Сегодня я ночую в школе

Герман смотрит назад и видит Женю, который то ли взволнован, то ли перевозбужден, но сегодня он прыгал намного больше, чем в обычные матчи. Это не сильно радовало Германа, тревожность — это последнее, что им нужно сейчас. Он оглядел линию защиты. Все были настроены и сложены, что внушало доверия, но матч предстоял долгий, так что он не мог расчитывать на основной состав на все 90, а то и больше, минут. После взгляд его прошелся по полузащитникам, стоящих на одной линии с ним. Он не видел их взгляда, но все же легкая нервозность за них проскочила в его сердце. Впереди стояли нападающие и на острие позицию занимал Блатов. Как и всегда лицо его не выражало страха или неуверенности, но никто не знает, что может творится в его голове. Возможно Герман выглядел также. Все эти мысли, что лезли в голову никак не были нужны, а волнение и тревога так и лились по телу. Он громко выдохнул, но естественно никто этого не услышал из-за шума трибун. Сейчас, как никогда, хотелось пропустить этот матч, лежа где-нибудь в кровати, а потом узнать результат, выиграли они или нет. Возможно так он и делает сейчас. Лежит себе с этим пидором розововолосым, наверное даже и не помнит обо мне. А вспомнит потом, в понедельник, когда другие из команды расскажут ему результаты матча. Но не Герман. Герман не расскажет ему о том, как все прошло. Как хорошо защищались они, или как хорошо атаковали. Он промолчит, бросив безнадежный взгляд на его спину и вспоминая его слова, которые попали прямо в сердце: «ты спятил?! слышать от тебя такого не хочу.» И правда, а чем он вообще думал предлагая секс партнёрство? О том, что он согласится и прибежит к нему на матч? Герман резко завертел головой, пытаясь прогнать мысли и сосредоточиться на мяче. Ох, как же он хотел пропустить этот день. Парень ненавидел такие моменты, но и сделать конечно ничего не мог. Оставалось только ждать и делать все в своих силах, чтобы потом не жалеть об этом дне. Мысли Германа были прерваны громким свистком, свистком, что означал начало конца. От резкого звука он даже потерялся на несколько секунд, но опомнился, когда рядом пробежал соперник с мячом. Твою ж!.. Он быстро побежал за ним, в попытках догнать и хотя бы поставить корпус, если уж обезвредить не получится. Но парень и одуматься не успел, как в соперника спереди влетает в подкате Леша. Он падает, а мяч отлетает в сторону. Леша кричит что-то наподобие «не спи!», а Герман молчит, смотря на мяч и стараясь определить его траекторию. Мяч же улетает к Блату, который легко принимает его и бежит в штрафную площадь. Там его встречают защитники соперников, Витя делает пас пяткой бегущему сзади Герману и перестраивается для более эффективной атаки. Герман же резко убирает мяч под себя, стараясь сохранить его и делает пас дальше на левый фланг нападения. Как бы они не старались, атаку в последний момент накрывает полузащитник ЕНУ и сохраняет целостность ворот. После пары неудачных атак, Герман совсем задохнулся и, протерев пот с лица, побежал дальше. ЕНУ играли спокойно, изучая соперников и давая им играть первым планом, зная, что по плану школьной команды они должны были играть вторыми. Естественно, это не давало покоя капитану и тренеру, ведь с такой тактикой нападающие едва ли могли что-то предпринять в штрафной университетской команды. Тут их беспечность и расторопность сыграла на руку соперникам и защитники, отвлекаясь на собственную атаку, забежавшие слишком далеко, упускают нападающего из вида и вспоминают о нем, лишь когда он выбегает на рандеву с их вратарем. Жене не оставалось ничего, кроме как пытаться гадать, куда же он ударит. Но нападающий был опытнее и, обыграв Спирякова, вальяжно, с насмешкой, закатывает мяч в ворота. 1:0 ЕНУ открывает счет! Люди на трибунах хлопают и шумят, а забившие идут праздновать к ним. Герман громко ругнулся, но снова его никто не услышал в реве трибун и, осмотрев команду понял, что дух их хоть пока и не сломлен, но это может произойти со следующим голом. — Играйте спокойней! — крикнул Герман своим — Без паники! — прокричал он, когда болельщики попритихли, а матч снова продолжился. Тренер же просто наблюдал за игрой, не произнося ни слова. Шла только 15 минута матча, и хоть Герману не нравилось, что соперники первые открыли счет так быстро, у них было достаточно времени, чтобы догнать их. Мяч снова в игре и на этот раз Герман не собирается упускать соперников. Они обороняются, пытаясь дождаться ошибки со стороны ЕНУ. Но минут через пять качелей и бега «туда-сюда», парни подустали и начали сдавать позиции. Тут, будто из ниоткуда, перед Германом резко проскальзывает капитанская повязка, а в следующее мгновение он уже видит перед собой спину капитана универа. Какого хрена?! Герман побежал за Андреем, который нагло уходил от всех защитников и играл довольно жестко. Я впервые вижу то, как он играет. Черт. Парень резко ускорился и довольно быстро догнал Сибскану. Но тот развернулся и, убрав мяч под себя, задержал Германа корпусом. Тут он не на шутку разозлился. Да хера с два я