Ещё больше Желаний (More Wishes)

Шан Цинхуа как сквозь землю провалился. Мобэй Цзюнь тщетно провёл остаток дня и ночь, обшаривая все храмы и поселения, которыми в своё время, как он помнил, интересовался человек. С рассветом Мобэй Цзюнь отправился в Город Призраков. Он не был там с момента своего несчастливого противостояния Собирателю Цветов под Кровавым Дождём. А ведь не разрушь Мобэй Цзюнь тогда святилище и не навлеки на себя проклятье, они с Шан Цинхуа никогда бы не встретились. Ледяной демон медленно прошёл по извилистым улочкам, обращая на себя множество взглядов. Возможно, такова была судьба? Мобэй Цзюню предначертано было уничтожить святилище бога и проиграть его жрецу, чтобы встретить милосердного человека, который, глядя на стену с именами предков Короля Севера, спросил, знает ли он, что было в начале времён. Мобэй Цзюнь не собирался искать встречи с Королём Призраков, но ноги сами привели его к высокой фигуре, скрытой за полупрозрачными алыми занавесями. Тронный зал превратился в игорный дом. Призраки бросали кости и хохотали. Из-за пелены малиновой газовой ткани за ними лениво наблюдал единственный глаз. Знал ли он? Это существо забросило этого Мобэй Цзюня в тот убогий городишко, чтобы он нашёл там свою смерть. Откуда Королю Призраков было знать, что ледяной демон встретит там Шан Цинхуа? Что Шан Цинхуа спасёт его? Удивился ли Собиратель Цветов под Кровавым Дождём, когда узнал, что Мобэй Цзюнь не умер? Шан Цинхуа ведь не был слугой Короля Призраков. Возможно ли, что к их встрече приложил руку тот самый забытый бог? Мысль показалась слишком абсурдной, и Мобэй Цзюнь поспешил отбросить её. – Мобэй Цзюнь хочет сделать ставку, – негромко произнёс Король Призраков. Тихая фраза, прозвучавшая не вопросом, но утверждением, перекрыла цокот игральных костей, шлепки карт о столы и гвалт гостей. Стоило словам прозвучать, и шум в помещении заметно стих. Все призраки обернулись к тому, кто привлёк внимание их Короля. – У меня нет такого желания, – отказался Мобэй Цзюнь, мрачно уставившись на мужчину в алом. Узкая, изящная ладонь обвела помещение снисходительным жестом. – Мобэй Цзюнь явился в игорный дом. Чтобы получить приз, нужно сделать ставку. Ледяной демон нахмурился. Он не хотел играть и не желал получить приз. Он искал Шан Цинхуа. Если Шан Цинхуа здесь не было, значит, у этого Короля тоже нет причин тут находиться. Но… Призраки ведали обо всём, что происходило в обоих Царствах. Шан Цинхуа отсутствовал семь дней – вполне достаточно, чтобы обратить на себя внимание… тех, кто жил там, где бы человек ни был. Если Шан Цинхуа жив, то Королю Призраков, скорее всего, известно его местонахождение. Но делать ставку… – Этот Мобэй Цзюнь хочет знать, где находится Шан Цинхуа. Повисла томительная пауза. Король Призраков задумался, затем кивнул. – Что Мобэй Цзюнь готов дать нам в обмен на эту информацию? Много чего. – Двести таэлей серебра? Король Призраков рассмеялся. – То, о чём Мобэй Цзюнь просит, стоит много дороже. – Что ты хочешь? – скрипнул зубами ледяной демон. Подобные речи призрака ему очень не нравились. Если Собиратель Цветов под Кровавым Дождём хотел чего-то определённого, то лучше бы ему прямо озвучить это, а не юлить. Впрочем, по опыту прошлого разговора с этим существом – торговаться также не имело смысла. – Надо же, – усмехнулся Король Призраков. – Как быстро мы перешли от торга к смирению. Провокация