***
Когда Шотландия говорил, что не может разобраться в записях Англии, Британия подумал, что не может быть всё настолько плохо. Мало того, что большинство букв в словах были переставлены местами, он смог это определить, только разобрав малую часть криво написанного. Так иногда строчки были настолько мелкими, что приходилось брать лупу и всматриваться с помощью неё. Некоторые слова сливались в одно целое, а другие превращались в практически ровную линию. Даже по смыслу было практически невозможно понять, что именно написано. Великобритания не вставал из-за стола часами, с головой зарылся в бумаги, пытаясь переписать заметки Англии на отдельный лист. Голова кипела, но не от количества информации, а из-за бурлящих мыслях в ней. Казалось, вот-вот из ушей пойдёт пар, а верхняя часть головы расплавится. В очередной раз попытался разобрать иероглифы, но устало вздохнул и отодвинул некоторые листы в сторону. Пожалуй, отложит некоторую работу на более поздний час. Подвинул к себе другие, ведь смог рассмотреть и выловить хоть некоторые понятные слова. Взял стальное перо в руки и несколько раз провернул его, вчитываясь в строки. Там было что-то нарисовано, уж очень похожее на карту. Сравнив с настоящей, Великобритания смог угадать Империю Цин и Индию. Пролистав остальное заметил какие-то подсчёты, на которых сосредоточился. И там снова было что-то нарисовано: Индия, обведена карандашом Бенгалия. Крестиками были обозначены некоторые участки региона. Прочитал далее: «изъять остатки выращенных культур, передать… Поля в районе Бихар проверить, лишнее изъять… Перевезённый через… Торговля солью… Передать информацию…» Британия не мог прочитать заметки полностью, но общую суть он сумел уловить. Далее всё смог разобрать только с помощью интуиции, Англия ссылался на муссоны в районе Индии, которые были не так давно и привели к засухе территорий, но сразу же после этого шло очередное напоминание о конфискации выращенного продовольствия и концентрации на выращивании пшеницы там, где засуха не коснулась земель. Вернулся назад к цифрам, сопоставив информацию, смог понять, что Англия пытался пересчитать деньги из казны бенгальцев. На краю листа была написана сумма, которая была уж очень сильно урезана, но рядом расположилось ещё несколько зачёркнутых расчётов. Внизу были расположены фамилии чиновников, которым стоит передать расчёты на проверку. Великобритании ранее приходилось работать с деньгами, но он так и не смог понять, как именно Англия пытался высчитать конечную сумму. Зачем он вообще этим занимался? Лучше передать информацию в руки знающим людям. Попытался привести в порядок и даже пересчитать, но запутался через несколько действий. Значит, перепишет и передаст куда нужно. Великобритания неловко отодвинул от себя листы. Всё снова идёт к очередному голоду, если они продолжат экспорт пшеницы в настолько огромных количествах — индийцы снова начнут умирать от недоедания. Не хватает собственных сил, чтобы поддерживать экспорт пшеницы во все колонии, потому приходится отбирать у Индии. Единственное место, где у них есть возможность выращивать культуры в таких количествах, но посредством изъятия большинства продовольствия. Индия так и не дал согласия перейти под управление английской короны, и такие конфискации не в пользу идут. Наверняка ближайшие месяцы либо Шотландия, либо Англия, если придёт в себя, отправят его в Азию. На протяжении четырёх дней Великобритания каждое утро приходил в родительский дом. Шотландия практически его не встречал, даже о документации не спрашивал, потому союз сразу поднимался на второй этаж и стучался в нужную комнату. И ни разу ему никто не отвечал. Англия был в сознании, но мало на что реагировал, лишь смотрел в окно или в стену. Британия хотел с ним поговорить, спрашивал о его самочувствии, но ответа не следовало. Изредка отец переводил взгляд на него, но тот ничего под собой не нёс, правитель словно смотрел сквозь него, а цвет глаз стал более мутным. И ранее в глазах Англии не плескалась жизнь, они всегда были словно ненастоящие, сейчас стали более пустыми и безжизненными. Поскольку Шотландия не хочет помогать, пришлось самому раздать указания слугам, чтобы поменяли его постельное бельё и переодели. Ситуация никак не улучшалась, но общее состояние отца было стабильным. Стабильно плохим. Оставалось надеяться, что Англия сам сможет выползти из ямы и справиться с недугом, хотя Британия уж очень хотел вызвать ему врача, но знал, что в будущем это аукнется. Приходилось бездействовать и молча наблюдать, как он гаснет. Несколько раз Великобритания останавливался рядом с его кабинетом, думая, сколько секретов находится за закрытой дверью. Он может попасть внутрь и пересмотреть все ящички на наличие интересной информации, возможно, не касающиеся политики, а чего-то большего. Но Британия не решался. Это как копаться в грязном белье: мерзко, некрасиво и подло. Не будет этого делать, даже если находится в паре шагов от ответов на собственные вопросы. Будет нехорошо по отношению к Англии тихо плести интриги, пока он не может даже встать с кровати. Великобритания не позволит себе такого никогда в жизни. Уважение к своим родителям безгранично, хотя в последнее время он им слишком много врёт. Слишком много. От того и на душе плохо и больно. Не увидев Шотландию, Великобритания покинул родительский дом, медленно поплёвшись к себе. Шёл он чуть шатаясь от усталости, работа нон-стопом сказалась на его общем состоянии. Хотелось дать себе немного отдыха и поспать… Почесав бровь и протерев ладонью правый глаз он поднял голову, издалека заметив омнибус неподалёку от собственного дома. Скорее всего, Канада вернулся домой. Выровнявшись союз выдохнул, пытаясь привести себя в чувства. На подходе к входной двери прислушался, прежде чем взяться за ручку двери: слишком много голосов. Толкнув вперёд дверь, ступил на порог дома, привлекая к себе внимание. Брови подскочили вверх, как только он увидел США. Он допускал мысль, что Канада может притащить его сюда, но не думал, что Штаты на это согласится. Все присутствующие повернулись в сторону Великобритании. Ева стушевалась и отвела взгляд, сделала вид, будто не беседовала увлечённо с гостями пару минут назад. Никто не решался нарушить тишину и сказать первое слово. — Здравствуй, Америка, я не ожидал тебя увидеть, — прочистил горло Великобритания и тихо сказал. — Да-а, здравствуй. Меня пригласил Англия, чтобы обсудить некоторые, э-э-э, неудобства, — Америка почесал затылок. — Да, потому мы приехали вместе, а не по отдельности, — улыбнулся Канада. Америка отвернулся, пожал руку Канаде. — Пожалуй, я отправлюсь к Англии, спасибо за приём! — похлопал его по плечу. — Не получится… — сказал Британия, отпустив ручку двери, чтобы вновь её случайно не сломать. Оба повернулись к нему с немым вопросом в глазах, союз же посмотрел на Еву: та поклонилась и покинула их. — Англия плохо себя чувствует, он не сможет тебя принять. — А Шотландия? — чуть сощурился Америка. — Много работы, потому я полностью к твоим услугам. Канада толкнул в спину США, чтобы тот сделал шаг ему навстречу. — Да-да! Тогда пошли, поговорим! — Америка сложил руки на груди и поставив ноги на ширине плеч, Британия не торопился закрывать входную дверь. — Где хочешь поговорить? Можно у меня в кабинете, а можем прогуляться. Англия ничего не оставлял и не просил тебе передать, думаю, многое пока можем обсудить на словах. — Хм, раз так, то пошли на свежий воздух, — пожал плечами. — Хорошо, тогда подожди меня, пожалуйста, — пропустил его, в ответ США кивнул и вышел на улицу. Проследив за ним, Великобритания повернулся к Канаде. — Как съездил? — Хорошо, решил большинство вопросов, благо, успел, — как ни в чём не бывало ответил страна. — Не серчай на меня. — Отнюдь, — замотал головой. — Всё к этому и шло. Если всё хорошо, то я рад. — Я чуть позже расскажу тебе, как всё прошло, — махнул рукой. — Хорошо, — кивнул и вышел вслед за Аме. Тот, разумеется, на месте не стоял, а отправился рассматривать внутренний двор. Мало что изменилось с того момента, как он покинул этот дом, что было ожидаемо. Британия звякнул ключами, чтобы привлечь внимание, страна глянул на него через плечо и проследовал за ворота. Америка показался каким-то сильно возбуждённым, шагал то и дело пиная ногой камни и раскачивался из стороны в сторону. Великобритания не стал делать ему замечаний, знал, что тот ведёт себя так, когда нервничает. Только глянул на скрещённые руки за его спиной: заламывает пальцы. Эта привычка у него никуда не делась. — Так и что там Англия? — Не очень, — коротко ответил. — А ты? — Пойдёт, — качнул головой. Что-то разговор совсем не клеится. Оно и неудивительно, после стольких лет молчания. — Я даже рад, что меня встретил ты, а не пришлось тащиться к Англии, — неловко хихикнул. — Так что он хотел мне передать? — Шотландия мне сказал, что ты сам мне скажешь. Америка вздрогнул от удивления, даже от недоумения. Родители Великобритании даже не потрудились его посвятить в тему разговора. Как же мерзко. — Наверное, что-то касающееся хлопка! — неловко пошутил, но Британия лишь вопросительно взглянул на него. — Не смотри на меня так, я не знаю о чём мне с ним говорить, абсолютно. Я изначально не хотел ехать и всячески отказывался. Хотя нет, я знаю. Не про индустриализацию ли? — Похоже на то, но я утверждать не могу. — А я уверен в этом! — остановился и ткнул пальцем в грудь Британии. — Он всё никак успокоиться не может, что всё валится из его рук, но невозможно быть всегда и везде первым! Моя индустриализация летит в разы быстрее, да и ему ещё Германия в спину дышит, а почему-то он вызывает «говорить» меня. Своим собственным ушам не может поверить, что США говорит что-то о первенстве, хотя сам к нему стремится. Вздохнул и опустил голову. Он не хотел с ним ругаться, знает, насколько Англия нетерпим. Америка далеко не первый, кто высказывает недовольства в открытую по поводу него. И когда это происходит — Британия готов сжаться до размеров точки, чтобы не слышать претензией. — Я знаю… — выдавил. — Он иногда давит. — Я приехал, потому что Канада попросил, так бы я остался дома, — опустил руку. — Почему попросил? — Чтобы Я побеседовал с тобой! — Да, это стоит сделать, — тихо сказал. — Да хватит так отвечать! — его раздражали короткие ответы и глупые вопросы, которые Британия ставил просто так. Как будто он не понимает, что за разговор и в чём его причина. — Мы же не чужие друг другу в конце концов. — Конечно, не чужие, Аме. Мне кажется, между нами образовалась пропасть, которую я не знаю, как и чем заполнить. — Но ведь она не с бухты-барахты появилась! Вот мы жили, а тут вдруг «пуф»! И мы перестали понимать друг друга, вплоть до полного игнорирования существования. У нас всё плохо в отношениях начиная с моей независимости. И ты забыл какая была причина, когда мы поссорились? Да точно такая же, как и сейчас. — Но через несколько лет наши отношения улучшились, разве нет? Мы не общались часто, но поддерживали нейтралитет, — было и такое время, они писали друг другу, но так редко, что письма были утеряны. Они условно молча пожали друг другу руки и сошлись на взаимопонимании. — Ну да! — выдохнул и чуть согнулся. — Но интересно, хм, что же снова случилось? Может то, что Англия чуть не угробил меня? Ты мне ничего не хочешь сказать об этом? — Все решения в отношении тебя Англия и Шотландия принимали самостоятельно, я никак не фигурировал там, — он не видел смысла себя как-то выгораживать, потому говорил так, как есть. Хотя знал, что Америке его ответ не понравится. Да кому угодно на месте Аме этот расклад бы не устроил. Уже в который раз Великобритания оказывается в безвыходном положении в диалоге с другими странами. — Вот именно, отец! Тебя там не было, — печально вздохнул и покачал головой. — Я не знаю всех подробностей, но я извиняюсь, и-, — только начал речь, которая была абсолютно искренней, но слушать его не захотели. — Да не нужны мне твои извинения! — крикнул. — Точнее, нет, нужны. Но… Твоё «прости» на хлеб не намажешь! Зачем оно мне, если ничего не изменится? — Я мало что решаю, я бы не смог тебе помочь, даже если бы