позволю! Разворот. Удар… — 8 НОМЕР КАТИТСЯ В ПОДКАТЕ К КАПИТАНУ КОМАНДЫ ЕНУ! откуда тут комментаторы?! Резкий удар в лицо и Герман был придавлен упавшим Андреем. Свисток. Все смотрят на судью, который показывал на одиннадцатиметровую отметку. Тут сердце Германа рухнуло. Блять. Привез. Он закатил глаза и устало лег на землю, прикрывая лицо руками. Уши будто заложило, а сам он находился не тут. — Давай руку, — Сиб протянул ему свою ладонь. Герман вздохнул и, приподнявшись, принял помощь. В это время Андрей шепотом спросил: — Что произошло? Попков нахмурился и, вытерев с лица кровь, произнес: — Все нормально. Андрей, естественно, не поверил. — Держи себя в руках. Герман кивнул и прикусил губу до боли. Все сокомандники сразу сбежались и начали отговаривать судью от такого решения, но он был непреклонен. Герман лишь стоял в стороне и глядел на тренера, который отрицательно качал головой. Герман прикрыл глаза и потер их. Что со мной? Андрей уже ставил мяч на позицию и подготавливался к удару. Женя тоже сосредоточенно смотрел то на мяч, то на пробивающего. Разбег… Замах… Удар. — ГООООЛ! — кричали со всех сторон, оглушая команды. Ну конечно, как ты мог не забить? Ты же лучший игрок. Герман закатил глаза и поплелся дальше на свою половину поля. — Надо же! Восьмой номер, а также капитан команды школы номер n, заменяется! — раздался громкий голос комментатора. — Он устал? Или тренер решил, что он только проблем доставляет? Герман резко повернулся к скамейке запасных и увидел то, что так не хотел видеть никогда. Замена. Можно было еще громче говорить о моей замене? Попков молчал, но злость и порыв ударить комментатора показывались на лице. Он поджал губы и, не смотря на других, пошел к скамье запасных. — Отдохни. — загробным голосом произнёс тренер и похлопал парня по плечу. Тот сжал кулаки и резко сел на дальнее сидение. Желание ударить что-нибудь, да хотя бы стенку, было ужасно сильным. Вдох. Выдох. Нихрена не помогло, он кусает щеку изнутри и заламывает пальцы, в попытках успокоиться. Мысли теперь судорожно лезли в голову, а он никак не мог им противостоять. Чертов пенальти! Один воображаемый удар. Чертов тренер! Второй. Чертова Италия! Третий. Чертов Нечаев! Герман резко смахнул слезу, которая чуть не скатилась, и глубоко вдохнул. Отпив глоток воды, он начал смотреть за игрой. Счет был 2:0, а играть оставалось меньше 60 минут. Будто много, но Герман знал, что этого мало. Игра все так же шла в стиле «качелей», но ЕНУ никак не давал им забить, будто играясь. Он почти отчаялся, решаясь уйти с поля и пойти домой, не дожидаясь окончания матча, а потом лечь спать и проснуться другим человеком. — Опять ты на замене из-за той же причины, — голос Феди резко появился в мыслях парня, он моргнул пару раз и уставился на появившегося вратаря — Опять из-за него? Конечно он понял о ком Федя. Горько усмехнувшись, он уже не видел смысла как-то обманывать или врать ему. — Снова. И как ты догадался? —он приподнял бровь. Злость начала потихоньку отходить. — По вам видно, что что-то происходило эти два месяца, — он смотрел на поле — А еще его снова нет на трибунах, в то время, когда он сам всегда приходил. Ну и что на этот раз? Герман молчал. Настоящую причину он говорить не хотел, но и врать тоже. — Дела у него появились. Вот и не пришел. Федя, услышав его слова, усмехнулся. — Если собрался врать, то ври получше. Попков ответил молчанием. Не хотел он обсуждать их с Нечаевым отношения. Понимая это, Федя лишь ответил: — Как всегда не хочешь говорить. Я уже все понимаю, Герман, хватит уже со своей гордостью. Сказал он это жестко, отрешенно. Не так, как всегда. Герман аж удивился, что Федя может быть таким. А Маслов в это время продолжил: — Он тебе нравится. А ты ему. Так какого хрена, Герман? Герман же резко застыл. Он ему нравится? Какого хрена, Герман? — Я… снова натворил херни. Вратарь кивнул, будто знал и просто ждал признания от него. Хотя может и знал. — Если извинишься, он тебя простит. Каким бы ты ни был придурком. Герман смотрел на поле, но за все время так и не понял ничего, что происходило на нём. — Почему ты поднял эту тему? Матч в самом разгаре — сказал он строго, как капитан, показывая на счет. Федя улыбнулся ему и ответил: — Если и во втором тайме ты будешь так играть, то я получу много мячей в ворота. А оно мне надо? Герман цокнул и покачал головой, снова поворачивая голову в сторону болельщиков. Они каждый раз улюлюкали, когда мяч был у школьной команды, а когда ЕНУ забивали, болельщики радостно кричали, что сбивало с толку соперников. — Извинись перед ним. — напоследок сказал Федя и ушел к тренеру что-то обсуждать. Попков призадумался и понял, что как бы он не извинялся, то вряд ли бы Артём простил его. Да и поделом. Он снова грустно выдохнул, но на этот раз без злобы. Пора было ему понять, что он все похерил, а теперь нужно сохранить то, что могло остаться. Судья свистнул в свисток, обозначающий конец первого тайма. Счет 2:0. Самое время отыграться. Герман вошел в раздевалку с решительным настроем выйти на следующий тайм и забить как минимум три мяча.

