Поцелованная тьмой

Юная княжна сразу осознала, что перед ней конный двор. Отовсюду слышалось ржание и цокот копыт. Под огромным навесом находились десятки денников. Многие из них пустовали, но свою кобылицу Адель увидела сразу. Деревянная дверца с решёткой задребезжала под мощными ударами, как только лошадь услышала голос хозяйки. Раздражённо фыркая, кобыла семенила по стойлу. - Она скучала по тебе, - улыбаясь, Моргана почесала лоб кобылице, - Ты знаешь, что Найтмары очень редкие создания? За полторы тысячи лет, я видела лишь одного скакуна в Болгарии, примерно в 10 веке. Там жил проповедник Богомил, он начал вести свою религиозную суть, о том, что людской мир рук творения Сатаны, а не Бога. За свою дерзость он был наказан Михаилом, но Астарот накануне расправы подослал к нему мага и тот обернул его в коня, извергающего пламя. Не найдя богослова, Михаил приказал коню убираться в Тартар и не показываться на свет Божий. Мне кажется, Богомир стал одним из первых Найтмаров. - Такая печальная история… Адель открыла засов и зашла к кобыле. Та, моментально успокоившись, потёрлась мордой о плечо девушки. - Знаешь, что удивительно? Лилит никогда не проливала слёз. Мама никогда не создавала столь совершенное существо, как эта лошадь. В этой особи нет ни капли от демона, только ночная тьма и свободный дух, стремящийся тебя оберегать, прямо как Джонатан. Думаю, на твоём Восхождении маме это открылось, Найтмар - это её забота о тебе, как бы там не было. - Я не заметила особой любви Лилит, она меня терпит лишь из-за сына. Иначе давно бы свернула шею и полакомилась моими останками, вылизывая блюдо. - Ты не права. Она тебя терпит, потому что вы одинаковые. Тебе ещё предстоит это понять. «Да где же здесь упряжь…» - Ваше высочество, вы меня звали? – словно тень, из-за двери шагнул Бэйлиа, - Я сейчас же оседлаю лошадь и она будет готова к верховой прогулке, госпожа, - камердинер действительно быстро принялся за дело, Найтмар казалось, совсем не возражала. Закончив с уздечкой и седлом, он вывел кобылу под свод и подал хозяйке поводья, поклонился и исчез, будто и не было его. - Джонатан у Мертвого озера, он просил передать, что будет тебя ждать там, - маг провела по умной лошадиной голове и что-то шепнула той в ухо, кобыла одобрительно заржала и зарыла копытом напольный камень. Встав в стремя, Адель уселась верхом. - Разве ты со мной не поедешь? Я не знаю где это… Я вообще ничего тут не знаю! Моргана снисходительно улыбнулась: - Я сказала Найтмар куда ехать, она умница, и тебя в обиду никому не даст, - шлёпнув лошадь, она помахала им вслед. *** Кобыла шла рысью, оберегая наездницу даже от сильной тряски. Тропинка уходила в даль за холм в паре километров от них. Вокруг была пожухлая трава и не намёка на зелень, как вечная осень. Два солнца ещё не встали в зенит, но духота уже сводила с ума: «нужно было одеть что-то другое, а не форму охотников», - подумалось девушке. Взобравшись на возвышенность, перед глазами легла красивая (для этих мест) картина долины. По обратную сторону от холма начиналась редкая зелень, переходящая в пастбища и островки высоких кустарников. Примерно в трёх километрах на запад виднелась красная роща. Девушка поёжилась всплывающему сну, тропа вела именно через неё. Лошадь дёрнула поводья и поняв, что хозяйка хотела бы повернуть назад, сделала выбор за неё. Оглядываясь, Адель ждала ото всюду подвоха. Из-под копыт кобылы в траву то и дело ускользали змейки: «как хорошо, что я не пешком иду!», - размышляла она. На кустарниках вниз головой висели маленькие зверьки похожие на летучих мышей, но мордочки их были костяными, безглазыми и зубастыми. По северо-восточному лугу пробегал небольшой табун фестралов*. Диковинные создания охотились за какой-то зверушкой, резво удирающей от них. Они её загоняли, как прайд львов антилопу. Тут была налажена своя экосистема и круг жизни. Демонические отродья до удивительного были похожи на знакомых ей животных из мира людей. Из красной рощи донёсся визг и