The Fool

      Пока они переходили через мост, Маркус все больше чувствовал колющую боль в руке — как тогда, при приближении демона. Возможно, на той стороне лагеря было опаснее.       Разбивать лагерь на мертвом поле боя отряд не решился: ограничились бодрящими зельями, чтобы отбить тягу ко сну, и пошли дальше. Лучше уж было побыстрее покончить со всем этим и вернуться домой.       Хотя Маркус не был уверен, что получится побыстрее.       — Там впереди тоже демон, — заметил он. — Возможно, даже не один.       Алистер мрачно вздохнул.       — Мы будем готовы.       — На этом мосту мы как на ладони, очень неудачная позиция…       — Мы. Будем. Готовы.       Маркус молча стиснул рукоять лука. Как же ему не нравилась эта фанатичная готовность стоять до последнего. Нет, конечно, храбрость — это великолепно, но ведь нельзя игнорировать условия ситуации. Лобовой атакой войну не выиграешь, как и тупым отпором.       Хотя говорить это вслух королю Ферелдена, пожалуй, не стоило. Он наверняка это запомнит.       Как Маркус и ожидал, одержимые демонами скелеты рванули к ним, не успел отряд перейти мост. На этот раз вместе с ожившими мертвецами были и порождения тьмы — но уже явно не первой свежести. Похоже, демоны смогли вселиться и в них. Правда, это было не очень хорошим решением: мертвые порождения тьмы двигались куда медленнее живых, и победить их не составило труда.       — А вот и наша работа подъехала, — мрачно пошутил Алистер, проткнув мечом генлока.       — Ага, — Огрен вытащил топор из окончательно умершего мертвеца. — Хоть размяться можно.       «Заканчивали бы с этой похвальбой, дальше ведь наверняка легче не будет…»       Теперь к колющей Завесе примешивался еще и шепот Зова: так можно было почуять на расстоянии порождений тьмы. Похоже, они окопались в этой части Остагара. Интересно, почему на той стороне их не было? Может, что-то держало тварей тут? Тот же демон? Хотя последних тут явно много…       Еще одна небольшая группа порождений тьмы напала на отряд. Вместе с обыкновенными живыми тварями тут сражались и мертвые, одержимые. Хотя трупы были довольно свежими — не скелетами, как на той стороне моста. Может, у них тут была база? Хотя Адвен говорил, что здесь особенно никого не должно быть…       Маркус повнимательнее присмотрелся к трупам побежденных тварей. На вид такие же порождения тьмы — и обычные, и одержимые — но они почему-то были увешаны цепями: на каждой твари красовалось хотя бы по одной.       — Интересно, — пробормотал Маркус, — зачем им цепи?       — А, — отмахнулся Огрен, — порождения тьмы вечно нацепляют на себя всякую дрянь. Рога, кости, вот это все.       — И цепи тоже?       — Хрен его знает, может, и цепи.       — Я тоже такого не видел, — согласился Алистер. — Может, это какой-то их особый клан? Чем Создатель не шутит. Хотя для этого твари должны быть хоть сколько-то разумными, а с этим у них большие трудности.       — Хе.       Маркус удивленно покосился на Огрена: уж больно многозначительно тот хмыкнул. Значит, все-таки разумные порождения тьмы есть? Хотя и Командор о чем-то таком говорил на собрании — что Стражи однажды чуть ли не договаривались с порождениями тьмы…       Отряд шел к башне Ишала, пробиваясь через тварей: они явно окопались там. Вокруг было понаставлена куча ловушек, заметных даже невнимательному лентяю, а перила полуразрушенных лестниц были затянуты цепями.       — Да, — хмыкнул Алистер, — им явно нравятся цепи. Даже странно.       — Главное, — отозвался Огрен, — что они не начали ими махать. Хотя если начнут, можно на цепи их подтянуть и череп размозжить. Все одно не поможет.       Маркус снова потирал правую руку, которую словно прокалывали насквозь иглы. Левой, впрочем, было не лучше.       — Там дальше ничего хорошего не будет, — заявил он. — По-моему, Завеса там вообще прорвана. Да и у тварей явно база в этой башне.       Алистер свирепо обернулся на него:       — Предлагаешь повернуть обратно?       — Нет. Просто лобовая атака может плохо кончиться. С нами нет мага, нас всего трое, а там, кроме порождений тьмы, может быть хрен знает что еще.       — Хм. У тебя есть бомбы?       — Есть.       — Очень хорошо. Вот сейчас они нам и пригодятся.       — Но…       Алистер остановился и посмотрел на спутников.       — Я понимаю, что все это выглядит безрадостно, — проговорил он. — Что нас всего трое, а в башне Ишала нас ждет неизвестно что. Но мы Серые Стражи. Наш долг — справиться с этим. И, я уверен, мы справимся. Во время Мора мы были в намного худших условиях — но выжили. Выживем и сейчас.       Маркус покачал головой:       — Это самоубийство.       — Ну ты и трус, — фыркнул Огрен. Маркус резко обернулся к нему:       — Ты не понимаешь, что мы в невыгодном положении? Там, в башне, наверняка что-то ужасное, что держит тут порождений тьмы — иначе они бы разбрелись по всему Остагару, а не держали тут оборону. Это что-то связано с Тенью, мои руки не дадут соврать. И вот мы сейчас радостно туда завалимся, потому что мы Стражи, нападем на тварей, которых там, возможно, целая орда — и вдобавок ими еще кто-то руководит — и крайне доблестно погибнем. Доблестно, но глупо! Надо вернуться за подкреплением к долийцам, взять с собой еще нескольких бойцов и хотя бы одного мага — и вот тогда, возможно, у нас будет шанс.       — Хе. А я-то думал, ты только о бабах горазд болтать.       Маркус судорожно поджал губы. Да уж, эта тирада была слишком умной для наивного дурачка. Хотя, впрочем, уж лучше так, чем погибнуть в безнадежной битве.       Алистер задумчиво посмотрел на него.       — Ты уверен, что там тонкая Завеса?       — Абсолютно.       — Хм. Возможно, ты и прав — и тварей сюда тянет что-то из Тени… — Он покачал головой. — Ладно. Может быть, там все действительно опаснее, чем кажется. Вернемся за подкреплением.       — Ал, — возмутился Огрен, — чего ты пацана слушаешь? Подумаешь, струсил. Мы с тобой и вдвоем всех положим.       — Нет, — Алистер бросил короткий взгляд на Маркуса, — он прав. Порождения тьмы окопались тут не просто так. По крайней мере пара бойцов нам пригодится, и в особенности маг. Было бы, конечно, проще, если бы Его Командорство сам соизволил сюда явиться… но что поделать, будем разбираться своими силами. Разворачиваемся.       Маркус не ожидал, что к нему прислушаются — но это было всяко лучше бессмысленной и безнадежной битвы. Видимо, Алистер тоже вспомнил, что ему еще страной управлять, и доблестно гибнуть сейчас будет не очень кстати. Огрен, конечно, бурчал и возмущался, что эльфов с собой тащить бесполезно, они бы сами быстрее управились — но его уже никто не слушал. Осторожность все же взяла вверх.       К большому счастью.       Ланайя внимательно выслушала вернувшихся Стражей, особенно замечания Маркуса насчет Завесы. Ей это тоже показалось недобрым знаком, и Хранительница согласилась помочь. Да как: она отрядила из своего клана нескольких воинов, включая лучников, своего Первого — и вдобавок отправилась сама. Видимо, чтобы показать Стражам, как дела делаются. Впрочем, никто не был против. Долийцы слегка заупрямились, но Ланайя их быстро уговорила, и увеличенный отряд вновь направился в Остагар.       Первую часть лагеря, как и в тот раз, они прошли без особых приключений, мост тоже — а вот дальше их опять встретила вооруженная охрана из порождений тьмы, окровавленных (еще до боя) и замотанных в цепи. К счастью, большим отрядом Стражи и долийцы справились с ними очень легко.       — Они выглядят странно, — заметила Хранительница после боя. — Похожи на рабов.       — Точно, — кивнул Алистер. — Но ведь они служат разве что архидемону.       — Или кому-то другому. Эти знаки угнетения больше похожи на шемленские традиции. То есть… прошу прощения.       — Да все нормально. У тевинтерцев такие штуки, наверное, до сих пор в ходу.       Ланайя и ее ученик подтвердили, что Завеса здесь действительно очень нестабильная, и нужно быть осторожными. Алистер построил отряд, расположив впереди более крепких воинов, а Маркуса пристроив сбоку. Тот не протестовал: позади всех ему плестись не хотелось, да и позицию можно было выбрать быстрее.       Внутри башни Ишала отряд сразу встретил ожесточенное сопротивление. Порождения тьмы явно охраняли что-то очень ценное. Или кого-то. Видя впереди надвигающуюся и гремящую цепями толпу тварей, Маркус швырнул в них замораживающую бомбу — и, пользуясь тем, что те замедлились, сделал несколько выстрелов. Вообще стрелять не с возвышения было очень неудобно, поэтому он не гнался за количеством убитых врагов, стараясь больше оценить обстановку и вывести из строя самых опасных. Все равно бойцы с мечами и щитами косили порождений тьмы, как траву.       Бой не прекращался ни на секунду: башня кишела тварями, новые появлялись взамен убитых будто из воздуха. Присмотревшись, Маркус заметил, что в основном они лезут из дыры в полу — но и проход наверх охраняют ревностно.       — Нам нельзя делиться, — крикнул Алистер. — Задержим их на одном пути, чтобы сначала осмотреть другой!       — А как? — поинтересовался Маркус, проткнув стрелой череп одному резвому крикуну.       — Ланайя, вы можете поставить барьер?       — Он продержится недолго, — отозвалась Хранительница. — Всего час с небольшим. Мы успеем за это время осмотреть башню или подземные тропы?       После паузы Алистер отозвался:       — Тропы я не видел, а вот башню — можно успеть. Блокируйте путь вниз!..       Дальнейший бой шел как в тумане. Маркус спрятал лук, потому что в таком месиве стрелять было бесполезно, и отбивал атаки добравшихся до него порождений коротким мечом. Шепот в голове изрядно путал мысли, на поле боя смешивались визги тварей, крики бойцов и лязг оружия, да еще Завеса продолжала напоминать о себе — теперь уже не только в руках, но и во всем теле… Маркус не чувствовал даже страха — просто хотел, чтобы все это поскорее закончилось. Чтобы его тело и разум хоть на время оставили в покое. Что и говорить, при нападении порождений тьмы на Амарантайн все было совсем по-другому. Хотя тогда Маркусу было куда страшнее — ведь он впервые видел настоящий бой — он был вдалеке от кровавого месива, мог пользоваться любимым оружием и нормально думать. Теперь же ему оставалось только влиться в общий строй и вместе с ними убивать одну тварь за другой, снова и снова вспарывая животы, шеи, морды… От переизбытка ощущений и Зова тошнило, но Маркус сдерживался. Хотя, пожалуй, наблевать на тварей будет весьма оригинально, такого они точно не ждут…       Через три этажа Стражи были покрыты кровью не меньше, чем порождения тьмы. Долийцы тоже — но Маркус не задумывался о том, повлияет это как-то на них или нет. Главное, что отряд шел уверенно и пока без потерь, не останавливаясь и сминая сопротивление хоть и многочисленных, но тупых тварей. Маркус был от души рад, что им почти не попадались крикуны: от них было значительно труднее увернуться. Почему-то башню в основном наводняли гарлоки. Интересно, это было связано с чем-то, что они охраняли? Это был человек?..       