***

Тёма сидел в школе и спокойно проверял работы учеников, которые не успел за пятницу. Наконец неделя закончилась, и теперь он мог провести хотя бы два дня в тишине. Он был крайне опечален результатами теста одиннадцатых классов, понимая, что ни к какому ЕГЭ они еще не готовы. Лишь пару отличников со всей школы могли как-то повысить рейтинг успеваемости. Он отложил в сторону работу старосты своего класса, поставив тому пять за прекрасную грамматику. Следующей тетрадью была рабочая тетрадь Германа Попкова. Этого парня Нечаев знал лучше, чем другие учителя, или даже ученики. Он знал этого парня, как эгоистичного, наглого, вспыльчивого придурка, который как на зло ему понравился. Понравился так, что при одном взгляде на него что-то внутри сжималось. Хоть он и давно пережил этап полового созревания и полностью осознал себя, с этим парнем он чувствовал, что не контролирует ситуацию. Он боялся натворить дел, и не зря. Между ними все же произошло «что-то». Что-то, от чего теперь ему больно даже фамилию его видеть, ни то что лицо. Открыв тетрадь, он сразу увидел знакомые буквы. И не просто буквы своего ученика, а буквы ученика, который в первую же неделю написал то самое «пошел нахуй педик». И будто сговорившись, мысли о нем так и лезут в голову. После случившегося с ними, Нечаев и думать о нем не хотел. Не хотел, а думал. Думал и постоянно корил себя за такие мысли. «Так нельзя» или «Он же твой ученик», «Ты не должен влюбляться в него». А он влюбился? — Какой смысл? — строго сказал Тёма самому себе вслух и продолжил проверять тетради. У него сегодня матч. А я и не пошел. Но я поставил точку… Тёма нахмурился, пытаясь выкинуть из головы все, что связано с ним. А зачем ему меня видеть? Он не влюблен и больше видеть меня не хочет, а я только хуже себе сделаю этим. Так он думал час назад, когда собирался в школу. Наконец, когда мысли были забиты работой и больше ничем, на телефон пришло уведомление. Это было из чата учителей. Нечаев медленно открыл сообщения и тут же нахмурился. Это историк писал о том, что их футбольная команда играет на стадионе ЕНУ. После биолог сказал, что они оказываются проигрывают и их капитан выглядит не очень здорово. Тёма цокнул и выключил телефон. Надо же, не пошел, а все равно все знаю. *уведомление* — Да что такое?! Мигель: «Тёмочкаа, пойдешь на матч финала своих учеников?» Тёма лишь закатил глаза и ответил, что в школе и что ему некогда. Мигель: «Но ты же собирался недавно. Сам говорил»

Планы поменялись.