вой, Адель дернулась и вжалась в лошадь, та лишь призамедлила рысь, принюхиваясь. С детскими воплями и дрязгами из рощи выбежало до полутора десятка небольших собак, резвящихся по лугу. С голых красных веток сорвались кожистые птицеподобные демоны взмывая вверх, подальше от этих порождений шума. Собачата не больше бордер-колли имели лишние две пары лап спереди и шипастый длинный хвост. Присмотревшись, девушка разглядела среди них шестерых детёнышей, явно ещё очень маленьких, чтобы охотиться самостоятельно. Один отбившийся милый щеночек с нелепыми лапками тут же прижался к земле и прыгнул куда-то в бок. В маленькой зубастой пасти скрывалась мёртвая змея. «Дааа, совсем не беспомощные тут детки…». Кобыла заржала и топнула передними копытами высекая искры, заскулив, собаки разбегались прочь. Они въехали в красную рощу. Солнечный свет рассеянно прорезался вглубь сквозь изогнутые ветви, подсвечивая рыжиной тропу. Адель прижалась к Найтмар, было страшно оглядываться назад, закрыв глаза она отдалась на благоразумие лошади. Совсем скоро где-то вдалеке послышался непонятный шум. Он становился всё ближе и отчётливей, превращаясь в мелодию. Такая тонкая, прерывистая и полная... жизни. Они выехали из тенистой рощи на песчаный пляж. В свете отражающихся волн, у воды стоял босой Джонатан со скрипкой в руках, полностью поглощённый игрой. Открыв рот Адель застыла, не в состоянии поверить увиденному, музыка разливалась по всему берегу, чаруя волны. Страстно держа инструмент, он увлечённо перебирал смычком струны. Плачущая скрипка взмывала восторженно вверх в своём пении, то снова умоляюще шептала, пронизывая сердца слушателей. Княжна спустилась с лошади на песок. Он говорил, что у него нет души. Но вот она... Она пела на единственном ему известном языке и его душа была прекрасна. Мелодия, полная страдания и страсти, полная одержимости и тревоги, струилась в каждый уголок сердца девушки. Музыка всё объясняла без слов. В груди распирало чувство тоски, когда Джонатан взял последние ноты «La Folia» Арканджело Корелли. Смычок взмыл вверх и звук растворился в плеске волн. Высокий, стройный парень опустил руки, лёгкий ветер трепал его волосы и расстегнутую белую рубашку. - Я даже не подозревала, что ты виртуозно играешь на скрипке…, что вообще играешь, - слабый голос казался подобием птичьего, так недостающего в этом мире. Джонатан медленно обернулся, криво улыбаясь. - А я не подозревал, что ты из тех, кто подглядывает за тайными увлечениями других, сестра, - засмущавшись, Адель поднялась с песка, отряхнулась и побрела к нему, - Я знал, что ты наблюдаешь за мной. Белая рубашка развевалась, оголяя его живот и грудь. На них, в свете двух солнц блестели старые вязи рун, черные джинсы оголяли тазовые кости с резко очерченными мышцами. Он был действительно восхитителен, в своей ледяной красоте. Художница живущая в ней воспевала его тело. Лёгкая маленькая ладонь скользнула по его груди и остановилась напротив сердца. В его глазах она увидела тепло, которого никогда не замечала прежде. - Она была очаровательна… Соната, что ты играл. - Она была для тебя, - склонившись над миниатюрной девушкой он медленно её целовал, укутав в объятия из рук и скрипки. Неподалёку послышалось раздражённое фырканье. Вокруг Найтмар выписывая пассаж крутился смоляной жеребец, массивный и статный. Кобыла лишь трясла головой, будто сбрасывала мурашки. Конь не отставал и рыл копытом, стараясь произвести впечатление на строптивую лошадь. - Да она прям вся в хозяйку, - насмешливо отозвался Джонатан. Он свистнул, и вороной жеребец, оставив свои обхаживания, рванул к нему. Остановившись перед хозяином, конь встрепенулся. - Но-но, К’яард, не буянь. Лучше познакомься со своей госпожой, - конь склонил голову на бок и принюхался, - Это Адель, моя сестра, тебе стоит её принять, друг, - брат потрепал коня за гриву и тот игриво дёрнул его рубашку за край, конечно порвав, клыки то у него были как у тигра, - Не разбивайте мне сердце своей неуживчивостью, - конь боднул