захотел. — Да, потому чтобы не расстраиваться, даже хотеть не стал, — махнул рукой и отвернулся от него. — Я ожидал хоть что-то с твоей стороны, я думал, ты изменился, а ты стал таким же, нет, даже хуже. Если раньше ты мог хотя бы слово сказать Англии, то сейчас я вижу в тебе лишь отстранённость и безучастие. Великобритания посмотрел в сторону, когда Америка развернулся к нему вновь. Тема явно болела, и многое, что накопилось за столь малое время, обрушилось волной на союза. Он был готов выслушать США, но не был готов давать советы и отвечать. — Почему?! Я уважал тебя, несмотря на наши ссоры, непонимания. Я давно мог бы обратиться в суд и сказать, что меня воспитывал союз, а не другая страна! Я хотел это сделать, потому что это ударит по Англии, но я не делаю этого, потому что тебе же будет плохо. Не знаю, что с тобой за это сделают, я храню эту тайну, как и Канада. Во мне так много злости, я мог бы подставить Англию, но мне жаль тебя! — Не надо меня жалеть, — наклонил голову. — Тогда почему ты оставался в стороне? Прикусив нижнюю губу до боли Британия думал, соврать сыну или нет, но в голову никак не лезли оправдания. Он словно сам не знал, почему так поступил. Что тогда им двигало? Не помнит. Медленно моргнув, оттянул пальцем ворот своей рубашки и посмотрел тому в глаза. — Потому что мне так сказали. Мне сказали, что это не моё дело и лезть мне туда не стоит, я и не лез. — Но ведь эта ситуация касалась меня! Ты позволил себе закрыть глаза, будто я умер! Это не я должен был искать тебя, просить помощи, это ты должен был хотя бы спросить, как я! Ты этого не сделал! Ты даже не представляешь, что я чувствовал! Я остался наедине с огромной проблемой, моё сознание будто распилили надвое. В голове было только одно. — Я поступил так, как мне сказали поступить, Аме, не надо на меня кричать, — попытался вразумить его, но тот после его слов вспыхнул как спичка. — Ты себя слышишь? Тебе совсем плевать на меня? — Нет, я хочу, чтобы ты жил дальше, я хочу для тебя наилучшего. — Услышь меня: Англия финансировал южан, ему было плевать, когда моя голова буквально разрывалась на двое. Он вмешивался в мои внутренние дела, он хотел, чтобы я снова стал вашей колонией. Он, как и Франция, были готовы признать независимость южан, но Франция, чтоб его, хотя бы имел каплю совести и делал это ради торговли! В то время как ваша сторона открыто насмехалась надо мной! То, сколько «я» получил финансирования от Англии, просто на голову не лезет, в то время, когда он якобы поддерживал «нейтралитет». Я не могу его в этом обвинить, хотя знаю, что он наверняка помнит, как договаривался со «мной» об этом! Ты никогда не поймёшь, какого это собственными руками уничтожать себя, когда я приходил в сознание уже не мог отозвать все финансирования, потому что было поздно! Ты не поймёшь, какого это принимать оружие, которое тебя убивает! Я не отдавал отчёт своим действиям, меня как будто было двое! Англия палач, а Франция лишь падальщик, у него хватило ума не вмешиваться и не жать «мне» руки, говоря о победе и не обещать золотых гор! Многие говорят, ах, Англия же равнодушен к рабовладению, ему это не нужно, у него столько колоний! Да что вы! Великобритания его слушал, стараясь не смотреть ему в глаза. Проблема действительно была огромная. Гражданская война всегда влечёт за собой раскол сознания, и Америке повезло, ведь он остался собой. Ему жаль его, но вещи, которые он говорит… Неправильны, в какой-то степени. — Забавно, как только ситуация стала разворачиваться не благоприятным образом он оставил меня в покое. И справедливость восторжествовала! Сейчас мои мысли — это мои мысли, они принадлежат исключительно мне! Моё тело принадлежит только мне. Я — это я! — выдохнул. — И от самого близкого я не увидел малейшей поддержки, ты пустил всё на самотёк. И ты хочешь для меня наилучшего? — Хочу, — смотрит ему в глаза. — Будь у тебя возможность вернуться в прошлое, ты бы помог мне? — сжал мокрые от волнения ладошки в кулаки, ожидая ответ. — После всего, что я тебе рассказал. После всего, что мне пришлось пройти. После всего, что ты сам ощутил на себе. Сердце забилось в груди, США сверлил его взглядом, казалось, будто время замедлилось вокруг него. Чувствовал каждый удар внутри грудной клетки, от сильного волнения даже потемнело в глазах, но он продолжил выжидающе смотреть на Великобританию. Он не просит слов любви, объятий, ему нужно понимание и надежда на одного из самых близких ему созданий. Готов забыть все разногласия между ними, готов простить ему безразличие, хочет услышать заветное «да», и этого ему будет достаточно. Знает, что отец не сможет ему соврать, не сейчас, не по такому поводу. Готов наладить с ним отношения, хоть Британия и строгий, и скучный, и иногда не понимает самых простейших вещей и намёков. Но он занял важное место в становлении его как личности. Америка никогда не унижал его по признаку происхождения, ведь знает, как ему тяжело, насколько закон суров к таким как он. Хотел бы, чтобы союзы существовали наравне со странами и империями. Да, Великобритания другой, но родной и свой. Ему тоже приходится угождать всем, и Англии, и Шотландии, носится с ним и Канадой, с колониями. На него взгрузили слишком много обязанностей и Штаты это понимает, но он хочет получить хоть каплю понимания и сострадания, это же так не сложно. Великобритания ведь знает, что за монстры его родители, только ему одному известно, что они творили с ним, и это то, чем он никогда ни с кем не поделится. Но он ведь знает и осознаёт весь ужас и тиранию. Америка готов протянуть ему руку, они ведь оказались в схожих ситуациях, попав под гнёт и ненависть. Он понимает Британию как никто другой, как и Британия его. Они находятся на равных, как и хотел союз. Молчание длилось невыносимо долго, Аме был готов ещё раз повторить вопрос, только чтобы не мучиться от боли внутри. Эта пауза испытывала его. Заметил, как белёсые ресницы чуть дрогнули, затем услышал спокойный вздох. Серые глаза устремились куда-то наверх, обращая внимание на шуршащее голыми ветвями дерево. Небо было серым и затянуто густыми тучами. Большинство дней были настолько однообразными и тёмными, что перемешались в одно густое и липкое месиво. Дни шли один за другим, ничем не отличаясь. Видит это небо и этот пейзаж последние десятилетия, с того момента как съехал от родителей и стал жить отдельно. Знает и это дерево, которое уже ссохлось и не цветёт уже много лет, а только трещит под давлением ветра. Одно и то же. Не сказать, что хочет что-то поменять в своей жизни или, например, переехать в более живое место, сменить вид за окном. Его и так всё устраивает. Возможно раньше, в детстве, хотел сбежать как можно дальше, но уж точно не сейчас. Вернул взгляд Америке, волнение, которое плескалось, а глаза блестели. Они действительно оказались в похожих ситуациях, даже слишком, Англия их сблизил. Сблизил ненавистью, нелюбовью, двуличием и безграничной жестокостью ко всему живому. США сейчас ближе всех возможных стран. Он поднялся, пережив раскол, смог выбраться из грязи и стать на ногах прямо, будто переродился. Америка вырос. И Великобритания теперь смотрит на него по-другому, не случись бы этого, никогда бы не подумал, что его воспитанник может вызвать такие эмоции. Смотрит на Америку с ненавистью, отвращением и злобой. Никогда ещё его взгляд не был так твёрд и жесток по отношению к нему. — Нет, — спокойно ответил. США осел, его руки опустились вниз, а кулаки разжались. Он так часто получал ножи в спину, но одно слово попало остриём прямо в сердце, чем заставило отшатнуться. Подумал, что ему послышалось или то, что он спит. Но спокойствие голоса Британии и его глаза говорили об обратном. — Америка, в каких-то маленьких и незначительных вещах я могу наврать своим родителям, я не идеален, и я это знаю. Но когда ситуация касается глобальных проблем, я их послушаюсь. Не хочет иметь с Америкой ничего общего. Страна теперь угроза для него. Нет, не для него, а для его родителей. — Да кому ты нахрен будешь нужен с такой философией?! — весь его гнев выплеснулся в крик, он хотел докричаться до него, хотя остатки надежды разбились в дребезги. — Буду нужен — буду, — также ровно ответил. — Своим родителям?! — Да. Мы одно целое, — и это самое важное и главное в его жизни. Они одно целое, и никто их не разделит. — Что ты этим хочешь им показать?! Разбуй глаза, ты нужен им постольку поскольку! По-твоему Шотландия тебя ценит, а Англия любит? Да никто из них тебя не любит, что ты хочешь?! — Аме, не переходи грань, — нахмурился. Ему совсем не понравились его слова. — Грань?! Для тебя грань — это правда о твоих родителях, а не то, что я тебе рассказал?! Может ты ещё скажешь, что не замечаешь «странности» Англии?! Ведь так в обществе стран принято его состояние называть? А не то, что он наглухо отбитый и то, что у него самого что-то в голове происходит?! Тебе как, нормально? Что он тебе скажет, то ты и будешь делать? И тебе нигде не ёкает, что он живёт в каком-то своём мире? — он давно мечтал ему высказать всё, что он думает об Англии. Осточертело, что все закрывают глаза на его состояние и умалчивают о нём. Да его изолировать нужно! Да какое право он имеет так отзываться о нём?! Великобританию поражала его неслыханная дерзость и нетактичность. Он никто в их семье и лезть, говорить непрошенное мнение о его семье? Знает, что у Англии есть проблемы, и у Шотландии, но Америка не должен их унижать. Если он так отзывается о них, значит, отзывается так и о нём. — Я сделаю всё, что он попросит! Прекрати так говорить о нём! — не выдержал и сделал шаг вперёд, сжав руки в кулаки. — Ты слушаешь тех, кому всё равно на тебя! Великобритания, там ничего нет! Ни-че-го! Перестань видеть дальше своего носа! Америку схватили за ворот пиджака, что ткань затрещала и натянулась. В ответ со всей силы вцепился в руки отца, с ненавистью посмотрев в его глаза. Не видел, чтобы ранее спокойные серые глаза пылали такой яростью, думал, что Британия не способен на такие эмоции. Казалось, что его сейчас разорвут на месте, что эти большие ладони возьмут за шею и крепко сдавят, нажимая на кадык, вгоняя его в горло. Страха не было, хоть что Великобритания делает, если будет убивать, то Америка, умирая, будет смотреть в его глаза. Чтобы вина преследовала до конца его никчёмной и никому не нужной жизни, если у него ещё есть остатки совести. — Ещё раз повторяю: я никогда не пойду против них! Я исполню всё, что они у меня попросят, и я сделаю всё возможное, чтобы их защитить! И мне всё равно, кто будет стоять у меня на пути! — встряхнул его, чуть ли не поднимая над землёй. — Борьба за ничто! За какую-то условную любовь родителей, которые даже не имеют ничего человеческого и настолько отдалены от внешнего мира! Которые тебя ни во что не ставят! Да, это ведь смысл твоей жизни? — заорал ему прямо в лицо, хотя это было бесполезно, Британия будто оглох. — Хватит о них так отзываться! Ты ничего не понимаешь! — Да что у тебя в голове?! Я разве выдумал причины?! Я взял их с потолка или указал на правду, на которую ты закрывал глаза?! — Они не идеальны! Я знаю о проблемах Англии, но, если он не желает, чтобы ему помогли — я не буду его заставлять, — он не только не будет этого делать, но и не будет слушать советы извне. — Ты хочешь признания, которого никогда не получишь! Никогда! Прекрати заниматься хернёй и- — Америка! Я знаю, что я им дорог! Никто и ничто не разорвёт наши узы, только если они сами этого захотят! Если они захотят, чтобы я выходил в свет и общался — я буду! Если они захотят, чтобы я разорвал все свои связи — я это сделаю! Мне всё равно, кто это будет! Между тобой и ними — я выберу их! Между Канадой и ними — я выберу их! Я при любом раскладе останусь с ними до конца своей жизни! И ты не имеешь права мне указывать! — ещё раз дёрнул его тело. — И если ты будешь стоять на пути и будешь угрожать жизни Англии, то я даже не посмотрю на то, что нас связывало! Я сотру тебя в порошок и глазом не моргну. — Да делай что угодно, я не боюсь тебя! — стиснул его руки, раздирая ногтями его кожу в кровь. — Хоть режь меня, я не боюсь тебя, как и Англию! Великобритания сжал