Мигель: «Это с твоим голубоглазкой связано? 😒»

Не понимаю о чем ты. До связи.

Пфф, он не пойдет. Он будет сидеть здесь и проверять работы учеников. *уведомление* — Да блять. — Артём нервно схватил телефон и снова увидел на экране сообщение от Мигеля. «Будешь избегать его до конца года?) Я вот уже на матче, поговорить с ним думаю после» Тёма завис и перечитал сообщение пару раз, прежде чем понять. Он нахмурился и принялся быстро строчить ответ.

В каком смысле ты там? Я же говорил тебе с ним не общаться. Почему не предупредил раньше?

Ну раз вы с ним в «ссоре», то почему бы и нет) Тёма ругнулся, резко закрыв тетрадь и всунув их в портфель, взял со стула куртку и, надев ее, вышел из кабинета.

***

После пятнадцати минутного перерыва и наставлений от тренера, команды вышли на поле с новой силой. А Герман снова был в составе. Сейчас в его голове было лишь одно: забить. Он должен был сделать это в следующие 45 минут, что бы этого не стоило. Слегка размявшись, он быстрым шагом направился в середину поля к своим товарищам.

***

Блин, и где он?! Тёма забежал на трибуны и осматривался в поисках испанца. Набрав его номер, он позвонил, приглядываясь к людям на противоположной стороне и ни в коем случае не смотря на поле. Времени до конца перерыва оставалось мало, а видеть его он не хотел. В телефоне прозвучали быстрые гудки, означавшие, что телефон Мигеля сейчас недоступен. Выругавшись, он присел на менее заметное место и начал глядеть на трибуны. «Где ты?» нервно печатал Нечаев. Поверить не могу, что пришел сюда. Надо было забить и дальше сидеть. Блять. Тут послышался свисток и из раздевалок начали выходить футболисты. Не успел! Черт. Он невольно глянул на них и сразу же заметил восьмой номер. Этот дурацкий номер, что въелся в мозг за все эти матчи, и теперь он мог видеть только его. Через силу, он отвел взгляд от, пока еще ничего не замечающего, Германа и уже собрался уходить, как на телефон пришло сообщение от Мигеля. «Ты серьезно на матч пошел? Я пошутил. Хаха.» Он глазами прошелся по тексту и чуть не выкинул телефон куда подальше. О чем я только думал?.. — О, это Артём Юрьевич?! — послышался знакомый голос старосты с поля. Тёма повернулся и увидел машущих ему своих учеников. Твою мать. Теперь я и уйти не могу.

***

— О, это Артём Юрьевич?! — услышал Герман где-то слева. Что?! Сердце застучало громче, а мозг отказывался воспринимать эти слова. Он нахмурился и застыл, как вкопанный. Звук выключился уже какой раз за день и все, что слышал парень было биение сердца где-то в горле. — И в правду он! — слышалось где-то на фоне. Герман медленно повернулся к своим друзьям и увидел, как они машут кому-то на трибунах. Пересилив себя, он поднял глаза. И чуть не задохнулся воздухом. На последнем ряду сидел он! Сидел и натянуто улыбался своим ученикам. Сидел в своей этой куртке дурацкой, хотя мог надеть красивое пальто. А зачем пришел? Из-за меня? Герман отогнал эти мысли, но именно в этот момент его взгляд пересекся с его слегка раздраженным взглядом. Он тут же отвернулся, как и Артём видимо. Пришел. Пришел. Пришел. Черт. Он громко задышал и на ватных ногах пошел к другим полузащитникам. Он больше не смотрел на учителя, но теперь он хотел забить в два раза сильнее.

