Все это не метафора

— Ты не можешь оставить меня здесь, Хоуп. — Кларк пристально смотрит девушке прямо в глаза. — Сделаешь это и не сможешь потом жить спокойно. Поэтому придётся либо убить меня сразу, либо отпустить. — Ну это мы ещё посмотрим, — фыркает в ответ Хоуп и разворачивается на каблуках. Пристальный взгляд прожигает ей спину, пока она не закрывает за собой тяжёлую металлическую дверь и не уходит прочь из подвала. Майклсон точно не может называть себя ведомой, но слова Кларка однозначно проникли к ей в голову и плотно засели под кожей. Она понимает, что в клетке в подвале школы Сальваторе ему самое место, но все же из-за тяжёлых мыслей не спит ночами напролёт, ворочаясь в постели и до крови кусая губы. Их с Кларком отношения кажутся ей до ужаса странными. До такой степени, что их даже толком и словами-то описать нельзя. Во всяком случае, когда Лиззи однажды пристала с расспросами, Хоуп предпочла отшутиться. У них было всякое, целый калейдоскоп событий, огромная палитра эмоций. Хоуп отчётливо помнит, как он пытался ее убить и почти достиг своей цели, но ещё помнит вкус его губ на своих губах и те неповторимые чувства, что она испытала в тот момент. (Ещё там было темно, дул сильный ветер, и ветка дерева слегка оцарапала ей щеку). Наверное поэтому Хоуп всеми правдами и неправдами сумела уговорить Аларика сохранить Кларку жизнь, по крайней мере, она точно сумела отсрочить казнь. Ее аргументы были откровенно притянуты за уши, но Рик со скрипящим сердцем дал своё согласие. Хоуп сдаётся через неделю бесконечных терзаний и ранним утром спускается в подвал. Там слишком холодно, и она молча уходит, чтобы вернуться через пару минут с тёплым пледом, мечтая, чтобы все ее проблемы можно было бы решить так просто. — Что ты предлагаешь делать дальше? — спрашивает ее Рик, и Хоуп молчит, смотря прямо перед собой. — Это не можно продолжаться вечно. Хоуп знает, но все ещё не видит решения, которое бы не разбило ей сердце.