зубы так, что челюсть могла треснуть. Он был готов вгрызться этими зубами в горло Америки. Глаза будто заволокло пеленой, мир вокруг рухнул, он сконцентрировался на своей цели, и этой целью был его собственный сын. Пейзаж потемнел, остался только один США, который нёс в себе огромную угрозу. Все мысли в голове испарились, она была пуста, союз как животное смотрел на свою жертву, готовясь атаковать в любой момент. С трудом смог разжать руки и оттолкнуть от себя Америку. Он практически отбросил его, из-за чего тот покачнулся, но смог удержаться на ногах. — Да что у тебя в голове… Более несусветного бреда я ещё не слышал… — прошипел. — Ну и жди. Америка пытался найти в себе ещё больше слов, чтобы снова не сорваться на крик, а и того хуже на слёзы. Хотелось оскорбить Великобританию всеми существующими словами в мире, но он будто стучался в закрытую дверь. И если раньше он хоть как-то мог найти к нему подход, сейчас между ними не то что пропасть, а огромный мировой океан. Кричит, но его не слышат или не хотят услышать. Как можно терпеть столько боли и всё равно продолжать бросаться в ноги своих «убийц». Они действительно разные, и их разница не в характерах, а в мировоззрении. Это и есть отличие союзов от стран и империй? То, что они готовы умереть за какую-то «любовь»? Готовы пожертвовать всем, что у него есть за пустоту, за пыль, за несуществующее хорошее отношение. Нужно же иметь хоть немного критического мышления. За что можно любить Англию и Шотландию? За бесконечную боль и страдания? США понял, что всё это время знал ненастоящего Великобританию, он знал просто удобную оболочку, которая подстраивалась под внешний мир. Всё, что он знал и чувствовал по отношению к нему — враньё, как и сам Британия враньё. Теперь он увидел его настоящего. Обращение «отец» и все сопутствующие эмоции, воспоминания стёрлись и размазались, как непросохшие чернила на бумаге. От «отца» не осталось ничего, «отца» никогда не существовало. Существует только союз. Союз, которого зовут Великобритания. Думал, что до этого видел холод в его глазах, но как же он ошибался. — Ты умер для меня, если Англия и хотел нас отдалить, то у него получилось это сделать. Надеюсь, ты получишь хотя бы похвалу за это. Но ты забил последний гвоздь в крышку гроба наших отношений. Но что я есть, что меня нет — твоя жизнь никак не изменится, ты как не вспоминал обо мне, так и не вспомнишь, — согнулся пополам и опёр руки на собственные колени. — Я не изменю тебя, я так понимаю, это твоя «природа», хоть что тебе говори. Но знай, собаке — собачья смерть. Нижняя губа задрожала, он не осмелился поднять голову и вновь посмотреть в глаза Великобритании. Там ничего не было, кроме злости. Британия знал, что они не чужие, они вправду ближе друг к другу, чем казалось. Были. Америке тяжело себя пересилить и взглянуть на него, он проигрывает ему, он проиграл его безразличию. Потому он развернулся и пошёл обратно, оставляя союза одного. Пришлось практически бежать, чтобы хоть как-то успокоиться, глубоко задышал носом, чтобы сдержать порыв эмоций. Не справлялся с дыханием и открыл рот, ловя холодный воздух. Раз тогда так, то он отомстит за свою боль. Раз всё равно, тогда посмотрит, насколько всё равно. США толкнул руками входную дверь и закричал, позвав Канаду, тот спустился к нему, не успев ничего спросить. — Собирайся! — крикнул. — Зачем? Вы поругались? — взял его за плечи. — О-о-о, мягко сказать поругались. Знаешь, что он мне сказал? Он рассказал абсолютно всё, от начала и до конца, едва срывался ор и размахивал руками. За это время Великобритания тоже добрался до дома, ступил на порог и взглядом смерил обоих сыновей. Ничего не сказав, остановился рядом с входной дверью, наблюдая за представлением и облокотился о стену. Канада переводил взгляд на него, то на брата. — Это правда? Ты серьёзно? — Канада обратился к Великобритании. Америка продолжал стоять спиной, не хотел поворачиваться к Британии. — Я серьёзно, — сложил руки на груди и спокойно ответил. — А если я сейчас уеду, то ты… — Поезжай. Я никогда тебя на привязи не держал, — пожал плечами. — Хочешь — вперёд, не хочешь — оставайся. — То есть тебе всё равно буду ли я тут или нет? Отец, я не узнаю тебя, — он словно говорил не с собственным отцом, а с кем-то иным. — Нет, это как раз таки он. Собирайся, и мы уезжаем. Раз ему плевать, то пускай живёт так, — сказал Америка, но Канада положил руку на его плечо и продолжил. — Я разве чем-то перед тобой провинился? Я всегда принимал тебя таким, какой ты есть. И в ответ я слышу, что тебе всё равно? — коснулся Америки, чтобы тот пока помолчал, а сам свёл брови к переносице, глядя на Великобританию. — Я сказал то, что думаю. Могу повторить, — у него нет сильной ненависти к Канаде, он ему ничего не сделал. Но если он хочет поддержать брата — пускай. — Как же так… — опустил руки. — Просто, Канада, всё просто. Мы изначально договаривались о твоём переезде, наверное, время пришло, — союз говорил серьёзно. — Понял?! Всё, хватит, — Америка взял Канаду за рубашку и потащил в комнату, чтобы помочь ему собраться. Голова канадца закружилась от множества событий — насколько Великобритания уничтожил хлипкие отношения между ними. Но его взгляд был вместо тысячи слов. Союз наблюдал, как Америка помогает Канаде собирать вещи, многое пришлось сминать и запихивать в сумки. Делали это наспех, пока хозяин дома стоял неподвижно у стены. Неизвестно, сколько точно прошло времени, но они оба пронеслись ураганом, чтобы собрать в сумки все личные вещи Канады. Америка прошёл мимо Британии, не прощаясь, взгрузив на себя две сумки. Тот тоже не захотел смотреть в его сторону, потому проигнорировал его уход. Пускай валит, на США плевать, уж слишком он зол на него. А Канада же остановился перед ним, держа несколько сумок в руках. — Желаю хорошо устроиться, — единственное, что сказал Великобритания. Ни извинений, ни прощания. Совершенно не то, что хотел услышать от него страна. Скривившись и насупив брови, покачал головой. — Прощай. Прости, если что не так, — в ответ лишь кивок. Дверь за Канадой закрылась, погрузив Великобританию в тишину. Как ни в чём не бывало он снял пальто и повесил его в гардероб, затем поднялся в свой кабинет и сел за стол. Зажёг лампу и пододвинул к себе документы. Порылся в ящике и отыскал перо. Продолжил переписывать информацию с заметок Англии на чистый лист.Betrayal
12 мая 2023 г. в 16:11
До отъезда Канады оставались считанные дни, потому Великобритания мысленно себя поторапливал. Помимо темы общения с Францией в голове вертелось предложение, которое он долго в себе хранил и обдумывал. Рано утром встретил сына в обеденной, страна беседовал о чём-то со служанкой. Две пары глаз обратились к нему, мужчина махнул рукой, чтобы девушка покинула комнату. Та поклонилась и ушла.
— Доброе утро, — поздоровался Канада. — Что-то не так? Ты прогнал её.
— Доброе, нет, всё хорошо. Просто хочу поговорить с тобой, — провёл пальцем по кайме тарелки. Канада поднял глаза и сосредоточился. — Я недавно узнал, что некоторые письма пропадают.
Канада сразу понял о чём идёт речь, но решил его дослушать до конца.
— Иногда замечал в почтовом ящике два письма, но Агата приносила мне одно. Иногда четыре, а на столе оказывалось три. Большинство случаев я, разумеется, не знаю, но слишком много совпадений.
— Это были письма от Франции, — признался. — Прости, я не говорил…
— Почему? В чём причина? — развёл руками.
— Мне показалось, что тебе это не понравится. До того момента, пока не узнал, что от Франции приходит два письма, одно мне, а другое тебе, — после этих слов Британию бросило в холодный пот, но виду он не подал, перебирая в голове возможные варианты, как ему ответить. Всё шло к тому, что переписка рано или поздно будет замечена. Канада ведь не мог рыться в его почте, а почта проходит исключительно через руки Агаты, пока не попадёт на стол. Значит, это она проболталась о дополнительных письмах от Франции. Он уволит Агату, сегодня же. Терпеть это больше невозможно. Это его личное дело с Францией, и абсолютно вся почта, которая приходит, больше не должна попадать ни в чьи руки кроме его. Никогда бы в жизни не стал читать личную переписку Канады и Франции, ведь это не его дело и лезть туда он не имеет права. Но какого хрена Агата отчитывается ему? Это ведь Агата ему призналась?
— Откуда у тебя эта информация? Ты рылся в моих письмах? — спокойно спросил, но в ответ тишина. Канада понял, что сболтнул лишнего и это не ушло мимо чужих ушей. — Это Агата?
Ничего не ответил снова, только лишь загадочно отвёл взгляд в сторону, не желая признаваться. Нужно было думать, прежде чем что-то говорить, он ведь знает, насколько Британия бывает внимателен к словам, если есть такая потребность. Великобритания тяжело вздохнул и замотал головой.
— Ясно, значит она, — сложил руки на столе. Кому она ещё отчитывалась, какие письма ему приходят? — Приходили письма от Франции, по работе.
— Да, я знаю, все письма для Англии проходят через тебя, но она говорила, что они приходят раз в неделю, временами намного реже, — прошептал. Великобритания сжал челюсть от злости, не может позволить, чтобы эту информацию она ещё хоть кому-то озвучила. Старается изо всех сил, чтобы родители ничего не узнали, иначе придёт конец. А тут какая-то девчушка позволяет себе вольность и делиться этими новостями с кем угодно. — Ты не обязан мне отчитываться. Прости меня, я тебе врал.
— Ничего страшного, — сказал это сквозь пелену своих мыслей.
— Я думал тебе признаться, но… Не знал, как ты это воспримешь, было легче держать это втайне. Я никогда не рассказывал Франции о твоей работе, только о себе, о своих делах и планах. Могу показать письма, которые писал мне он, — уже приготовился вставать из-за стола, но его остановили.
— Не нужно, я верю, — махнул рукой, Канада опустил плечи. — Постарайся, чтобы таких недомолвок больше не было. Я не против, чтобы ты и Франция писали друг другу, но скрывать ничего не стоит.
— Прости, — ещё раз повторил, был готов повторять это хоть десять раз. — Мне приходило письмо от Франции где-то раз в месяц, иногда чаще.
Великобритания кивнул ему, задумываясь, как Франция обводил их вокруг пальца и писал сразу двоим. Союз смутился, получается, все секреты раскрыты, в то время как у него самого целый вагон секретов от того же Канады. Несправедливо получается. Сын должен ему рассказывать о наличии переписки с Францией, в то время как сам написал гору писем за все эти годы.
— Я хотел поговорить не только о письмах. У меня есть к тебе предложение, ты можешь обдумать, пока будешь в дороге, — посмотрел в сторону кухни, ведь вчера вечером не ужинал, не мешало бы хоть чем-то перекусить. Но сначала нужно закончить разговор. — Ты не задумывался о переезде?
— Ты меня выгоняешь? — улыбнулся.
— Нет-нет, мне казалось, тебе так будет лучше, — начал оправдываться, но понял, что снова попался на крючок.
— Да, я понял. Я бы хотел переехать и рад, что ты мне это предложил.
— Ты можешь вернуться сюда в любой момент, но, наверное, ты мечтаешь об относительно «самостоятельной» жизни.
В голове Канады уже не раз появлялась мысль о возможном переезде, но раз Британия сам предложил — отказываться не будет. Замечал, что это не только нужно ему, но и самому союзу. Бывало некоторыми вечерами замечал, как он начинает его стеснять, случайно сталкивался с девушками, которых он водит к себе. Один раз поймал их в коридоре, и Великобритания чуть не подпрыгнул от страха. Канада так и не понял, почему он настолько сильно испугался и засмущался, ведь девушка была одета подобающе, несмотря на профессию. Сам союз тоже всегда ровно держался на ногах и руки не распускал, может, позволял себе вольность за закрытой дверью, но эти подробности Канада не готов знать. Многие вопросы уже может решать самостоятельно, в редких случаях советуется с Британией, он является посредником между ним и Англией. Сам правитель довольно редко приглашал к себе лично Канаду, да и уж очень он странный, разговаривает не так как остальные или мог замереть на месте посреди беседы.
— Конечно, но, получается, я еду в родные края не только чтобы развеяться, а присмотрю себе и дом.