***

Блин. Как ни гляну, натыкаюсь на его спину. Тёма прикрыл глаза и начал рассматривать других игроков. Идиот Мигель! Пошутил он, а я как дурак теперь тут торчу. Судья дал свисток, что вернуло Артёма на землю. Он присел и начал наблюдать. С двух сторон играли жестко. Штрафных было много, но голов видно не было. Тёма то и дело натыкался на восьмой номер, но все время резко отводил взгляд. Не хватало ему еще снова смотреть на него. В этот момент Витя побежал по левому флангу в штрафную и пробил по воротам, но вратарь оказался резвым и с легкостью отбил мяч. Но из-за погоды он отскочил по мокрому газону прямо под ноги Германа, находящегося на другой сторона поля. Теперь Артём не мог игнорировать его. Герман обыграл первого защитника, резко уйдя в сторону. После переместился к центру и поднял голову в поисках помощи. — Бей… — прошептал Тёма, сам того не осознавая. Герман, будто услышав его, со всей силы замахивается и бьет по воротам, надеясь попасть хотя бы в створ. Трибуны гудели на соперников, отчего сидящему Нечаеву было неудобно. Мяч летел так долго, что Герману показалось, что он вовсе не долетит. Время замедлилось, а все чувства будто обострились. Шум стал намного громче, а цвета стали ярче. Вратарь летел и вроде бы даже успел задеть мяч, но… — И МЯЧ ПРОСКАЛЬЗЫВАЕТ В СЕТКУ! ЭТО ПЕРВЫЙ ГОЛ ШКОЛЫ НОМЕР n ЗА ЭТОТ МАТЧ! — звучал комментатор в своей будке. — Да! — на автомате прокричал Тёма. Герман оторопел, сам не понимая, как смог с такого расстояния попасть хотя бы во вратаря. Видимо и страж ворот такого не ожидал, слегка промедлив, отчего и получил мяч в свои ворота. Резкая эйфория накрыла Германа, несмотря на гул и улюлюканье болельщиков. Он сам не знал почему, но от этого гола стало так хорошо на душе. Никогда раньше он такого не чувствовал. Может это атмосфера финала?.. Или что-то еще? Парня обхватили сокомандники и праздновали вместе с ним. Но долго они не радовались. Счет до сих пор был неудовлетворительный, так что быстро взяв мяч, они побежали в центр поля. Герман позволил себе мимолетный взгляд на трибуны, именно в тот ряд и в то место, и снова увидел учителя. Уже не такого раздраженного, но и не радостного. И что-то вдруг очень важное появилось в его телефоне, что он не смотрел на поле. Пф, ну и не смотри. Радостный Герман быстро побежал в центр поля. Мяч снова в игре.

***

Шла 70 минута матча. Никто не хотел уступать. Игра была на грани фола, а сами игроки бегали как не в себя. Все уже конкретно поднаелись, но играть надо было как минимум 20 минут. Все это время Герман то и дело поглядывал на трибуны, думая «не ушел ли он?». Но нет, не ушел. Но ни разу и не глянул на парня. Атаки лились с обеих сторон, и команды только и успевали обороняться. Герман пару раз столкнулся с капитаном соперников на поле, но ничего они больше друг другу не говорили. Оба были вовлечены в игру. А игра напоминала качели, пока сам Андрей не взял мяч под свой контроль. — Держи его! — крикнул кто-то справа. Но капитан уже бежал к воротам. Снова защитникам ничего не оставалось делать кроме как стелиться в подкатах. Громкий свист судью. Нарушение правил. — Бляя… — обреченно прошептал Гера, когда орбитр поставил штрафной удар совсем близко с воротам. — Я передвинусь в середину! — крикнул он, когда все ушли в защиту. С фланга пошла резкая подача в штрафную. Сильный удар соперника не дает шанса защитникам. Но стоящий во втором тайме Федя отбивает удар! Мяч снова отскакивает игроку ЕНУ, добивание, отскок с другой стороны и мяч тихонько закатывается прямо в сетку… — Гол?! — Герман лишь головой крутанул, пытаясь понять, что произошло. — Судья поднимает флажок! Было зафиксировано положение вне игры! Фух… Трибуны взрываются грохотом, от чего и дождь кажется тихим. Герман закатывает глаза и качает головой, понимая, что больше никогда не захочет играть без болельщиков. Он переводит взгляд на Нечаева. Тот просто сидел и глядел на матч без особых эмоций. Так ему тогда казалось. Обрадовался бы хоть. — Тц. Следующие пять минут прошли без опасных атак. Но играть оставалось около 15 минут, что не радовало Германа. Когда был назначен очередной штрафной, парень побежал вперед, чтобы если что добить. Леша, которому как всегда доверили удар, заметил поднятую руку Германа и, замахнувшись, направил мяч именно к нему. Решив снова все сделать самому, он обыграл одного защитника, второго и… и перед ним возник полузащитник университетской команды. Черт. — Сюда! — крикнул кто-то из толпы в штрафной. И не решаясь пойти в обводку к тому, кто является «королем панны», Герман поднимает голову и подкидывает мяч как можно выше, стараясь найти голову Вити Блатова. И находит! Высоченный Витя перепрыгивает всех и со всей дури бьет головой в ворота. Секунда, вторая и мяч в сетке. — Даа! — крики со всех сторон и недовольные шумы с трибун подогревали игру и на поле становилось все жарче. Сердце Герман было готово выскочить в любую минуту, но он сдерживался. Осталось десять минут. Надо продержаться…