была слишком явной, и Мобэй Цзюнь предпочёл смолчать. Но затем из-за алых занавесей, словно в насмешку, вылетело несколько серебряных бабочек, и гнев охватил его. Мобэй Цзюнь развернулся, намереваясь уйти прочь. По венам пробежала волна холода. Она не была похожа на обычное ощущение его силы. Это сработала защита, наложенная на амулет Шан Цинхуа. Мобэй Цзюнь почувствовал, как пульсирует связанная с ним подвеска на поясе. Температура вокруг упала. Когти Мобэй Цзюня удлинились. Затаив дыхание, он ждал, когда Шан Цинхуа позовёт: «Мой Король». Ну же… Шан Цинхуа попал в беду. Он непременно позовёт. Он позовёт Мобэй Цзюня во что бы то ни стало. Секунды тянулись. Подвеска продолжала пульсировать. – Что нужно поставить на кон? – требовательно поинтересовался Мобэй Цзюнь, развернувшись обратно к помосту, на котором восседал Король Призраков. – Теперь значительно больше, чем раньше, – усмехнулся проклятый Собиратель Цветов под Кровавым Дождём. – Если Мобэй Цзюнь хочет вернуть то, что ему дорого, значит, должен поставить на кон нечто столь же важное. Впрочем, не будем омрачать атмосферу праздника. Раз уж сердце Короля Севера уже лежит на столе*, то пусть оно и стоит на кону. Сердце? Что за вздор городил этот глупый призрак? Сердце этого Короля бьётся у него в груди, а никак не на каком-то столе, среди чужих конечностей. * [п/п: В оригинале использована идиома ‘lay one's heart on the table’ – 1) быть искренним, 2) быть влюблённым. Но Мобэй Цзюнь прямолинеен, как топор, и понимает всё буквально] – Или… Если Мобэй Цзюнь желает, мы можем подождать, и его человек в скором времени присоединится к нам своим ходом. – Согласен. Пусть будет сердце, – отрезал Мобэй Цзюнь. Девушка-призрак с алыми, как кровь, губами, подала ему кости. Озвучив выбор, Мобэй Цзюнь отстранённо смотрел, как перекатываются по столу резные бока. Один шанс на тысячу, но ледяной демон не мог подумать о том, что проиграет. Если его сердце вырвут из груди, он умрёт. Если же всё получится, то ему понадобятся все возможные силы, чтобы защитить Шан Цинхуа. Стук перекатывающихся игральных костей заполнил всю комнату. За происходящим с живым интересом следило множество глаз. Призраки особенно любили такие моменты. Они давали ощущение причастности к какой-то большой истории о пути героя к славе или о возвышении воина. Эти осколки были похожи на куплет баллады, пусть и спетый отдельно от прочих, вырванный из контекста, но всё же заслуживающий внимания, ибо вся песня грандиозна. Для призраков подобные сцены, конечно, не были редкостью, но всё равно не могли не привлечь их внимания. Коц, коц, коц… Щёлк. Победа. – Желаете сделать ещё одну ставку? – спросила дева-призрак. – Желаю получить свой приз. Очевидно, гнев Короля Призраков ещё не унялся, потому что тот не назвал Мобэй Цзюню никаких координат, но просто махнул рукой, и ледяной демон почувствовал, как мир вокруг начинает вращаться. В этот раз, не будучи полумёртвым от проклятья, Мобэй Цзюнь явственно различил, как границы Царств – Демонов, Людей и Призраков – смещаются вокруг него. Это было менее приятно, чем его собственные порталы. Закружив ледяного демона, воронка выплюнула его на грунтовую дорогу. Сапоги взбили вверх облако пыли. Мобэй Цзюнь не обратил на неудобства никакого внимания. Прямо перед ним три демона прижимали к земле знакомую хрупкую фигурку. Шан Цинхуа был распростёрт на спине. Один демон – огромный, как кусок скалы – сидел у него на животе. Второй старался прижать ноги брыкающегося человека к земле. Третий сжимал одной рукой горло, а другой пытался всунуть в рот мужчины кляп. Что же, теперь стало понятно, почему Шан Цинхуа не позвал на помощь. Взмахом руки Мобэй Цзюнь послал в ничтожество, посмевшее сжимать горло его любимого, ледяное копье. Оно должно было пробить демона насквозь. Лёд не долетел до цели, разбившись о невидимый барьер, словно хрупкое стекло. Демоны повернулись к Мобэй Цзюню. Тот, кто сжимал меч Шан Цинхуа, выругался. Так же, как и державший руки человека. Воспользовавшись тем, что наёмник отвлекся, Шан Цинхуа извернулся и пинком оттолкнул его. Демон упал, но в отместку его товарищ выкрутил пленнику руки. Не пойми как высвободив одно запястье, Шан Цинхуа вцепился в ладонь, сжимавшую его горло. – Освободите его! – взревел Мобэй Цзюнь. Чтобы справиться с этой падалью, ему не требовался лёд. Ци ледяного демона полыхнула, затопив всё окружающее пространство, и в глазах наёмников он увидел ужас, когда те осознали, насколько он сильнее их и что никакие амулеты тут не помогут. Разбив барьер, Мобэй Цзюнь подскочил к ближайшему (тому самому, огромному) демону и ударил того кулаком в грудь. Раздался хруст рёбер, плоть разлетелась в стороны грязными ошмётками, а кровь выплеснулась на землю. Двое других вздумали попытаться использовать Шан Цинхуа в качестве живого щита, но действовали слишком медленно. В мгновение ока Мобэй Цзюнь оказался у них за спинами. У того, кто душил Шан Цинхуа, оказалась тонкая шея. Она хрустнула легко, но наёмник оказался живучим – не помер сразу и задёргался на земле, стремясь вернуть на место сломанные кости. Последнему оставшемуся в живых демону Мобэй Цзюнь оторвал руки. Жалкие ничтожества. Мобэй Цзюня вела холодная ярость. Она же заставила его когти покрыться коркой смертоносного льда. «Ни один из этой падали не уйдёт живым», – решил он. В обычной ситуации Мобэй Цзюнь прикончил бы их быстро, чтобы поскорее освободить Шан Цинхуа, но теперь же ледяной демон дал волю гневу. Враги были разорваны на мелкие кусочки, чтобы уж точно не смогли регенерировать. Чужая кровь заструилась с корки льда, покрывшей когти Мобэй Цзюня; удлинившиеся клыки перешагнули край нижней губы. Ледяной демон тяжело дышал. Бой был не сложным, но сердце колотилось в груди так, словно он мог в любой момент проиграть. Шан Цинхуа застыл на месте – с широко раскрытыми глазами, дрожащий, обхвативший себя руками. Шея сплошь покрыта синяками. Несколько секунд человек смотрел на Мобэй Цзюня с каким-то ошеломлённо-потерянным выражением на лице, затем: – Мой… Король…? – тишину прорезал хриплый голос. Мобэй Цзюнь опустил руки, стряхивая на землю лёд и кровь. Из горла демона вырвалось глухое рычание. – Шан Цинхуа. Маленький человечек вздрогнул. – Мой Король, этот слуга так сожалеет! – затараторил он. – Я причинил столько неудобств! Простите! Я… Я… пытался предупредить об искажающем амулете! Они говорили, что это остановит вас, когда вы придёте! Они знали, что этот слуга может позвать… Я не хотел, но они… И я не смог… Каждое слово давалось Шан Цинхуа с трудом. Мобэй Цзюнь не выдержал. В три больших шага он оказался рядом с человеком и коснулся ладонью его шеи. Шан Цинхуа замер. Когда ледяной демон нежно коснулся повреждённой кожи, внутрь его тела потёк тоненький ручеёк духовной силы. Это не могло