Паладин и его одержимость

      Вот так и закончился тот жуткий год.       Оглядываясь назад, спрашиваю себя: что было бы, если бы в мою голову внезапно не подселилась Лана. И понимаю: ничего хорошего!       Для меня: смерть Фенвика, моë безумие, сомнения, ночные атаки Мораг и еë страшные картинки, бегство в Лускан, слом и падение, поход войной против всего, что было когда-то дорого, а после — смерть от рук Рыся... или пленение и казнь. Зная Нашера, он легко бы пошëл на это.       Для Рыся: метания по городам и весям, разочарование, поединок со мной и моя смерть — или попытка спасти, но тщетная, ссора с Нашером и уход из Невервинтера с неизвестным финалом; зная моего возлюбленного, сто к одному, что он бы сложил голову в очередном трудновыполнимом квесте — ибо жизнь его была бы сломана и разрушена. А памятник ему одиноко торчал бы в Чëрном Озере, заброшенный, обгаженный голубями и даже выполненный на <<отвяжись>>.       Для Касавира: он был бы идеальной игрушкой для Офалы, и она бы его использовала — на пользу города, естественно, только он бы не получил с этого ничего, кроме позора, и ему бы пришлось бежать. А что бывает с беглыми паладинами? Правильно, они первые кандидаты на славную или не очень смерть во имя чего-то там.       Для... Я могла бы здесь перечислить всех своих знакомых, и для всех выпадение звена по имени Лана имело бы отрицательные последствия. В том числе и для неë самой. И для Нашера, что бы он о себе ни думал. И для Невервинтера в целом — ведь я знала, куда бить, чтобы было больнее, и принесла бы разрушений и смерти гораздо больше, чем смогли бы все прихвостни Маугрима.       Поэтому — спасибо ей, за то, что она была. Какой бы непутëвой она ни казалась вначале.       С Ланой мы распрощались вскоре после нашей победы.       Моя квартира не пострадала, только стëкла выбило каким-то взрывом, да решëтку погнуло. Но мы с Рысем постарались как можно быстрее поставить новое окно.       А жить какое-то время можно было и без окна. Оба мы достаточно крутые, чтобы отбиться от возможных мародëров.       Той ночью было не по-осеннему тепло, в выбитое окно залетали золотистые листья, но ветер почти не освежал. И мы прикрывались покрывалом, скорее, в дань приличию.       Мой жених уже заснул, а меня снова одолела бессонница — как тогда, той отвратительной зимой.       <<Тук-тук, я к тебе>>, — как-то нерешительно произнесла Лана.       <<Заходи, солнце. А что так робко? >> — поинтересовалась я.       <<Да вот... Попрощаться пришла>>, — вздохнула она. — <<Эх... Я-то думала, мы обречены до скончания века терпеть друг друга. А оказывается, я была типа наëмницы у Тюра. Он, оказывается, с моим Богом договорился, что тот отдаст ему меня на время, чтобы я помогла его чемпионке не сбиться с пути. За это моë тело должны были излечить от смертельной болезни. У меня была онкология. В своë время я прохлопала ушами и довела почти до неоперабельного состояния. Не я первая, не я последняя, но жить-то и впрямь хотелось. Мой Бог согласился, я ему тоже для чего-то была нужна. И вот пока моим телом занимался Ильматер, приятель Тюра, моя душа сидела в тебе и помогала, как умела. И открыли мне это только тогда, когда мы действительно победили. Иначе бы, по словам Тюра, я наделала глупостей не меньше, чем ты. А теперь с тобой всë в порядке и... И мне пора>>, — вздохнула она.       <<А откуда печаль? Сейчас ты вернëшься домой, у тебя там, наверное муж, дети...>>       <<Нету детей. Хотя после чудесного исцеления, возможно, будут. В принципе, я ещë могу их завести... Просто я привыкла к тебе. Полюбила. И тебя, и этот мир. Я ведь всю жизнь любила сказки. Эльфов, гномов... Василис Премудрых, котов Баюнов, бабок-ëжек... Чудеса всякие и счастливые концы, чтоб со свадьбой и пир на весь мир. Вот и попала в сказку, хоть и страшненькую. И сама почти побывала героем. А потом посмотрела, как отстраивают разрушенное... и поняла кое-что для себя. Я ведь была той ещë бунтаркой, и паладинский долг казался мне чем-то неподъëмным и непонятным. Ты меня изменила, Арибет. Теперь я меньше боюсь и смогу смириться с необходимостью чего-то там>>.       <<Совсем-то уж не опаладинивайся>>, — засмеялась я. — <<Сохрани в себе капельку Хаоса. Пригодится для твоих песен. Ведь ту песню о вере ты сочинила сама, верно? >>       <<Ага. Только петь стеснялась, ведь <<Всех религий дикая помесь>> могли понять неправильно. А тут вдруг пригодилась>>.       <<Хорошая песня. Ты не стесняйся, пой. Ну, давай хоть обнимемся душами, раз телами нельзя? >>       Я вдруг почувствовала тепло и некую общность. И осознала, что Лана действительно мой двойник. И что наши души похожи гораздо больше, чем кажется.       А потом тепло ушло — она меня отпустила и произнесла:       <<Прощай!