За её улыбкой скрывался какой-то душевный надлом. Элис Сиболд. «Милые кости»
***
Пятница, 22 декабря. Через пелену сна Сэм почувствовал, как что-то тяжелое лежит на нём и норовит его лизнуть. Это был Вегас, полный сил и желания погулять. — Ну Вегас, прекрати. Я встаю, встаю, — протирая глаза, произнёс он. — Сейчас мы пойдём погуляем. И только после этих слов пёс слез с него, но из комнаты так и не вышел. Будто не верил ему на слово, зная как Сэм любит поспать. — Не веришь? Я хоть когда-нибудь спал вместо прогулки с тобой? Вегас гавкнул, напоминая ему утро четверга. — Ладно, может быть, но это же не повод мне не доверять? — он полез за одеждой в шкаф.***
Он выходил из кабинета химии, когда его «поймала» миссис Джонс. — Сэм, как прекрасно, что я встретила тебя, — она улыбнулась, будто это и вправду было настоящим счастьем, — Анна с мисс Беннет ждут тебя в зале. «Это же просто замечательные новости!» — Конечно, — процедил Сэм. Он за две минуты пересёк приличное расстояние от кабинета до зала. Когда он вошёл, Беннет с Бенсон что-то обсуждали, по-дружески посмеиваясь. Ему было интересно, за что Высшие силы наказывают его? — О, Сэм, здравствуй! — голос её был полон бодрости. — Здравствуйте, мисс Беннет, — не слишком приветливо поздоровался он. — Раз уж ты пришёл, можем начинать! Репетиция будет длиться час. Целый грёбаный час он будет вынужден пялиться на Бенсон. Трогать её. Его передёрнуло. — Вы делаете успехи. Я очень рада. Но вам всё ещё не хватает плавности. Французский вальс — это нежность. Давайте ещё раз! Сэм смотрел в её пылающие глаза и не понимал: она злится или смущена? Что, чёрт возьми, не так? Он уже злился. Он определённо злился. — Бенсон, сосредоточься! Из-за тебя придётся торчать здесь ещё час, — рявкнул он. — Я танцую хорошо. Просто ты возомнил себя великим и прекрасным, — она говорила тихо. Кажется, чтобы их не услышали. Он сдавил её тонкую талию сильней. — Ты что творишь? Мне больно, мать твою! Прекрати, — голос её становился громче. Она наступила ему на ногу. Намеренно. Сука. — Мы в расчёте, — зло процедила она сквозь зубы. Как же она его раздражает. — Как же ты меня, блять, бесишь, — голос его сквозил злобой. Она отскочила от него, будто он обжёг её. — Я отказываюсь с ним танцевать, — уверенно произнесла она. Говорила она это мисс Беннет, но она даже не удостоила её взгляда. Бенсон смотрела ему в глаза. Неотрывно. Уверенно. — Что? Почему? — лицо Эмилии побелело так, как если бы ей сказали, что все танцы в мире стали незаконными. — Я отказываюсь с ним танцевать, — повторила она, — пока не получу извинений. Его как будто током ударило. Что она сказала? Извинения? — Никогда! Стойко. И уверенно. Так и должно быть. Никакая сила его не заставит. — Сэм, что случилось? — Эмилия была взволнована. — Это Вас не касается. Грубо? Возможно. Но это действительно не её дело. — Следите за языком, Уокер! — она укоризненно посмотрела на него. Вау, Эмилия, оказывается, умеет обращаться на «Вы». Хотя это было странно, ведь Беннет была взрослее их всего на три года. Но она всё ещё оставалась преподавателем. — Анна, можно с тобой поговорить? — её ангельские черты лица вновь смягчились. — Конечно, — девушка кивнула головой. Они отошли в сторону, и Эмилия начала о чём-то говорить. Бенсон положила ей руку на плечо, и её глаза стали слишком понимающими. Она подошла к своему горе-партнёру, источая злость. Сэму казалось, что она вот-вот взорвётся. — Давайте начнём заново, — прощебетала Эмилия. — И попрошу без выходок! — Снова этот укоризненный тон. Музыка вновь зазвучала из колонки, и они подошли ближе друг к другу. Он склонился, смотря прямо ей в глаза, и прошептал: — Я же сказал. Ты никогда