исцелить – силы демона и человека несовместимы, – но холод рук Мобэй Цзюня сменился терпимой прохладой, и нервная дрожь Шан Цинхуа постепенно начала проходить. Оба молчали. Хриплое дыхание человека служило демону немым укором. Мобэй Цзюнь не знал, что делать. Он не объяснился тогда. Он напугал Шан Цинхуа. Человек посчитал его опасным и сбежал, угодив в руки тех, кто причинил ему вред. Шан Цинхуа пострадал из-за Мобэй Цзюня. Шан Цинхуа не любил боль, но снова вынужден был испытать её. – Цинхуа, – наконец разомкнув губы, проговорил Мобэй Цзюнь. – Прости… Дрожащая фигурка в его руках застыла. Огромные удивлённые глаза уставились на Мобэй Цзюня. В них плескалось замешательство и что-то ещё, чему ледяной демон не знал названия. Это нечто было, наверное, чем-то хорошим, но оно явно не должно было омрачаться посторонними эмоциями. – М-мой Король… Что… Конца вопроса Мобэй Цзюнь не услышал. Шан Цинхуа вскрикнул, стараясь предупредить об опасности, но было поздно. Взревев от боли и удивления, Мобэй Цзюнь крепче стиснул в объятиях своего человека, стараясь огородить от тёмной энергии, которая взвилась вокруг. В ушах зазвенело. Мобэй Цзюнь пошевелился, попытался развернуться лицом к своим противникам, но пошатнулся. Ноги подкосились, отказываясь подчиняться владельцу, и ледяной демон почувствовал, что падает на землю. Руки Шан Цинхуа обхватили его. Голос человека на секунду пробился сквозь шум в ушах, но после стих. Мобэй Цзюнь изо всех сил старался удержать ускользающее сознание. Безуспешно…

____________________

Сознание возвращалось медленно, короткими вспышками разгоняя туман, заполонивший разум. – …Ну и что, что этот Лорд сильный? Удар был хорош! Пройдут часы, прежде чем он очнётся! – раздался вдалеке незнакомый голос. – Может, всё-таки снять с него те цацки? Раны-то уже затянулись… А ведь спину ему буквально исполосовало… – опасливо вторил ему второй, такой же незнакомый. – Это проблема Линьгуан Цзюня. Если вообще проблема. Скоро мы передадим груз. – А если Линьгуан Цзюнь не справится со своим приобретением? Что тогда? Что мы будем делать, если тот ледяной явится мстить? – Он нас даже не видел! – Человек видел. – Хех, думаешь, Линьгуан Цзюнь не сумеет прибить это жалкое ничтожество? С трудом верится! Усилием воли Мобэй Цзюнь заставил себя лежать неподвижно. Сдержаться и не заморозить всё вокруг было невероятно сложно, но он не мог позволить себе утратить единственное преимущество. Голова всё ещё кружилась. И самое главное, Мобэй Цзюнь понятия не имел, где Шан Цинхуа. Время гнева наступит позже. А пока… По-прежнему не двигаясь, Мобэй Цзюнь сосредоточился на своих повреждениях. Раны действительно уже затянулись, но оружие, которым его поразили, занесло в духовные меридианы крупицы губительной энергии, закупорившей их. Одно это наводило на мысль, что за всем происходящим стоит дядя. С такой губительной энергией Мобэй Цзюнь уже сталкивался ранее. Ей было напитано оружие некоторых членов Золотого Клана, а именно семьи Цзинь. Их мечи были особенно эффективны против ледяных демонов. При ранении энергия таких клинков нарушала естественный ток силы в теле, что приводило к тому, что духовные меридианы рвались. Мобэй Цзюнь узнал об этом практически сразу после встречи с Шан Цинхуа. Он тогда наткнулся на членов Золотого Клана. Те бахвалились оружием друг перед другом, и один из них «случайно» задел Мобэй Цзюня. Разумеется, Золотой