Король Лев. История продолжается

      Старое русло реки оказалось для Спрингслендеров удобным ещё и тем, что в высохших берегах было много мест, где даже такие неприспособленные к строительству звери, как львы, могли выкопать новые пещеры. Высота новых жилищ, конечно, получалась небольшой, но ширина и глубина — на любой вкус и размер. А для подросших львят обустройство пещер оказалось ещё и очень увлекательной игрой. Яцинзе, например, обожала «полировать» песчаные стены пещер собственными боками, чем она могла заниматься самозабвенно. А Изуба, которая была даже выше и крепче старшей Яцинзе, сильными широкими лапами легко прорывала отдельные ходы и испещрила стены пещеры, где поселился Узви с женой и дочками, отдельными маленькими нишами. Сухой мелкий песок, который оставался на полу от этого строительства и отделки, стал прекрасными лежанками. Бариди была очень довольна своим домом, Узви тоже оценил удобства и собственными лапами соорудил себе высокое ложе прямо посередине пещеры. Кумера, который пришёл «в гости», с радостным любопытством сунул нос в каждую нишу, повалялся на лежанке Узви и заявил, что хочет такую же. Бариди остро взглянула на прижавшую ушки Яцинзе и подтолкнула её к королю.       — Я… Я могу по-мочь постро-ить вам та-такой же дом, король Кумера, — пролепетала она и зажмурилась, ожидая наказания за дерзость. Но король ласково лизнул её в нос:       — Отличная идея, Яцинзе. Ты с сестрой можешь прямо сейчас пойти в мою пещеру и вместе с моими дочками обустроить её. Яцинзе и Изуба, весело размахивая хвостиками, помчались в пещеру Кумеры.       — Узви, пройдёмся? — сказал король. Львы вышли из пещеры и поднялись по руслу наверх.       — Ты что-то хотел мне сказать, Кумера?       — Спросить. Твоя жена опять готовится стать матерью?       — Ага, — растянул он пасть в улыбке. — Я уверен, теперь точно будет сын.       — Что ж, молодые львы очень нам нужны. Хоть Кумера сказал это одобрительно, Узви угадал в его голосе и горечь, и зависть, и даже долю угрозы. Львы разошлись в разные стороны на обход границы.       …Кибури и Киара были на охоте, а их дочери, Гутера и Лилаша, скучали и расхаживали кругами по пещере. Матери строго запретили им выходить одним. Поэтому они очень обрадовались, когда ворвались сёстры.       — Король разрешил нам обустроить ваш дом! — возвестила Яцинзе, когда юные львицы потёрлись носами, приветствуя друг друга.       — Ты предлагаешь нам работать? — пренебрежительно потрясла лапкой Лилаша.       — Это же очень интересно! Вот, смотри! — Яцинзе подбежала к стене и потёрлась боком. — Смотри, как стало гладко! Красиво же! И удобно.       — Ну, пожалуй, да, — Лилаша потрогала стену.       — А я могу вырыть тебе целую комнату, — сказала Изуба.       — Мою собственную? — засверкала глазами Лилаша.       — Я тоже хочу комнату! — подбежала к ним Гутера. И четыре львёнка взялись за дело.       — Теперь надо привести себя в порядок, — сказала Яцинзе, когда «королевский дворец» был закончен.       — Да, да, — фыркала Лилаша, отряхивая свою шкурку. — Я вся в песке, от хвоста до ушей.       — Пошли купаться! — подпрыгнула Изуба.       — Купаться? В реке? — насторожила ушки Гутера. — Родители запрещают нам подходить к реке.       — Нет, не в реке. Тут неподалёку есть маленькое озеро. Там мелко, даже в середине я могу достать лапами дно.       — Ну, ты-то, конечно, можешь! — фыркнула Лилаша. — Если тебе вода до шеи, то меня она закроет с ушами! Львята засмеялись.       — А ты не лезь в глубину, только и всего, — рассудительно сказала Яцинзе и повела всех купаться.       …Когда Кумера вернулся в свою пещеру, он одобрительно огляделся и сразу же взобрался на высокую кучу песка ровно посередине. Величественно улёгся там и негромко рыкнул. От стен отразилось гулкое эхо. Король улыбнулся. Не успел он задремать, как в пещеру вошла Кибури.       — Это наш дом? Я не ошиблась? — удивлённо озиралась она.       — Да-да, — довольным голосом отозвался Кумера. — Это наш дом. Точнее, теперь это настоящий королевский дворец.       — Но кто это всё сделал?       — Не поверишь. Это наши дочки постарались. Все юные львицы славно потрудились в нашем дворце. Заводилой, насколько я понимаю, была Яцинзе.       — Очень красиво. А где сами дети?       — Ушли купаться. Извозились в песке.       — Когда они вернутся… — львица вдруг замолчала. Потом, решившись, выпалила: — Я хочу повести Гутеру на тот берег. Хочу познакомить её с отцом. Молчание льва было тяжёлым. Он пристально смотрел на львицу, морщил нос и молчал. Она опустила голову и прошептала:       — Я ему обещала…       — Ты собираешься остаться с ним?       — Не буду скрывать: я думала об этом.       — И что надумала?       — Так будет лучше, Кумера! — она вскинула голову и решительно посмотрела на короля. — Кто я тебе? Никто. Кто моя дочь тебе? Тоже никто. Просто одна из охотниц прайда.       — А Вуингу, значит, сделает тебя королевой? — презрительно сощурил он глаза.       — Может и нет. Но лучше быть женой простого льва, чем никакой... женой короля. Кумера опять помолчал.       — Хорошо. Ты можешь уйти. Но Гутера останется здесь.       — Зачем тебе чужой по крови детёныш?       — Ты сама ответила на свой вопрос. Чужая по крови львица составит пару нашим львам. Моему сыну или… сыну Узви.       — Я… Если я ухожу, то и дочь пойдёт со мной! — она оскалилась.       — Ну, хватит, Кибури! — рыкнул Кумера. — Вообще-то, я здесь король. Пока ещё. И довольно мягкий король. Я не отвешиваю оплеухи и правым, и виноватым, как Шрам. Но мне стало казаться, что вместо того, чтобы быть мне благодарным за это, кое-кто стал считать мою мягкость слабостью. Но мне же только показалось, не так ли? — с нажимом сказал он и вздёрнул губу, показывая клыки. Кибури опустила голову, пряча взгляд.       — Показалось, Кумера.       — Ну, вот и ладно. Значит, вы обе остаётесь здесь.       — А как же моё обещание? — растерялась она.       — Но я-то никому ничего не обещал, — ухмыльнулся он. — И говорить больше не о чем. Кумера пожал плечами и уложил голову на лапы, отворачиваясь, давая понять, что разговор окончен. Но он не успел заснуть: в пещеру пришла Киара. Сначала она тоже удивлённо оглядела преобразившийся «дворец», но потом с подозрением посмотрела на Кибури и перевела взгляд на мужа. Кибури с нарочито безразличным видом принялась вылизывать лапы.       — Я что-то пропустила? Король поднял голову и улыбнулся королеве, как будто не понял намёк:       — Вот, сама видишь, наши девочки постарались на славу! Нравится?       — Не всё, что я вижу здесь, мне нравится, — продолжила тем же тоном Киара. Кибури резко выдохнула, сощурилась и искоса взглянула на неё:       — Наши дочери приложили много сил, чтобы стало так просторно и красиво, королева Киара. А если кому-то что-то не по нраву, так тот может и сам постараться что-то поправить. Или вообще изменить. Киара дёрнула хвостом и подошла к ней нос к носу:       — Почему мне кажется, что ты сейчас не о пещере, Кибури? Та пожала плечами и отвела взгляд:       — Откуда мне знать, почему тебе так кажется. Я говорю именно о пещере. Точно так же, как и ты. Вообще-то я пришла сказать королю, что мы славно поохотились. Но теперь ты можешь сказать это и сама. Она ушла к дальней стене и улеглась там, отвернувшись.       — Да, Кумера, иди поешь, — заботливым тоном сказала Киара. — Кстати, ты не хочешь кому-нибудь поручить отнести крокодилам их долю? Или сам понесёшь?       — Кибури, ты прогуляешься до реки? — безразлично сказал Кумера.       — С Гутерой? — сразу же вскинула голову и вскочила та.       — Ну, почему бы и нет. Пусть учится. Когда-нибудь соблюдать договор будут и они. Только не стоит ей пока соваться в реку, она ещё мала. Через луну я сам отведу всех наших львят знакомиться с племенем Бинини, пусть крокодилы узнают запах новых Спрингслендеров.       — Как прикажет король, — еле сдерживая дрожь в голосе, наклонила голову Кибури.       — Вот и хорошо. Сейчас принесу их долю. К тому времени, я думаю, девочки вернутся.       — А я пойду их потороплю. И Кумера с Киарой вместе вышли из пещеры. Кибури вздохнула, глядя им вслед, и опять легла.       Кибури не просто так спросила, можно ли ей пойти относить добычу для крокодилов вместе с дочерью. И она была уверена, что Кумера это понял. Но как только она взяла в пасть полтуши антилопы и сделала знак Гутере следовать за собой, остальные львята тоже пошли с ними. Поэтому она, конечно, не стала переправляться и искать Вуингу, хотя ей показалось, что на ближайшем к реке холме мелькнула фигура льва. Кибури быстро сбросила добычу в воду и повела львят обратно. А те были просто довольны прогулкой, весело прыгали и гонялись друг за дружкой.       Тем временем Узви, который патрулировал дальнюю границу королевства, хмуро наблюдал, как на опушке леса пируют грифы. Туша принадлежала какому-то очень крупному животному, возможно, жирафу. Еды было вдоволь. А лев чувствовал голод. Но он был один, а грифов — много. То есть, очень много. Узви недовольно, но тихо рыкнул, хлестнул себя хвостом и припал к земле. Он принялся ползком подбираться к птицам.       …Наевшийся король-лев дремал на камне. Сон его был чутким, поэтому едва заслышав шорох травы внизу, он спрыгнул, зарычал во весь голос и занёс лапу для удара, выпустив когти. Но нападать не понадобилось, Кумера услышал ответное рычание Узви.       — Ты меня на бдительность, что ли, проверяешь? — проворчал Кумера, и его вздыбившаяся шерсть улеглась. Узви ухмыльнулся и положил к его лапам какой-то бесформенный комок, похожий на перья.       — Ну, вроде того, — фыркнул он.       — Это что? — король ткнул комок когтем и с интересом наклонил морду.       — Не «что», а «кто», — заявил весьма довольный собой Узви. — Твой королевский… ну, как это? Мажордом, глашатай, слуга, короче. Как Зазу у Симбы.       — Зазу — птица-носорог. А это…       — Ага, это гриф. В течение всего разговора двух львов гриф-подросток, почти птенец, только и вертел головой на тощей шее, да моргал ошалело. Похоже было, он никак не мог поверить, что всё ещё жив.       — Узви, ты посмотри на него, — проворчал Кумера, слегка толкая лапой птенца. — Он же ничего не соображает!       — А ему, как королевскому глашатаю, и не нужно ничего соображать! — расхохотался Узви. — Его дело — увидеть и сразу же доложить королю. Или, наоборот, выслушать короля и тут же передать приказ кому надо. А зрение, слух и память у грифов — преотличные. Не в пример придурочному бананоклюву Симбы. А уж как Зазу болтлив — не мне тебе рассказывать. Грифы же, ко всем их достоинствам, ещё и молчуны.       — Ладно, убедил, — вздохнул Кумера. — Тебя как зовут-то, глашатай? Он наклонился ниже и толкнул грифёнка носом. Тот зашатался и упал, размахивая крыльями и широко разевая клюв:       — Родители назвали меня Дефу. В-ваше величество.       — Во как, — удивился король, — уже почти знает службу… Кстати, Узви, а его родители знают, что их чадо теперь на королевской службе?       — Знают, — махнул лапой тот. — Я долго их убеждал. В конце концов, они согласились, что быть живым львиным слугой для их птенца лучше, чем гордым, свободным и мёртвым.       — Ну, что ж, Узви, будь добр, отнеси королевского глашатая, — Кумера не сдержал ухмылку, — в королевскую пещеру. Да угости чем-нибудь. Он снова взобрался на свой камень, собираясь лечь.       — Э-ээ… Кумера, а принцессы не сжуют ненароком королевского глашатая? Король поморгал удивлённо, глядя на них сверху вниз. Потом, не найдя, что сказать, спрыгнул с камня, аккуратно взял в пасть грифа и направился «во дворец». А Узви, убедившись, что король скрылся из виду, взобрался на его камень и с удовлетворённым ворчанием растянулся на нём.