и ни за что не получишь моих извинений. Я лучше сдохну, — уверенно заявил он. — Да пошёл ты! — выплюнула она ему в лицо. — Я бы больше к тебе не подошла, если бы не мисс Беннет. И она опять вздёрнула свой этот грёбаный подбородок. Будь он проклят! После репетиции он пошёл на биологию. Он сидел рядом с Томом, тот в свою очередь болтал о чём-то. Кажется, о том, кого он пригласит на бал. — Как думаешь, она согласится? — неуверенно поинтересовался Том. — Кто? — Эй, принцесса, хватит витать в облаках. Я тебя про Эмму говорю, — весело проговорил он. — Почему бы тебе не пригласить Молли? — устало спросил он. — Шутишь, чувак? Она же мне как сестра! А я надеюсь на продолжение вечера, — он двусмысленно повёл бровями. — Тогда зови Эмму, — Сэм похлопал его по плечу. Признаться честно, его самого не парило с кем идти на бал. Может быть, он позовёт Молли, раз Том не идёт с ней. — Тогда я пойду её поищу. Надеюсь, пока меня не будет, ты ничего не выкинешь? — «серьёзно» произнёс Том. — Нет, мамочка, я буду хорошо себя вести. Вали уже. В следующую секунду дверь в кабинете чуть не слетела с петлей. Тот, кто вошёл, явно был чем-то недоволен. — Миллер, аккуратней! У меня сердце в пятки ушло, — верещал чей-то голос. — Тео, блять, ты меня чуть не снёс. Смотри куда прёшь, — произнёс недовольный голос Тома. Но Теодор, не обратив внимания, направился прямиком к Сэму. — Что ты сделал? Что ты ей сказал? — он тыкал пальцем Уокеру в лицо. — Ты о чём? Совсем с катушек съехал? — Я про Анну, — шипел он. — Что ты ей сделал, ублюдок? В чём твоя проблема? Почему ты не можешь оставить её в покое? — Иди нахер. Я не трогал твою грязную подружку… — остаток его слов так и осталась висеть в воздухе недосказанным облаком. Потому что в эту же секунду он почувствовал дикую боль в носу. Кровь. Этот урод ударил его. Сэм моментально вскочил со стула, накидываясь на Теодора. Он припечатал его к ближайшей парте и замахнулся, со всей ударив его прямо в челюсть. Миллер так же оттолкнул его, но на пол. Он расположился сверху и его кулак, испачканный кровью, ударил Сэма в глаз. Уокер замахнулся на него и наугад ударил его. Это на секунду дезориентировало Миллера и Сэм, воспользовавшись этим, встал. Через всё это он слышал крики каких-то девчонок: — Господи, они убьют друг друга! Разнимите их! Но делать этого, кажется, никто не спешил. Сэм схватил Теодора за ворот его чёрной рубашки и вновь припечатал к парте. Ярость и безумие — вот что захватило его разум. Он хотел раздавить Миллера как жалкого жука. Кто бы мог подумать, что он дерётся ради Бенсон. Нет, не ради неё! А из-за неё! Его внутренний голос залился диким смехом. Это всё из-за неё. Как же она его бесит. Сэм начал душить его. Но почувствовал, как чьи-то руки пытаются оттащить его. Он не обернувшись оттолкнул этого человека. Видимо с такой силой, что послышался звук двигающийся парты. Будто кто-то снёс её. Он обернулся и к своему удивлению увидел там Бенсон. Она сидела на полу, прижимая ладонь к затылку. Ему просто пришлось отпустить этого ублюдка. Он был зол на каждого. Но в особенности на Бенсон. Он подошёл к Анне, склонился над ней и прошептал ей в ухо: — Ещё хоть один раз ты помешаешь мне, и я пущу тебя по кругу среди всех своих друзей, — он отчётливо увидел, как она испугалась. В её глазах, похожих на золото, блеснули слезы. Правильно. — Я не знаю, что ты там ему наговорила. Мне похер. Но в следующий раз подумай, прежде чем что-то делать, — одинокая слеза скатилась по её фарфоровому лицу. Всхлипнула. — Я не узнаю тебя, — прошептала она так, чтобы услышал только он.«Я тоже. Я тоже себя не узнаю. Я будто бы потерялся. Не знаю где выход. Спаси меня, Анна. Спаси. Я тону.»