Великобритания мысленно выдохнул, что Канада не принял в штыки его предложение. Только его совсем расстраивало, что в доме он останется один, так хоть иногда болтал с сыном, а после его переезда всё изменится. В доме станет слишком тихо. Пригласил в комнату служанку, чтобы та сходила к кухарке и поторопила её с завтраком. Слушая простые и расслабляющие рассказы сына, Британия всё никак не мог выкинуть из головы случай с Агатой. Этот вопрос нельзя оставлять или откладывать, а нужно решать срочно и незамедлительно. Но не вскакивать же со стула и бежать её искать. Придётся потерпеть полчаса и хотя бы что-то вкинуть из еды в себя, иначе живот начнёт болеть из-за недоедания. Благо, кухарка не так долго возилась на кухне и завтрак принесли быстро. Канада ел не спеша, тщательно пережёвывая пищу, пока напротив него союз быстро вкидывал в себя еду, никак не наслаждаясь ею. Страна уже привык к такому, наверное, у него снова много работы и стоит её сделать как можно быстрее. Потому своими разговорами заполнял тишину в комнате, чтобы не было слышно лишь звон столовых приборов.
Поблагодарив, Британия отодвинул от себя тарелку и пригласил другую служанку, Ева поклонилась и прошла в комнату. Пока Канада о чём-то рассказывал, союз впился взглядом в девушку. Теперь он ставит под сомнение каждого человека, который находится в доме. Махнул пальцем, указывая на второй этаж, девушка и без слов поняла, что ей нужно пройти в его кабинет. Кивнула и поспешила вверх по лестнице. Моргнул и перевёл взгляд снова на сына, вслушиваясь в его речь. После завтрака союз снова отправился в своей кабинет, Ева послушно ждала его возле двери. Окликнул и сказал, что ждёт Агату у себя как можно скорее. Не дожидаясь ответа пошёл дальше, зашёл в кабинет и захлопнул дверь. Уму непостижимо. Даже представить не может, если бы она случайно перепутала письма. Франция иногда такое писал… Великобритания потёр переносицу и прикрыл глаза. Нужно будет отыскать большинство писем Франции и избавиться от них, на всякий случай. Подошёл к столу, взял перо и что-то чиркнул в календаре, как услышал робкий стук. Однако быстро Ева отыскала Агату.
— Войдите, — ответил и повернулся. На пороге появилась виновная, прошла вперёд и закрыла за собой дверь. Он даже не знал с чего начать, облокотился о край стола, рассматривая её. — Агата, откуда Канада знает, что писем от Франции приходит несколько, м?
— Здравстуйте, Потому что в последние годы их действительно было много, — сцепила руки перед собой.
— Спасибо, но я не слепой и в курсе. Если ты договорилась с Канадой, что передаёшь письма для него — пускай, я был готов это терпеть. Но почему я узнал, что ты отчитываешься, что ещё мне приходит. Это не твоё и не его дело, чьи письма оказываются у меня на столе.
— Простите, это произошло случайно, — отвела взгляд.
— Ты читаешь мои письма? — нахмурился.
— Нет, честно.
— У меня нет никаких оснований тебе доверять. Агата, либо признавайся, либо у тебя будут проблемы. Если ты знаешь информацию, которая является секретной — я буду вынужден с тобой попрощаться навсегда, если ты понимаешь, куда я клоню.
— Нет, правда, я не читала содержимое! Замечала, что Вам часто приходят письма от одного отправителя, вот и решила поделиться этой новостью с Канадой. Я бы никогда не подумала читать Вашу переписку с кем-то.
— Я не верю тебе, ты уволена, собирай вещи, но сначала дай мне осмотреть твою комнату.
Агата опустила голову и отдала ему ключи от своей спальни, он махнул рукой приглашая за собой. В своём кабинете он уж точно не собирается оставлять её, теперь глаз не спустит. Комната располагалась на первом этаже, это была маленькая спаленка, где она ютилась всё это время. Не займёт много времени, чтобы всё осмотреть. Как он не любит, даже ненавидит хватать кого-то за руку, а затем рыться в чужом имуществе, однако Агата не оставила ему выбора. Внимательно следил за ней, будто она что-то может натворить по дороге, девушка следовала за ним и была на виду. Спустившись вниз, девушка достала маленький ключик и открыла дверь, пропуская его вперёд и заходя вслед за ним. Союз осмотрелся и первым делом открыл ящики, пробежался пальцами по дешёвым украшениям, в нижнем нашёл блокнот, стряхнул его и пролистал: дневник, по всей видимости. Кинул его на стол.
— Это остаётся у меня, — продолжил рыться дальше, она лишь кинула печальный взгляд на тетрадь. Британия проглядывал глазами поодинокие листы, на которых было что-то начиркано.
Подошёл к её шкафу, распахнул его и сделал шаг назад. Самое неприятное в буквальном смысле рыться в чужих вещах и белье. Вытряхнул одной рукой все платья, выбрасывая их на пол. Окинул скудные наряды взглядом, в этот момент рука легла на ручку ящика, полностью выдёргивая его. Корсеты, нижнее бельё, панталоны распластались рядом с платьями. Агата опустила голову, стыдясь смотреть ему в глаза. Разглядел гору вещей и заметил странной формы ткань.
— Достань, — не хотел к этому притрагиваться. Агата наклонилась и дрожащими руками достала из лежащих на полу панталон маленькую стопку писем. — Что это? Дай сюда.
— Это от моего молодого человека, — протянула ему их.
Пролистал их, раскрыл и пробежался глазами по содержанию, обращая внимание на почерк. Обычные любовные письма, ничего особенного. Отложил их в сторону и вернулся к ящикам. Пришлось даже лезть под кровать, чтобы проверять абсолютно всё. Обыскал всю её комнату вдоль и поперёк, но ничего не нашёл, к счастью. После выровнялся, потерев поясницу и повернулся к ней, нахмурившись.
— Собирайся, — переступил через вещи на полу, прихватил её дневник и пару записей и вышел из комнаты, оставив дверь незакрытой. Кинул тетрадь на тумбочку неподалёку. — Быстрее, я жду.
— Мне даже идти некуда, прошу, сжальтесь надо мной! — бросилась к нему и схватилась за его предплечье. Его это разозлило, вырвал руку чуть не оттолкнув её.
— У тебя есть мужчина, к нему и иди.
— Я не могу, мы в ссоре! Пожалуйста, я больше так не буду поступать!
— Простит. Это не моя забота, собирайся я сказал. Я тебе выплатил зарплату в этом месяце, считай, ещё повезло.
— Вы не понимаете, мне светят только трущобы, — на глазах выступили слёзы.
— Агата! Хватит злить меня! Или ты закрываешь рот и собираешься, либо я вышвыриваю тебя на улицу в чём ты есть сейчас! — крикнул на неё. — У тебя есть двадцать минут максимум, у тебя не так много вещей, так что шевелись!
Ева стояла на лестнице и не решалась пройти вниз, а вслушивалась в их разговор. Как только услышала, что Агата перестала спорить с ним, всё равно не торопилась спускаться, ведь Великобритания продолжил стоять на месте. Девушка развернулась и поторопилась наверх, стараясь не привлекать к себе внимание, союз поднял глаза, но затем снова впился глазами в Агату. Ева ринулась вправо, но передумала, затем влево, чуть не врезавшись в стену. Пыталась отыскать какую-то работу, но знать не знала за что схватиться. Ей бы попасть на кухню, но нужно пройти через Великобританию. Вот на кухне гора работы, там можно и посуду ещё раз надраить и картошку начистить, в конце концов пересыпать чай в другую баночку, подписать её, рассортировать. Она взялась за голову, начиная бегать по кругу. Бедная Агата! Что же она натворила?
— Ева, что случилось? — Канада поймал её за плечо. Та вытаращилась на него и замерла. — Почему отец кричит?
— Агата… Что-то натворила… Мне нужно попасть на кухню, — составила что-то бессвязное.
— Пошли, я помогу тебе, — потащил её вниз, но она начала упираться.
— Простите, я не могу, мне страшно, — тот отпустил её и вздохнул.
— Хорошо, тогда я позову тебя.
— Нет, пожалуйста, не упоминайте меня. Он зол, я не хочу, чтобы меня выгнали, мне нужна эта работа! — она чуть не вскрикнула от страха.
Канада понял, что Еву лучше не трогать, иначе она расплачется на месте, потому заверил её, что не будет упоминать её и побежал вниз. Великобритания поднял голову, держась рукой за дверь комнаты.
— Ты выгоняешь Агату? Зачем? — подошёл к нему. — Это после нашего разговора?
— Канада, пожалуйста, давай чуть позже это обсудим, — махнул рукой, отвернулся от него.
— Это из-за писем?
Британия кинул взгляд на Агату, проверяя, собирается ли она, затем отвёл Канаду в сторону и наклонился к нему.
— Есть грани, которые нельзя переходить. Грань, когда моя помощница, которой я доверил подносить мне почту — будет рассказывать остальным кто и сколько мне пишет. Всего лишь приносить письма. Если я прошу озвучить кто отправитель — она озвучивает, иной расклад меня не устраивает.
Ответа не последовало, Канада прикрыл глаза и отвёл взгляд. Он хотел бы поспорить с ним, но никак не мог найти нужные аргументы. Если поставить себя на место Британии — действительно неприятно, когда третье лицо роется в почте и докладывает другим от кого пришли письма. Ляпнул это абсолютно случайно, никак не мог представить, что отец разозлится настолько и начнёт кричать, а это происходит в очень редких случаях.
— Просто отпусти Агату, — единственное, что смог сказать.
— Отпустить? Откуда я знаю, может, она вскрывала мои письма?
— Ты осматривал её комнату?
— Да.
— Ты же ведь не нашёл ни лезвий, ни сургуч? Если нет, то просто отпусти её, она не настолько умна, чтобы дойти до этого, скажу тебе прямо.
Великобритания нахмурился, отвернулся от него, взял с тумбочки дневник Агаты и кинул ему, сказав избавиться от него. Страна посмотрел на тетрадь, поняв, что это её личная вещь.
— Зачем? Отдай ей.
— Нет, я читать не буду, но мало ли, что она там писала. Нужно избавиться от него, как только она покинет этот дом. Даже не думай спрятать его.
Канада остался стоять с потрёпанной тетрадью в руках, сжал её пальцами и опустил руки. Странно, раньше Британия не так резко реагировал на оплошности со стороны прислуги, но сегодня взорвался. Британия отвернулся и снова подошёл к уже бывшей комнате служанки. Агата, рыдая, взяла в руки сумку и накинула на себя пальто, то и дело поворачиваясь к Великобритании и продолжая умолять её помиловать и не отправлять в ссылку, не запирать в больнице. Тому уже явно надоело её нытьё и он взял её за предплечье и открыл плечом входную дверь. Канада замер и его глаза округлились. С каких пор Британия распускает руки? Помнит, как в детстве он действительно мог больно схватить или однажды дал пощёчину, но после извинялся и говорил, что был неправ. А сейчас с таким остервенением схватил девушку за руку. Неужели она действительно настолько его довела? Агата попыталась вырваться и начала упираться.
— Я ничего не читала, отпустите, я клянусь! Прошу, не делайте со мной ничего! — закричала и дёрнула руку.
— Не буду я ничего делать! Ты можешь успокоиться?! Возьми себя в руки! — встряхнул её. Канада заметил, насколько сильно он сжал её предплечье: да он же сейчас его сломает.
Кинув тетрадь на ближайшее кресло — бросился разнимать их, попытавшись оторвать руку Британии от неё.
— Отпусти её! Правда, хватит! — повысил голос на него, и рука Великобритании рефлекторно разжалась.
— Хорошо… Хорошо… — посмотрел на страну, выдохнув. Его прикосновение отрезвило, потому наклонился к Агате и лишь прошептал: — Ты поняла? Если до моих ушей дойдут какие-либо слухи — тебя найдут.
— Да, да, я поняла, — закивала, вытирая слёзы, которые бежали градом по щекам.
— Я проведу, — Канада потянул её за пальто и повёл на улицу, ведь она как красная тряпка для Великобритании.
— Нет, Вы не понимаете, а если он наврал? — рыдая, обратилась к Канаде, хватаясь за его руку как за спасательный круг. — Я хотела как лучше.
— Я знаю, я должен был тебя остановить раньше времени, — вывел её из дома.
