Поцелованная тьмой

Мягко придерживая Адель за плечи, Джонатан вёл её в комнату. Длинный витиеватый коридор грозил никогда не закончиться. Этот день стал для них по истине адовым. Сестра устало привалилась на его плечо, еле передвигая ногами. В очередной раз споткнувшись, она не выдержав сбросила туфли в угол, явно довольная своим поступком. Так, молча, они шли до её спальни. - Мне можно зайти к тебе? – Джонатан впервые спрашивал у неё разрешение на что-то. Остановившись напротив её двери, он буравил тяжёлым взглядом дерево. Казалось, ему жизненно необходимо очутиться в её спальне, будто там был источник его сил, без которого жить было невозможно. Открывая дверь, она махнула рукой, приглашая его пройти в темноту комнаты. - Заходи. За окном была глубокая ночь. Бархатный свет Кровавой луны наполнял комнату уютной красноватой дымкой. Парень молча прошёл вдоль стены к окну и уставился куда-то в даль. Закатив глаза, Адель тяжело вздохнула, закрывая за собой дверь. - Ты решил охранять меня этой ночью, вместо этой красной гадины? – девушка ткнула пальцем в Маркуса, уютно спящего в кресле. Мельком взглянув на змея, Джонатан сказал: - Ты же понимаешь, что его обижаешь? Прекращай, Кларисса. Он твоя охрана, смирись. - Не называй меня так, - в девушке вспыхнул гнев, а вместе с ним и чёрное пламя в глазах. - Почему же? Это твоё имя, - буднично отозвался брат, - Не нужно держать меня за дурака, Кларисса. Если ты думаешь сбежать, так сделай это, хотя бы, не вырезав мне сердце своей очередной ложью, - он говорил со злостью и болью, смотря в черноту горизонта. Девушку будто током ударило. Настигла такая растерянность, что подбирать слова приходилось с большим усилием. - Я не собираюсь сбегать, Джонатан. И я не собираюсь вырезать тебе сердце. Не могу сказать, что не хотела этого раньше, но ты и сам думаю в курсе. - Но ты его режешь, Кларисса, - в голосе брата играли доселе неизвестные нотки скорби. - Не называй меня так! – она кинулась к нему, чтобы толкнуть или одёрнуть, взглянуть в глаза и закричать, что Клариссы больше нет, что она умерла, там… в бескрайних песках под холодным звёздным небом. Что больше нет той девушки у которой была семья и любовь всей жизни. В одно мгновение она уже стояла рядом и хотела развернуть его к себе, как вдруг, неуловимо, он развернулся сам. Поймав её за руки, он прижал их к своей груди, в которой бешено колотилось сердце. - Ты это чувствуешь? Ты хоть понимаешь, что ты со мной делаешь?! Если тебя нет рядом, я умираю, Кларисса. Если ты рядом со мной… тебя снова нет. Ты где-то там, в Идрисе, стоишь на пепелище Фэйрчайлдов и смотришь на обугленные стены нашего родового поместья, жалея себя. Ты не пускаешь меня в своё сердце. Ты думаешь, что я для тебя главный враг, который будет делать больно каждый раз, как только ты начнёшь мне доверять. Ты ошибаешься, сестра. Ты делала мне столько раз больно, но в моём сердце всегда находились силы тебя прощать и ждать. И я спрашиваю ещё раз. Почему не Кларисса?? Крепкие руки держали её запястья с силой. Адель была столь шокирована его словами, что так и застыла в попытке начать упираться его воле. Тяжело дыша, Джонатан смотрел на неё своими чёрными глазами, в которых можно было утонуть, настолько глубока была в них печаль. Девушка лишь хватала ртом воздух, как рыба, а глаза наполняла предательская влага. Гнев на него сменился отчаянием и страхом и, соскользнувшая слеза унесла её чёрное пламя из глаз. - Потому что она умерла, Джонатан, - послышался шёпот, - Она умерла там, в сердце Эдома. Все её надежды, все мечты и все планы на будущее с Джейсом, жизнь в Аликанте, жизнь среди друзей, жизнь художником, жизнь рядом с мамой и Люком, жизнь под Солнцем! Всё это умерло там, на ржавом песке. Клариссы больше нет, потому что я больше не чувствую той удушающей боли по потерянной жизни. Если бы ты мог представить какого это…, - она вся сжалась, - Будто из меня изъяли важную часть, о которой я буду помнить всегда, но забрали возможность её оплакивать. Я опустошена. Я выбрала жизнь, которую отрицаю и не могу принять. Помоги мне, Джонатан…, - в огромных зелёных глазах стояла Вселенская мольба и страх, - Иначе я убью себя. Иначе эта пустота внутри, меня раздавит, - смоляные слёзы делили на три части лицо. Они смотрели друг на друга в надежде, что каждый из них поймёт другого. За мгновение развернулся целый новый мир для неё. Джонатан впился в её губы, будто это был первый поцелуй вечность спустя. С жадностью прижимая её к себе, он зарылся