёл, — сказал Шотландия.       — Какой ужас, — моргнул Британия и посмотрел на Англию.       — Что думаешь? — Скотт тоже обратился к англичанину.       — А что тут думать… — по его кислому лицу и так всё было понятно.       Франция прошёл мимо их стола, бросив взгляд только на Англию, тот кивнул ему в знак приветствия. Локоны страны были от чего-то мокрые, но никто его об этом не спросил, никто даже не знал, насколько тяжело ему было смыть штукатурку с лица.       — Отвратительно, — прошептал Англия, и почесал подбородок. — Ну а с другой стороны мне-то что, да?       Шотландия в ответ пожал плечами, ещё раз оглядел Францию.       — Я думаю, он не станет проблемой, — заключил союз.       Все оживились, Франция со всеми беседовал, смеялся и громко общался. Он был немного уставшим, но общение с другими придало ему уверенности и настроения. Но это были не все сюрпризы на сегодняшний вечер, всё стало ещё веселее, когда в зал вошёл Российская империя.       — Простите, что я задержался, так неудобно вышло, — раскланялся он и протянул руки.       — Ох! РИ, какая встреча, — Франция поднял бокал, хотя не был рад его видеть совсем. Признаться, никто не был рад видеть империю здесь, но зачем-то он сюда всё-таки припёрся, на Францию все отреагировали намного легче.       — Ещё один, — прошептал Шотландия. — Из какой больницы они сбежали?.. Может их уже ищут санитары.       Франция и РИ крепко обнялись, поцеловавшись в щёки, к ним подошёл Пруссия и хлопнул Империю по плечу. Вот они, три всадника апокалипсиса, а у четвёртого лезут глаза на лоб от их появления. Империя повернулся к Англии и поспешил к нему, тот поднялся из-за стола и сразу выставил руку вперёд, сигнализируя, что целовать его не нужно.       — Англия, мы так давно не виделись, — пожал ему руку.       — Да, довольно давно, смотрю, вы как сговорились, — вышел из-за стола. — Цирк с клоунами на выезде.       Засмеялся, а остальные криво улыбнулись, ведь думали, что он будет чуть более спокоен.       — Чего ты такой напряжённый? — сказал империя.       — Я не напряжённый, — отмахнулся.       Великобритании казалось, что дворец вот-вот взлетит на воздух: этих четвёртых нельзя пускать в одно помещение. Также он заметил кошачью улыбку у Франции на лице — не к добру.       — Англия, позволь мне принести публичное извинение перед тобой, — перехватил его руку у империи и поклонился.       — Не извиняю, но предлагаю забыть, — улыбнулся Англия.       — Англия в своём репертуаре! — засмеялся Пруссия, и поднял бокал.       — В таком случае, в качестве нашего применения, хочу пригласить тебя на танец, — Франция не отпускал руку Англии.       — А вот это уже что-то интересное, — залепетал империя.       Глаз Британии предательски дёрнулся. Это была плохая идея, Франция, куда же ты лезешь? Он не отрывал взгляд от отца, внимательно прослеживая его мимику, чтобы в любой момент остановить неизбежное.       — Хм, — задумался, очень сильно сжал руку Франции, что у того затрещали кости. — Я согласен.       Шотландия подвинулся к Британии и прошептал тому на уху.       — Ужасная идея, он уничтожит его.       — Да… да… — всё, что он смог ответить. И вот наконец-то перевёл взгляд на союза и заметил, как тот побледнел. Великобритания не знал, стоит ли подавать ему знаки, что нужно срочно отказываться, потому просто замер на месте. Затем страна посмотрел на Шотландию: у того взгляд тоже был не очень, он смотрел так, будто провожал его на гильотину. Да чего это они?       — Раз так, то музыку, пожалуйста! — Пруссия отставил бокал в сторону и захлопал в ладоши. Затем вместе с империей они отошли в сторону чтобы не мешать.       Люди зашевелились и стали играть музыку для танцев. Франция тоже достаточно сильно перехватил руку Англии и сделал пару шагов, таким образом, англичанин оказался в ведомой позиции, но, кажется, это его не сильно волновало. Все завороженно наблюдали за ними, не могли оторвать от них глаз, всё-таки не всем в жизни удаётся увидеть, как два заклятых врага танцуют.       — Франция, ты так похож на своего отца, ну не хоти смотреть, — Англия приблизился к его лицу.       — Буду считать это комплиментом, мой отец всё-таки в своё время заставил тебя понервничать, думаю, я недалеко уйду от него, — широко улыбнулся и заметил, как глаза Англии вспыхнули.       