Великобритания закрыл входную дверь и глазами отыскал тетрадь, которую оставил Канада. Взял её в руки и пошёл на кухню, прошёл в дальнюю маленькую комнату, где находилась чугунная печь, отапливаемая углём. Поскольку наступали холода её время от времени использовали, чтобы хоть немного отапливать кухню. Открыл небольшую дверцу и запихнул туда тетрадь с записями, оставляя тлеть рядом с углём. Закрыл дверцу и вытер руку о тряпку, которая лежала на столике рядом. Не припомнит, когда злился настолько сильно за последнее время. Думал, что сможет сдержать себя, но как только Агата начала умолять и плакать — как с цепи сорвался. Она ещё давит на жалость слезами? Да ей повезло, что вступился Канада, иначе отправилась бы в больницу с несуществующим диагнозом или в порт обслуживать моряков. Её глупость могла стоить многого. Не позволит, чтобы хоть малейшая часть информации об их общении с Францией просочилась, иначе обязательно дойдёт до родителей, и Англия камня на камне не оставит. Она точно дойдёт до него, Британия уверен в этом. А если Агата проболтается и слухи начнут ходить между людьми — секрет станет достоянием Верховного суда, и тогда всей его семье не избежать наказания. Сжал пальцами край стола и закрыл глаза. Услышал, как трещит бумага, которую медленно поедает огонь и в голове невольно всплыло воспоминание из юношества. Когда он засовывал вещи Мэри в печь, чтобы скрыть улики. Вспомнил, как горела в руках Шотландии картина, где был изображён он и Средневековая Франция. Резко открыл глаза и охнул, потерев лоб. Голову пронзила боль, и он согнулся пополам, попытался опереться одной рукой о стол и удержать равновесие. Его будто окатило холодной водой из ведра. А ведь и вправду, не смог ничего отыскать в комнате служанки, что указывало бы на то, что письма вскрывались. Казалось бы, Агату охватило простое любопытство и желание поделиться новостью с Канадой. Ей ведь не вчера стала известна эта информация, Франция говорил, что его переписка со страной длится около пяти лет. Значит, примерно столько она знает, что письма от Франции с регулярностью приходят несколько раз в месяц на его имя, а не на имя Канады. И дальше порога дома эта информация, по всей видимости, не просачивалась. Если бы Агата распускала слухи и сплетничала с другими девушками — это стало бы известно. Настолько важная новость об общении страны и союза точно не осталась бы без внимания, особенно, когда страна — это Франция. Взъерошил волосы на голове и похлопал себя по щекам. Ума приложить не может, почему отреагировал настолько остро. В один момент в голове будто что-то щёлкнуло, заставив напасть на неё.
Боль была недолгой, постепенно уходила на второй план. Он выровнялся и поплёлся из маленькой комнаты. Голова немного кружилась, поэтому иногда его заносило в сторону. На выходе из кухни столкнулся с Канадой, который прикрыл открытую дверь в уже бывшую комнату Агаты. Набрал воздуха, чтобы поговорить с Британией, но тот выставил руку вперёд и свернул в сторону лестницы. Не знает, что ему сказать. С ним впервые случилось что-то подобное и он сам не знал в чём причина его поведения.
— Ты ничего не скажешь? — Канада проигнорировал его жест, тот остановился и опустил голову.
— Я не знаю, Канада, я не знаю, что на меня нашло, — тихо ответил.
— Ты… Зачем ты её схватил за руку? Насколько сильно ты ей угрожал? — скривился от боли и непонимания. Как Британия не может знать, что на него нашло? Он же достаточно взрослый и мудрый, чтобы иметь возможность контролировать себя. Звучит как оправдание, но в эту версию не хотелось верить совсем.
— Я ей не угрожал… Почти… Канада, я не знаю, зачем я схватил её за руку. Веришь или нет, но я не ощущал, сколько силы в это вкладываю и насколько громко на неё кричу, — повернулся к нему. — Я подумаю, но не требуй от меня ответа. Прости, я перегнул палку.
Больше не мог найти слов в своё оправдание, а в ответ столкнулся лишь с непонимающим взглядом со стороны Канады. Знает, что Агата была ему дорога и они общались долгое время, а он считай за один день разрушил её жизнь. Понятие не имеет, куда она пойдёт работать и как будет развиваться её дальнейшая судьба, но разве это его забота? Развернулся к лестнице и поднялся наверх, страна провёл его взглядом и почесал затылок. Пожалуй, ему не помешает подготовиться к завтрашней долгой поездке, да и обдумать стоит многое. Не будет говорить, что сунул деньги девушке, иначе её зарплаты может не хватить, чтобы прожить даже в бедняцкой квартире хоть месяц.
Британия толкнул рукой дверь в свою спальню и упал на кровать. На большее его сил не хватало, за столом в кабинете точно не сможет высидеть, а тем более заставить себя работать. Его клонило в сон, и он боялся спугнуть это желание, потому закрыл глаза, чувствуя, как проваливается в сон. Сквозь сон казалось, что проваливается через кровать, снилось что-то абсолютно несуразное, липкое и неприятное. Но усталость словно приковала его к постели и даже кончик пальца казался ему невероятно тяжёлым, не чувствовал в себе сил пошевелиться. Да и если бы мог контролировать тело — не стал бы — остался бы лежать в той же позе, чтобы не спугнуть сон. Пролежал на животе несколько часов, ближе к утру разлепив глаза и посмотрев в сторону: на часы. К своему собственному удивлению обнаружил, что проспал экстремально много для себя — четыре часа. Впервые за год побил рекорд в три часа. Общее состояние не позволяло встать с кровати и открыть хотя бы окно. Казалось бы, не на него кричали, не его уволили с работы, а страдает он. Прикрыл глаза, представив, как жалко выглядит со стороны. Опёрся руками о кровать, попытался оттолкнуться, но руки задрожали, и он остался лежать на месте. Смог только перевернуться на спину, ибо тело занемело и затекло.
Только к восьми утра почувствовал в себе силы и выбрался из своей комнаты. Спустился вниз, где как раз встретил Канаду, который собирался покинуть дом. Они глянули друг на друга, и Британия первым отвёл взгляд, тот чуть улыбнулся ему в ответ и махнул рукой.
— Ты не волнуешься? — спросил Британия, дожидаясь, пока тот наденет пальто.
— Нет, совсем. Как ты себя чувствуешь? Легче? — поднял взгляд на него.
— Я… Чувствовал себя нормально, просто… — его задевало, когда обращают внимание на его слабости. — Вспылил.
— Почему-то вспылил, — сложил руки на груди.
Заметил, что отец не желает говорить на эту тему, потому отступил. Оба вышли на улицу, и Канада довольно быстро попрощался с ним, ведь волновался, что тот замёрзнет без верхней одежды.
— Удачи, жду тебя с хорошими новостями.
— Конечно! Попытаюсь разобраться с переездом и по возвращении начну собираться. В общем, как пойдёт, — улыбнулся и перехватил его руку, крепко пожав. Британия в ответ кивнул, и несильно стиснул его руку, настолько, насколько сил хватило. Всё-таки, был ещё слаб.
Канада отпустил его, махнул и в припрыжку последовал к входным воротам. Великобритания провёл его взглядом, а затем глянул в сторону почтового ящичка. Зацепился пальцем за крючок и открыл. Там лежало единственное письмо, достал конверт, глянув на печать. Страны пользовались крафтовыми конвертами и особенными печатями. Узор печати у каждого был абсолютно одинаковый. Чтобы оставаться конфиденциальными прятали свою рукопись в конверт из плотной бумаги, чтобы нельзя было разглядеть, что написано внутри, запечатывали и в конце ставили большую печать. Адрес отправителя на конвертах не писался в последние годы, внизу печатными буквами был только адрес кому отправляют это письмо. На конверте было видно малейшее повреждение, поэтому вскрыть его незаметно было невозможно. Печати меняли раз в несколько лет, чтобы никто их не подделывал. Для этого нужно было явиться в Верховный суд и лично забрать её. В работу Агаты входило избавление от таких конвертов, Великобритания любил, когда к нему приходят «голые» письма, а остатки оболочки со следом печати она должна была сжечь. Но теперь он будет заниматься этим самостоятельно. Союз выпрямил спину и на подходе домой открыл и вынул оттуда обычный белый конверт, которым пользуются люди, в нём и лежало само письмо. Зашёл в маленькую комнату рядом с кухней, которые посещал вчера и избавился от крафтового образца. Как только зашёл в кабинет — отыскал ножик и разрезал белый конверт. Уже на автомате достал лист и уселся в кресло. Снова написано от руки. Франция вкладывает в это какой-то свой смысл, может, чтобы сделать их ближе, всё-таки выписанные буквы имеют настроение. Не успев начать читать почувствовал приятный цитрусовый запах. Как будто сам Франция прошёлся рядом. Поднёс лист бумаги чуть ближе к носу и вдохнул: да, это парфюм француза, никак иначе. Ранее почти не акцентировал внимание на том, как он пахнет, но ему словно специально напомнили и подчеркнули. Вздохнул и опустил руку. Какой же он… Не навязчивый, нет. Навязчивым Великобритания мог его назвать несколько десятков лет назад, когда их отношения были более натянутыми. Пытался в голове подобрать слово, чтобы охарактеризовать Францию по-новому. Может, внимательный? Вернулся глазами к тексту, развернув лист в сторону света.
«Здравствуй. Надеюсь, твой разговор с Канадой прошёл хорошо. А если ты ещё не говорил с ним — позорище.»
Великобритания недовольно нахмурился, наверное, никогда не перестанет удивляться его прямолинейности.
«Я не из-за этого пишу (ну может чуть-чуть), а о том, чтобы поделиться своими мыслями, ведь это я строчу тебе только переодевшись из платья в обычную одежду. Настолько сильное желание и огромный прилив вдохновения. Я практически не чувствую ног, боль как после армейских ботинок, в которых заставили бегать километры, да и ещё несколько часов подряд. По грязи. В болотной местности. В дождь. А после подниматься в горы. Мои ступни сейчас отвалятся, о Боже. Туфли подходят мне по размеру, но скорее дело в высоте каблука и моих неумелых кривых ногах. Вышагивал раньше я в них только дома, и они были практически в идеальном состоянии. Но на корабле я запутался, споткнулся и оборвал правый носок, когда пытался затормозить. Теперь туфли выглядят уставшими, что расстраивает, но сам виноват, не стоило торопиться и бежать куда попало.
Думал, куда мы можем с тобой пойти, если ты приедешь. Да, я могу позволить себе помечтать, хотя не знаю, увижу ли тебя вновь, точнее, когда именно мы сможем встретиться. Изначально думал пригласить тебя в Бордо, мне кажется, ты никогда там не был. Но немного подумав о том, во что тебя придётся переодеваться и шить для тебя камуфляжную одежду — отказываюсь от этой идеи, пока что… Потому хочу пригласить тебя в Италию! Прямиком в Неаполь! Мы можем встретиться именно там. Тебе точно понравится, там много интересных мест, куда можно сходить, я там был не один раз, но каждый как в первый. Предполагаю, что ты там не был тоже, потому это прекрасная возможность посетить этот прекрасный город. Подумай над моим предложением.
Скорее всего, когда ты читаешь это письмо, я уже отправился на закрытую встречу стран, надеюсь хорошо провести время. Но там будет Пруссия, благо, хоть своего сынишку не притащит. ГИ не любитель таких встреч, последний раз я его наблюдал, когда он ударил тебя головой о стол. Наверное, он выше всего этого. Ещё раз благодарю тебя за прекрасную встречу.»
Великобритания сложил письмо и отложил его на стол. Уже начал придумывать в голове возможный ответ, но, насколько он помнит, в ближайшее время у него не запланированы поездки куда-либо. С Францией удастся встретиться только если погонят в Азию. Ближайшие две недели сможет распланировать более точный график и, возможно, напишет ответ. Достал из тумбы приличную стопку бумаг и подколол туда письмо. За столько лет насобиралось уже приличное количество рукописей, которые он педантично складывал. Который раз ловит себя на мысли, что от некоторых пора избавляться, по крайней мере, от самых давних. Нерационально хранить настолько видимый компромат в ящичке. Представил, как выглядит со стороны со всей этой горой и насколько глупо складывать их в одно место. Покачал головой и запихнул их назад в тумбу: подумает об этом позже. Вместо этого посмотрел на книгу, которую никак не мог дочитать, и рука потянулась именно к ней. Блаженство долго не длилось и смог просидеть в одиночестве час, как кто-то постучал в дверь.
— Да? — увидел на пороге служанку, та поздоровалась, избегая его взгляда. — Что-то случилось?
— Прислали водителя, Англии стало нехорошо.
— Нехорошо? Что случилось? — вскочил на месте и последовал к выходу.
— Я не знаю подробностей, извините.