И Сэм прошептал: — Спаси меня, Анна. Где-то над гранью безумства. Где-то над огромной пропастью, в которую он точно упадёт. Где-то на крыше огромного, самого высокого в мире небоскрёба, с которого он уже бесконечно долго падал. И до земли оставалось совсем чуть-чуть, и он бы разбился. — Спасай себя отныне сам, — услышал он её шёпот. Она разбила его раньше, чем он успел коснуться земли. В эту же секунду прозвенел звонок, и в кабинет вошёл мистер Эндрюс. — Так, ребята, рассаживаемся, — он не сразу заметил балаган. — И… что здесь произошло? Вы что тут устроили? Кто это сделал? Сознавайтесь, иначе пострадает весь класс! Я не шучу! — строго пригрозил он. — Это был я, — уверенно заявил Миллер. Хренов герой. — И я, — Сэм чувствовал, как болят костяшки его пальцев. — Сначала к врачу! А затем живо к директору! Я вас сопровожу, чтобы вы ещё что-нибудь не выкинули!***
— Чувак, я просто вышел на перемену, а ты устроил тут бои без правил, — через смех читал нотации Уотсон. Они сидели на перемене в старом кабинете истории. — Отвали, Том. Этот урод первый полез. Я теперь сомневаюсь в его психическом здоровье, — непринуждённо сказал он. — Что сказал директор? Хотя нет, давай я сам. Что-то по типу: «Я доложу вашим родителям» или «Вы же взрослые люди, как вы можете себя так вести», или «Я был о вас лучшего мнения» Этот старый пень меня всегда раздражал, — Том скорчил гримасу отвращения. — Он сказал, что позвонит родителям. Но меня это не особо волнует. Мне же не пять в конце концов— — А мозгов именно как у пятилетнего, — хохотнул Уотсон. — Нос болит? — Пиздец как. Должен признать, у него неплохой удар с правой— — Выглядишь ты, конечно, паршиво, — усмехнулся он. — Иди, глянь, — он показал пальцем на зеркало в конце класса. Сэм прошёл к зеркалу, обходя пыльные парты. Да, и вправду паршиво. Глаз немного опух и приобрёл едва заметный фиолетовый цвет. Рассечение на скуле покраснело, но было не в плачевном состоянии. Костяшки пальцев тоже немного покраснели. — Сегодня приедет мама из командировки. И это обещает быть грандиозным! Я даже знаю, что она будет говорить. — Да, миссис Уокер не терпит драк. Смех Тома раздался по пустому кабинету, отскакивая от стен. И из-за головной боли Сэму этот звук показался оглушающим.***
— Господи, Сэм, знал бы ты, как я тобой недовольна, — причитала миссис Уокер и при этом мазала на его синяк мазь. — Ты же взрослый парень! —закатила она глаза. — Надеюсь, эта мазь сделает так, что твой синяк пропадёт к Рождественскому балу, — она аккуратно поцеловала рассечение на его скуле. — Прости, мам, но это всего лишь драка. В этом нет ничего страшного, — устало выдохнул сын мисс Уокер. — Весь в отца, — она грустно улыбнулась. — Когда мы ещё учились в школе, он сломал руку парню, который меня доставал. Я тогда страшно на него разозлилась. Но в душе была немного рада, — мать подмигнула ему. — Как-никак тот парень был школьный хулиган. Кстати, как тебе Вегас? — перевела она тему. — Признай, он — милашка. Умнее собаки я в жизни не встречала! — Как бы я хотел отрицать это, но не могу. Он и вправду очень умный, — он усмехнулся, вспоминая, как не хотел, чтобы пса принесли в дом. Раздался телефонный звонок, и Барбара отошла, чтобы ответить. — Да, я знаю Элизабет Крофтон. Это моя подруга. А что случилось? Как? Когда? Спасибо, — отстранённо произнесла она. Её оливковые глаза наливаются слезами. Она смотрит на меня, и я не вижу в её глазах ничего кроме боли. Совсем как тогда. Совсем как в тот день. — Мам… — Её нет. Сэм, Элизабет больше нет. Самолёт, в котором она летела, разбился. Вдруг раздалось громкое гавканье Вегаса. Он как-то почувствовал, что его хозяйки больше нет. — Мам, мне очень жаль, — он аккуратно подошёл к ней и заключил в объятия. — Неужели так будет всегда? Смерть будет ходить за мной по пятам. Я так устала, —слёзы намочили ткань его рубашки. И он почувствовал боль. Тот тип боли, когда ты хочешь забрать страдания близкого, но не можешь. И ты просто смотришь, как тот, кого ты любишь, сгорает как свеча. Он вспомнил Элизабет. Такую улыбчивую. Такую приветливую с её невероятно голубыми глазами. — Я рядом, мам. Я всегда буду с тобой, — и сейчас он понял, что никогда не хочет огорчать её. Чтобы она не чувствовала боли. Ночь окутала улицы города в свои чёрные когтистые лапы. А Сэм всё никак не мог уснуть. Он думал о маме, которая уснула лишь после снотворного. Он не знал, как такая хрупкая на вид женщина выдерживала столько боли. Она всегда оставалась улыбчивой и верила, что все испытания, которые выпадают нам на долю, мы способны выдержать. Вегас не переставая скулил с самого вечера. Он слез с дивана и подошёл к нему. — Вегас, твоя хозяйка больше не придёт, — пес заскулил в два раза сильнее и начал жалостливо тереться о руку Сэма. Уокер погладил его. — Элизабет сейчас там, где хорошо. Стефани тоже там. И папа тоже там. Все хорошие люди попадают туда, где всегда хорошо.