Второй шанс или "Система неправильных смертей"

[Поздравляю! Дополнительная сюжетная миссия выполнена успешно. Вам начислено +500 баллов. Итого: 2133 балла.] Хуа Чэн в изнеможении прислонился к стене. Засыхающая кровь неприятно стягивала кожу, но что еще более раздражало, так это потяжелевшая одежда от этой самой крови. Нет, не его — его противников. Прикрыв глаза, Хуа Чэн, как сквозь сон, прокручивал в голове последние события. Все началось несколько месяцев назад. В столице поползли шепотки по поводу засухи в Юнани, которые набирали обороты как снежный ком, катящийся с высокой горы. Многие сначала в это не верили, потому что дождей было вполне достаточно, однако вскоре им пришлось изменить свое мнение, особенно когда первые беженцы показались у ворот. И, если ранее их принимали с сочувствием и желанием помочь, то, чем больше их приходило, тем, соответственно, сильнее приходилось тесниться жителям столицы. Сначала начали возникать мелкие стычки, которые все чаще начинали разрастаться в полномасштабные драки, и страже даже приходилось разнимать их. Вскоре и сами жители столицы начали жаловаться государю на эти беспорядки. Государь пытался хоть что-то сделать, но проблема только увеличивалась. Чтобы не беспокоить своего Бога и покровителя Наследного принца в короне из цветов, вышел указ, в котором было категорически запрещено в молитвах упоминать эту ситуацию. Хуа Чэн внимательно следил за всеми слухами, беспорядками, но старался всегда молчать и лишний раз не показываться на улице, так как начали ловить всех без разбора, кто не был похож на жителя столицы. На нем хоть и была заштопанная и более-менее приличная одежда, но она ничем не отличалась от одежды беженцев. В очередной своей вылазке ему удалось немного своровать — на работе, куда его все же взяли, платили до смешного мало, еле-еле хватало на еду, да и то не всегда. Завернув в знакомый переулок, где росли небольшие белые цветы (хоть он и пытался их выращивать возле кумирни — то они завянут, то мальчишки их все вырвут, весело смеясь), он осторожно оторвал один из них и хотел было уже вернуться в кумирню, как услышал возбужденные голоса людей, которые бежали куда-то со счастливыми лицами. Ему тоже стало интересно, поэтому парень решился осторожно проследовать за всеми. То, что он увидел через некоторое мгновение, заставило его впасть в шок: Бог спустился в мир смертных! Его Высочество наследный принц был как яркое солнышко, которое решило их посетить. От охватившего Хуа Чэна странного чувства, заставляющего дрожать пальцы, задерживать непроизвольно дыхание и сильнее стискивать зубы (Система на это что-то съязвила, но он пропустил слова мимо ушей), он сильнее сжал цветок, но сразу же опомнился и, было, осторожно разжал руки, как его толкнули сзади, и белоснежный цветок, словно белая бабочка, опустился на землю и сразу же был втоптан в грязь множеством ног. Ярость и ненависть знакомо сразу же поднялись в душе, но, как ему показалось, когда Бог мазнул по нему взглядом — все эти эмоции сразу рассеялись, заменяясь теплом в груди. В конечном итоге его все же вытолкнули за пределы толпы. Вскоре случилось то, что многие предполагали, но все еще боялись говорить об этом, даже полушепотом, надеясь, что это не произойдет — война. Голод, отсутствие воды и потрескавшаяся от жары земля, на которой невозможно было вырастить хоть что-то — все это заставило людей развязать ее. Ничего не меняется: где есть люди, там всегда будут войны. Холодные, которые незаметны простому обывательскому глазу, или же вот такие, яростные и безжалостные. Хуа Чэн тоже не остался в стороне. Ну да, попробуй остаться в стороне, когда перед тобой все мелькает красным, и Система каждые две-три минуты напоминает о миссии. Доспехи выдавались всем, кто мог держать меч в руках, поэтому он сразу же отправился к месту сбора, стараясь выглядеть постарше, чем он есть на самом деле. Так что он получил свои первые, хоть и с очень большим трудом их так можно назвать, старые доспехи. Вот только… Да, оружие ему пришлось искать самому. Сумев во время переполоха проникнуть на склад оружия, он только и успел, что схватить самый простой заржавевший меч, после чего вылетел на улицу и постарался присоединиться к войску. Меч поначалу был достаточно тяжелым, но, приноровившись, Хуа Чэн стал держать его двумя руками, отчего стало легче им орудовать. Хуа Чэн никогда и никого не убивал в своей жизни, но, видя, как Бог первый бросается вперед, в нем, как и в других солдатах, поднимался боевой дух. Не щадя себя, а в особенности противника, он постоянно находился на первой линии. Ну, тут у него не было особого выбора, потому что его постоянно выпихивали вперед, а один раз чуть даже не прикрылись как щитом. Живи ради меня. Эти слова у него отчетливо отпечатались в памяти. Вроде и ничего особенного, даже немного эгоистично, но… Все всегда хотели от него быстрее избавиться, а тут просят жить. Конечно он был тронут (Система еще потом полчаса читала лекцию о том, что это она дала ему жизнь. Ревнует что ль?). Хуа Чэн прекрасно понимал, что невозможно защитить кого-то с его-то способностями и силой, но ненависть и это желание, которые, переплетаясь, горели в сердце, вселяя в него надежду, что он может быть полезен Богу, пусть даже его и не замечают. Главное, что он хорошо видел белую фигуру, которая, словно маяк, светила впереди, позволяя вынырнуть из окружающей его тьмы. От этого адреналин в крови зашкаливал, и он с криком бросался в бой. Хуа Чэн с трудом мог удерживать длинный меч, поэтому он, во время короткой передышки, забрал у мертвого солдата короткий меч, который вполне помещался в его юношескую ладонь и не тянул к земле. Он еще раз осмотрел себя: куда ни кинь взгляд — все в красно-бурых пятнах, а ведь стирать-то самому… Вот только проблема в том, что времени на это совершенно не было. [Вам бы немного размяться, а не отдыхать. В противном случае через некоторое время вы не сможете нормально двигаться от перенапряжения.] «Нормально?» Хуа Чэн хмыкнул: «Да я меч с трудом держу.» [Ваша ярость помогает вам в этом. Только вы должны помнить…] «Помню, помню!» Хуа Чэн потуже затянул уже красные бинты на голове и руках, которые он намотал, чтобы рукоятью меча не разодрать себе руки до мяса. «Даже если и стану злым духом — все равно.» Система вздохнула и замолчала — она уже множество раз пыталась его предупредить, но ее Пользователь пропускал все мимо ушей. Тишина нарушалась далекими криками раненых и обычных обывателей столицы. Хуа Чэн смотрел перед собой и думал о том, что будет дальше. Мечом он владеет не ахти, только и может, что следить за другими, глупо повторяя движения, но разве этого достаточно? А если учесть, что в этот момент нужно еще уворачиваться от стрел и клинков противника… [Может, вам попробовать лук или арбалет?] «Тц. У меня с глазомером еще хуже, особенно когда правый глаз прикрыт.» [Болит в последнее время?] «Ты начала беспокоиться обо мне?» Хуа Чэн чуть ядовито усмехнулся: «Не припомню такое за тобой, особенно когда меня вытолкнули в первые ряды сражавшихся и пришлось крутиться ужом, чтобы хоть как-то выжить.» [Зато вы видели, как сражается Бог.] На губах Хуа Чэна выступила теплая улыбка: это действительно было прекрасно. Пару раз, засмотревшись, он даже чуть не распрощался с жизнью, но… ему как обычно «везет». «Система, я подремлю, а ты меня разбуди если что.» Получив ее молчаливое согласие, Хуа Чэн устроился на земле и забылся тревожным сном.  — Аааа! [Что случилось?!] — Система была взволнована. Удивительно, но чем больше Хуа Чэн общался с Системой, тем больше в ней просыпался интеллект, и даже можно было угадать различные чувства, если, конечно, это применимо к Системам. Хуа Чэн широко раскрывшимся глазом смотрел на свои дрожащие руки. «Кошмар. Просто кошмар.» Система молча наблюдала, как Хуа Чэн вытер рукавом выступивший на лбу холодный пот и попытался успокоиться. [А что за кошмар?] «Система.» Хуа Чэн замолчал надолго. И, когда казалось, что он больше ничего не скажет, продолжил: «Бога… можно… свергнуть?» [Теоретически — да.] Потом Система замолчала, а через некоторое время добавила: [На Небесах существуют свои правила. И одно из них: Бог не должен вмешиваться в мир смертных, а тем более спускаться.] От этих слов у Хуа Чэна все внутри застыло. Не должен спускаться, но… Он автоматически поднял голову вверх и посмотрел в сторону дворца, сохраняя молчание. Где Его Высочество? В порядке ли он? И что с ним теперь будет? Разные мысли проносились в голове, заставляя не находить себе места… [Сгенерирована новая миссия: «Спасти Его Высочество.»] «Что?!» Хуа Чэн подскочил. «Где он?!» [Стена на юго-западе.] «Тц, далеко.» На ходу пристегивая к поясу меч, Хуа Чэн, чуть прихрамывая и не обращая внимания на открывшиеся некоторые раны, устремился в сторону, указанную Системой. Совершенно не смотря под ноги, от чего пару раз чуть ли не навернулся, он бежал по широкой улице, заворачивал в подворотни, пытаясь хоть немного срезать расстояние. В голове только билась одна мысль: «Успеть, хоть бы успеть». Хуа Чэн был рад, что можно было общаться мысленно с Системой, иначе дыхание бы сбилось. «Система! Он же Бог! Как я могу его спасти?» Система только пожала воображаемыми плечами: [Не я генерирую миссии.] «Эм…» Хуа Чэн помотал головой и отбросил пока ненужные вопросы, припустившись вперед.  — И не только за сегодня, вообще за всё время, я очень благодарен вам двоим. Надеюсь, в веках останется добрая слава о нас, сражающихся плечом к плечу. Хуа Чэн прибежал намного раньше, чем рассчитывал — на стене никого не было, но, зная, что система не ошибается, притаился в темном углу. Осторожно, чтобы, если вдруг что, его не заметили, он, придерживая меч, чтобы особо не лязгал, начал пробираться вперед. На короткое время даже получилось перевести дыхание, но он сразу же застыл и постарался уменьшить свое присутствие: через некоторое время появились три фигуры на стене.  — Ваше Высочество, ты не очень хорошо выглядишь. Ты… всё проливаешь дождь над землями Юнани? У Хуа Чэна волосы дыбом встали. Так Бог еще умудряется этим неблагодарным проливать дождь?! Зачем? Не проще ли их всех..? Система: [А вы кровожадный (￢_￢;)]. «А ты расшумелась слишком сильно». Му Цин, вполне ожидаемо, не скрывая неодобрения, произнёс:  — Прости за прямоту, но сейчас ниспосылать дожди уже бесполезно, это просто-напросто бездонная дыра. Ваше Высочество, даже если засуха в Юнани в самом деле по-настоящему сойдёт на нет, боюсь, эти люди за городскими стенами уже не отступят. Впервые он был согласен с этим человеком, хотя тот все так же раздражал.  — Я знаю. Но я ниспосылаю дожди не ради того, чтобы они отступили, а чтобы те, кто остался в Юнани, не погибли от жажды. Это и есть моя первоначальная цель, и её ничто не изменит. Фэн Синь всё же переживал за него:  — Ты сможешь вынести эту ношу? Его Высочество похлопал его по плечу.  — Не волнуйся, ведь у меня целых восемь тысяч храмов и монастырей, и последователей достаточно. Конечно, всё будет в порядке. Правда… — другой рукой он обнял за плечо Му Цина и вздохнул: — Как здорово, что вы двое мне помогаете. Я благодарен вам за то, что сегодня вы со мной. Юноша смотрел, как эти трое смеются и хорошо ладят между собой. Он… он тоже так хотел. Хотел, чтобы Бог обратил хоть немного на него внимания. Он очень хотел отплатить за все то добро, что ему сделал принц. Какие глупые мысли. Хуа Чэн горько вздохнул. Система тоже вздохнула, но совершенно по другой причине.  — Кто здесь?! Плохо, очень плохо. Хуа Чэн ведь обычный смертный. Невзирая на это, он резко дернулся, стараясь успеть к люку с лестницей вниз. [Пользователь!] Все, что он успел почувствовать — это толчок… и вот… он опять летит вниз… «Да вы издеваетесь!» В голове неожиданно вспыхнула картинка их первой встречи, и сама собой появилась какая-то железная уверенность, что его Бог не даст ему просто так упасть. И верно: миг — и его запястье оказалось в захвате крепкой руки. Хуа Чэн повис, раскачиваясь будто маятник. Мысленно переведя дух, он поднял голову, чтобы уставиться в широко распахнутые глаза Его Высочества наследного принца. Чуть погодя он почувствовал, как его поднимают. И все это время он взволнованно молчал, совершенно не зная, как вести себя с Богом. Умом он понимал, что его Бог тоже когда-то был человеком, однако сейчас он казался чем-то нереальным, но в то же время… [Пользователь! Пользователь, ау! Не нужно так реагировать!] «Но, это ведь…» [Да, это Бог, и что с того?]  — Какому командиру ты подчиняешься? Почему прятался здесь? Хуа Чэн застыл, не в силах что-то сказать. Было немного страшно, немного радостно, и волнительно.  — А он не может оказаться лазутчиком от Юнани? Схватим его и отведём на допрос. [Как он вас не любит.] Реплика Системы осталась без ответа.  — Я помню этого мальца. Он сражался с таким рвением, будто ему жизнь недорога. Хуа Чэн и на это тоже ничего не сказал: ведь у него просто-напросто не было выбора, кроме как сражаться. Но все же он выжил в этой заварушке. [Не зазнавайтесь. Вы все еще плохо владеете мечом.] Заметив пристальный взгляд Его Высочества, Хуа Чэн помимо воли вытянулся по струнке.  — Наверное, я напугал тебя. Прости. Хуа Чэн хотел бы улыбнуться на эту реплику, но он уже не тот маленький ребенок, а перед ним не просто добрый принц, который его спас, поэтому нужно было хоть как-то развеять подозрение насчет него.  — Ваше Высочество… Неожиданно он заметил блеск, отраженный от луны, мелькнувший в доли секунды, и его тело среагировало быстрее, чем он успел о чем-то подумать. Не договорив, он набросился на принца, стараясь оттолкнуть его с убийственной траектории. Было ли это правильным решением или нет, он подумает об этом после. Восстановив равновесие от неожиданного шага вперед, Хуа Чэн резко развернулся, чтобы тут же вздохнуть с облегчением: Его Высочество словил стрелу и стоял, внимательно ее изучая. [Миссия выполнена Пользователем: + 50 очков.] Далее началась твориться полная неразбериха, и Хуа Чэн молча отошел в сторону, чтобы перевести дыхание. Адреналин все еще стучал в крови, заставляя ярость поднимать голову. [Пользователь. Успокойтесь.] «Я… кха… спокоен». Подавив ярость, Хуа Чэн более осмысленнее посмотрел на троицу, и начал наблюдать за дальнейшим развитием событий.  — Я пойду за ним.  — Ты никого с собой не возьмёшь?  — Не возьму. Что они могут со мной сделать? [Пользователю выдана новая миссия: «Цветочная ночь»]. «Что? Система, что это за миссия? Хоть скажи, что там делать надо?» Система хранила молчание. Хун Чэн плюнул на Систему и быстро спустился со стены, практически кубарем слетая по лестнице. Принц стремительно помчался в том же направлении, куда побежал нападавший, и Хуа Чэн, выровняв дыхание и перекинув меч на спину, рванул за ним. Он ничего не мог сделать, потому что вообще ничего не понял в названии миссии. «Цветочная ночь?». Это еще что такое? Система молчит. И от этого становилось немного не по себе. Умереть он, конечно не может, все же просил сам такой «загрузочный файл», но никто не говорил, что он не будет пушечным мясом. Обернувшись, принц крикнул ему:  — Мне не нужна помощь, возвращайся! Юноша покачал головой. Принц повторил:  — Возвращайся! И прибавил бега, чтобы оставить юношу позади. Хуа Чэн поднажал, но как он мог соревноваться в скорости с Богом? Однако он упрямо бежал в том же направлении. Вдалеке он услышал до боли знакомые голоса и еще быстрее побежал наверх горы. В тот же миг впереди послышалось несколько глухих ударов, и с деревьев дождём повалились семь-восемь фигур, которые неподвижно распластались по земле. Присмотревшись, на головах тварей можно было угадать лицо, но черты его были смазанными; у них были ноги и руки, но не хватало сил, чтобы ходить прямо; твари имели зубастые пасти, однако зубы у них были тупые. Подобно гигантским червякам из плоти, они медленно поползли в сторону принца.  — Не «кто». Это бину! «Система! Что это за твари?!» Система даже не успела еще ничего сказать, как Хуа Чэн, почти добежавший до них, остановился, — его мучила одышка, а легкие от напряжения, казалось, готовы прорвать ребра. Он поднял взгляд и наблюдал за фигурой, одетой в доспехи, которая сражалась против этих противных тварей. На периферии мелькнуло какое-то движение, и юноша вперил взгляд в дерево. Один из бину, что прятался на дереве, наметившись прыгнуть прямо на спину принцу, свалился сверху! Юноша рванул вперед и замахнулся клинком — бину был разрублен на несколько частей, а липкая противная кровь-жидкость попала на его доспех. Несмотря на это, он покрепче сжал двумя руками меч и принялся рубить окружающих их бину, слушая объяснения Системы и стараясь не попадаться под руку принцу. В пару-тройку взмахов он смог разрубить нескольких тварей.  — Какие-то не слишком сильные из них противники, а? Хуа Чэн, который услышал этот вопрос, заданный противным голосом, чуть не развернулся и не вонзил меч в его глотку. После чего в растерянности на мгновение застыл, когда увидел, что принц вручил свой меч Ци Жуну и повелел:  — Вы двое, возьмите этот меч и уходите! К вам никто не посмеет приблизиться. Если в дороге что-то услышите, не оборачивайтесь. Запомните, ни в коем случае не оборачивайтесь!  — Мой брат! Я… — начал Ци Жун.  — Сильный противник впереди. Скоро мне будет совсем не до вас. Лучше отправляйтесь назад, передайте известие! Ци Жун не сказал больше ни слова, подхватил меч и бросился бежать. Хуа Чэн же с презрением посмотрел на убегающего, но сам остался на месте. Он совершенно не собирался покидать своего Бога. Ага, попробовал бы он это сделать. Как он понял, то миссии так или иначе связаны с выбранным Богом. Да и, если быть точным, ему совершенно не хотелось. Спустя полчаса непрерывного уничтожения тварей, они наконец под чистую расправились со всеми бину. Землю покрыли трупы, сочащиеся липкой жидкостью и непрерывно смердящие. Убедившись, что ни один бину не выжил, Хуа Чэн с трудом перевел дыхание. Вдруг до его ушей донесся голос:  — Ты неплохо управляешься с мечом. Система: [Поздравляю! Вас наконец-то заметили!] Хуа Чэн стоял, крепко сжимая в руках меч, и немного задыхался, но, как только он услышал похвалу и слова Системы, как тут же мгновенно вытянулся в струнку и ответил:  — Слу… слушаюсь.  — Я ведь не отдавал приказа, к чему ты говоришь мне «слушаюсь»? А почему, когда я приказал тебе вернуться, ты не ответил «слушаюсь»? Хуа Чэн не мог раскрыть истинную причину, поэтому просто глупо повторил:  — Слушаюсь. Система противно захихикала. Лишь после до него дошло, что ответ прозвучал как-то странно, и осанка его сделалась ещё прямее. Принц покачал головой, подумал и вдруг приподнял уголок губ со словами:  — Впрочем, тебе… больше подошла бы сабля. Хуа Чэн застыл, смотря на эту светлую улыбку, которая была как глоток свежего воздуха, но быстро пришел в себя и в недоумении спросил:  — Почему?  — Должно быть, тебе не приходилось брать в руки саблю? Ты сражаешься мечом, но стиль меча замысловат и коварен. Клинок твой быстр и безжалостен, это верно. Но ты будто скован по рукам и ногам, твоей силе негде развернуться. Если раньше не держал сабли, в следующий раз попробуй. Мне думается, тогда твоя мощь во многом возрастёт. Хуа Чэн слушал внимательно, и тщательно обдумывал слова принца, время от времени поглядывая на меч в своей руке. Неужели это действительно так? Но все же ему дает совет сам Бог Войны, поэтому не прислушаться к его совету было бы кощунством. [Хм, а это может и сработать. Все же вы действительно не можете нормально пользоваться мечом, да и глазомер у вас плохой] — саркастично прозвучала фраза Системы в его голове. «Ну… Можно попробовать.» Вот только возникал другой вопрос: где взять саблю? Принц успел сказать всего несколько фраз, когда из чернеющего вокруг леса снова послышался шорох и шелест, словно какие-то твари очень быстро ползли по земле. Немедленно сделавшись серьёзным, принц произнёс:  — Неизвестно, водятся ли на горе другие твари. Нужно зачистить местность, уничтожить их без остатка. Хуа Чэн активно закивал, даже не думая сопротивляться приказу, и обеими руками поднял свой меч. Насчет сабли он подумает позже, когда они разберутся с этой ситуацией и вообще вернутся в город.  — Главное — защищайся сам. Ты не ушёл, когда была возможность, и теперь уйти уже не сможешь. Я постараюсь тебя защитить, но и сам будь предельно осторожен. Вдруг трава зашевелилась вновь, и какая-то тварь выпрыгнула из зарослей, а Хуа Чэн замер, приготовившись защищаться, но принц отвесил удар ладонью, попав точно в цель, тварь мерзко взвыла и упала, недвижимая. В нос резко ударил запах крови, хорошо различимый среди едкого запаха жижи, оставленными бину. Это оказалась еще одна тварь, но она держала скальп в зубах. Хуа Чэн насмотрелся на многие смерти, даже сам убивал, но от этой картины его немного передернуло. Он тут же заставил себя взять в руки: как он будет выполнять миссии, если от такого его бросает в дрожь? [Ну, тут любому стало бы плохо.] В голове у Хуа Чэна мелькнула мысль, что, если бы он видел это в фильмах ужасов, то только бы поморщился от такого вида, но вот в реальности… В реальности его чуть не вывернуло, но он заставил себя сглотнуть и собраться. Проползая по траве, тварь оставляла за собой кровавые следы, и Хуа Чэн с принцем немедля направились по этой кровавой дорожке. Чем дальше шли, тем заметнее становились кровавые брызги, тем более ощутимый запах крови витал в воздухе. Вскоре они услышали беспомощный плач. Хуа Чэн выставил меч и выбежал перед принцем, готовый отразить любую