Великобритания пулей вышмыгнул из комнаты и понёсся вниз. Раз прислали водителя, значит, случилось что-то серьёзное. Ох, он как будто так и знал, что к этому всё и шло. Странная сонливость, заторможенность Англии оставляла за собой множество вопросов. И теперь его необычное состояние дало о себе знать. Схватил верхнюю одежду и вышел из дома, направившись к омнибусу. Перед тем как забраться внутрь — посмотрел на водителя. Он был страшный как смерть: лицо в каких-то волдырях и папилломах, ведь у Англии появился новый пунктик: не нанимать инвалидов, а людей, которых с детства Господь Бог обделил красотой.
— Вы знаете, что произошло?
— Насколько мне известно, сэр Англия потерял сознание, — ответил мужчина.
— Поехали, — сказал он и забрался внутрь, закрыв за собой дверь.
Лошадь фыркнула и омнибус сдвинулся с места. Великобритания разволновался и вздохнул глубоко — вызывать врача пока не торопился. Если отец придёт в себя, то реакция будет не одобрительной совсем. Нужно оценить ситуацию самому и сделать вывод. По прибытию в родительский дом заметил, насколько тихо внутри было. Шотландия вышел к нему и лишь указал рукой на второй этаж.
— Что случилось? — бросился к нему.
— Ничего такого, — в ответ пожал плечами и ключи в его кармане звякнули. — Разорался о своём, начал бросаться на всех, а затем замер и упал колодой на пол.
— «О своём»? — они вдвоём поднялись на второй этаж. Союз потоптался на одном месте перед дверью их спальни.
— Не смотри на меня так, ты в курсе о чём я. Снова о выдуманных вещах, — толкнул дверь вперёд и пропустил его.
Великобритания потёр руки и появилось странное чувство дежавю. Когда-то они также с Шотландией заходили в эту комнату. Вспомнив ужасные последствия по спине пробежали мурашки от страха, сделал шаг назад из-за чего Шотландия нахмурился. Оценивающий взгляд зелёных глаз немного отрезвил, пришлось взять себя в руки и переступить через порог. Половицы под его весом затрещали, но тонкая свисающая с кровати рука даже не шевельнулась. Стараясь ступать как можно тише, каждый его шаг сопровождался неприятным скрипом. Почему они не заменят половицы в комнате, ведь спать ночью невозможно, обязательно разбудишь соседа по комнате. Путь до родительской кровати казался бесконечным, он словно попал в собственный сон, где его ожидала бесконечная темнота, в которой можно запутаться и гулять целую вечность. Половица под его ногой прогнулась, и на секунду показалось, что он провалится вниз, вздрогнул, приготовившись ухватиться за штору, будто она может его спасти от падения. Пришёл в чувство и сделал ещё один шаг вперёд. Нет, всё-таки есть смысл в стонущем полу. Да и если бы ему самому пришлось жить в одной комнате с Англией много лет, то оставил бы не только скрипящий пол, а выдумал и другой «сигнал тревоги», чтобы отслеживать его передвижения. Не хотелось бы, чтобы правитель оказался где-то за спиной, пока ты потерял внимание.
Лицо Англии было накрыто простынёй, торчала только одна рука, которую Британия аккуратно обошёл. Ей Богу, на кой чёрт лицо накрыли тканью? Кажется, будто он умер. Кончиками пальцев взялся за край простыни и медленно стянул её. Голова страны была повёрнута на бок, глаза закрыты, даже не заметил, как простыня пощекотала лицо, продолжил спать, как ни в чём не бывало.
— Его танками не разбудишь, не трясись. Обычно после того, как теряет сознание, спит долго и крепко, — сказал Шотландия, который сам остался в стороне. Хорошо, однако, раздавать советы находясь в паре метро от угрозы, а не быть к ней лицом к лицу.
— Можно подробнее, что с ним случилось? — прошептал.
— Я же говорю, всё как всегда. Он начал разговаривать сам с собой, позже перешёл на крик. Он так разорался, что сначала покраснел, а затем резко побледнел и упал на пол. Я успел только голову поднять, как он снова встал на ноги и продолжил бубнить. Его колени в раз подкосились, и он опять потерял сознание. Два раза подряд с такой малой периодичностью это ещё не происходило, — пожал плечами. — Я вообще не для того тебя пригласил, чтобы ты оплакивал его, идём.
— А… Как же…
— Когда проснётся, можете с ним поболтать, если он сможет буквы в слова собрать, — отвернулся и вышел за порог.
Британия бросил взгляд на Англию, который остался лежать в той же позе и даже пальцем не шевельнул. Нужно ещё понаблюдать за ним, но вызывать врача — дело последнее, ведь страна после сеанса «лечения» не только врачей не признаёт, а и старается держаться подальше от священников. Тихонько закрыв дверь, Великобритания проследовал за Шотландией, тот уже собрал в стопку бумаги и обвязал их ниткой. Вложил в общую кучу дополнительные записи и протянул союзу. Посмотрев на самый верхний лист, узнал почерк Англии, только он был менее аккуратный, чем обычно.
— Это же его записи, — вскинул брови.
— Я в курсе. Займись его работой, пока он отлёживается, — вручил стопку ему. — Последнюю неделю-полторы он не мог сконцентрироваться, потому когда я перечитывал понять не мог, что он написал. Это какой-то выдуманный язык, — стукнул ладонью по бумагам. — Самое простое — расшифровать слова, в которых он местами переставил буквы. Это всё, гуляй.
— Вы можете доверить мне такую работу?
— Да сделай уже хоть как-то! Потом передадим… чиновникам.
— Вы позовёте меня, если что-то случится?
Шотландия повернулся к нему спиной и закатил глаза.
— Да, да. Иди уже. Принесёшь работу, как сделаешь, сроки не назначаю, но не затягивай. Ой, точно, забыл, — пролистнул календарь. — Через неделю к нам должен приехать США. Думаю, Англия за неделю не вычухается, потому если что — это на тебе.
— Вы договорились с ним о встрече? — удивился.
— Ещё где-то месяц назад.
— А почему я не знаю об этом? — решился спросить.
— Потому что это не касалось тебя изначально? Может поэтому? Звучит логично. Англия не накладывал запрет на то, что тебе нельзя с ним встречаться, потому если он продолжит себя плохо чувствовать, то увидитесь.
— О чём мне с ним говорить?
— Он тебе расскажет.
Выдавить информацию из Шотландии архисложно, потому Британия оставил надежды и перестал его мучить. Кажется, он специально не хочет отвечать. Вся ситуация вокруг США настораживала. Сжал в руках стопку бумаг, попрощался и удалился из комнаты.
Переносимость долгих поездок осталась в далёком прошлом. Ощущение было липким, и каждая минута тянулась словно вечность, даже в каюте было невозможно уснуть: что-то постукивало, гремело и шум воды не успокаивал, и наоборот будил. Как только оказался на свободе: голова кружилась и казалось, что асфальт под ногами раскачивался. Канаду чуть повело в сторону, но он удержался, замахав рукой, будто пытаясь взлететь. Выровнявшись, он выдохнул и достал небольшую карту, где было отмечено, куда ему нужно отправиться. Это не так далеко от его местонахождения. В письме также было описано рядом с каким магазином ему нужно остановиться и ждать, коротко было описано окружение вокруг нужного места назначения и магазины-соседы. Канада не постеснялся подойти к прохожим и спросить, как туда пройти, чтобы долго не шататься по городу и не заблудиться. Ему вежливо указали путь, потому добрался до нужного магазина быстро. Оглянулся, но знакомого лица не увидел. Ничего нового, Америка довольно часто опаздывает, это вполне в его стиле. Пришлось остаться на месте и терпеливо ждать, то и дело поглядывая по сторонам. Удача была на его стороне и ждать пришлось не сильно долго, через время заметил Штаты, который оглядывался по сторонам, пытаясь глазами найти брата. Канада поднял руку, чтобы привлечь внимание, и к нему обратились тёмные карие глаза. Пожали друг другу руки, и Америка обхватил его за плечи, похлопав по спине, хохотнув. Он был одет в коричневый костюм: свободный пиджак, который казался на два размера больше и немного заношенным. Штаны явно были не по размеру, их поддерживал чёрный пояс. Под распахнутым пиджаком была чёрная рубашка. США поправил кепку и махнул рукой, показывая, чтобы он шёл за ним.
— Куда мы идём? — Канада обратился к нему.
— Поедим! Ты, наверное, проголодался, — взял его за ворот рубашки и задорно дёрнул за неё, улыбнувшись.
— Да, хотел бы поесть, — кивнул ему в ответ.
— Но ресторан не обещаю!
— Да хоть куда, — он был очень рад видеть его, потому был готов идти куда угодно. Америка светился от радости, и наконец-то Канада мог увидеть его улыбку вживую.
Америка действительно не соврал и привёл его… В не самое лучшее заведение для среднего класса. Толкнул его в спину, тот упал на стул и расположил рядом свою сумку. Щёлкнув пальцами, США оглянулся и чуть присвистнул, подзывая официантку, девушке это явно не понравилось, но больше ей ничего не оставалось, как подойти. Меню вырвали у неё из рук, и страна самостоятельно кинул картон, на котором были выписаны названия обедов. После этого сказал, что молодая леди может быть свободна, пускай подойдёт позже. Девушка кивнула и с улыбкой на лице отошла от них, но как только отвернулась спиной — скривилась. Канада проглядел скудный список блюд, зато какой выбор различных каш. Остановился на омлете, в то время как Америка решил рискнуть и заказал себе мясной гуляш.
— Я заплачу, — ответил Канада.
— Ой, да не стоит… — отмахнулся, но было видно, что он не сильно против этого предложения.
Девушка время от времени на них поглядывала, потому смогла угадать, когда именно к ним подойти. Она записала их заказы, кивнула, сказав, что скоро будет готово. Америка сам был голодный, потому с нетерпением ждал, когда она вернётся с тарелкой еды.
— Как доехал? — посмотрел на Канаду.
— Так себе. Устал, — рукой подпёр подбородок, а затем загадочно улыбнулся. — Я к тебе транзитом.
— Да? Ух-ты, — положил кепку рядом с собой, взъерошив короткие, пышные каштановые волосы с редкими красными прядями. — К себе, что ли?
— Да, но с важным заданием, — продолжил улыбаться.
— Признавайся, — заёрзал на месте.
— Я переезжаю.
Америка подпрыгнул на месте, ударил ладонями по столу, привлекая внимание всех сидящих вокруг. Его глаза засветились от радости и был готов затопать ногами, он бы это сделал, будь они на улице.
— Да ладно! Ты решил съехать от него?
На стол поставили две тарелки, и девушка была готова удалиться, как Америка окликнул её:
— Э-э-э, счёт, пожалуйста!
— Да, конечно, — спокойно ответила она.
Канада взял вилку, наблюдая, как США начинает наминать за обе щёки мясное рагу. Порции были достаточно большие, чтобы наесться. Под звон вилки о тарелку, канадец аккуратно разрезал омлет на части.
— Ну-ну? — пара глаз устремилась на него, выглядывая из-за тарелки. Наколол кусочек мяса, провёл им по дну, чтобы оно впитало всю юшку и вгрызсься зубами.
— Ты как с голодного края. Отец шутил, что ты умрёшь под мостом, — заметил, что внутри разрезанного омлета был и сыр.
— Он не смешно шутит. Ты хоть раз искренне смеялся над его шутками? Я думаю, нет, — прожевал. — Эти потуги в юмор…
— Неважно. Он мне сам предложил съехать, а я и не против, потому тут я ненадолго.
— Хм… — его губы слились в одну линию. — Я хотел на обратном пути поехать с тобой.
— Ты? — удивился.
— Да, у меня назначена встреча… С Англией и Шотландией, — жуя, сказал он.
Канада заметил, как Америка осел, наверное, было лишним упоминать отца. Поводил вилкой по своей тарелке, прочистил горло, чтобы привлечь к себе внимание, и посмотрел на Штаты.
— Мы вполне можем поехать назад вместе, просто нужно распланировать по дням, вот и всё, — попытался его подбодрить.
— Ах, планировать… — подёргал пальцем этикетку на кепке, где была написана фирма-производитель. — Да, давай, я не хочу ехать один.
К столику подошла девушка, оставила небольшой деревянный ящичек, где лежала небольшая бумажечка с конечной суммой написанной от руки. Америка буквально вырвал её из рук Канады и пробежался глазами.
— Я передумал, давай пополам, а то совсем как-то неудобно, что ли, — почесал затылок.
— Решайся быстрее, удобно тебе или нет, — кинул свою часть денег в ящичек, доедая остатки омлета и поторапливая Америку.