2:2 Напряженный момент

***

Почти последняя атака. Герман несется из последних сил к штрафной. Витя с мячом переходит на левый фланг. Герман перемещается поближе, а Леша передвигается на правом. Обыграв пару полузащитников, Витя делает пас на Лешу. Тот в свою очередь бежит дальше. — Бей! — кричит Герман. И Леша бьет. Но не точно. Мяч попадает в штангу и отскакивает соперникам. Ну уж нет. Резко разворачиваясь, Герман бежит навстречу к сопернику и в плавном подкате стелится под него. Резкий удар в голову… Все поплыло, а звук будто выключили. Парень видел размытые силуэты, но все что он мог, это ударить по мячу, надеясь, что он дойдет до адресата. Недовольно прошипев, Герман быстро поднялся на ноги и вытер слегка кровоточащую губу. Нельзя чтобы заметили. Он побежал вперед, оставляя соперника позади, и из последних сил поднял руку. — Сюда! Витя слышит его. Он смотрит и отдает хороший пас. Отлично. Осталось чуть-чуть. Герман мчался будто наперегонки со смертью, обгоняя и обыгрывая соперников. Все перед глазами плыло, а ноги двигались практически автоматично. — А вот и ты — перед ним из ниоткуда нарисовался капитан ЕНУ. Герман хотел было отдать пас, но не видел никого открытого. Твою ж… надо обыгрывать. Нагло ухмыльнувшись, Сибскана полез в отбор. Пихнув того в бок, Герман попытался уйти, но его остановила сильная нога. Не падать… Их «борьба» продолжалась довольно долго, пока Герман не упал на колено. Блять… Тут ему вспомнились все слова человека, который прямо сейчас чуть ли не бил его по ногам. «Будешь также играть — не видать тебе Италии» «Смотрел, как ты играешь» «Играй лучше…» Интересно, ты сблизился со мной только из-за матча? Резко встав, Герман убрал мяч под себя и, перекинув его через спину, все ж обыграл Андрея. Остальные защитники показались легкими, по сравнению с только что произошедшим. — Кажется, восьмой номер уже выдохся. Осталось совсем чуть-чуть. По-моему, это первый раз, когда полузащитника домашней команды обыгрывают один на один… — слышалось где-то далеко. Не здесь. Здесь и сейчас был лишь мяч и соперник. Наконец обыграв всех защитников, парень вышел один на один с вратарем. Крики сокомандников сзади не сильно его волновали. Комментарии смотрящих тоже. Да даже сидящий на том чертовом ряду придурок не волновал сейчас. — Давай. Сделай шаг к своей мечте. Герман резко поворачивает, сбивая с толку вратаря и левой ногой бьет в пустые ворота. Это произошло за пару секунд, но такое чувство будто мяч летел часов пять. Вот он видит вратаря, пытающегося схватить мяч, но тот укатывается вдаль, будто дразня его. Он пересекает линию и, закрутившись, врезается в сетку. 95 минута. Свист судьи. Трибуны взрываются грохотом и недовольными орами. Герман падает на колени и вздыхает. 3:2. Победили… Из губы течет кровь, а в ушах стоит звон. К нему подбегают его друзья и коллеги, а он просто, закрыв глаза, наслаждается последними секундами этого матча…