>> — Прощай, солнце, — произнесла я в пустоту. — Лана приходила? — спросил меня сонный Рысь. — Ага, попрощаться... — Не горюй, Ари, ей в своëм теле будет лучше, чем без него. А нам с тобой теперь так и так придëтся быть счастливыми. Иначе все еë старания были напрасными...       Хороший он у меня, Рысь. Очень легко принял то, что спасла меня какая-то посторонняя тëтка, а вовсе не он, и просто продолжает делать меня счастливой.       А я делаю счастливым его. Как умею.       Когда Невервинтер привели в божеский вид, отбили Порт Ласт* и заключили мир с несколькими бывшими союзниками Лускана, мои наëмники ушли из города. Они тепло простились со мной, Рысем, Аарином и Касавиром, получили выходное пособие, обещали, если что, возобновить контракт, и двинулись в Уотердип, в котором, по их словам, назревало что-то недоброе. <<Дроу, наверно>>, — предположил Даэлан.       Я пожелала им быть осторожными: где дроу, там может быть и кое-что похуже.       С ними ушëл и Томми, который официально вошëл в этот наëмничий отряд где-то накануне моей разведки боем в Лускане. Воровать ему наскучило, хотелось приключений.       Выжили, увы, не все. Но из их рассказов об Уотердипе потом возникло несколько баллад, и автором их была Шарвин.       Я ни разу не пожалела, что ушла из Девятки. Вернувшись на пост капитана стражи, я смогла принести гораздо больше пользы. В частности, избежала разгула преступности в Торговом районе и Доках. Нет, разбойники и мародëры всë равно повылазили из всех щелей, но второй властью так и не стали.       А ещё я смогла навестить Фенвика в Лесу Невервинтера накануне Войны Теней и после неë. Дела у него шли неплохо, от тоски он излечился полностью, и его друидка понемногу делала его тем светлым и добрым парнем, в которого я когда-то влюбилась. Пожелав ей удачи, я возвращалась домой в приподнятом настроении. Что ни говори, а счастья он заслуживал. А со мной или с ней — вопрос уже не первой важности. Особенно теперь.       А Касавиру вначале пришлось трудно. Всë же власть и интриги — не для нас, паладинов. К тому же он так до конца и не поверил, что был для своей куртизанки прежде всего инструментом и лишь потом — возлюбленным.       Но он выдержал и понемногу втянулся в работу. И, наверное, оказался более приспособлен для неë. Всё решения он принимал с неизменным спокойствием, и лишь я да Аарин знали, каково ему иногда приходится.       А потом началась Война Теней. И появилась она. Ариадна** из Западной Гавани. Мои люди, отправленные ей на подмогу, выручили еë в самый критический момент в Горах Меча, и мне, как знающей орков и их манеру сражаться, даже пришлось присоединиться к ним. А Рысь присоединился ко мне. ***       Позже, когда лусканцы оклеветали Ариадну, Касавир сделал еë своим оруженосцем, чтобы прикрыть от псевдоправосудия врагов****, и... пошло-поехало. Он мигом забыл думать о всяких куртизанках, да и она перестала заглядываться на красивого негодяя Бишопа. Мне даже не пришлось еë предостерегать.       А Рысь взял под опеку малолетнюю колдунью Кару, принялся еë обучать, и ей некогда стало цапаться с Сэндом. Они даже подружились со временем.       Он же, в очередной раз решив поиграть в детектива, раскусил Бишопа, решившего устроить диверсию в замке накануне битвы, а я, пользуясь своими правами, заключила следопыта под стражу. В результате вся команда Ариадны выжила...       Вот только Ариадну похитили, утащили в Рашемен через портал. И именно Касавир до последнего надеялся, что она жива. Именно он отыскал то место, где открылся портал. И даже какой-то амулет там нашëл. И часть команды, набранной Ариадной, отправилась к ней на выручку с помощью Сэнда, который чуть не надорвался при этом.       Они вернулись. Привели с собой избранницу Касавира, которая толком не оправилась от жути, на целых полгода захватившей еë тело, и молоденького шамана со странным фиолетовым цветом кожи, с которым Ариадна подружилась в Рашемене. Тот наслушался еë рассказов и решил мир посмотреть, да так и осел здесь с одной из девиц из отряда Ариадны.       Сама же Ариадна поначалу отмалчивалась, потом выяснилось: она в очередной раз спасла мир.       А Касавиру пришлось лечить еë от последствий такого мироспасательства не только наложением рук. И он справился с этим блестяще.       Так что, друзья, приходите на свадьбу. Даже на две свадьбы. Мою с Рысем и Касавира с Ариадной. Мы их решили сделать одновременно и в одном месте.       Потому что Лана права, в конце любой сказки должна быть свадьба и пир на весь мир.       Надеюсь, у неë там, в еë мире, всë хорошо, и она тоже нашла себе хорошего человека...       А о том, что будет после свадьбы, я пока загадывать не буду. Ибо — покой нам только снится.