— А ты что, на поезд опаздываешь? — надул губы, прислонился губами к ободку тарелки и выпил остатки юшки.
— Совсем нет. Просто знаю, что ты ещё полчаса кумекать будешь! Что по деньгам? — сложил руки на груди.
— Нормально всё! — демонстративно достал кошелёк и раскрыл его. — Тут даже на чаевые прекрасной мадмуазель! — попытался повторить английский акцент и засунул два пальца в рот, свиснув. Девушка официантка снова повернулась к ним и уставилась на Америку. Тот подмигнул, достал купюру и помахал ей в воздухе, готовясь положить её в ящичек.
— Шевели поршнями, соблазнитель! — Канада специально хотел над ним подшутить, потому толкнул в плечо, тот качнулся, и купюра вылетела из руки, перевернувшись в воздухе. Америка замахал руками, пытаясь поймать, но она сначала подлетела вверх, затем поток воздуха отнёс её в сторону. В конечном итоге пришлось наклоняться, чтобы подобрать купюру с пола. Наблюдая за обломом, Канада лишь хихикал и улыбался, за что в итоге получил ответный толчок в плечо, что рассмешило ещё больше.
— Я говорю, на чаевые хватит! — ещё раз пнул его и положил деньги в ящичек после захлопнув его.
Девушка свела брови к переносице, проследила за удаляющимися братьями, которые то и дело пинали друг друга то в голову, то под зад. На улице Канада натянул кепку Аме на лицо и оттолкнул от себя.
— Пошли?
— Да, переночуешь у меня, чтобы по отелям не тынялся, — снова поправил кепку и улыбнулся.
— Ты и в Бостоне раскошелился на дом?
Америка повёл его дальше по улице, курируя.
— Не то чтобы, он не большой, но не так далеко от центра.
— То есть здесь, как и в Вашингтоне, ты живёшь не так далеко от людей?
— А смысл? Покупать огромный королевский дом как в Старом Свете? Нанимать десять слуг и платить им зарплату? Я живу один, что в Вашингтоне, что сюда никого не тащу, хотя хотел бы! — ударил Канаду по лбу. — Уж слишком нужно потратиться на такой «скромный» домик, я не против иметь соседей.
На носу покупка собственного дома, и Канаде было интересно мнение со стороны. Много лет прожил в периферии города и затосковал за общением с обычными людьми, коммуницировать только со слугами ему мало. Франция иногда в своих письмах рассказывал о своих друзьях, прогулках, встречах, и читая интересные рассказы чувствовал даже зависть. Великобритания всегда говорил, что множество соседей к проблемам, да и слишком шумно. Не любит, когда к нему домой являются незнакомцы или старается закончить разговор как можно быстрее, если на улице к нему подходят заинтересованные и дружелюбные. Сам же Канада всегда не прочь поддержать разговор и завести новые знакомства, тухнет от одиночества. Через время они подошли к небольшому дому, США некоторое время искал ключи в кармане. Поиск настолько затянулся, что Канада подумал, что сегодня придётся либо ночевать на улице, либо ломать дверь. Но наконец-то послышался приятный звон, и ключи легли в руку Америки, хозяин дома выдохнул, что вызвало улыбку.
— Что? Сдрейфил? — Канада толкнул Аме. — Уже терял?
— Было дело. Пришлось ночевать у Джейкоба, — всунул ключ в замочную скважину и навалился плечом на дверь, пытаясь её приподнять. Канада сразу понял, что замок с «сюрпризом» и открыть его не так уж и просто. США указал пальцем на соседний дом, похоже, Джейкоба. — На улице холодно, а ломать дверь я не хотел.
Пнул её, пытаясь найти нужный угол, чтобы ключ провернулся в замочной скважине и синхронно приподнять дверь.
— Её поменять нужно. Может, это был знак? — наблюдал за попытками.
— Не-не, тебе показалось. Эта дверь служит защитой от воров! Её хрен откроешь! — высунул кончик языка, пытаясь подгадать нужный момент. Послышался заветный щелчок, и дверь открылась.
Канада взял свою сумку и прошёл внутрь, оглядевшись. Дом был простой, даже слишком. Несмотря на то, что был двухэтажным и выглядел довольно компактно и даже тесно, если сравнивать с домом отца. Ему коротко объяснили что где находится и провели до комнаты. Это была скромная спальня, но Канаде не важна помпезность, ему хватит и её. Главное, что есть кровать, которая выглядит относительно нормально. Рядом стеснительно стояла маленькая тумба и узкий шкаф.
— Отдохни, расположись, хоть ты тут и проездом, — улыбнулся ему.
— Благодарю.
— Мне нужно отлучиться на время, поскольку слугами я не располагаю, всю грязную работку выполняю я. Потому предупреждаю: отопления нет, котёл сгорел, одевайся теплее, а то замёрзнешь.
— Ты серьёзно?! Нахрена ты притащил меня сюда? И как давно?
— Ну-у-у, дня четыре назад. Я пробовал покопаться в нём, но что-то отломал, потому пора запросить помощь извне, — хлопнул его по плечу. — Сегодня решу, остывай пока. Если котёл похоронят, и будет слишком холодно — Джейкоб примет и тебя… Наверное. Может, его жена будет против, но она-то не уйдёт из собственного дома, потому выбора у неё особо нет. А вот у нас есть!
— Ты четыре дня потратил на починку котла, инженер хренов. Да Джейкоб нас на коврике рядом с домом положит, я даже не успею познакомиться с его женой, — покачал головой.
— Тогда мне придётся использовать свои связи! Я же страна, как-никак, — поправил кепку и подмигнул.
Страна без гроша в кармане. Канада выдохнул, махнул рукой и кинул сумку на пол.
— Ладно, не умрём, — канадец прошёл к окну.
— Тогда до вечера. Мужик придёт, починит котёл и всё будет в шоколаде, — поднял палец вверх и вышел из комнаты. Благо, он уже нашёл человека, который сможет помочь. Хоть с этим он справился. Главное, чтобы умелый и рукастый был, ведь Америка искал мастера по средней цене, даже бюджетной. Тот котёл ещё можно доломать, но и реанимировать тоже. Может использовать свой статус и сказать дядьке, если угробит котёл — улетит в тюрьму на пару неделек? Пожалуй, Америка оставит это как запасной вариант.
Канада упал на кровать, не удивляясь поведению Америки. Сейчас, спустя время, действительно ощущается некая прохлада в комнате. Ему не мешало бы отдохнуть после тревожной поездки. Следующая неделя будет одной из самых тяжёлых, ведь что-то ему подсказывает, что это не последний холодный дом, в котором ему придётся жить. Уж лучше так, чем раскачивающаяся из стороны в сторону каюта, где он так и не сомкнул глаз. А мягкий матрас стал затягивать, а простыня мягко обволакивать тело, потому глаза невольно закрылись, и он быстро уснул.
Разбудил его грохот где-то в другой части дома, а затем послышалась ругань и брань. Страна приоткрыл глаза, прислушиваясь, а затем снова их закрыл, понимая, что котёл насилуют со всех сторон. Страна перевернулся на другой бок, закрывая уши руками. Поскольку он остался лежать поперёк кровати, его нога коснулась рядом стоящей сумки. Её наличие мягко намекало, что не мешало бы разобрать вещи и проверить ничего ли он не потерял по дороге. Открыл глаза и посмотрел в окно: уже начинало смеркать. Почесал макушку и сжал руку в кулак, чтобы хоть немного согреть пальцы. И вправду не мешало бы накинуть на себя что-то поверх. Под крики, ругань и грохот инструментов Канада спустился на колени и притянул к себе сумку. Достал жилет, кинув его за спину: наденет его чуть позже, если котёл всё же откажется работать. В один момент шум затих, это даже заставило насторожиться. Но через время кто-то постучался в комнату и дверь чуть приоткрылась — показалась голова Америки.
— Ну что там? — обратился к нему Канада.
— С горем пополам справились. Котёл выдержал, я тоже.
— Скоро станет теплее? — обрадовался.
— Нет, остался один пакет с углём, его хватит максимум на ночь, потому нужно либо купить новый, либо пойти дров наломать.
Канада хотел ему сказать, что дрова уже наломаны, но сдержался. Покачал головой и улыбнулся.
— Проще купить угля, — снова сосредоточился на сумке.
— Да… Дрова я не хочу колоть. Потому пошли прогуляемся!
Тот в ответ закивал и попросил подождать его на улице, Аме отправился во двор, схватив ключи со стола. Канада застегнул сумку и закинул её ногой под кровать. Пришлось снова задержаться, пока брат приподнимет дверь и всунет ключ правильно. Пока Штаты управлялся, канадец всё диву давался. Никак не мог ожидать, что во время поездки придётся таскать мешки с углём, какой же США хитрый, дожидался его приезда и потащил его решать собственные дела. Да и улыбается так хитро, будто так и нужно. Дверь послушно стала на место и оба отправились в неопределённую для Канады сторону. Пока шли, гость не заострял своё внимание на архитектуре или на местных людях, обращал внимание только на своего спутника. Рассматривая его лицо, широкую улыбку и растянутую одежду, Канада поверить не мог, что несколько лет назад он пережил настоящий ужас. Казалось, нелёгкая тема не напрашивалась и ничего к ней не подводило. Америка только несколько раз обмолвился о своей «проблеме» в письмах, не более. Болтали они о непринуждённых вещах, точнее, в основном не затыкался Аме. Хотел уместить все свои интересные истории и факты в небольшие рассказы, таким образом поделиться всем, что приходит на ум. Страна слушал, время от времени кивая, не хотел его перебивать, ему импонирует его хорошее настроение. Так получается, что Канада сам по себе болтливый, но как только встречается с братом — чувствует себя стеснительным молчуном, ведь тот перехватывает инициативу. Да и иногда так увлекается, что приходится перебивать и останавливать.
— А сколько мешков ты собираешься брать? — решил воспользоваться небольшой паузой уточнить на всякий случай.
— По два, — улыбнулся. — Не по скидке, конечно, не оптом, но мне хватит на время.
Добравшись до небольшого магазина, Америка по-хозяйски зашёл внутрь и сразу положил деньги перед продавцом: видимо, они уже были знакомы. Мужчина заинтересованно поднял голову, улыбнулся и кивнул.
— Вы сегодня снова не один, — отметил продавец из-за чего США немного стушевался. Это заставило Канаду хохотнуть, похоже, он не один дурачок, которого привели сюда, чтобы помочь. — Четыре?
— Да-да, четыре, — постучал пальцами по столику, нервно посмотрев по сторонам.
Канада зевнул, облокотившись плечом о стену, рассматривая ассортимент. Мужчина вынес по одному мешку, аккуратно сложив их рядом друг с другом. Подойдя к одному, канадец чуть приподнял его одной рукой, попробовав вес. В принципе, ничего критичного, донести можно, правда с передышками. Америка поблагодарил и взвалил сразу два мешка себе на спину, шумно выдохнув, тот повторил за ним, отправляясь на выход.
— Ты не обижаешься на меня? — на выдохе уточнил Америка.
— Ой, да пошёл ты, — закатил глаза.
— Ну тяжело мне, тяжело!
— А так нам обоим, — на секунду остановился, чуть подкинув мешки на спине и уложил их удобнее.
Пошли той же тропинкой, только в этот раз молча, ведь уж не до разговоров-то было: могут растерять силы. Первые минут десять мешки практически не ощущались, но чем дальше они шли, тем больше казалось, что груз на спине растёт, будто кто-то подбрасывает дополнительные угли. Бумажный материал уже начинал натирать пальцы, Америка отпустил одну руку, посмотрев на раскрасневшуюся ладонь. На одежде оставались чёрные следы из-за угольной пыли, главное, чтобы волокна не порвались и всё добро не вывалилось на землю. Канада представил в голове эту картину, и вслед за ней нарисовался США, который был готов умереть прямо на месте, ведь, считай, деньги потрачены на ветер. Улыбнувшись своим мыслям, канадец вытер пот со лба.
— Вот и теплее стало, скажи?! — прокричал Америка. Оглох, что ли? Или уши заложило? Судя по раскрасневшуюся лицу — вполне вероятно. Второй решил не отвечать словами на риторический вопрос, сдувая пряди с лица.
Они остановились, свалив мешки в одну кучу. Дорога домой казалась намного длиннее, чем в магазинчик. Стараясь отдышаться, глотая холодный воздух, они молчали.
— Я вообще хотел поговорить… — прошептал Канада.
— Слушаю, — облокотился о рядом стоящий забор, снимая кепку и поправляя мокрые волосы.