Длинные ногти впились в светлую кожу, слегка поцарапав, Франция продолжил держать лицо, чтобы не показывать, что ему немного неприятно. Англия явно не вёл себя как ведомый, а даже немного сам направлял страну, но тот тоже держался и не давал себя мотать из стороны в сторону. Это был танец, но больше было похоже на борьбу. Как вдруг француз схватил его за талию и закружил по залу, тело того уже отвыкло от таких нагрузок, потому голова заметно закружилась. Великобритания и Шотландия переглянулись, явно подумав об одном и том же. Их обоих передёрнуло от одной мысли о том, какого это касаться Англии. Не в том дело, что это мерзко или англичанин неопрятный, совершенно нет, даже наоборот. Проблема была в том, что они оба до жути боялись притронуться к нему на психологическом уровне, боялись, что после этого последует жестокое наказание. После того как они накачали его опиумом, они точно не хотели его трогать: это переносило их в тот день, да и сам Англия относится очень насторожено к их действиям. Странно, он же ведь такой же, как и они, как и Шотландия, но панический страх, что он может превратиться в беса или как-то вызвериться на них за это проявление внимания. Потому было очень непривычно и даже страшно, что Франция так легко его трогает, хотя они понимали, что правителю это не нравится.       — Нам конец, — прошептал Шотландия. — Он дома нам устроит.       — Я знаю… — он покивал. Сделал Франция, а влетит им ни за что, влетит по первое число. Британия прикрыл глаза, теперь и домой не хочется, ведь там тоже будет плохо. Его и Шотландию ожидает выговор. Господи, пожалуйста, пускай это будет только выговор.       Он и не заметил, как их танец закончился и страны отошли друг от друга. Англия спрятал руки за спину и сжал их в кулаки, сцепил зубы настолько сильно, что, казалось, челюсть треснет и разломится пополам. Француз лишь ему улыбнулся и взял бокал со стола.       — Господа, ваш танец был великолепен! — Пруссия зааплодировал, а остальные в зале подхватили. Правитель поклонился и еле разжал кулаки.       — Да, Франция, спасибо за прекрасный танец, ты будоражишь во мне такие эмоции, которые я уже давно не испытывал, уже, может, столетие, — его глаза как-то странно засветились, а тот прикусил нижнюю губу. Франция явно хотел вывести его на эмоции и услышать что-нибудь ещё, при всех.       Сердце Шотландии ускакало в пятки, раньше он бы хотел, чтобы Англия опозорился при всех, и чтобы все узнали его настоящее лицо. Сейчас самый подходящий момент, но ему стало очень страшно, у него будто появился в голове какой-то блок. Ладони были холодные и мокрые, на лбу выступил пот. Нет, нет, нет, только не это, не сейчас. Великобритания тоже замер, он не знал, что ему делать. Окликнуть его? Остановить это всё? А стоит ли ему лезть в разборки стран уже второй раз за этот вечер? А вдруг Англии это не понравится? Вдруг именно сейчас Британия заденет тонкую струну, нажмёт на спусковой крючок и его отец взорвётся как пороховая бочка. Этого нельзя допустить. Хлопки вокруг переросли в шум, который сгущался над головой, в ушах зазвенело.       Франция улыбался и рассматривал Англию, как вдруг решил перевести взгляд на Великобританию, он хотел сделать это буквально на секунду, но не удалось. Он не смотрел на него, но в его глазах читался ужас. Пальцы страны чуть не разжались, а бокал чуть не вылетел из рук. Никогда раньше не видел у него такую эмоцию, он всегда был таким спокойным, иногда злым, но был устойчив и не поддавался панике, а тут настолько яркое чувство выплеснулось наружу. Неужели он что-то сделал не так, что настолько сильно испугало Британию?       — Да, спектакль чудесный, но пора и другим дать возможность потанцевать, — отозвался Шотландия, и он заметил, как плечи Англии немного опустились. А его сына Великобританию выбросило из транса, потому он взял себя в руки и часто заморгал.       — Благодарим за внимание, — сказал он.       Правитель выровнял спину, несколько позвонков хрустнуло, и он спокойно улыбнулся. Руки расслабились и опустились.       — Ох, мы задерживаем других, — оглянулся. — Франция, ещё раз спасибо тебе, думаю, даже можем как-то повторить.       — Рад стараться, — чуть поклонился, в затем мельком глянул на союза — тот был спокоен, как и всегда. Но ведь ему не могло показаться то выражение лица.       Остаток ночи прошёл шумно, но спокойно, и мероприятие уже близилось к концу, а Франция так и не успел даже поговорить с союзом в своём обличии.       — Знаешь, ты даже открылся под конец вечера, — уже пьяный Пруссия дёрнул союза за край костюма. В другое время тот бы счёл этот жест за очень неприятный и даже пошлый, но сейчас ему было всё равно, потому позволил ему это сделать.       — Вот что делают со мной такие встречи. Не с тобой, а в общем, — ответил.       — Да, да, не обольшаюсь, но жди, Британия, жди, — махнул ему рукой.       Чего ждать? Очередной писанины, которую Британия даже читать не будет, а сразу бросит в мусорное ведро. Если бы Пруссия знал, настолько ему всё равно, то его бы точно пробило бы на слёзы. А сейчас пускай идёт и трезвеет. Страны и люди потихоньку расходились. Франция заметил, как пруссак наконец-то отлипнул от союза и подошёл к нему, когда тот оказался в другой части зала, подальше от его родителей.       — Ты какой-то поникший, — он был не пьян, на удивление.       — Я? Разве? Тебе показалось, — замотал головой.       — Я тебя чем-то обидел? Хочешь, мы можем выйти и спокойно поговорить, время ещё есть.       — Нет, не хочу, отойди от меня, — грубо ответил. Он не смотрел на него, глядел в сторону, хотел быстрее закончить разговор.       Что? Компания Пруссия ему уже больше интересна, чем он? В груди поднялось волнение, Британия не ведёт себя просто так.       — Почему? — прошептал.       — Франция, я умоляю тебя, — выставил руку и посмотрел на него, он явно был зол. Эта дистанция между ними очень удивила страну. — Я не хочу с Вами говорить, позвольте отказаться от разговора.       На него смотрели огромные жёлтые глаза. С каких пор они так общаются? Франция понял, что дело плохо, потому отступил от него.       — Прости… те…       Союз снова отвернулся и поспешил удалиться, родителей уже не было в зале, потому нужно было успеть за ними. Он оставил страну в полном непонимании происходящего. В груди Франции странно защемило. А ведь действительно, они не общались на публику, а всегда делали это либо лично, при неофициальных встречах, либо когда нужно было решить политические вопросы. Он приложил ладонь ко лбу и выругался. Толкнул рукой бокал, тот перевернулся, упал на стол, разлив содержимое, а затем упал на пол, разбившись. Как же раздражает его поведение временами.       Ехали в молчании, всю дорогу были в молчании, только когда оказались втроём одни, его понесло, да так понесло, что двое сжались.       — Ты что, говорил с ним?! — Англия заорал на Британию.       — Нет, я не говорил.       — Что он хотел от тебя?! Какого чёрта он так легко подходит к тебе, почему ты позволяешь ему приближаться к тебе, а?! — схватил его за одежду.       — Потому что я союз, я права не имею ему что-либо говорить, — посмотрел в его безумные карие глаза.       По улице раскатился крик, мычание, страна грубо толкнул его. Он знал об этом правиле, но в данной ситуации оно раздражало, хотелось за это испепелить сына.       — Ох, так в этом случае ты соблюдаешь правила?! — снова толкнул его. — Что он у тебя спрашивал?!       Что придумать? Что придумать?! В голове было пусто, нужно найти причину как можно быстрее, но ничего не лезет. Правдоподобная причина их разговора?! Да какая она может быть, чтобы она устроила Англию?       — Он спрашивал о Вас, — выдавил.       — И? Что?! Что спрашивал?! Отвечай, иначе я возьму этот камень и ударю об твою глупую голову, будешь домой ехать с дыркой в башке! — он и вправду схватил камень и замахнулся.       — Спрашивал, как Вы отнеслись к его сюрпризу. Понравилось ли Вам? И какие воспоминания он в Вас пробудил? Вот последний вопрос его волновал больше всего, — то и дело смотрел на покачивающуюся руку с камнем.       Этот ответ, по-видимому, устроил Англию, и его рука чуть опустилась.       — Ах, задавался он таким вопросом. А задать его не мне, не тебе, а Скотту он не хочет?! — теперь переключился на Шотландию.       — Я не виноват, что при виде его у тебя всякие образы возникают в голове.       — Образы?! Да он буквально копия отца в молодости! Точно такая же морда, улыбка и интонация, — закричал. В ответ на это страна пожал плечами.       — Я не виноват в том, что они похожи! Брось камень!       Камень в правду полетел на землю и приземлился возле ног союза. Все замолчали, страна переводил дыхание, затем поднял голову, выставил палец и приблизился к лицу Великобритании.       — Целенький домой поедешь, можешь ему сказать спасибо, — указал на Шотландию. — Какой же отвратительный вечер, вы всё испортили, даже ты, Скотт, умудрился меня разочаровать.       Как? Чем? Шотландия никогда не поймёт, как в его голове рождаются умозаключения.       — Я устал, — Англия присел на землю. — Где там тот чёртов корабль?       Корабль ждал их, пока Англия наорётся. Благо, они находились в стороне, и никто не мог заметить их разговора, хотя крики наверняка было далеко слышно, но никто разбираться не станет.       — Скажу последнее: я запрещаю общаться с Францией, только тогда, когда я дам на это разрешение, и потом разговор обязателен к пересказу. Если ты или ты, — сначала указал на союза, потом на своего супруга, — позволите себе вольность, как сегодня — я придумаю, что сделать, не сомневайтесь, не убью, нет, вы мне нужны живые.       В конце он немного засмеялся, а потом закашлялся.       Глаза Франции слипались, он чувствовал себя разбито, а сумка из рук выпадала. Он хотел поскорее добраться домой, завалиться в постель и поспать после такого тяжёлого вечера. Казалось, будто он притворялся Маргарет неделю назад, а не сегодня. Дорога была долгой, когда в очередной раз сумка чуть не свалилась на пол, он перехватил её рукой и сел ровнее. Ему было неприятно после слов Британии, он обидел его.       — Что ж такое, — пробубнил он и прикрыл глаза рукой.       Плохая ситуация, отвратительная. Его не злили его слова, а расстраивали. Когда такое было? Да никогда. Франция решил впервые за долгое время прислушаться именно к себе и к своим чувствам, а не к чужим. И он… испытывал странное. Он так хотел с ним поговорить, спросить, чем именно обидел, и почему вызвал такие эмоции. Ему очень понравился танец с ним, он готов признаться себе в этом. Танец был хоть и немного неуклюжий, но союз повёл себя понимающе, даже вопросов лишних не задал, а просто смирился с провалом. Но всё равно они хорошо провели время, он помнит его касания, то, насколько он был близко и даже помнил его запах. Франция подпрыгнул на месте, схватившись за голову, сердце застучало очень быстро, он запустил пальцы в свои волосы и сжал локоны. Вспоминать танец в контексте не своего мастерства, не мастерства танца Британии, а вспоминать его запах и касания?.. Сумка съехала с колен и грохнулась на пол. Кажется, Франция окончательно поплыл. А когда? Он даже заметить не успел, и в кого? В союза?! Он ударил кулаком по сидению и откинулся на спинку, запрокинув голову. Да, кажется, это то, что ему кажется. Смешно, что он хотел, чтобы Британия испытывал эти терзания, но в итоге испытывает он. И почему? Он даже не знает его толком, он знает его не настоящую личность, и лишь немного его самого. И сегодня он тоже его увидел. Настолько яркая и запоминающаяся эмоция, а потом он взял и оттолкнул от себя.       Франция ещё раз прокрутил в голове воспоминания и засмеялся от абсурдности ситуации и его чувств. Забавно, что его так долго держали на поводке, а потом лишь пару раз улыбнулись, и это сработало, ему это настолько понравилось. Он мог бы сказать, что это умно, но что-то ему подсказывает, что Британия делал это несознательно. Как только выпутываться из этой ситуации — он не знает, совсем. Отдаться эмоциям и чувствам совсем он не может. В голове запульсировало воспоминание о законе: если между страной и союзом завязываются романтические или сексуальные отношения — союз уничтожается, а страну ждёт суровое наказание, похожее на казнь, но только в живых оставляют. Также под раздачу попадают родители союза, им тоже будет выноситься отдельный выговор. Изначально план состоял в том, чтобы Британия влюбился в него, а потом Франция бы его слил в мировой суд, и с Англией, как с родителем, рассчитались в два счёта, да ещё бы и клеймо навесили. А в итоге он сам оказался в ловушке. Но данного закона Франция боялся, потому надеялся, что чувства притупятся с ходом времени.       — Какая глупость, — потёр переносицу.