В гареме султана Мамору Великого.

Прошло два с половиной месяца. За это время успело многое измениться. Например в совете на место Алмаза-паши встал Мустафа-паша, что следовал за ним по рангу, и остальные визири (а они почти все были противниками Алмаза) чуть ли не с восторгом приняли нового главного пашу. Усаги тоже сильно изменилась, и не совсем в лучшую сторону: то она подолгу с мечтательным видом сидела у окна, то, хохоча, кружилась по комнате (что в её положении было нежелательно), а то сидела с сердитым видом и кричала на слуг, что они, мол, всё делают не так. Особенно, если дело касалось её стола. В пище она стала необыкновенно привередлива. Например однажды, когда она направлялась в очередной раз к лекарше, то заметила Рубеуса-агу который направлялся в это время на кухню, тут же подошла к нему и остановила. –Что такое? — спросил Рубеус — Что нужно? –Очень хочу птичку такую... большую, яркую... фазан называется. Жареную, и чтоб зеленью сверху посыпано было. А ещё лукума хочу — фисташкового и лимонного. И ещё абрикосов. –Ладно-ладно, всё будет — промычал в ответ Рубеус — сейчас всё Шахину-аге и передам. –Да-да! Фисташковый и лимонный лукум! И про птичку не забудь! — крикнула ему девушка, уходя. –Ох уж мне эта Усаги-хатун! Никак ей не угодишь! — ворчал главный повар дворца Шахин-ага — То ей рыбу подай, то фазана, а завтра что? Пирог со страусовыми яйцами? –Она беременна от султана, хочешь или нет — придётся выполнять её капризы — ответил на это Ятен-ага, вспомнив случай, когда он принёс ей вместо грушевого щербета персиковый. Тогда Усаги запустила ему в голову тарелку со злополучным десертом (к счастью, промахнувшись.) –Ну, ты-то всегда около неё крутишься — тебе и влетает — Рубеус незаметно стянул со стола горсточку миндальных орехов. –С чего это ты взял, рыжий? — Ятен сердитыми глазами уставился на Рубеуса. –С того, пугало длинноволосое. Думаешь, я слепой? –Петух рыжий! –Девка в штанах! –А ну тихо! — прикрикнула на обоих вошедшая Харука — Вам заняться нечем? А ну живо за работу! «Да уж, эти двое никогда не изменяться» — думала Макото, беря поднос с блюдами и напитками для Хафизе-султан. Зойсайт и Ами ещё два месяца назад уехали на юг, ибо надолго покинуть свой пост султанзаде не мог, и чтобы не страдать от одиночества, Мако полностью сосредоточилась на службе своей госпоже. Хотя... может быть и не совсем полностью. –Будут ещё поручения, Хафизе-султан? — спросила Макото, поклонившись. –Нет, пока это всё. Можешь идти. Набросив на плечи шаль, девушка направилась в сад, где в условленном месте её кое-кто ждал. –Здравствуй, Мако — высокий темноволосый мужчина сжал её руку. –Здравствуй, любимый... — зеленоглазка приобняла любимого, и прижала его руку к своей груди — Послушай, как бьётся моё сердце... бьётся только для тебя... –Как и моё... — темноволосый положил руку девушки себе на грудь. –Я так больше не могу, Нефрит! — Макото была готова разрыдаться — Известно же, что если девушку из гарема застанут с мужчиной, то казнят и её, и его! А я не хочу для тебя смерти! –Ну, вообще-то тебя могут и выдать замуж... а я могу попросить твоей руки у Мамору, он же поговорит с Хафизе-султан, и считай дело сделано. –Правда? — девушка взглянула в голубые глаза любимого своими зелёными. –Я разве когда-нибудь врал тебе, роза моя? — Нефрит погладил любимую по щеке. –Нет... конечно же нет! — глаза Макото сияли, словно редкостные изумруды — Я знаю, что ты не соврёшь ни мне, ни кому-либо другому! Вдруг оба услышали шуршание гравия под чьими-то ногами. Кто-то шёл по дорожке парка прямо в их сторону. Тихо ахнув, Макото быстро убежала, а к Нефриту подошёл Мамору. –А, вот ты где! А я тебя везде ищу, Нефрит. Пойдём, надо кое-что обсудить. Макото с облегчением вздохнула: пронесло. «Нефрит непременно поговорит с повелителем — думала Макото, наблюдая за уходящими мужчинами — он ведь человек слова.» Макото поспешила во дворец. Тем временем, после обсуждения дел в восточном и западном регионе, и торговые соглашения с некоторыми соседними государствами, Нефрит посмотрел на друга и пробормотал: –Позвольте мне... кое-что у вас попросить, повелитель. –Что именно? Ты же знаешь, я перед тобой в большом долгу. –В гареме у вас есть одна девушка... Макото её зовут. –Она в чём-то провинилась? Может, надерзила тебе как-то? –Нет, вовсе нет... наоборот, она замечательная девушка. И я бы хотел... хотел бы жениться на ней... если вы и Хафизе-султан позволите. –Охохо! Видимо, тётушке всё-таки придётся искать себе новую служанку... что ж, я поговорю с ней. Целых три дня Макото ходила вся на нервах. С Нефритом они не виделись, На четвёртый день, утром, после того, как девушка подала Хафизе-султан завтрак, та взглянула на неё, и сказала: –Подойди, Макото-хатун. –Да, госпожа — девушка вся покраснела. –Ты очень трудолюбивая и преданная служанка, Макото. Я не могу пожаловаться на тебя. Кроме того, от твоих подруг — в частности от Усаги я знаю, что у тебя доброе и отзывчивое сердце. И я считаю, что ты достойна большего, нежели то, что у тебя есть сейчас. –Я довольна тем, что у меня есть, госпожа — ответила Мако, краснея ещё сильнее. –Тем не менее, я хочу даровать тебе счастье. Я поговорила с племянником, и мы оба решили, что нужно выдать тебя замуж. –З-за кого? — пробормотала девушка, не веря в своё счастье. –Хранитель покоев Нефрит просил твоей руки. Казалось, что Макото сейчас взлетит. На миг она забыла про всё на свете, готова была петь и плясать от счастья. Но, собравшись с духом, спокойно произнесла: –Для меня будет большой честью стать женой такого человека, как господин Нефрит.