Клан выплатил компенсацию за «несчастливое стечение обстоятельств», но несколько дней он был вынужден страдать от боли, а ток энергии в теле почти прекратился. В этот раз удар был сильнее, но чувствовал себя Мобэй Цзюнь намного лучше, чем после той незначительной раны. И объяснить это было очень просто. В груди ледяного демона защемило, и он едва сдержал судорожный вздох. Шан Цинхуа. Шан Цинхуа и его свадебные дары. Если с человеком что-то случилось, Мобэй Цзюнь не остановится ни перед чем! Он лично, голыми руками разорвёт дядю на части! И весь Золотой Клан в придачу! За то, что посмели помогать Линьгуан Цзюню! Но часть вины лежала и на его собственных плечах. Этот Мобэй Цзюнь испугал Шан Цинхуа. Кроме того, он слишком расслабился, посчитав, что дядя, став Супругом Леди, должен успокоиться и унять амбиции. Не учёл, что пока отец жив, титул не передан полностью, и в случае смерти племянника у дяди будет шанс стать Королём Севера. Хотя кто знает, возможно, старшим родичем двигали совершенно другие мотивы… Когда Мобэй Цзюнь был маленьким, он доверял дяде. Тот бросил его умирать. Когда Мобэй Цзюнь был маленьким, он слепо верил своему отцу. Отец отвернулся от сына, оставив одного, едва тому исполнился подходящий возраст. Когда Мобэй Цзюнь был маленьким, он узнал, насколько опасно полагаться на кого бы то ни было, кроме себя. И всё же… часть его тосковала по человеку, который за доверие отплатил верностью. Их встреча была чудом. Разве стоила жизнь дяди хоть чего-то в сравнении с этим? Нет. И Мобэй Цзюню следовало просто убить его! Давно нужно было понять, что Линьгуан Цзюнь не успокоится, и просто оторвать ему голову! И Мобэй Цзюнь непременно так и сделает. Сразу же, как только… – Эй! Погоди! А где человек?! – В каком смысле? Вон он лежит. Связанный… А, Бездна! – Эй, там! Найдите его! Живо! – Расслабься, никуда он не денется. Двери заперты. – Я немедленно активирую защитный артефакт! – Ха, если тебе станет от этого легче, параноидальный ублюдок, то давай! Поджарим этого червяка. – Благодаря моей паранойе мы всё ещё живы! Волна тёмной потрескивающей энергии заполонила всё пространство, когда активировался и заработал защитный артефакт. А потом раздался крик, почти сразу перешедший в вой. Шан Цинхуа! Мобэй Цзюнь распахнул глаза и вскочил, готовясь броситься вперёд. Затем разум догнал слух, и он осознал, что кричал не человек. Ноги снова подкосились. Перед глазами поплыли чёрные пятна. Раненое тело протестовало против резких движений, но Мобэй Цзюнь, не обратив на это никакого внимания, огляделся вокруг. Он находился в углу сравнительно небольшого помещения – старого и полузаброшенного. Двери в дальнем конце были закрыты. На секунду Мобэй Цзюню показалось, что комната освещается факелами, но приглядевшись, он осознал, что то горели демоны-наёмники. Вздрогнув, ледяной демон принялся судорожно осматриваться, в надежде понять, не является ли какой-нибудь из живых факелов его человеком. Не успел Мобэй Цзюнь предаться панике, как знакомая фигурка бросилась к нему и, дёрнув за плащ, потащила к дальней стене. – Мой Король! – прохрипел Шан Цинхуа. – Только не туда! Этот слуга, конечно, изменил настройки артефакта, чтобы заклятье реагировало только на них, но если приблизиться, огонь может перекинуться и на вас. Вот так… Вот так… Идёмте… Сюда… Вопли сжигаемых заживо наёмников почти заглушали слова человека, но