В гареме султана Мамору Великого.

Как Мамору узнал из донесения Нефрита, который приехал через неделю, Берилл захватила дворец, и объявила себя правительницей Террианской империи. –Вот проклятье! — Мамору даже кулаком по столу ударил. –Эта женщина хотела и меня перетащить на свою сторону — заявил Нефрит, отпивая щербета — но я заявил, что скорее сам пойду под топор палача, нежели стану предателем. Нефрит, хранитель покоев, никогда не был и не будет перебежчиком, пусть все знают! –Что правда, то правда — Макото обняла его за широкие плечи — Мой муж никогда не был и не будет предателем! Усаги ахнула. –Ой, что будет... — охнула Минако. –Мерзкая ведьма! — завопила Рей — Да я бы ей... да я её... –Остынь, Рей. Мы отправимся в столицу, а ты останься тут — защити Минако и госпожу. Макото бы тоже лучше остаться здесь, война дело отнюдь не женское — Джедайт приобнял Рей. –Джедайт прав. Сторонники у Берилл есть, и они довольно сильны, а мы не хотим рисковать вами — Мамору посмотрел на Усаги. –Зойсайт и Сапфир сейчас в столице. Их отряды конечно, велики, но рисковать своими близкими я не хочу — Мамору встал из-за стола. –Зойсайт? Он что, научился наконец держать меч в руках? — Кунсайт был готов рассмеяться — Помню, когда мы тренировались в детстве, я уже после третьего выпада выбивал меч у него из рук! –Вы в детстве тренировались в боях на мечах? — Усаги стало любопытно. –Ну да. Наш отец тренировал нас втроём: меня, Джедайта, и султанзаде Зойсайта. Никто не держал меча лучше, чем наш отец Орхан-паша — главнокомандующий вашего покойного отца! — Кунсайт глянул на Мамору. –И к слову: я сражался гораздо лучше тебя. Так и отец считал — подколол брата Джедайт. –Только об этом всё равно никто не помнит — отбил мяч Кунсайт, которому не понравилось, что встрял его младший брат. Хоть Джедайт был уже давно не ребёнком, Кунсайт всё равно частенько помыкал им, за что младший брат порой ему «мстил». Но такие стычки бывали редкостью. –Так, сейчас нам не до перепалок! — прервал их Нефрит — Нам уже пора выезжать! Минако обняла Кунсайт, тот же нежно поцеловал её в губы, и прошептал на ушко: «Береги нашего сына.» Рей страшно бесилась, оттого что её не берут подавлять восстание — уж она бы показала этой мерзавке Берилл что почём! — но Джедайт расцеловал её, и заявил, что будет сражаться и за себя и за неё успокоилась. Макото обняла мужа и сказала: «Езжай и не возвращайся без победы!» Мамору поцеловал Усаги в макушку, и в который раз погладил её живот, в очередной раз ощутив, как толкается их будущий ребёнок. –Тише, не толкайся. Твой отец скоро вернётся, и вернётся с победой — прошептал будущий отец. Затем поднял глаза на Усаги, и сказал только два слова: –Береги себя — и все четверо вышли на улицу, сели на лошадей, и через три минуты ускакали. Четверо всадников мчались во весь опор к столице. Когда же они доскакали до дворца, то заметили, как отряды Сапфира и Зойсайта дерутся с его войсками. –Да, ты был прав — посмотрел султан на своего хранителя покоев — Берилл переманила часть моих солдат на свою сторону. –Она лгала им, будто бы вас убили. Я пытался говорить, что это не так, но меня никто не слушал, а когда отказался принимать сторону Берилл, меня даже хотели убить — ответил на это Нефрит. Наблюдавшая за всем этим из окна Берилл торжествовала. Отряды султанзаде Сапфира и Зойсайта были велики, но куда им было до султанской армии! Но когда появился сам султан, лицо Берилл исказил испуг. Она понимала, как велик авторитет Мамору среди солдат, и понимала, что с ней будет. –Вы что же, не понимаете, что вы творите? Вы же просто режете друг друга! И из-за чего? — вещал султан перед солдатами — Из-за слов какой-то женщины, которая, к слову, была в сговоре с инициатором восстания — Алмазом-пашой! Берилл застучала зубами от страха. –Где эта женщина? — закричал один из офицеров — Я сейчас же отрублю ей голову! –Не утруждай себя, Хусейн — обратился к офицеру — я сам сделаю это! — и, обнажив меч, стремительно вошёл во дворец. Но когда он дошёл до комнаты бывшей султанши, то сразу же выронил меч из рук. По потолком болталось на верёвке тело Берилл. А рядом на полу лежало тело Эсмерод-хатун с пустым пузырьком, в котором, судя по всему был яд. Обе женщины покончили с собой.