— Это касается тебя, — стал рядом с ним, рассматривая мешки на повреждения.
— Я догадываюсь, — вздохнул, разминая руки. — Про гражданскую?
— Да… Ты избегаешь этой темы? — посмотрел на него.
— Нет, — прокашлялся.
— Ты ведь приезжал и после гражданской войны, да и во время тоже. Встречался только с Англией и Шотландией… — свёл брови к переносице.
— Я… Я хотел проведать тебя, но я так не хотел встречаться с отцом. Да и во время войны я был не в кондиции…
— Ты обижен на него? — наклонил голову.
— Я в целом на них всех зол. На этого конченого Англию, на Шотландию, который не может проявить малейшее сострадание или внимание. А отец… Ну на кой чёрт мне к нему было заходить? Чтобы он только покачал головой? М-да, это лучшая помощь, которая только может быть.
— Он бы понял тебя.
— Он?! Пф-ф-ф! Да он хоть раз мной поинтересовался? Он хоть раз сказал Англии остановиться, пока… — зарычал. — Канада, пойми, Англия крутил мной как он того хотел, пока я не мог разобраться, что происходит в моей собственной голове. Отец хоть как-то этому помешал?
— Насколько я знаю, ему не говорили какую-либо информацию о тебе.
— И что теперь? Да он такой же, как и они, если не хуже, — навалился на забор и засунул руки в карманы.
— А сейчас ты как себя чувствуешь?
— Сейчас нормально… Не сравнится с тем, что было раньше.
Он заметил взволнованный взгляд Канады, страна явно ожидал подробностей, но вслух свою просьбу не озвучивал. Америка носком туфли поковырял сухую землю, отбрасывая в стороны мелкие камешки и втаптывая сухие веточки в пыль. Следовало бы рассказать, но было больно вновь прогонять все воспоминания через себя, которые были слишком свежи. Махнул рукой и вновь загрузил мешки на спину, позвав идти за собой, ведь уже стемнело. С трудом закинув на себя груз, Канада чуть согнулся под весом угля и последовал за ним. Остаток дороги они не могли говорить из-за тяжести на их спинах, да и Америка не мог поддерживать шутливую атмосферу. Генерировать шутки, пока спина ноет, руки горят от ткани мешков, а в голову лезут неприятные мысли — было тяжело, потому он даже пытаться не стал. Штаты запыхтел и вытер пот со лба, вымазывая его в чёрную пыль. Разговор сам по себе зашёл в тупик, потому канадцу лихорадочно приходилось находить другую тему. Хотя Канаде уж очень хотелось услышать подробности, и подначивающие вопросы сами по себе формулировались и вертелись на языке. Смогли дотащить до дому мешки не так быстро, как того хотели, но застревающая дверь начинала раздражать. Канада был готов сам заплатить за починку, найти новую, красивую, нанять хорошего мастера, только чтобы она не застревала! Хотел уже прикрикнуть, но США два раза ударил плечом по плоскости, открывая. Услышал тихий вздох, но сделал вид, будто не заметил чужой реакции, роняя ключ в карман. Не захотел взваливать мешок на себя, потому потащил его внутрь дома, второй же не хотел сильно мусорить и затаскивать в дом лишнюю пыль и взял один в руки. Они занесли уголь в комнату, и США обтряс руки. Надел перчатки и стал развязывать мешки, в сторону Канады махнул рукой, когда тот спросил нужна ли помощь. Поняв, что лучше не мешать, пожал плечами и отправился в главную комнату, растирая ладони между собой. Уселся в кресло и зажёг лампу, которая одиноко стояла на столике. Видимо, она была частью интерьера, но когда в комнате голые стены без единой картины и по минимуму расставлена мебель — лампа выглядит уж слишком бедно. Дожидаясь брата, откинув голову назад, расслабляясь. Дверца котла заскрипела, Америка откинул грязные перчатки на стол. Встал руки в боки, проведя языком по внутренней стороне щеки, понимая, что сейчас придётся продолжить неприятный разговор. Ещё раз оглядел котёл, на котором остались чёрные следы от перчаток. Наслюнявил один палец и вытер лишнюю грязь, чуть не всунув этот палец ещё раз в рот, чтобы протереть дверцу, всплеснул руками и пошёл на кухню, чтобы сполоснуть руки. Иногда сам за собой замечает неаккуратность, но она ему особо жить не мешает, вот если бы у него был сосед или соседка по дому это, наверное, стало бы проблемой. Вытерев руки об себя, направился к Канаде, но остановился в дверном проходе, ведь подумал, что брат уснул. Тот повернул голову в его сторону и затем снова отвернулся.
— Расскажу, — кинул кепку на стол и свалился в кресло напротив. Оно затрещало под его весом, и он испуганно схватился за подлокотник, побоявшись, что может провалиться вниз.
— Тебе не обязательно это делать…
— Нет, я хочу поделиться, — покачал головой. — Я… Мне трудно общаться с отцом после того, в какие игры играл со мной Англия, хоть сам он не участвовал в этом.
Канада выровнялся, вслушиваясь в рассказ.
— Ещё задолго до начала войны я заметил, как не мог сконцентрироваться на собственных мыслях, они всё путались, я стал часто забывать простые вещи. Иногда терял сознание, из-за чего мог травмироваться. И с началом конфликта это состояние стало обостряться и прогрессировать, никогда раньше не мог подумать, что гражданская война может отразиться на мне таким образом. Меня будто разделили на пополам! Но физически я остался один! — раскинул руки в стороны. — Понимаешь, утром я думал об одном, были планы на день, задачи, которые я ставил перед собой, а потом будто ударяли чем-то тяжёлым. Я словно терял сознание, а затем приходил в себя через неопределённое время. Был в другой одежде, в ином месте, иногда мог оказаться в Европе или Латинской Америке, хотя утром был у себя дома! А потом оказывалось, что с момента моей отключки прошло четыре дня, а то и неделя.
— Ты разделился надвое? — вздёрнул брови.
— Не буквально. Вот тут, — постучал пальцем по своей голове. — Понимаешь, это… Невозможно, когда ты можешь потерять себя в любой момент своей жизни, когда не отслеживаешь свои действия. Я не мог оставить даже какие-то записи, все документы, мои напоминания и дневники читались «мною», из-за этого приходилось либо всё держать в уме, либо делиться с приближёнными людьми.
— А Англия что?
— Он использовал меня! Это было подло, когда я не мог прийти в себя… Имею в виду настоящего себя! Он пользовался моим состоянием! Ты представляешь какого мне было разгребать всё, что натворил Англия на пару со «мной»? — знал, как это странно звучит, но никак больше не мог описать тот период жизни. Это было похоже на бред сумасшедшего. Сейчас же был готов вскочить с места и раскричаться от распирающих эмоций.
— Но отец-, — начал Канада, но его перебили.
— А что отец? Вот именно! Ни-че-го!
— Его действия-
— Всегда обоснованы! Я знаю! Но он мог мне помочь, разве нет? — осел, опустив руки.
— Тебе не кажется, что вам нужно поговорить? — предложил.
— Разговоры с ним одни и те же, он слишком предсказуем.
— Он стал мягче в последнее время… — и это была правда, если бы не ситуация с Агатой, но о ней решил умолчать.
США посмотрел куда-то в пол, сосредоточившись на воображаемой точке. Затем на его лице отразилось недовольство, которое быстро сменилось грустью. Канада выпрямился и рассмотрел его с головы до ног.
— Я не хочу встречаться с Англией, мне противно, — прошептал.
— Знаю… — тихо ответил ему. — И не могу заставлять тебя.
Тот поник, ранее радостное лицо теперь не отражало ничего кроме беспросветной тоски и грусти. Канаде показалось, будто он был не против улучшить отношения с отцом, но между ними образовалась стена, которую ни один не решался сломать первым. И Америка это знал. Гражданская война никак не поспособствовала их улучшению отношений, а сработала ровно противоположно. Штаты находился в долгих раздумьях, мысли не покидали его голову несколько лет. Что-то неизвестное тянуло его к прошлому дому, когда он приезжал к Англии и Шотландии. Иногда хотел зайти к Британии, лишь заглянуть в его глаза ничего не говоря, заглянуть ему в лицо и посмотреть на реакцию, но не решался. Хотел привлечь внимание своей безразличностью, но столкнулся с намного большим холодом и бездейственностью. США много лет играл в гонку, которую придумал сам, в ней не было участников кроме него самого. И ему кажется, что он её проиграл. Канада попытался перевести тему, чтобы не нагружать Аме разговорами, которые ничего кроме боли не проносят.
— Я планирую пригласить тебя на новоселье.
— Это было бы прекрасно, — чуть улыбнулся. — Мне интересно, какой дом ты выберешь. Только не говори мне! Я хочу, чтобы была интрига.
— Да я и сам ещё не знаю… — неловко отвёл взгляд. — Ещё хотел бы пригласить Францию, ему будет приятно.
— Вы до сих пор общаетесь? — вздёрнул брови.
— Лишь письма, не более. Он, кстати, как-то раз упоминал тебя.
— И что говорил? — удивился. — Он-то тоже не лучше, чем Англия. Хотя, нет, Англия в десятки, тысячи раз хуже. Франция больше ожидает, чем действует.
— Говорил, что восхищён тобой. Хотел узнать твой адрес, но я решил, что это лишнее, — улыбнулся ему.
— Франция? Мной?
— Ну, он такой, — пожал плечами. — Уж очень хочет увидеть тебя лично.
— Нет, даже не думай. Франция умеет быстро переобуваться, пару лет назад у него была другая риторика по отношению ко мне. Скотина какая, ты посмотри на него, — снова плюхнулся в кресло и последнюю фразу сказал тихо, практически прошептав.
— Я знаю, он не ангел, — качнул головой.
Америке хотелось общаться со странами из Старого Света, в особенности с европейскими, но многие из них не лучше того же Англии. Они все чем-то схожи между собой, потому ему, как «новичку», очень сложно проложить дорожку в их общество. А Франция казался самым простым вариантом, своеобразным «мостиком», у него много связей, да и сам на контакт идёт. Он так понравился Америке с первой встречи, но после ему открылось и другое лицо страны: хитрое, подлое, выжидающее. Не может сказать, что француз совсем искренен, нет, у него есть свои мысли и задумки. Ближайшие пару лет точно никаких личных встреч, может, смогут пересечься на каком-то мероприятии и немного поговорить, но не более. Не будет теперь США настолько открыто подставляться, чтобы затем снова не расхлёбывать и не тонуть в горе помоев. Связи Франции могут обратиться как и в его пользу, так и против.
Весь остаток вечера, практически до ночи, был посвящён темам, которые можно назвать кисло-сладкими. Канада затронул их детство, и многие эпизоды из прошлого Америка хранил в памяти, но где-то далеко сам бы никогда не стал о таком вспоминать, чтобы лишний раз не расстраиваться. Сам же рассказал про Джейкоба и его жену Марию, о том, что детей у них нет, да и особо они их не хотят. С недовольным выражением лица сказал, что Мария как-то зарядила рукой очень болючий подзатыльник. По всей видимости, Америка до сих пор был возмущён до глубины души, а причину удара никак называть не хотел. Канада лишь дёрнул бровями и не стал уточнять, но хоть и вряд ли увидит Марию, он понимал её до глубины души. Иногда брату хочется прописать не только подзатыльник, а чем-то и потяжелее. В комнате уже ощущалось более теплее, возможно, даже не придётся надевать дополнительный жилет сверху.
Америка вызвался на утро проводить Канаду, но провёл он его до самой границы, ведь всё никак не мог расстаться с ним. От Бостона до Буффало было не так далеко ехать, а уж от Буффало до Торонто рукой подать. Сама судьба будто не хотела, чтобы они расставались, а маршрут казался Канаде подстроенным. США знал, как им нужно двигаться и когда менять транспортное средство, чтобы добраться быстрее, да и ещё иногда жаловался водителю прямо на ухо, что едут они слишком быстро. Канадцу пришлось сделать вид, что не замечает этих странных «совпадений». А во время прощания сказал, что встретятся возле того самого магазинчика через пять дней, и отправятся в путь к Англии вдвоём. Это напоминание и поддержка со стороны брата заставила Америку улыбнуться.
Примечания:
Когда писала, всеми силами пыталась сократить главу по объёму, думала разбить на две части. Но в таком случае, как мне кажется я бы разорвала логическую цепочку (?), в любом случае вышла бы незаконченная мысль :D Наверное, эту главу могу назвать одну из любимой и мною долгожданных, чтобы показать её вам.
Пишем комментарии, не стесняемся, делимся мыслями.