пальцами в её волосы, притягивая сильнее. Впервые, она ответила на поцелуй столько же отчаянно, как и он сам. Она вжималась в его стальное тело, обвив руками шею. Губы будто искрили электричеством от каждого прикосновения. Он подхватил её за талию и усадил на подоконник, не отрываясь от сладких уст. Нежная кожа источала аромат роз и печали. Прижавшись к холодному окну, девушка тяжело дышала, ей не хватало воздуха в этих поцелуях. Его губы искали её тела, страстно целуя скулы и шею. Руки полные жара и власти неистово сжимались на плечах и талии сестры. Потянув его за рубашку, послышался град рассыпающихся по полу пуговиц. Она обвила его ногами, вжимаясь в оголённый мускулистый торс. Его кожа обжигала. Медленно он вёл рукой по её бедру, поднимая вверх лёгкое платье. Глухой протяжный стон сорвался с освободившихся губ девушки, веки трепетали от наслаждения. Он потянулся к ремню брюк, и её обдало жаром. Властная рука заскользила по внутренней части бедра и схватив кружево, разорвала его. Бездонные обсидиановые глаза источали злой, он впился в неё взглядом, лаская рукой манящее влагой лоно, пока откинувшись на стекло в наслаждении, она стонала. Обвив тонкую талию рукой, он резко притянул её к краю, нависая сверху и плавно подался вперёд, проникая в сладость её тела. С губ обоих сорвался стон, столь поглощающий… - …моя Адель, - слова повисли в густой полутьме спальни. Тяжело дыша, она вцепившись ногтями в его плечи, растворялась под каждым движением – медленным, сильным и уверенным. Комната заполнялась стонами, которые нарастали с каждой минутой. Джонатан провёл рукой по позвоночнику девушки, и та выгнувшись почувствовала как платье натянулось, одним его рывком оно было разорвано и покорно сползало с её оголённой груди на талию. От платья послышались приглушённые крики, и тут же замолкли. Его ладонь поднималась по нежной коже кромки рёбер к груди, которая плавно покачивалась под каждым его толчком. Твёрдый сосок щекотал кисть. Прильнув к нему губами, он нежно поцеловал, а затем шею, а после губы... Девушка была податлива и мягка, но с силой прижималась к его разгорячённому телу, будто боялась остаться без его защиты. Под её пальцами пот смешался с его кровью, стекая по мускулистым плечам. Подхватив Адель за бёдра, он понёс её на постель и завалившись на прохладный шёлк, они продолжили своё страстное соитие переплетаясь словно змеи. Он нависал над ней придерживая её изящную ногу, томно целуя и не сбавляя темп. А она подавалась на каждое движение его бёдер, отзывалась на каждое прикосновение его губ. С силой навалившись он глубоко в неё вжался, покачиваясь, отчего у девушки пробежали мурашки... Прохладная волна поднималась от икр по бёдрам, нарастая, словно снежный ком. И докатившись до низа живота, взорвалась захлёстывающими волнами жара по позвоночнику, пробегая электрическими разрядами по каждой клеточке её тела. Хватая ртом воздух, она выгнулась под ним, ногтями раздирая ему спину. С губ обоих сорвался сладострастный стон, который повис в жарком воздухе спальни. Они так и лежали, пытаясь восстановить дыхание. Джонатан поцеловал её краюшек губ, отчего Адель засмеялась. Всё то время, что она была рядом с Джейсом, ей казалось единственно верным. Ещё сегодня днём, она, поглощённая неутолимой утратой не могла представить, что кто-то смог бы заполнить её пустоту, тем более брат. Но сейчас, его губы не были не правильными, его руки не были руками убийцы, его тело не было ей омерзительным, а его запах стал настолько притягательным…, эти нотки чёрного перца и дерева. Она прижалась к его ключице и глубоко вдохнув, протянула: - Ты пахнешь войной и заботой, - улыбнувшись своим мыслям, она наконец взглянула на него. Всё такой же статный, с тонкой властной линией подбородка и скул, серебряные волосы спутались от пота, чёрные глаза внимательно изучали её с любопытством и напряжением. Она водила пальцем по его плечу, и что-то мурлыкала себе под нос о том, что сошла с ума. - Адель, давай спать, - он сдержанно улыбался, но в глазах прыгали бесята. - Не уходи к себе. Не хочу быть с Маркусом. Не оставляй меня одну, - она снова его просила, именно о том, что он так давно желал услышать. - Никогда, любовь моя. Поцеловав девушку в висок, он лёг под одеяло и приоткрыл краюшек для неё. Доброй кошкой она свернулась клубком рядом, полулёжа на его груди. Из темноты на них смотрела Кровавая луна, то ли радуясь, то ли осуждая… В клубящихся чёрным пламенем глазах застыли слёзы. Но о них, никто не узнает.