Но ответ на этот вопрос появился сам собой. На верхнем этаже среди порождений тьмы была очень заметна другая фигура — тощая, высокая, одетая в какое-то окровавленное тряпье. В руках у нее была внушительных размеров плеть: это сразу объяснило кровавые раны на тварях, до которых отряд еще не добрался.       — А это еще что такое? — ахнул кто-то из долийцев.       Фигура, словно по команде, обернулась — и все вздрогнули.       У нее было страшное, испещренное шрамами — но человеческое лицо. Хотя кожа в некоторых местах была растянута так странно, будто ее прижигали… или плавили. От тряпья почти ничего не осталось, однако оно выглядело явно не ферелденским: отдаленно похожим на одеяния магов, но не более того. Руки и ноги странного существа были непропорционально длинными и испещренными глубокими шрамами — похоже, от той же плети. На впалой груди нездорового оттенка было выжжено клеймо со странным символом.       Указав когтистой рукой на отряд Стражей и долийцев, существо заорало хриплым, но все же человеческим голосом:       — Виа! Канаваре!       И хорошенько хлестнуло плетью ближайших к нему тварей.       Отряд приготовился отбиваться от атаки, но этим дело не кончилось. Маркус заметил, что существо — вурдалак? — протянуло руку к свежей крови и начало творить сложные пассы…       — Это малефикар! — крикнула Ланайя.       Первый создал барьер, защищающий их от тварей, а сама Хранительница принялась атаковать вурдалака. Он лишь досадливо отмахнулся от нее плетью — и хотя он ничем не дотронулся даже до барьера, Ланайя сжала рукой виски.       — Он насылает чары…       Алистер, непоколебимо стоявший впереди, вдруг начал произносить какие-то непонятные слова — видимо, на древнем языке. Вурдалак недовольно зарычал, крикнул что-то вроде «каффас» и снова взмахнул плетью. Часть удара пришлась и по нему.       — Надо бы ему череп пробить, — заметил Огрен. — С этими магами бороться только так.       — Рано, — возразил Алистер, — сначала надо его измотать!       И, видя, что вурдалак снова пытается сотворить заклинание, опять начал произносить те же слова. Маркус догадался, что они, похоже, подавляют магию крови — или вообще любую магию. Неплохо. Вот бы самому выучить такие полезные фразы…       Пользуясь тем, что атака тварей ослабла, Маркус снова вытащил лук и выстрелил вурдалаку в глаз. Тот разразился жутким криком и, похоже, пару раз помянул его по матери на своем наречии — а потом выдрал стрелу вместе с глазом, стиснул ее в руке и сотворил еще одно заклинание, на этот раз совсем быстро.       — Маркус, твою мать! — заорал Алистер.       Но было уже поздно.       Из ниоткуда вдруг появилось несколько тварей такого жуткого вида, что сразу было понятно — это демоны. Один из них, похожий на огненный сгусток, сразу кинулся к отряду, но ледяное заклинание Первого остановило его.       — Он прорвал Завесу! — крикнула Ланайя. — Мы закроем прореху насколько возможно, но нам нужно прикрытие!       — Все будет! — отозвался Алистер. — Делайте свое дело! Маркус, не стреляй ни в кого, швырни бомбу!       Маркус подчинился — и холод сковал и появившихся демонов, и хрипящего вурдалака. Стражи и долийские воины быстро разделались с демонами (оказалось, их убивать так же просто, как порождений тьмы — по крайней мере, подмерзших), а маги тем временем слегка подлатали Завесу: Маркус это понял по слегка отступившей колющей боли.       Огрена зацепил в бою когтями один из демонов — но сделал этим хуже только себе. Раненый гном, взревев, одним махом убил демона, затем ринулся к вурдалаку, еще не успевшему собраться для очередного заклинания, и с громким рыком раскроил ему череп секирой, отрубил голову и крикнул:       — Так, а ну, поджигайте его, быстро!       