неожиданную атаку, однако тот тут же задвинул его к себе за спину. В груди вспыхнули недовольство на себя и чувство защищенности, переплетаясь в своеобразный клубок чувств. Он вообще всегда рядом с принцем ощущал смешанные чувства. [Не увлекайтесь, Пользователь.] «Увлекаться?» Система промолчала на этот вопрос, оставив недоуменного Хуа Чэна, который, хоть и болтал с Системой, не переставал внимательно наблюдать за окружением. Они обогнули цветущие заросли, и взору их предстал вход в пещеру средних размеров. Возможно, пещера когда-то служила людям временным приютом, но теперь землю усыпали трупы, а по ним ползали двадцать или даже тридцать бину, с наслаждением обгладывая тела. А ещё пять-шесть особей как раз окружили молодую девушку. Лицо добычи исказилось болью — её живот был вспорот, внутренности буквально растеклись по земле, но девушка всё ещё дышала. Кажется, совсем недавно она уложила волосы в простой пучок и украсила сбоку ярко-красными цветами. Но теперь эти алые цветы в её волосах до боли безжалостно окропило алой кровью. Группа бину как раз вылизывала её пышущие жаром внутренности, готовясь приступить к трапезе, как вдруг услышала приближение людей. Хуа Чэна передернуло еще раз от открывшейся картины. Вдруг, все как один, твари завертели головами и бросились к новой жертве. Принц, не моргнув и глазом, убил всех бину одним ударом ладони и тут же оглядел трупы людей, среди которых оказались и мужчины, и женщины, и старики, и дети… Все — с ног до головы в грязи, одетые в бесхитростные холщовые одежды. До смерти перепуганная девушка, мучаясь от боли и исторгая кровь изо рта, разразилась всхлипываниями:  — Не убивайте меня, я не сделала ничего плохого, не убивайте меня! Наклонившись к девушке, принц предельно мягко произнёс:  — Не нужно бояться. Всё хорошо. Я пришёл тебя спасти. Хуа Чэн же насторожился — что-то в этой ситуации было неправильно — и направил на девушку меч:  — Ваше Высочество, берегитесь, вдруг она оборотень, живущий в диких горах? Когда-то он попросил Систему рассказать о различных тварях, населяющих этот мир. Ну и что, что он уснул посреди лекции? Вот только принц неопределенно качнул головой, быстро ощупал пульс девушки, осмотрел её ладони и пальцы, будто убеждаясь, что она — живой человек. Затем принц немедленно приступил к спасительным мерам: вынул из рукава снадобье и открутил пробку. Из бутылька тут же засочился едва-едва заметный бледный дымок с приятным ароматом. Хуа Чэну это совсем не понравилось: зачем тратить такое хорошее лекарство на полумертвую девушку? Система вздохнула: [Пользователь, может быть вы хоть иногда проявите снисхождение к простым людям?] «Снисхождение? Что-то я не припоминаю, чтобы ко мне люди проявляли его. Так почему же я должен?» Хуа Чэн зорко следил за каждым движение девушки. Все равно она ему не нравилась. Когда она вдохнула струйки чудодейственного дымка, даже с лица её немного отступила мертвенная бледность. Его Высочество задал ещё вопросы:  — Вы из Юнани? Как подобное могло случиться с вами? Девушка залилась слезами:  — …Да, я из Юнани. Я сама не знаю, как это случилось… сначала… — она всхлипнула, — всё было хорошо, но потом вдруг… мой отец погиб, мой старший брат тоже погиб…  — Но кто тот убийца, что их погубил? Или же… что это за тварь? Девушка, задыхаясь, ответила:  — Убийца, что их погубил… это… это ты! В самом конце фразы на её лице внезапно проявилась свирепая злость, глаза яростно засияли, девушка распахнула объятия и крепко сжала в них Бога Войны! Хуа Чэн, который всё время настороженно наблюдал за каждым ее движением, отреагировал на удивление быстро, скорее уже на автомате, после сегодняшнего, — мгновенно вонзил клинок ей в спину. Девушка уже была тяжело ранена, а после такого удара ни за что не смогла бы выжить, однако… она вдруг разразилась радостным хохотом, вцепившись в принца намертво, просто не желая отпускать. И в таком положении испустила дух. Хватка её оказалась крепкой. Хуа Чэн приложил немало сил, с остервенением отрывая ее от принца. Сразу же, не беспокоясь больше ни о чем, он обернулся к принцу:  — Ваше Высочество! Что с вами? Принц в растерянности проговорил:  — Со мной ничего… я… Не успел он договорить, как покачнулся. Черный глаз юноши, не замотанный бинтами, округлился от шока, и он бросился на помощь:  — Ваше Высочество?! Принц только покачал головой и молча махнул рукой. В ту же секунду местность вокруг огласилась весёлым женским смехом:  — Хи-хи-хи-хи…  — Хи-хи-хи-хи… Двое ошеломлённо осознали, что вокруг нет никого третьего. А смех издавали ярко-красные цветы, которые росли тут в избытке! [Пользователь! Пользователь! Не вдыхайте аромат!] В тот же момент Хуа Чэн услышал крик Его Высочества:  — Плотно закрой нос и рот, не вдыхай благоухание этих цветов! Хуа Чэн все еще внимательно всматривался в лицо Его Высочества, не обращая сначала внимания на слова Системы. Пусть и было темно, но он смог увидеть, как лицо того все же побелело. Заволновавшись, но услышав фразу, он только затянул повязки потуже. Через пару мгновений, он посмотрел на принца и все же осознал, что тому вовсе нечем закрыть лицо, поэтому сорвал самый чистый лоскут со своих одежд, принялся яростно тереть и хлопать, пока не выхлопал от пыли, и обеими руками протянул принцу. Однако тот ответил:  — Не нужно. Уже не поможет. Хуа Чэн занервничал, но все еще внимательно наблюдал за принцем, готовый в любой момент прийти на помощь. «Система! Как могут тут цвести цветочные оборотни?!» [Они… Вы еще не успели вдохнуть их аромат, но вот Его Высочество наследный принц…] Хуа Чэн обеспокоенно продолжал смотреть на бледное лицо принца. Тем временем цветочные оборотни, а это были именно они, до невозможности воодушевлённые, зашушукались:  — Попался на крючок!  — Заманили!  — Это правда тот самый Его Высочество наследный принц?  — Ага, это он.  — Какой красавец… мои корни… мои корни вот-вот вырвутся из земли, я не могу их удержать! Не выдержав этих насмешек, Хуа Чэн замахнулся мечом и рубанул по цветочным зарослям, срезав небольшой участок. Однако стебли цветов оказались весьма упругими, его плохонький меч рубанул только раз, а на второй удар уже заметно притупился. [Пользователь, успокойтесь!] Хуа Чэн же, совершенно не слушая Систему, продолжая яростно «косить» цветы. Оборотни, покачиваясь, раскричались от страха:  — Ого! Юный гэгэ и шёрсткой не оброс, а ведёт себя так свирепо! Мы с таким трудом вырастили бутоны, что вот-вот раскрылись бы! Как ты собираешься загладить вину?! От гнева у юноши глаз чуть не пылал огнём:  — Сдохните! Я выжгу вас всех дочиста! Оборотни сложили зелёные листья на стебли, восклицая:  — Как страшно! Но ведь мы ничего тебе не сделали, к чему так горячиться?! Принц тоже возразил:  — Сжигать нельзя! Они же оборотни, если поджечь… дым обернётся ядовитой завесой. И выдирать их нельзя! Хуа Чэн резко остановился, услышав это предостережение, и немедля отдёрнул руку, которой как раз собирался вырвать цветы с корнем.  — На стеблях ядовитые шипы… [Вот почему Вы меня не слушаете, а стоит только что-то сказать Его Высочеству, так Вы сразу исполняете?! Я же беспокоюсь за своего Пользователя.] «Если бы беспокоилась, то заранее рассказала сюжет и про миссию!» [Но я правда не могу сама генерировать миссии…] — в голосе Системы будто проскользнули нотки растерянности. Цветочные оборотни же продолжали нежно петь:  — Ого, Его Высочество наследный принц такой ласковый, спасибо тебе, что защищаешь нас. Подожди немного, вот-вот завяжутся наши плоды! И ты непременно как следует испытаешь на себе нашу страстную любовь, хи-хи-хи-хи…  — Такие мужчины, что с детства посвящают себя самосовершенствованию в девственном теле, встречаются крайне редко. Конечно, когда лишишься невинности, уровень твоих магических сил упадёт на порядок. Но что поделать, придётся тебе стерпеть эту обиду, хи-хи-хи-хи… Хуа Чэн, услышав их, на некоторое время застыл как вкопанный. Он на мгновение растерялся. Девственное тело? Лишиться невинности? Уровень магических сил? Что все это значит? Первые два предложения он понял сразу — спасибо современному миру — а вот на магических силах немного подзавис. Силы Бога — это магические силы? [Как я раньше говорила, то Боги могут вознестись, если будут культивироваться. Каждый выбирает свой путь культивации. И да, от этого пути зависит сила Бога. Теперь, думаю, вы сможете совместить все воедино.] Хуа Чэн по-новому взглянул на своего Бога, но, услышав продолжающиеся похабные речи, не смог сдержаться и рубанул еще раз по цветам.  — Ты… подойди. Слова принца заставили Хуа Чэна мгновенно замереть на месте. Хоть ярость и бушевала в его груди, он все же прислушивался к словам цветов, и вынес несколько основных моментов. Несмотря на это, он медленно развернулся, но так и не осмелился подойти. Принц воскликнул:  — Не бойся, я ничего тебе не сделаю. Подойди же, скорее! [Пользователь, а вы не боитесь?] «Заткнись.» Юноша наконец сдвинулся с места. Но, подбежав к принцу, вновь резко остановился. Принц протянул ему руку:  — …Помоги мне подняться. Уведи меня отсюда. Хуа Чэн с крайней осторожностью взялся за его руку, чтобы в следующий момент ощутить, как Его Высочество буквально упал, повиснув на нем. Юноша испугался его состояния и отбросил все ненужные мысли и осторожность по отношению к принцу, заставляя себя сосредоточиться на окружении и стараться не упасть под тяжестью чужого тела. Принц сделал глубокий вдох и с трудом выпрямился, так что Хуа Чэну оставалось только поддерживать его, что было намного легче, поэтому он усилил бдительность. Но тут внезапно раздался голос цветочного оборотня:  — Ну нет, Ваше Высочество наследный принц, не покидайте же нас! «Он» ждёт вас там, на тропе, и если вы уйдёте, то встретите «Его». Хуа Чэн ощутил, как принц напрягся.  — Кто этот «Он»? Поколебавшись в безмолвии, они прошелестели:  — «Он» — это «Он». Цветы потёрлись друг о друга бутонами, повторяя:  — «Он» — это «Он». Тот, кто привёл нас сюда.  — Вы хотите сказать, что если я сейчас уйду, тот человек, что закопал вас здесь, убьёт меня по дороге; но если я останусь, то он не придёт за мной, верно? Оборотни остались весьма довольны и захихикали, кивая головками цветов. Хуа Чэн, прислушиваясь к странному разговору, просто его запоминал на всякий непредвиденный случай. Память у него была всегда хорошая, поэтому эта информация не будет лишней. [Даже если вы забудете — у вас есть я.] «Хоть на что-то ты сгодишься… » Он хотел добавить еще пару колких фраз, как вздрогнул, почувствовав горячее дыхание принца:  — Отведи меня в пещеру. Хуа Чэн сразу же, подстраиваясь под шаг Его Высочества и не говоря ни слова, провёл принца через поляну, усыпанную трупами, и оказался вместе с ним у входа в пещеру. Принц прошептал:  — Стой. Юноша сразу же остановился, смотря искоса на принца и подмечая его состояние. В темноте не представлялось возможности это определить, но в поле зрения мелькнула дрожащая рука.  — Где твой меч? Левой рукой поддерживая принца, юноша правой поднял клинок. Принц неожиданно вытянул руку и закатал рукав, обнажив предплечье. Хуа Чэн на миг перестал дышать, кровь прильнула к лицу, а грудь резко сдавило от такого зрелища. Он же не собирается..?  — Уколи меня клинком. Странное чувство сразу же исчезло, а глаз расширился в изумлении. Что? Уколоть?! Он никогда этого не сделает, пусть даже ему приказал сам принц. Рука с зажатым в ней мечом мгновенно упала.  — Не нужно бояться, просто коли и всё, да поглубже. Я должен поставить магический барьер, но сейчас у меня нет при себе иных артефактов, придётся пролить кровь, иначе никак.  — Ваше Высочество, прошу, возьмите мою кровь! И только из-за этого он просил уколоть? Хуа Чэн тут же вскинул руку и порезал её о меч, совершенно не щадя сил — хлынула кровь.  — Не нужно! Твоя кровь… Ай… ты… ладно. Большое тебе спасибо. Но всё же придётся взять немного и моей крови, в качестве вспомогательного элемента. Далее принц сам взял меч. Хуа Чэн пристально наблюдал за всеми действиями. Он сразу же заметил, как у принца дрожат руки, из-за чего он несколько раз ударял по руке. Когда юноша резал себе руку — это не было так мучительно больно, чем когда он видит, как его Бог режет себе предплечье. С каждым ударом тупым мечом он будто ощущал эти удары на себе. Тёмно-алая кровь божества стекла вниз по белоснежной коже. Принц каплями провёл две дуги у входа в пещеру, будто бы поставил два заслона. Принц, что очень обрадовало Хуа Чэна и не позволило почувствовать себя ненужным, взял немного его крови, а когда закончил, слегка покачнулся — юноша сразу же подставил плечо.  — Идём внутрь… [Пользователь, не хочу вас огорчать, но ваша кровь действительно была бесполезна в данном случае.] Система гаденько захихикала. Хуа Чэн на мгновение напрягся, но постарался отогнать эту мысль. В пещере царила непроглядная темнота. Юноша достал из-за пазухи бумажный факел, поджёг при помощи огнива, и вокруг стало намного светлее. Хуа Чэн сразу же при свете огня посмотрел на принца и мгновенно заметил его плачевное состояние: с него катился холодный пот, волосы чуть растрепались, в уголке рта сочилась кровь, губы распухли и раскраснелись. Хуа Чэн забеспокоился, но принц немедленно попросил:  — Не зажигай огонь. Погаси. Немедля бумажный факел упал на землю и был затоптан. Пещера вновь погрузилась во тьму. Принц, которого он завёл внутрь пещеры, сел прямо на землю в позу для медитации. Спустя некоторое время принц медленно произнёс:  — Теперь у меня будет для тебя задание. Сможешь выполнить? Бог его спрашивает? Действительно просит о чем-то? Если бы можно было увидеть его лицо, то все сразу бы заметили широкую, даже немного безумную улыбку и ярко блестящий глаз. Юноша припал на одно колено и ответил ему:  — Десять тысяч смертей не остановят меня!  — Перед входом в пещеру я установил защитные барьеры. Всего их два. Первый не позволит тварям снаружи ворваться внутрь; второй не даст людям изнутри выбраться наружу. Между двумя барьерами есть пространство. Ровно для одного человека. Ты должен находиться там. Охранять вход. Что бы ты ни услышал снаружи, не выходи; и точно так же, не важно, что будет происходить со мной внутри, ты ни в коем случае не должен сюда входить. Юноша на мгновение оторопел:  — Ваше Высочество, вы останетесь здесь один?  — Да. Не знаю, что я способен натворить… В общем, что бы ни произошло, тебе нельзя заходить. Голос принца сделался мрачным:  — Если цветочные оборотни дадут плоды, мощь их чар соблазнения достигнет предела. Боюсь, они вот-вот созреют… Внезапно благоухание в воздухе усилилось, прервав речи принца. Нежная сладострастная аура заполнила всё вокруг, оборотни кокетливо захихикали, вне себя от удовольствия, и наперебой заголосили:  — Мои корни! Мои корни затвердели!  — Плоды созрели! Принц стиснул зубы:  — Скорее ступай! Ни в коем случае не вдыхай цветочный аромат. Если они приблизятся, не пугайся. Ни одна тварь не сможет переступить через кровавую линию. Но пока ты находишься внутри защитного поля, можешь атаковать их мечом, убивать и ранить. Ненависть и ярость как обычно поднялись в груди, придавая сил, он уже даже не замечал это состояние, как будто это стало его неотъемлемой частью. Хуа Чэн бросил взгляд наружу и уверенно кивнул. Подхватив меч, он выбежал прочь, остановившись ровно между двумя кровавыми линиями на пороге пещеры. Перевязывая плотнее бинты (он еще помнил наставления, что нельзя сильно вдыхать аромат цветов), Хуа Чэн параллельно просматривал местность. А там, среди множества мёртвых тел, теснящиеся друг к другу цветочные заросли выглядели ещё ярче и прекраснее. И теперь вся эта цветочная поляна едва заметно шевелилась, будто бы корни под ними вот-вот вырвутся из земли. Вскоре это действительно случилось, кое-что показалось наружу… и это была голова женщины! «Женщина» высунула голову из-под земли, вдохнула свежий воздух на поверхности и, словно упиваясь удовольствием, сощурила глаза до маленьких щёлок. Следом из земли показалась половина покатого плеча, а за ним и целая рука. Плоды Нежных объятий созревали под землей, на корнях. И полностью созревшие, они принимали всевозможные формы женского тела. В голове у Хуа Чэна пронеслись различные мысли. Одно дело слышать рассказ об оборотнях от Системы, а совсем другое видеть своими глазами. Настал момент, когда плоды цветов созрели, и теперь бесчисленные, совершенно голые женские тела выбирались из земли. Они срывали ярко-красные цветы, растущие на макушке, омывались лунным светом и всласть разминали конечности. Ранее благоухание исходило лишь от маленьких цветков, теперь же аромат источали эти обольстительницы. Они похлопали себя по фигуристым телам, стряхивая землю, поправили длинные волосы и направились к входу в пещеру, кокетливо посмеиваясь:  — Ваше Высочество наследный принц, мы идём к вам! Оборотни захлопали в ладоши и рассмеялись:  — Наш милый принц, наше милое золотце, мой дорогой Его Высочество, голубчик, ты ведь не монах, какие могут быть священные тексты, ах… ой! Хуа Чэн некоторое время пребывал в прострации. [Пользователь, вам приглянулись девушки?] «Что я там не видел? В моем мире и не такое можно было увидеть» Хуа Чэн на это только усмехнулся и неожиданно понял, что фраза «мой мир» уже звучит как-то странно, но он предпочел пока об этом не задумываться и полностью переключил внимание на «девушек». Он с ожесточение взмахнул оружием и вонзил его в слишком близко подошедшую. Послышался звонкий крик. Ураган колющих и рубящих выпадов заставил оборотней обратиться в бегство с криками:  — Оборотней убивают! Кто-то, отбежав подальше, забранился:  — Ах ты, подлый, проклятый сорванец! Мелкий монстр, срыватель цветов! Совсем не умеешь бережно относиться к женщинам!  — До смерти напугал! До смерти! Совсем мальчишка, а уже такой безжалостный! Страшно подумать, что будет, когда он вырастет! На это Хуа Чэн оскалился, и в единственном глазу, который блестел из-под повязки, появилась сталь, что делало его похожим на дикого неуправляемого зверя, жаждущего крови всех, кто находится в его поле зрения. Ему понравилась эта небольшая кровожадность, пусть в голове еще и билась мысль, что девушек обижать нельзя. Вдруг оборотни развернулись к нему, и Хуа Чэн поднял меч повыше и опять улыбнулся, будто приглашая подойти ближе.  — Юный гэгэ, ну зачем же ты стоишь на пути и не даёшь нам пройти? Мы ведь ничего плохого делать не собираемся, просто хотим немного поразвлечься с Его Высочеством наследным принцем!  — Будь умницей, маленький генерал, не мешай нам сделать с Его Высочеством кое-что приятное!  — Слушай, юный гэгэ, ну не стой ты там как несмышлёныш, о чём ты думаешь? Может быть, отойдём со мной в сторонку, повеселимся немного, а? Какие тебе нравятся? Такие, как я, тебе по нраву? Хуа Чэн же стоял на одном месте и внимательно наблюдал за оборотнями и за самими границами пещеры, совершенно не обращая на них внимания. После уговоров пошли насмешки, потом обвинительные речи, а под конец они и вовсе стали браниться. Через некоторое время он услышал слабый голос, доносящийся из пещеры:  — Не смотри на них… Хуа Чэн разобрал в голосе небольшую дрожь, поэтому сразу же обернулся:  — Слушаюсь! Ваше Высочество, с вами… с вами всё в порядке?  — Не стоит беспокоиться за меня. Если тебе приходится тяжело, завяжи глаза, рот и нос… Юноша не успел ничего ответить, как вдруг послышался хохот одной из обольстительниц:  — Я всё поняла! Дружок, я думаю, что тебе более всего по нраву… придётся такое, верно? Из земли вырвался ещё один плод Нежных объятий. Хуа Чэн замер, во все глаза смотря на оборотня, который… предстал в виде Его Высочества! В тот же миг воцарилась мёртвая тишина. Глаза против воли скользнула по фигуре. При свете луны можно было рассмотреть длинные распущенные волосы, глубокие затягивающие глаза, мягкая, чуть соблазнительная улыбка, светлая, почти прозрачная кожа… И он был совершенно голый! Хуа Чэн старался не смотреть вниз. Нет, он спокойно относился к голым мужчинам — общественные бани, нудистские пляжи и, что там уж скрывать, фильмы для взрослых — все это он видел, и не раз. Вот только на этот раз… В груди разливалось пламя, от которого становилось трудно дышать. В следующую секунду волна смеха оборотней вывела его из ступора. Он вспомнил, что настоящий принц сидит в пещере…  — Ого! Вот это ход, караул! Караул!  — Мать моя! Как ты до этого додумалась? Непревзойдённо, ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха… Скорее, смотрите! Паренёк-то остолбенел весь! Уверена почти наверняка, что всё так и есть!  — Так и есть, ошибки быть не может! А я было решила, что этот мелкий демон чёрств как камень! Вот уж не думала, что просто недооценила его! Такой маленький, а смельчак не по годам!  — Признаю поражение, признаю! Ну как, дружочек, нравится такая благоухающая картина? Что же ты, скорее подходи поразвлечься! [Пользователь…] Система впервые растерялась, совершенно не зная, что сказать на это. Хуа Чэн, услышав растерянный голос Системы и представив, что принц может увидеть эту картину, то окончательно взъярился, а в его голосе послышалась ледяная угроза:  — Да вы… смерти… ищете! Он хотел было ринуться на них с мечом, чтобы избавиться от этого странного разлившегося пламени в груди, от странных мыслей и предательски нагревшихся ушей, как почти неслышно изнутри пещеры раздался мучительный стон. Хуа Чэн рывком развернулся:  — Ваше Высочество?.. Юноша ждал некоторое время, вглядываясь в тьму пещеры, пытаясь рассмотреть хоть что-то, но все было тщетно. Забеспокоившись, он уже хотел сделать шаг внутрь пещеры, как услышал отчаянный крик:  — Не подходи! Я же сказал, что бы ты ни услышал, не подходи!!! Хуа Чэн застыл. Он совсем растерялся, совершенно не зная, что ему предпринять: он не мог ослушаться приказа. Но в то же время он не мог не беспокоиться. Оборотни, слыша все это, захлопали в ладоши и рассмеялись, перебивая друг друга:  — Милое наше Высочество, чего же ради такие страдания? Сегодня ты, боясь потерять последователей, отказываешься от наслаждения; а завтра не осмелишься сделать ещё что-то, и снова из страха потерять последователей. Какой же из тебя небожитель? Разве ты таким образом не становишься преступником под пытками, что связан по рукам и ногам этими твоими последователями?! Таким божеством можно и не становиться. Как ни крути, всё растеряется в итоге. Почему бы не подумать о собственном удовольствии? Последователи приходят и уходят, к чему заботиться о них?!  — Замолчите!!! Оборотни вновь насмешливо обратились к юноше:  — Диди, скажи, мы ведь всё верно говорим? Ха-ха-ха-ха…  — Хи-хи-хи… А каково тебе там стоять? Не тягостно ли? Хуа Чэн слегка повернул голову в сторону темноты пещеры, но раздраженно мотнул головой и вновь холодно посмотрел на оборотней. В данный момент он проклинал бинты на голове, из-за которых он не мог нормально за всем следить, но в то же время старался не смотреть на кое-кого конкретного. Однако… Богу он боялся показать свой проклятый глаз. Он очень боялся, что тот посмотрит на него с презрением в глазах, как это делали многие. В пещере эхом раздался звук рвущейся ткани. Хуа Чэн нахмурился, но не двигался с места, ожидая приказа.  — Ты… входи. Как только он это услышал, юноша хотел уже подбежать, но сделав пару шагов, вспомнил недавний гневный крик Се Ляня «Что бы ты ни услышал, не входи», вновь засомневался, стоит ли ему идти туда.  — Входи, остальное пока не важно. Юноша, отбросив сомнения, ворвался в пещеру. Своды пещеры были узкими и длинными, внутри царило тепло и влажность, да ещё темнота — вытяни руку, и не увидишь пальцев. Только полагаясь на сбивчивое дыхание, которое Его Высочество старался подавлять, юноша на ощупь добрался до него и остановился ровно перед принцем, во всяком случае ему так казалось.  — Положи меч… на землю. Рядом со мной, недалеко.  — Слушаюсь! Хуа Чэн, даже не задумываясь, слепо выполнял просьбы-приказы принца. Он совершенно не видел смысла сомневаться в его словах. А раз так, то зачем долго размышлять? Затем добровольно выдал своё единственное оружие, которым мог защищаться, положив его так, чтобы Его Высочество мог дотянуться рукой. Принц продолжил:  — Прошу, помоги мне подняться. Юноша припал на колени рядом с ним и протянул обе руки, чтобы поднять его. Вот только в темноте его руки не схватились за одежду принца, а прошлись по разгоряченной коже. В голове мелькнул недавний звук рвущейся ткани, но додумать мысль он не успел, так как быстро одернул руки. Как ОН смеет касаться кожи Бога? Он должен его защищать, он должен ему поклоняться, он… В голове мелькнул недавний образ в свете луны, а на кончиках пальцев все еще ощущалось тепло… И все же, принц попросил подняться, а значит… Хуа Чэн сделал вдох и затаил дыхание, снова протягивая руки. Быстро приподняв принца за обнажённые плечи, отчего пальцы опять испытали зуд, усадил и тут же отпустил, поспешно отходя на пару шагов, молясь, только бы принц не заметил его состояния.  — Подожди, не уходи! Как он мог ослушаться? Хуа Чэн застыл на месте, ожидая приказа.  — Срежь небольшую прядь моих волос. Мне нужно кое-что сделать. Юноша утвердительно отозвался, хоть и не понимая смысл этого, и протянул руку. Вот только во тьме трудно было что-то разглядеть, а длинные волосы принца сплошным водопадом спадали тому за спину, поэтому Хуа Чэн неосторожно дотронулся до груди принца. Под рукой он почувствовал гладкие и упругие мышцы, а кожа покрылась тонкой испариной, поэтому скользила от прикосновения. Он завороженно провел пальцами по торсу принца, даже, вроде как, слегка замедлился, однако сразу же очнулся от этого ощущения, когда принц издал тихий-тихий стон. В то же мгновение двое в пещере буквально окаменели. Пожар, что ранее бушевал в груди юноши, вспыхнул вновь. Тем временем цветочные оборотни снаружи навострили уши и подползли ближе. Послышалось хихиканье:  — Ого, что это там творится внутри?!  — Умираю со стыда!  — Не могу больше слушать!  — Ах, вы!.. — Сквозь стиснутые зубы прошипел принц. Услышав по голосу, что принц рассержен, Хуа Чэн второпях убрал руку, которая все еще касалась принца, и не осмелился протянуть снова.  — Не пугайся, продолжай. Не обращай на них внимания. У юноши резко пересохло горло, когда он подумал о прикосновении, при этом недавний образ опять всколыхнул его мысли. Всё, что он смог, это только прохрипеть одно слово.  — Слушаюсь. Он не знал, то ли из-за беспокойства, что Бог опять разозлится, то ли оттого, что он все же подсознательно хотел еще раз коснуться, он очень долго не мог дотянуться до нужного места. А тронув и обнаружив, что вновь ошибся, тут же отдёргивал руку. В конце концов Хуа Чэн набрался храбрости и проскользил руками по груди принца. Было настолько волнительно от новых ощущений, что он почти забыл, о чем его просил принц. Наконец юноша нащупал дрожащий кадык, потянулся дальше и поймал прядь волос. Он схватился за тоненькую прядку, крайне осторожно срезал её мечом и тут же ответил:  — Ваше Высочество, готово!  — Дай мне руку. Юноша протянул ладонь. Его Высочество забрал у него тонкую прядь и кое-как наспех завязал узелком на пальце. Хуа Чэн на мгновение завис: что это значит? Обычно волосы связывали, когда женились. Нет, он явно что-то напутал, конечно же принц имел совсем другой мотив, но все же волнение было не скрыть — принц дал ему прядь своих волос — затем дрожащим голосом спросил:  — Ваше Высочество, это?.. Послышался вздох:  — Скоро наступит вторая стадия действия благоухания цветочных оборотней. Я позаимствую твой меч, и, если вдруг кто-то захочет тебя ранить, подними вот эту руку перед собой, так ты сможешь защититься. А теперь… скорее уходи. Спустя долгое время юноша, за которое в голове крутились всякие мысли, всё же покинул пещеру. Он даже не заметил, что все это время Система молчала, не издавая ни звука. Цветочные оборотни заголосили:  — Вышел?!  — Ну наконец-то!  — Оставил нас снаружи, а сам проник внутрь. Дружок, ты поступил совершенно бессовестно! Выйдя, он вся же решил последовать совету принца, поэтому развязал часть бинтов и полностью закрыл оба глаза. Оружия у него нет, поэтому этот способ должен был подействовать, но из-за ослабления зрения, все остальные чувства усиливались, поэтому он ощущал легкий ветерок на своей коже, даже сладковатый привкус на губах, а также слышал приглушенные стоны принца в пещере, которые никак нельзя было заглушить из-за эха. Он уже давно догадался, что, как бы он не старался, но все же вдохнул часть дурмана. Иначе с чего бы ему так реагировать на эти стоны? Он стоял ровно, не подавая виду, что что-то не так, однако его выдал дрожащий голос:  — Ваше Высочество? После того, как он услышал невнятный ответ, юноша забеспокоился сильнее. Полностью обернувшись к темноте пещеры, он внимательно прислушивался к любым изменениям внутри и, когда услышал отчётливый звук разрезаемой плоти, не выдержал и решительно бросился к принцу, на ходу срывая повязку с левого глаза.  — Нет, нет, нет! Не подходи, не надо, нет… Услышав в голосе принца просочившийся наружу панический страх, Хуа Чэн потрясённо застыл:  — Ваше Высочество… Однако, прежде чем что-то спросить, он увидел, как во тьме тускло скользнул холодный блеск.  — Ваше Высочество!!! Юноша ошеломленно смотрел на открывшуюся перед ним картину, все еще не укладывающуюся в его голове. Увидев меч, который торчит из Бога, его меч, и как резко запахло в пещере кровью, он со стуком грохнулся на колени перед принцем, совершенно не почувствовав боли от соприкосновения с твердым шершавым полом. Даже пропустил гневные вопли, которые раздавались снаружи. Весь мир как будто затих, и перед его глазами тускло отсвечивал кусочек лезвия, которое отражалось в тусклом свете уходящей луны.  — Это… Его Высочество? Его Высочество?! Твою мать! Твою ж мать!!! Что здесь вообще происходит?!  — Форменное безобразие, это же просто никуда не годится!  — Скорее сожжём их! Нельзя, чтобы кто-то увидел!  — Ваше Высочество, ты здесь? Хуа Чэн уже немного пришел в себя и чуть отодвинулся от принца, стараясь опять слиться с темнотой, боясь, чтобы его опять не отправили подальше.  — …Я здесь… Этот слабый голос заставил сжаться сердце, но в то же время юноша испытал облегчение: его принца все же спасут. Однако в следующий момент он заскрежетал зубами — и это не он.  — Кто здесь?  — В пещере есть кто-то ещё? Его все же обнаружили, но пока не прогоняют. Он осторожно сжал руку, на которой ощущалась прядь волос. Он придерживал руку бережно, как тогда, когда держал белоснежный цветок.  — Всё в порядке. Это рядовой солдат. Яркое пламя озарило всю пещеру, окрасив своды тёплым оранжевым цветом. Юноша прикрыл глаз, но, проморгавшись, он уставился на принца: тот лежал на земле, длинные волосы расстилались вокруг, верхнее одеяние окончательно соскользнуло с плеч, а в животе торчал длинный меч, пригвоздивший его к полу.  — Кто это сделал?!  — Я сам.  — Что это значит?  — Не спрашивайте. Иного выхода не оставалось, пришлось прибегнуть к такому шагу. Скорее высвободите меня. Му Цин подошёл, с хмурым видом вынул меч и бросил рядом. Клинок громко звякнул о землю, а Хуа Чэн тут же его подобрал и отошел назад, не мешая. Он просто наблюдал за троицей и прислушивался к их разговору. Спустя некоторое время он нахмурился: нечеловеческое создание все это подстроило? [Миссия выполнена. Вам начислено 250 баллов.] «Сколько всего у меня их?» [Всего 2433. Вы все лучше и лучше справляетесь с миссиями.] Хуа Чэн на это только промолчал, все так же неотступно идя следом, пока они не подошли к знакомой горе. Все время его взгляд был прикован к бессознательному принцу. Было немного странно осознавать, что Бог — это тот же человек из плоти и крови, просто может выдержать больше обычного. Почувствовав на себе тяжелый взгляд, он резко развернул голову, чтобы столкнуться взглядом с Му Цином. Непроизвольно нахмурившись, он посмотрел на него исподлобья.  — Фэн Синь, неси Се Ляня к наставнику, я скоро подойду. Фэн Синь кивнул, бросил нечитаемый взгляд на юношу, и, не оборачиваясь, стал подниматься на гору.  — С Его Высочеством все будет хорошо? Му Цин насмешливо фыркнул.  — Ты видел его состояние? Как вообще ты мог допустить такое? Похоже Му Цин и сам понимал, насколько упрямым может быть Се Лянь, и что обычный парнишка не в силах что-то сделать, однако…  — Я вступлю в армию, и в следующий раз не подведу Его Высочество! Глаз юноши сверкал упрямством в рассветной дымке, а губы были плотно сжаты. Он с еще сильнее прижал меч к себе, вымазываясь в кровь. Му Цин от такого вида пришел в бешенство.  — Что вообще было на горе?! Почему там был… был… Му Цину все никак не удавалось выдавить из себя ни слова про открывшуюся картину на горе. Хуа Чэн же просто молчал.  — У тебя нет никакого таланта к владению клинком! И ты еще будешь что-то мне об этом говорить?! Ты — бесполезный мусор, который только будет мешаться под ногами у Его Величества! — Му Цин перевел дыхание, и уже более спокойно произнес, высокомерно глядя сверху вниз. — Ты еще слишком мал для армии. Иди домой и заботься о семье. Руки Хуа Чэна с силой сжали лезвие меча, мгновенно добавляя новые раны на ладонях. Кровь смешалась между собой, но он даже не обращал на это внимание. Ярость передавалась через единственный глаз. Му Цину, видя, с какой ненавистью смотрит на него паренек, стало немного не по себе, и он даже подумал, что правильно делает, раз отваживает его от Се Ляня подальше. Вспомнить только его взгляды на принца всю дорогу…  — Ты. Не. Вступишь. В армию. — четко разделяя слова, произнес Му Цин. — Поверь, я об этом позабочусь. Он развернулся и стал подниматься по тропинке на гору, чувствую прожигающий взгляд в спину. Молодой мужчина перешёл через каменный мостик, тронул рукой висящие ветви ивы, поглядел на резвящихся в воде под мостом ослепительно-красных карпов, что проплывали, виляя хвостами, и даже позавидовал этим рыбкам. Немного постояв в задумчивости, и, будто что-то почувствовав, он вдруг обернулся, но никого не увидел. Спустившись с моста, он направился дальше по улице Шэньу. Все без исключения встречные прохожие отвешивали ему поклоны и произносили приветственное «Ваше Высочество наследный принц», кто-то — взволнованно, кто-то — с почтением, кто-то — радостно. Се Лянь каждому отвечал улыбкой и кивком. Пройдя ещё немного, он, резко развернувшись, поймал преследователя с поличным — приметил, как за ивой мелькнул чей-то силуэт, высунувшийся наполовину. Се Лянь подошёл к дереву и протянул руку, чтобы схватить наблюдателя. [Вам еще тренироваться и тренироваться.] «Тут я с тобой согласен». Хуа Чэн мысленно вздохнул. Принц невольно замер и произнёс:  — Ты…? Хуа Чэн, будто что-то вспомнив, резко закрыл лицо руками. Нащупав такую знакомую грубую ткань бинтов, он немного расслабился, но, подняв взгляд, бесцветным голосом проговорил:  — Ваше… Ваше Высочество наследный принц… Я не специально. Се Лянь указал на него пальцем:  — Это ведь ты той ночью… Стоило только это произнести, принц неловко прервался, поспешно кашлянул и продолжил:  — Так значит, это ты. Я всё время хотел отыскать тебя, но навалилось так много дел, что я позабыл. Кхм. Ты ведь рядовой армии? Что ты делаешь в городе? Юноша остолбенел и тихо произнёс:  — Я больше не служу там.  — А? Почему?　 Хуа Чэн удивился ещё сильнее принца:  — Меня… выгнали. Ваше Высочество, вам… вам ничего неизвестно?! Его Высочество, не понимая, произнёс:  — О чём? Хуа Чэн даже обрадовался — он тут же опустил руки и воскликнул:  — Ваше Высочество, так вы ничего не знали! А я думал… я думал…  — Давай-ка, расскажи мне всё по порядку. Почему тебя выгнали? Кто тебя выгнал? Почему ты считал, что мне об этом известно? И ещё, о чём ты думал? Юноша сделал к нему шаг, но не успел и рта раскрыть — прямо в тот же миг на улице Шэньу послышался визг, исполненный ужаса:  — Ааа!!! Хуа Чэн вместе с принцем резко обернулись на крик и увидели, как в их сторону бежит человек, чуть не падая и закрывая руками лицо.