Шан Цинхуа был невероятно близко. Всё внимание Мобэй Цзюня сосредоточилось только на нём. Ледяной демон послушно позволил сдвинуть себя с места. От накатившего облегчения у него дрожали колени. Шан Цинхуа нахмурился и поспешил подтолкнуть Мобэй Цзюня в самый дальний угол комнаты, как можно дальше от вопящих наёмников. На лице человека расплывался свежий синяк; следы чужих рук красными полосами запятнали шею; волосы были грязными и растрёпанными; верхнюю накидку и поясные сумки у него отобрали, но… В целом, кажется, всё было в порядке. Мобэй Цзюнь прижал человека к себе. – Шан Цинхуа. – Мой Король! Этот слуга сожалеет! Мой Король, что вы здесь делаете? Как нашли меня? Этот слуга не мог позвать. Ох, всё было плохо! Я и представить не мог, что попаду в такую передрягу! Но… Я собирался сказать, где теперь можно меня найти! Честно! Мне только нужно было немного времени, чтобы устроиться на новом месте!! А звать моего Короля в какой-нибудь медвежий угол… Б-р-р-р, нет уж! Я… в общем, я перетрусил и… Но… Я… Мой Король, простите, что ушёл, не сказав ни слова! Пожалуйста, не сердитесь! – Цинхуа. Поток слов прекратился. На Мобэй Цзюня испуганно уставились огромные глаза. Демон снова прижал к себе человека и попытался отогнать давящую жару. По шее заструился пот. Воздух казался слишком густым и тяжёлым. Миг спустя Шан Цинхуа тревожно вскрикнул и завозился, стараясь нащупать что-то на поясе Мобэй Цзюня. Одна из подвесок полыхнула синим светом, и дышать стало намного легче. Воздух охладился. – Вот гадство, – выругался Шан Цинхуа, обмахнувшись рукавом, как веером. – Чёрт, чёрт, чёрт! Мой Король, вас ударили по голове! Грёбаный артефакт, чтоб ему пусто было! Дебильная идея! Ох! Мой Король, посмотрите на меня! Позвольте этому слуге увидеть ваши глаза… Мобэй Цзюнь только и делал, что не отрываясь смотрел на Шан Цинхуа с момента, как нашёл его. Этим он и продолжил заниматься, пока человек лихорадочно ощупывал его на предмет повреждений и мягко гладил лицо. Трупы наёмников наконец догорели. Пламенное зарево ещё несколько секунд освещало пещеру, но после, не найдя новых жертв, что могли продлить его жизнь, угасло. Ненавистная жара окончательно отступила. В помещении стало темно. Тут и там на полу валялись груды золы и огарки костей. Некоторые части тел, что пламя не смогло пожрать, остались тлеть. – Здесь полно пепла, мой Король. Задержите дыхание, – проговорил Шан Цинхуа. Коснувшись ладонью груди Мобэй Цзюня, человек потащил его в сторону запечатанных дверей. Мобэй Цзюнь не сопротивлялся, позволяя ему делать всё, что заблагорассудится. Немного не доходя до выхода, Шан Цинхуа остановился, осмотрелся, подскочил к одному из сундуков и, открыв его, вынул свой меч в потёртых ножнах. Из груди человека вырвался вздох облегчения – оружие не пострадало в огне. Поспешно достав из сундука свою верхнюю накидку, пояс и перевязь с мешочками, Шан Цинхуа повесил всё это на руку, затем снова потянул Мобэй Цзюня за собой. У закрытых створок Шан Цинхуа замялся, после чего закопался в свои мешочки, выругался и попытался просунуть между дверей меч. Перехватив его руку, Мобэй Цзюнь ударом кулака пробил хлипкую древесину. – Осторожно! – всполошился Шан Цинхуа. – Мой Король, конечно, самый сильный на свете и самый стойкий, но… та атака… она… Должна была убить этого Мобэй Цзюня. И почти наверняка убила бы, если бы не дарованная человеком защита.