Джонатана в грудь, тот лишь рассмеялся. Жеребец пригнувшись вытянул передние ноги и заржав пустился за хозяином, который быстро от него удирал. Удивлению не было предела. Брат казался… счастливым, что не укладывалось в голове. Сзади подошла Найтмар и положила голову на плечо хозяйке, та ласково поглаживала кобыле морду. Они обе стояли, смотря на этих двух озорников носящихся и валяющихся в песке. Закончив наконец игры, Джонатан держал коня за поводья, ведя доверительную мужскую беседу. Подойдя к девочкам, жеребец перетаптываясь склонился перед Адель и потянувшись к её лицу, лизнул щёку. В ответ она почесала ему нос. - Вот и прекрасно, а то выбрать между вами я бы не смог. - А что ты здесь вообще делал, пока я не приехала? - Разговаривал с Эдомом. Нам нужно закончить то, что мы начали, сестра. Предрекаю вопрос, поэтому – просто слушайся меня, - на её раздражение он добавил, - Доверься мне, Адель, - он так мелодично произносил её имя, очень нежно и очень интимно. Краснея, девушка кивнула. Отправив лошадей на охоту, они остались одни на пляже. Джонатан сел на песок в простом асане для медитации, приглашая сестру сделать тоже самое. Взяв её за руки, он зашептал на языке демонов. Стало холодно, плеск волн исчез. Открыв глаза Адель поняла, куда они попали. Они стояли на ржавом песке под светом Кровавой луны. В небе светились яркие звёзды и млечный путь казалось, был так близок, стоит руку лишь протянуть. Из песчаного вихря вышла тёмная фигура. Голос её раздался эхом: - Я ждал вас, дети мои. В последнем цикле Кровавой луны должен родиться союз. Под светом союза вознесётся Эдом. Со времён создания Инферно - я был силён, ибо твой отчим - Принц Ада, - обращался он к молодому князю, - У них безоговорочная власть. Что же можешь предложить мне ты, юный Моргенштерн? – абрис* склонился в размышлении. - Победы, - твёрдо сказал Джонатан. - Да будет так, нефилим. Покуда ваши души мои, вы будете ощущать каждый уголок Эдома, как часть себя. Они так странно сияли рядом друг с другом и неистово стремились соединиться… Впервые я видел подобное явление. А значит, правление ваше воистину станет ярким. С каждой жертвой, что вы возложите мне, ваши силы возрастут, как и мощь земель. - О каком союзе идёт речь? – не понимала девушка. - Восхождение - это лишь первая ступень, Адель Моргенштерн. Вторая – принятие своих сил и сути. Третья – обручение. У Эдома должен быть союз, поелику* Я – дом похоти, и черпаю силу от вас. Завтра в последних лучах заката, под первым светом Кровавой луны я свяжу вас узами. Адель попятилась назад. - Джонатан, я не хочу. Я не хочу стать как помрачённые…, не забирай у меня волю, прошу…, - девушка взмолилась, цепляясь зеленью глаз за него, брат изумлённо отрицал любое насилие над ней, удерживая похолодевшие руки. - Это не тот обряд, которым Лилит воскрешала сына, дитя. Связь, которую я создам отождествляет венчание сумеречных охотников. Она не подавит вашу волю, лишь свяжет, как парабатаев скреплённых узами брака. Что до моего дара тебе, дочь Утренней звезды, я дарую тебе - Созидание. Ты очень быстро поймешь, как им воспользоваться, - тень притянулась к ней и вынув мерцающую синюю частицу из своей груди вложила её в сердце девушки. В этот раз больно не было. Наоборот, будто по венам щекотали перья, по телу разливалось тепло. - Бессмертие уже течёт в вас. «Fléctere sí nequeó superós, Acherónta movébo*». Примите свою суть и правьте мудро. Слова Мира отдались плеском волн, они снова вернулись на пляж. Солнца клонились к закату. Сколько прошло времени, как они перенеслись в Сердце Эдома было не понятно, но оно там определённо шло иначе. Джонатан не сводил глаз с сестры, его сосредоточенность вселяла тревогу. - Подумай о чём-нибудь, что ты хотела бы сейчас тут увидеть, - сказал он девушке. Не совсем понимая, что ждёт от неё брат, она взглянула на заходящие будто в озеро солнца, ей так не хватало Земной частицы в этом закате, крики чаек… С песка поднялся маленький тёмный вихрь, встрепенулся и прыгнув