Маги подчинились, и тело вурдалака охватил огонь. Маркус вдруг почувствовал, что шепот Зова в его голове стал громче…       — Тут еще твари на походе! — крикнул он. Алистер скомандовал:       — Разворачиваемся и идем обратно!       И, не успев перевести дух, они снова принялись убивать тварей — видимо, барьер, перекрывавший путь под землю, за это время успел иссякнуть. Мышцы устали так, как не уставали никогда, но Маркус, стиснув зубы, продолжал отбиваться от порождений тьмы — и остальные тоже. По счастью, на этот раз тварей было меньше.       Ходы под башней, прорытые чуть ли не вручную, вели далеко вглубь и казались бесконечными. Не было времени остановиться и прикинуть дальнейшую стратегию — только идти вперед и отбиваться от упорных тварей. Под землей начали снова попадаться крикуны. Хотя отряд старался уклоняться, один из долийцев все же пал жертвой: острые когти насквозь пронзили его горло. Его товарищ успел добить тварь, но смерть уже взяла свое.       — Надо перекрыть им дорогу, — сказал Алистер. — Мы не пройдем весь этот путь. Ланайя, сможете снова поставить барьер в том узком проходе?       Хранительница, утирая пот и кровь со лба, пробормотала:       — Да… сейчас.       На этот раз барьер был весьма хлипким и, наверное, продержался бы от силы минут пятнадцать. Видя это, Алистер скомандовал:       — Быстро, тащите камни и закладывайте проход! Долго мы их удерживать не сможем! Маги будут прикрывать, остальные — за работу!       Все-таки отдавать приказы у него получалось что надо. Все сразу убрали оружие и принялись тащить отовсюду камни, мелкие и крупные. Это было бы плевым делом, если бы не изнывающие от непривычно сильной нагрузки мышцы. Маркус не привык перетаскивать тяжести, поэтому брал не очень крупные камни — но и то не получалось делать быстро. Один Огрен как будто ничуть не устал, выбирая глыбы побольше и пристраивая их к делу. Маркус и все долийцы вместе взятые не смогли бы за ним угнаться, да и Алистер с видимым трудом помогал остальным. Оставалось только надеяться, что их усилий хватит…       — Барьер скоро потеряет силу! — крикнула Ланайя. — Нужно его подновить!       — Не подновлять же его вечно, — покачал головой Алистер. — Нам бы средство посерьезнее…       — Наверное, — пробормотал Маркус, — было бы надежно разрушить эту башню до основания…       — Не выйдет. Древние тевинтерцы строили на совесть… фух. Долго же нам тут потеть придется…       — Есть один вариант.       Все обернулись на Первого, который это сказал. Судя по обеспокоенному лицу Хранительницы, его идея была опасной.       — Я могу многократно усилить эту каменную стену и сделать так, что твари еще лет сто ее не пробьют.       — Вот так все просто? — прищурился Алистер.       — Нет, не так. Это возможно лишь с магией крови.       — Вот те раз, — брякнул Огрен. — Только что с одним разделались — а у нас второй завелся.       — Харшел, — Хранительница осуждающе покачала головой, — не надо. Мы найдем другой способ.       Тот печально улыбнулся:       — Нет, Хранительница, не найдем. Даже если мы сами начнем таскать сюда глыбы, этого хватит от силы на полгода.       — Полгода — тоже срок!       — Да, но… — Харшел вздохнул. — Эта крепость близка к нашим землям. Пока сюда доберутся шемлены, пройдет не полгода, а куда больше.       — Ну, — хмыкнул Алистер, — положим, шемлены могут и побыстрее. Мы уважаем наших союзников.       Вздохнув, долиец закатал рукав своей мантии. Темное пятно скверны было уже размером с ладонь.       — Она быстро расползается, — покачал головой Харшел, — и туманит мой разум. Я слышал о том, как умирают оскверненные. Не хочу повторять их судьбу.       — Минутку, — прервал его Алистер, — может, лучше пойдешь к Стражам? — Он глянул на Маркуса: — Зелье для Посвящения с собой есть?       — Не надо, — отказался долиец, прежде чем Маркус успел что-то нащупать в сумке. — Я не хочу быть Серым Стражем. Я хочу обезопасить свой народ хотя бы на век.       — Но ведь, — пробормотал Маркус, — можно сначала наложить заклинание, а потом пройти Посвящение?..       Харшел снова грустно улыбнулся:       — Нет, нельзя. Это заклинание заберет все мои силы и всю мою кровь.       — Харшел…       Он посмотрел на Ланайю:       — Все в порядке, Хранительница. У тебя еще есть Второй. Мне нет обратной дороги в клан — но я хочу умереть за него.       После долгого молчания та проговорила:       — Хорошо. Да укажет тебе Фалон’Дин дорогу в Бездне.       Харшел кивнул и глянул на Алистера:       — Ты можешь не читать сейчас свою молитву? Она мне помешает.       — Да, — Алистер отступил назад, — конечно.       Все, закончив работу, отошли на пару шагов и принялись внимательно наблюдать за Харшелом. Тот достал из-за пояса небольшой кинжал, сконцентрировал в левой руке немного энергии — и вдруг разрезал вены на запястье. Переложив кинжал в ослабевшую руку, разрезал вены на правой. Затем, держа оружие уже двумя руками, вонзил себе в грудь — и вместе с его криком и кровью к камням устремилась магия. Маркус зачарованно наблюдал за алыми потоками, которые проникали в трещины и впадины, словно раствор, и текли словно бы сами по себе… Тело долийца обмякло и рухнуло перед воздвигнутой стеной. Огрен недоверчиво потрогал камни, пытаясь сдвинуть хотя бы один — и не смог.       — Силен был малый, — удивленно признал он.       — Харшел был очень способным, — тихо проговорила Хранительница. — Его смерть — большая потеря для клана.       — Но он умер как герой, — заметил кто-то из воинов. — И мы будем чтить его жертву.       Маркус неверяще покачал головой. Даже странно, до чего спокойно долийцы относятся к магии крови. Но еще больше поражало ее могущество: вурдалак смог залезать другим в голову и направлять сотни порождений тьмы — наверняка не только своей плетью, а Харшел сделал легко разбираемую каменную стену непроходимой. Неужели такая магия способна на все? Или, чтобы сотворить что-то действительно мощное, нужно для этого умереть? Сколько же в ней непонятного…       Хранительница прочла заупокойную молитву над телом своего ученика, и долийцы заложили его камнями. Обернувшись к Стражам, Ланайя произнесла:       — Теперь здесь безопаснее, чем было. Нужно лишь укрепить Завесу в некоторых местах.       — Большое спасибо за помощь, Хранительница. — Помолчав, Алистер тихо прибавил: — Я сожалею о гибели Харшела.       — Я тоже.       Усталость наконец дала о себе знать, и Маркус привалился к стене, не в силах двигаться дальше.       — Нам надо повнимательнее осмотреть эту башню, — пробормотал он, — и особенно то место, где был этот… вурдалак… но сперва отдохнуть.       — Да чего тут осматривать, — возразил Огрен. — Я этим местом сыт по горло.       Алистер задумчиво посмотрел на одного, потом на другого, взвешивая варианты — и наконец сказал:       — Пойдешь один, Маркус. У меня тоже не хватит сил проходить весь этот путь заново. Тварей тут уже не будет, но взбираться по ступеням и ждать, пока ты все осмотришь… нет уж, давай сам. Пару часов тебя подождем — и хватит. Пора выбираться отсюда.       Конечно, в словах Алистера был резон. Башня уже опротивела Маркусу до зубовного скрежета, да и сил не осталось. Но в этих стенах могло быть спрятано столько всего древнего и ценного… ведь Завеса все еще была неспокойна, да и интуиция подсказывала, что здесь есть чем поживиться. Поэтому Маркус залпом осушил пузырек зелья бодрости и, стиснув кулаки, поперся обратно наверх.       Он чувствовал, что иначе просто нельзя.