***

— Победили! Победили! Хэй! — в раздевалке стоял грохот. Все радовались и кричали кричалки. Кто-то даже шампанское взял. Тренера расслабленно сидели, смеясь с футболистов, а Герман просто пил воду и до сих пор не мог понять, что произошло. — А кстати, Артём Юрьевич уже ушел, да? — спросил Женя у Феди — Хорошо, что он пришел. Я уж думал вообще без поддержки останемся. Федя нахмурился и что-то вспоминал. — Я видел его только что на улице. Он куда-то торопился, и я не стал его тревожить, — он отпил воды — в понедельник похвастаемся. — он улыбнулся Жеке и перевел взгляд на Германе. Теперь же он вспомнил, что произошло на матче. Черт… Надо найти его… наверное. Он встал, намереваясь хотя бы извиниться за все свои слова, но тут встретился взглядом с Федей. Тот подошел и тихо произнес: — Он возможно еще не ушел. Я скажу, что ты в туалете тренеру. — похлопав по плечу и услышав тихое «спасибо», он уселся к тренерам. Герман же, не теряя ни минуты, выскочил из раздевалки, в след услышав «эй, а где герой матча то?». Парень бежал по запутанным коридорам Универа и постоянно извинялся, врезаясь в кого-то. — Извините… Блять, можно же отойти. Я тороплюсь… Наконец он увидел, выходящего из здания, парня, которого сразу же узнал. Сердце снова бешено забилось, а дыхание участилось. Он резко побежал за ним, еле поспевая. Нечаев быстро вышел и попытался скрыться за машинами и деревьями. Попков догнал его и уже хотел позвать, как услышал празднующих однокомандников, уже выходящих из здания и резко завернул за угол, хватая Нечаева за собой. Блин, Федь, сказал же что отвлечешь! — Герман? — Тёма удивленно вскинул брови — Что еще? Парень подошел ближе, чтобы никто не заметил их, и принял виноватый вид. Он еще раз глянул на Артема, но не увидел ни злости, ни раздражения, скорее недоумение. — Ты пришел. — все что смог выдать Попков. Нечаев кивнул. — Моим… ученикам… нужна была поддержка — естественно истиной причины он говорить не будет. — Ты же пришел ради меня? Артём нахмурился. — Ты тоже мой ученик. — твердо сказал он. — И к тебе пришел. — Тогда почему не смотрел на меня? — А почему должен был? Герман выдохнул. — Почему пришел только на второй тайм? Тёма прикрыл глаза. — Ты об этом хочешь поговорить? В понедельник я все скажу. Дождись, как другие ученики — он хотел выйти из их «укрытия», но Герман остановил его. — Я не «другие ученики». И я хочу попросить прощения за все свои слова. — наконец выдохнул он. Артёму видимо уже надоело. — Я не виню тебя. Просто не хочу о таком разговаривать. — Тогда… вышло нехорошо. Я не должен был. Я хочу снова… — Слушай, Гер. Да, у нас что-то произошло. Я же вижу, что тебе все это не нравится. Я тебе не нравлюсь и ты не захочешь со мной общаться. Я знаю, что ты все это время встречался с Аней. Так что не пудри ей мозги. А про «секс партнёрство» со мной вообще не думай — твердо сказал он. Герман начал злиться, глядя на парня, который уже второй раз не дает договорить. Все стало слишком ярким в этой тьме, а запах недалеко растущей яблони стал таким приторным, будто все чувства снова обострились. А Артём все продолжал: — Герман, ты просто запутался. А я просто позволил тебе это. Во-первых, я твой учитель, во-вторых, не ври себе в чувствах. Я же вижу, что вы с Аней отличная пара. Герман оторопел и больше не отдавал себе отчёта в действиях. Время снова замедлилось, а гул в ушах стал громче. — Какая нахрен Аня?! — он пытался перекричать звон в ушах — Я влюбился в тебя! — от сказанного Герман резко отвернулся и закрыл глаза. — Что? — Нечаев схватил его за руку и развернул к себе — Повтори! Что ты сказал?! — Я… да я не знаю как это объяснить! — прохрипел он. Он взял Артём за плечи, потянулся к лицу, замер на одно мгновение и прижался своими губами к его. Тёма подавился воздухом, а его глаза расширились от удивления. Герман будто пропал. Просто пропал в небытие. Все, что он четко чувствовал — сердце Нечаева и его запах. После пары секунд Герман почувствовал руки на своих плечах. Он даже понять не успел, как Артём аккуратно, но настойчиво отодвинул его от себя. Еще пару секунд он смотрел на растерянное лицо парня, а потом, так и держа его на расстоянии, строго произнёс: — Хватит этого.