вверх, распростёр небу белые крылья. Издав громкий крик, над берегом озера кружила птица. Сама настоящая чайка в Богом забытом месте. Не веря чуду, девушка уставилась на парящую незнакомку. Брат ломано ухмылялся, по крайней мере он радовался тому, что она подумала не о Джейсе. - Мы с тобой будем упражняться каждый день, пока ты не обретёшь уверенность в использовании этих сил. - А почему Мир ничего не даровал тебе? Ты ведь здесь так давно, он принял тебя сразу же, как ты вступил на эти земли, Моргана мне рассказывала, что… Джонатан щёлкнул пальцами. Где-то в высоте раздался вопль. Бездыханное тело чайки упало неподалёку от них. Адель во все глаза уставилась на неподвижное созданное ей чудо. Птица была мертва. По щекам потекли слёзы обиды. - Не плач, сестра. Ты станешь слабым правителем, если будешь оплакивать всякую умирающую тварь. Вокруг всегда будут смерти и скорбь, но никто не должен видеть твоих эмоции. - Даже ты? – она говорила с вызовом и горечью, не сводя глаз с чайки. - Даже я. - Разрушение – вот чем наделил тебя Мир, - слёзы прошли. Они высыхали под тёплым ветром и срывались пеплом с её щёк. - А ты - мой аверс. Неизбежная сила, всегда идущая рука об руку: как война и мир, ненависть и любовь, как смерть и жизнь. Без одного, не существует другого, сестра, - слова Джонатана были вкрадчивы, полные уверенности и они были правдивы, - Завтра на закате сотрётся последняя грань, что нас разделяет. Сейчас ты меня понимаешь, а завтра, ты будешь чувствовать меня и всё вокруг, как продолжение себя. И… у меня есть подарок для тебя, предсвадебный, если хочешь. - Вроде бы кольцо ты мне уже дарил. - Я дам согласие, что бы пленники вернулись в Аликанте, - он весь напрягся, не зная, чего ожидать от девушки. Она казалось, не понимала его слов, была отрешённой, совсем без эмоций лицо выражало лишь усталость. Джонатану бы обрадоваться, но его такая реакция сестры напрягла куда больше, если бы она прыгала от счастья. Что с ней происходит сейчас трудно предвидеть даже ему. Его то душа безболезненно перешла к Сердцу Эдома. Демоническая кровь сделала его менее чувствительным ко всему, что касалось боли. Но вот Адель оставалась в большей степени нефилимом, даже сейчас. Она носила в себе бесценный дар, одно только это превозносило её над остальными демонами. Не каждый Мир дарит свой огонь князю. Некоторые миры лишь поглощают и не дают ничего взамен, либо дают крохи своей силы. - Когда? – её голос был таким же бесцветным. - Я думал, эта новость тебя обрадует куда больше, - не то, что бы он разочаровался, но её поведение явно не укладывалось, пока что, в его голове, - После нашего обручения. Когда мы, как истинные монархи взойдём на трон Эдома. Мне нужно будет обсудить некоторые моменты с Асмодеем, но не думаю, что они станут камнем преткновения. - Ты боишься, что я сбегу с ним, – последние лучи алеющего заката заиграли огнём в волосах девушки. Свет ярко вспыхнул и исчез за далёкой линией горизонта. Она говорила о Джейсе. - Я ничего не боюсь, - гордость отчётливо прорезалась в его словах. - Не забывай, брат, я понимаю тебя, теперь. И я разделяю твои эмоции, - зелёные глаза не выражали ничего, только констатация факта, - Но ты так и не научился понимать меня. Хочется надеяться, что это изменится, не хочу быть вечно отдающей. - Я буду стараться тебя узнать, - странное дело, сейчас, они будто поменялись местами, и именно он был тем, кто должен приложить усилия, дабы сократить пропасть между ними, - Нам пора в поместье, собирайся. Джонатан свистнул и через пару секунд в сумерках всполохнули грива и хвост. К’яард вел за поводья Найтмар, та и не думала сопротивляться, видать у них было время в запасе, чтобы подружиться. Завидев кобылу, вся ночная живность и мелкие демонические твари прятались за деревьями. Каждым шагом кобыла высекала искры, которые имели свойство сильнейшей негативной энергетики. Адель это безумно нравилось, будто её лошадь была естественным щитом от всего зла, которое было способно ей навредить.