Король Лев. История продолжается

      Спокойные времена воцарились в Прайдленде. Симба, Король-лев, чрезвычайно гордился своим сыном-наследником. Нала, королева-львица, казалось, ни на мгновение не отводила взгляд от сына.       Как ни искала Зира у подрастающего принца Уквели черты внешности своей дочери Витани, свои черты и вообще черты Отступников — ничего не находила. Львёнок был копией своего отца: тёмно-жёлтая шерсть, белые округлые пальцы больших лап, яркие карие глаза и широкий розовый нос. Ну, может быть, грива его будет темнее, не такая огненная, но, возможно, она просто слишком этого хотела. Зира почти сразу вызвалась помогать нянчить принца. Нале это ужасно не понравилось, и она не могла понять, почему Симба согласился. Каждый раз оставляя Уквели вместе с Зирой, она чувствовала непонятно откуда берущуюся, необъяснимую тревогу. Симба смеялся, говоря, что Зира тут ни при чём, и Нала беспокоится «вообще», потому что отходит от детёныша больше, чем на два шага. Но несмотря на это, Нала не смела отказаться от помощи Зиры. Во-первых, как ей объяснил Симба, это укрепляло союзные отношения с бывшими Отступниками. Во-вторых, Зира вела себя безупречно и заботилась об Уквели как о собственном… сыне. В-третьих, Нале действительно надоедало безвылазно сидеть в пещере и необходимо было организовывать львиц на охоте. Ну и, в-четвёртых, она была благодарна Симбе. Нала поняла, что ему не очень-то понравилось, что она назвала сына Уквели, в честь своего отца. Он-то хотел назвать принца-наследника Муфасой, но великодушно уступил супруге.       Как только Зира оставалась с принцем, она сразу же начинала рассказывать ему об отличиях между Отступниками и Прайдлендерами, и не только внешних. Она восхваляла храбрость, хитрость и способность приспосабливаться и выживать первых и слегка пренебрежительно отзывалась об уме и охотничьих качествах вторых:       — Невеликая заслуга охотиться и приносить добычу, когда её повсюду в изобилии. Не требуется оттачивать свой ум, чтобы выживать, если ты уверен в своём завтрашнем дне. Те, кто были Отступниками, научились выживать там, где изнеженный Прайдлендер не прожил бы и дня. Не будь изнеженным, принц Уквели, тренируй не только своё тело, но и ум…       Конечно, Зира была крайне осторожна в словах и говорила, в общем-то, полезные вещи, но Уквели всё равно не слишком к ней прислушивался. Во-первых, он был ещё мал, а во-вторых, он не считал её авторитетом для себя, в отличие от своих родителей, особенно матери. Ведь он всегда знал, что к её словам прислушивается даже Король-лев. Принц подрастал, и необходимость в няньке Зире постепенно отпала. Она конечно же была недовольна, но королевская чета, особенно Нала, с огромным облегчением отказалась от её помощи.       Сегодня Уквели собрался пойти на прогулку вместе с другими львятами. Собравшись всемером, они решили устроить соревнование по бегу и прыжкам. Присматривал за юными львами не кто иной, как Зазу.       Птица-носорог был уже очень стар. Его донимала одышка, он уже не мог летать, как раньше, за час покрывая путь от одной границы Прайдленда до другой. А ещё он неумолимо слепнул и глохнул. Симба словно не замечал, что его слуга стареет, а ведь тот служил ещё Муфасе, отцу Симбы. Зазу и сам предпочитал не обращать внимание на очевидное, он держался за свою должность при короле изо всех сил и никогда не жаловался. В последнее время король поручал ему присматривать за принцем и другими львятами. Старой, полуслепой, ослабевшей птице — за шустрыми, как ящерицы, шаловливыми львятами. Идея была не лучшей, но детёныши были в восторге. Над Зазу можно было смеяться — а он не слышал. На него можно было охотиться, подкрадываясь или выскакивая из засады — а он так смешно верещал и прижимал крылья к груди. Или падал на спину, забавно дёргая задранными вверх лапами. Словом, львята были довольны и веселились, как только могли, совсем не слушая увещевания старого глашатая.       …Зазу горделиво уселся на небольшой камень: ему отвели важную и почётную роль судьи в соревнованиях по бегу. Львята отошли к месту начала гонки: Келеле и её сестра Сири, Ленго, Ндото и, наконец, Уквели со своим лучшим другом Хофу. Последней примчалась, запыхавшись, вечно отвлекающаяся на что-нибудь Кимбунга*.       — Мы готовы! — крикнула она Зазу. Львята припали на передние лапки и в такт качали хвостиками. Зазу вытянулся и махнул крылом: «Вперёд!» Спины, головы, задранные хвосты стремительно приближались, мелькая в невысокой траве. Загородив крылом глаза от солнца, Зазу наблюдал, как бегут львята. Как только чей-то нос достигал тени от приметной ветки, он выкрикивал имя:       — Кимбунга! Ленго! Уквели! Сири! Ндото! Келеле! Прибежавшие львята сразу же валились на спину, размахивая лапами, и смеялись.       — Эй, юные львы, быстрые как молния, а где Хофу? — спросил Зазу, с улыбкой разглядывая детёнышей.       — Хофу? — озадаченно переспросил вмиг переставший смеяться Уквели. — Хофу не бежал с нами. Где же он?       Все детёныши вскочили и стали озираться и принюхиваться. Особенно взволнованной казалась мордочка принца. И вдруг у самой головы Зазу раздался рык. Это было так громко и неожиданно, что птица-носорог зашатался и упал с камня. Хофу, хохоча, встал над ним, придавив лапой хвост.       — Это моя добыча! — зарычал он, подражая взрослым, и остальные львята опять со смехом повалились на землю. Насмеявшись, они подошли и окружили довольного собой Хофу. Кто-то толкнул лапой птицу.       — Эй, Зазу, вставай! — сказал Хофу и отпустил его хвост. Тот лежал неподвижно, задрав вверх лапы.       — Зазу, вставай, мы же пошутили, — просительно сказала Сири. Уквели подошёл ближе, наклонился и потрогал его носом.       — Ребята, а он, кажется, не дышит… — прошептал он и отступил.       — Мы убили его! — взвизгнула Келеле.       — Чё это «мы»? — хмуро проворчал Ленго и кивнул на Хофу: — Это он! Все львята попятились, образуя круг, в центре которого лежала неподвижная птица, и стоял вмиг потерявший вид победителя Хофу.       — Я… я не хотел, — забормотал этот рыжий львёнок, обводя всех виноватым взглядом.       — И что нам теперь делать? — захныкала Сири.       — Чё это «нам»? — повторил Ленго. — Это всё он! Мы-то вообще ни при чём. Пошли, Ндото.       — Нет, подожди, — сказал рассудительно коренастый Ндото, приятель Ленго, — Уквели, ты же принц. Зазу вообще-то твой слуга, а Хофу — твой друг. Что скажешь?       — Я? — растерянно заморгал Уквели. — Почему я?       — Может быть, потому, что ты будущий король? — прищурился Ленго. Принц плюхнулся на землю и стал отчаянно чесать бок задней лапой. Он видел, что все смотрят на него и ждут от него решения. Он помотал головой и встал.       — Кимбунга, ты у нас самая быстрая, беги к баобабу Рафики и тащи его сюда.       — Баобаб тащить? — зафыркал смехом Ленго. Уквели покосился на него с обидой:       — Рафики тащить, а не баобаб. Кимбунга кивнула и вмиг скрылась в зарослях.       — Сири, попробуй легонько понажимать ему на грудь, — кивнул он на Зазу, — а ты, Хофу, своди и разводи его крылья. Нужно сделать так, чтобы он снова дышал. Львята стали делать то, что сказал принц. Некоторое время остальные наблюдали за ними.       — Ну, а нам что делать? — спросил Ленго.       — Ты, вроде, хотел уйти? Ябедничать собрался? — мотнул головой Уквели. — Ну, так иди.       — Я позову Короля Симбу, — проворчал Ленго. — Ндото, ты со мной? Ндото посмотрел на него, потом на Уквели и остановил взгляд на Хофу:       — Нет, я, пожалуй, останусь здесь. Хофу, ты устал, давай, я тебя сменю. Растерянный Хофу кивнул и уступил ему место возле Зазу. Он подошёл к другу:       — Принц, я же не виноват, да? Скажи, что я этого не делал! Ленго фыркнул и побежал к Скале Предков. Уквели неотрывно смотрел, как стараются вернуть к жизни птицу.       — Келеле, смени Сири, — отрывисто сказал он. Львички послушались, а сам он сменил Ндото. — Нельзя останавливаться, пока он не задышит.       — А если он не задышит? — всхлипнула Сири.       — Я не знаю, — сквозь зубы выдохнул принц, упрямо двигая крыльями птицы.       Через какое-то время расстроенных львят накрыла большая тень. Все съёжились, кроме тех, кто трудился над Зазу. Симба обвёл строгим взглядом всех и остановил его на сыне. Тот отвернулся и отошёл вместе с Келеле. Шаман Рафики спрыгнул со спины льва и склонился над птицей, быстро ощупывая его ловкими пальцами.       — Что произошло? — вопросил Симба.       — Мы бегали, играли, а он упал… — вразнобой залепетали львята.       — Просто так упал? — Король-лев не сводил взгляда с принца и нахмурился. Хофу умоляюще смотрел на друга. Уквели исподлобья глянул на него, на остальных львят, на отца — и вдруг выпалил:       — Это я виноват.       — Ты?! — удивлённо выдохнули все. Рафики тем временем взял Зазу на руки и понёс к ближайшему дереву       — Я забираю его с собой, — сказал он, взобравшись на ветки.       — Он жив? — обеспокоенно дёрнул усами лев, впиваясь глазами в мандрила.       — Эх, Симба, Симба, ты ищешь виноватого, но если кто и виноват, то… Не договорив, Рафики махнул рукой и скрылся из виду, ловко перепрыгивая по веткам. Король оглядел ещё раз испуганных, смущённых детёнышей и сказал:       — Возвращаемся к Скале.       Когда они подошли к Скале Предков, Симба отправил всех львят к матерям, а сам посмотрел на сидящего у его лап Уквели.       — Сын мой, — вздохнул он, — твоя мать назвала тебя Уквели, — он дёрнул губой. — Ты же знаешь, что значит твоё имя?       — Это значит "правдивый", — мяукнул львёнок, не смея поднять взгляд. — Ты накажешь меня?       — За правду — нет.       — А за то, что случилось с Зазу?       — Мне кажется, я понял, что хотел сказать Рафики, — задумчиво произнёс Симба и тряхнул густой гривой. — В том, что случилось с Зазу, виноват больше всех именно я. Ну, и сам Зазу, между прочим.       — Это почему? — вскинул на него загоревшиеся любопытством глаза Уквели.       — Я совсем не подумал, что он уже немолод. Ты знаешь, что он даже старше меня? Он наверняка был сильно нездоров, но боялся пожаловаться, притворяясь, что совсем не важно, сколько дождей он пережил. Я не должен был поручать ему присматривать за вами. Вы слишком резвы для него, — Симба опять вздохнул. — Скажи правду, Уквели. Что произошло с Зазу? Уквели жалобно посмотрел на отца и опять понурился:       — Мы просто играли. Сначала прыгали, кто выше, кто дальше… Потом устроили состязание в беге, а я подговорил Хофу, чтобы он подкрался и напугал Зазу. Мы, правда, не хотели ему ничего плохого! Мы просто хотели посмеяться. Папа, не наказывай Хофу, пожалуйста. Я сказал, что я виноват. И это так, это же я сказал Хофу… Я думал, всем будет смешно.       — Значит, его напугал Хофу… — задумчиво сказал Симба.       — Но это я его подговорил! — обеспокоенно повторил его сын.       — Уквели, послушай меня. Ты знаешь, что я — король. А ты — принц и будущий король. Меня и тебя уважает весь прайд. Каждое моё слово может пониматься всеми как приказ, но и твоё слово может считаться королевским приказом даже сейчас, когда ты ещё мал. Тем более, для твоих друзей-львят. Тебе пора начинать быть ответственным. Прежде чем предложить кому-то что-то, подумай, что может произойти. Конечно, ты ещё многого не знаешь, но нужно учиться. Ты понимаешь?       — Понимаю, — вздохнул львёнок. Вдруг неподалёку послышался шорох. Отец и сын одинаково насторожились и принюхались, повернув морды в ту сторону.       — А, Хофу, — сказал Симба, и рыжий львёнок со смущением на мордочке подошёл к ним. — Почему ты не с матерью? Шида**, наверняка, повсюду ищет твои следы. Хофу встал бок о бок с другом и сказал:       — Король Симба! Это я виноват, я напугал Зазу, а Уквели не виноват. Если тебе надо кого-то наказать, не его наказывай, а меня.       Симба внимательно смотрел, как его сын благодарно покосился на Хофу, а тот ещё решительнее засверкал глазами. «Они хорошие друзья», — подумал Король-лев одобрительно. Он помолчал немного и сказал спокойно:       — Ну, вот что. Пойдёмте-ка со мной. И он направился к жилищу Рафики. Львята переглянулись и потрусили за ним.       — Рафики! — рыкнул лев, вызывая шамана. Обезьяна, вытирая руки листьями, спустился к ним.       — Как Зазу?       — Нехорошо, нехорошо, — покачал тот головой. — Он пока жив, но не знаю, долго ли будет он жить. Львята спасли его, не дали умереть, но старость — это не болезнь, от неё нельзя вылечиться. Круг Жизни не остановить и не повернуть вспять. Кто молод — тот стареет. Кто стар — тот обязательно умрёт.       Уквели и Хофу переглянулись и зашмыгали носами.       — Ты хочешь спросить, сильно ли виноват тот, кто напугал Зазу? — Рафики намеренно не смотрел на львят. — Не думаю. Это могло произойти в любой день, не сегодня — так завтра. Камень упал, хрустнула ветка — и было бы то же самое. К тому же, кто бы его ни напугал, я думаю, ему сейчас ужасно стыдно. А стыд — это такой зверь, — он со значением глянул на нахмуренную морду Симбы, — у которого зубы поострее крокодильих. Нам ли, старикам, не знать этого, — усмехнулся он и запрыгнул на своё дерево.