The Fool

      Время потянулось медленно и спокойно. В Башне Бдения все шло своим чередом. Кейр и Амелл потихоньку притерпелись не только к своему наказанию, но даже друг к другу — и успели поучаствовать в боевом задании в подземных коридорах крепости. Гурд был с ними и потом долго рассказывал Маркусу о древнем бесформенном чудовище, боге во плоти из тысяч разорванных тел, которого наверняка пробудила темная магия Руадана (на тех, кто сражался вместе с ним, он традиционно не обратил внимания). Маркус сначала позавидовал тому, что такое волнующее событие прошло мимо него — но, подумав, понял, что ему с таким чудищем, грозящим порвать Завесу, дело пока иметь опасно. Впрочем, он за время бездействия неплохо потренировался с луком (хотя и так негласно считался лучшим лучником среди Стражей), так что мог любое древнее чудовище убить одним выстрелом. Ну или не одним.       И все постепенно начало налаживаться. Вернулась экспедиция с Глубинных троп — и у Кейра с Сайласом снова все закрутилось, даже сильнее, чем раньше (они однажды даже держались за руки не наедине: для их робкого романа это было серьезным шагом вперед). Более того, теперь и Хела посматривала на обоих по-хозяйски. Маркус знал, что у нее что-то было с Кейром — но, кажется, она успела окрутить и Сайласа. Поскольку тот из женщин Башни ни с кем не заигрывал, это было вдвойне интересно. Маркус решил набраться вдохновения и немного за ними понаблюдать.       С его легкой руки чердак Башни Бдения стал излюбленным местом для утех Стражей. Одним поздним вечером Сайлас и Хела проследовали туда с самым обыденным видом — будто не сексом там собирались заниматься. Но, когда изнутри в замке повернулся ключ, все ожидаемо завертелось. Маркус разлегся на полу, подглядывая за происходящим в широкую щель (он за годы расширил ее настолько, что можно было разглядеть все самое интересное), и обратился в слух и взгляд.       Любовники обменялись коротким, но чувственным поцелуем, и Хела принялась резкими движениями расстегивать куртку. Сайлас усмехнулся:       — Куда ты так торопишься, а? Вся ночь впереди.       — Я ночью еще поспать хочу, — отозвалась авварка. — И проснуться в своей кровати, а не тут.       — Да все успеется. Иди сюда.       Он притянул ее к себе, снова целуя — на этот раз уже долго. Видя, как желание медленно наполняет обоих, Маркус приспустил штаны.       — В походе вечно торопились, — выдохнул Сайлас, отстраняясь, — давай хоть тут спешить не будем.       — Ладно, ладно, уговорил. Раздевайся уже.       После предварительных ласк смуглые тела наконец сплелись. Хела взобралась на Сайласа, словно наездница, и ринулась сражаться во имя любви. Маркус подхватил ритм движущихся тел, возбужденно дыша, и не отставал от них. Авварка была хитра: то замедляла темп, то ускорялась — и, казалось, не ведала усталости. Но стоило ей склониться над телом любовника, как Сайлас прижал ее к себе и сильнее задвигал бедрами, меняя правила игры. Маркус тоже так пробовал: было приятно, что эту редкую технику использует не только он.       И снова блаженство было разделено на троих.       Сев на пол и расслабленно прильнув к плечу Сайласа, Хела пробормотала с улыбкой:       — А ты хорош.       Он обнял ее за талию, медленно опуская руку вниз.       — Ты тоже.       — Ну, — она усмехнулась, — мы оба нынче в настроении. — И на удивление игривым тоном поинтересовалась: — Милый друг порадовал, да?       Сайлас несколько напрягся, но авварку это не остановило. С улыбкой проводя рукой по его груди, она поинтересовалась:       — Я вот все думаю… может, как-нибудь его третьим позовем, а? Вы друг другу нравитесь, да и мне тоже. Думаю, должно неплохо получиться.       — Э… — Сайлас даже несколько побледнел, но все же отозвался: — Ага. Может быть. Только как-нибудь давай потом. Сильно потом.       Хела усмехнулась:       — Ладно, ладно. Потом так потом. Но ты подумай… как вы там это говорите? На перспективу.       — А тебе одного мало? — Сайлас тоже решил ее поддразнить.       — Хочу посмотреть, каковы будут двое. А то на одного мужика вдвоем ползти приходилось, а чтобы двое на меня…       — Так ты Маркуса возьми и еще кого-нибудь. Он точно против не будет.       Маркус чуть не икнул, когда его упомянули, и поспешно натянул штаны — на всякий случай.       — Можно подумать, — согласилась авварка. — Да только… с вами двумя интереснее было бы. Любопытно ведь, что у вас там происходит…       Сайлас усмехнулся — теперь уже нервно.       — Да ничего особенного, чего все привязались-то. Как будто других тем нет.       — Чтобы так интересно было — нет, нету.       Он вдруг прижал ее к себе:       — А, может, еще разок? А то мы только потрахались, а тебе уже неинтересно…       Хела улыбнулась.       — Идет. Только теперь ты сверху, я устала.       — Да я по-другому и не думал.       Второй раз оказался не таким необычным, но тоже взбудоражил Маркуса. Неудобно было дрочить, лежа в такой позе и при этом напрягая глаза, но и оторваться от зрелища было невозможно. Все-таки Хела была хороша с любым мужчиной и с любой женщиной.       Да и ее идея любви втроем была весьма интересной. Пускай Сайлас (а, может, и Кейр тоже) не разделял ее, Маркус решил обдумать варианты. В конце концов, что не происходило в реальности, всегда могло произойти в его фантазии. Оставалось только подобрать нужные слова.       «Они решили решить вопрос по-мужски. Сомкнули тела, образовав могучий треугольник. Изучающе оглядели друг друга. В их взглядах были невысказанные слова, которые хотелось донести — но без разговоров.       — Да свершится предначертанное, — выдохнула она, тряхнув вороновыми волосами, и все восприняли это как руководство к действию.       И все началось.       Они сплелись воедино в копошащийся клубок эмоций и чувств, тянулись приласкать друг друга, устремляли повсюду руки и языки… Мужское ли тело, женское — для них это больше значения не имело. Хотелось вторгнуться друг в друга, проникать все дальше и глубже, чтобы увидеть и почувствовать все изнутри и снаружи. Губы устремлялись к губам, лону, налившимся румяным перцам, чтобы жадно прильнуть к ним и испить сока любви. Они были ненасытны, безумны — и счастливы, что предначертанное наконец свершилось.       И, когда все закончилось, один из них откинул со лба взмокшие светлые волосы и выдохнул:       — Давайте свершим его еще раз.       Возражений не было».       Записывая и перечитывая строки, Маркус буквально захлебывался от возбуждения. Наверное, и правда стоило попробовать втроем с Хелой и кем-то еще — пусть даже мужиком, тоже должно было быть восхитительно. Или самому предложить авварке, но этак ненавязчиво, чтобы она ни о чем не догадалась… хотя она, наверное, спокойнее всех относилась к азарту Маркуса в отношении секса. Даже понимающе. И вряд ли его любовь к подглядыванию за другими удивила или оттолкнула бы Хелу. Все-таки с ней во многом было просто. Никаких обязательств, никакой утайки… жаль, что друг другу они все же предпочитали других. Авварке больше нравились крепкие мужики (не зря же она так вожделела Кейра и Сайласа) — а Маркусу, наоборот, более хрупкие и нежные девушки. Но, увы, на таких он в пределах Башни Бдения пока натолкнуться не мог.       Через какое-то время трое Стражей неожиданно отправились на долгие задания. Кейр и Адайя — в Киркволл (причем Адайю усылали на несколько лет: видимо, подальше от Адвена), Амелл — куда-то в другую сторону на поиски мага крови. Сайлас сразу заметно приуныл, но остальные вздохнули с облегчением. Без Амелла все-таки было куда привычнее и спокойнее, хотя в последнее время он вел себя прилично и на людей не кидался. И вскоре после его ухода к Маркусу неожиданно подошла Мара.       — Слушай, — сказала она, — ты вроде милый. Давай перепихнемся?       Маркус удивленно качнул головой. Они с Марой, конечно, до этого разговаривали, порой обменивались сплетнями — но до такого предложения там было еще флиртовать и флиртовать. Впрочем, в присутствии Амелла делать это было небезопасно, но все же…       Он улыбнулся:       — Отказать такой красавице я не смогу. Но почему так внезапно? Может, для начала прогуляемся под звездами, выпьем вина?..       — Да чего тянуть. Звезды я и так раньше видела, и вино пила. Давай сразу к тому, чего раньше не было.       — Дай угадаю: ты с кем-то поспорила, что сможешь затащить меня в постель одной фразой?       Мара прыснула.       — Нет, куда там. Просто… ну, ты знаешь, Феликс за мной зорко следил. Если бы я с кем-то переспала, он бы опять всю Башню на уши поднял, драку устроил бы или еще что похуже… а сейчас он ушел, его еще долго не будет. Пока он не видит, можно поразвлечься.       Маркус широко улыбнулся:       — Ну тогда чего ж так спешить? Мы можем получше узнать друг друга…       — Да знаем мы все, в одной Башне-то живем, одни сплетни слушаем. А вот… — Она отвела глаза, словно смутившись, но тут же взяла себя в руки: — В общем, хочу с тобой переспать. Вроде как по дружбе, не всерьез — чтобы без этих прогулок под луной и прочего. Ну, как кадан. Слышал про такое, да?       — Слышал, слышал. Все на систему Асаары перешли.       Мара засмеялась, но тут же одернула себя.       — Ну вот. Чтобы без влюбленности, без всего такого. Мне этого не надо, не хочу. И в бордель пока не хочу соваться, рано.       — Радость моя, почему рано-то? У любви нет возраста!       — Ну вот не хочу. Потом. Так что, попробуем?       — Что значит «попробуем»? — Маркус подмигнул ей. — Сделаем! У нас точно все получится.       — Ага. — Она улыбнулась. — Здорово. Спасибо. Только предупреждаю: я девственница.       «Этого трудно не заметить».       — Ты так говоришь, как будто это что-то плохое. У тебя же будет столько новых ощущений, впечатлений! Я тебе даже завидую.       Снова улыбнувшись, на этот раз непривычно застенчиво, Мара заправила за ухо прядь отросших кудрей. С волосами она выглядела куда интереснее.       — Ага. Ну что, когда сможем?       — Да хоть сегодня.       — Отлично. Тогда после ужина ко мне в комнату, идет?       — Идет!       Но, глядя ей вслед, Маркус задумчиво качал головой. Отказываться, конечно, было бы невежливо, да и Мара была весьма симпатичной — стройная, молоденькая, с очень красивым лицом — но все же было в ней что-то ненормальное. Да, юные девственницы и раньше могли предложить ему свое тело, желая познать высшее наслаждение, но не так же грубо и прямо. Даже Хела была менее напориста. Все-таки связываться с семейкой Амеллов было опасно. Хотя, с другой стороны, в постели Мара могла оказаться совсем другой. Вдобавок она была магом, а с магом Маркус еще ни разу не спал…       Тем же днем к нему подошла Асаара и позвала в сторонку.       — Спасибо, что согласился помочь Маре, — сказала она. Маркус улыбнулся:       — Разве я могу отказать в такой просьбе?       — Можешь. Никто не должен соглашаться, если не хочет. — Помолчав, она прибавила: — Она не такая, как все. Все еще немного саирабаз. Но внутри очень напугана, боится сделать не так, боится… как это? Не оправдать…       — Ожиданий? — подсказал Маркус.       — Да, это. Поэтому прошу как друг: будь с ней мягче. Она не такая, какой кажется. Не Хела, которая готова ко всему.       — Я понял, — кивнул он. — Ты не волнуйся, у меня большой опыт, и с девственницами тоже.       — Ты знаешь, что она?..       — Да. Она сама сказала.       Асаара со вздохом покачала головой.       — Сразу хочет отпугнуть. Хочет и при этом боится. Ей очень сложно сейчас.       — Я понимаю. Не волнуйся.       Кивнув, Асаара с благодарностью сжала его плечо.       — Спасибо. Ты хороший человек, Маркус. Я знала, что ты поможешь.       И ушла, прежде чем Маркус осознал смысл ее слов.       «Так это она направила Мару ко мне? Ну да, они заметно сдружились, то и дело общаются, вечно рядом… Я думал, это так, женские сплетни — но Асаара вон как серьезно настроена. Хотя она же слушатель, вечно пытается помочь и направить… как она интересно направляет, оказывается. Может, стоило бы и мне к ней обратиться?.. Нет, не надо. Я не смогу ей все рассказать. Я не Мара, которая сразу вываливает все при встрече. Да еще с женщиной откровенничать… нет, не смогу. Хотя, наверное, Асаара могла бы помочь. Говорит со знанием дела».       Вечером он вошел в комнату, которую занимали Мара с братом. При взгляде на две широкие кровати сразу становилось понятно, кто какую занимал. Одна была аккуратно застелена, тумбочка рядом с ней была почти пуста, но пыль сверху еще не осела; на второй покрывало было смято, будто на нем сильно ерзали, одна из подушек валялась на полу, тумбочка рядом с кроватью была завалена разным хламом. Маркус спокойно относился к бардаку, но за годы жизни в Башне Бдения сильно от него отвык.       Мара неловко почесала затылок.       — Ну что, начнем?       Когда она только появилась в Башне Бдения, любая служанка выглядела куда эффектнее ее — потому что не носила бесформенный мешок из-под картошки и имела хотя бы короткие волосы. Но, попав в заботливые руки Асаары и Элланы, Мара потихоньку начала больше походить на женщину. Она начала носить платья — и оказалось, что у нее весьма неплохая фигура; стала отращивать волосы — и рыжие кудри, пусть и короткие, обрамили красивое лицо. Маркус сначала думал, что Амелл нарочно уродовал свою сестру — но потом, понаблюдав за ними, заметил, что не очень вменяемый и отталкивающий Герой Ферелдена искренне привязан к Маре, обращается с ней заботливо и смотрит на похорошевшую сестру без ревности. Наверное, ему просто не приходило в голову, что ее можно сделать более привлекательной.       Мара менялась и в другом отношении, постепенно становясь спокойнее. Но сейчас она явно нервничала: не знала, куда деть руки, улыбалась как-то нерадостно, да и в целом выглядела зажатой девственницей, а не бесшабашной оторвой.       Маркус, улыбнувшись, взял ее за руку.       — Погоди. Никто не начинает сразу с главного. Лучше зайти издалека, неспешно…       И легко коснулся ее губ своими. Мара, видимо, приготовилась сразу к долгому поцелую, поэтому посмотрела на него с удивлением — но затем так же поцеловала в ответ, затем еще раз, уже глубже. Получалось у нее, кстати, неплохо для неопытной девицы. Может, тренировалась? Интересно, с кем. С Асаарой? А что, она может…       Слегка отстранившись, Мара улыбнулась.       — У тебя хорошо получается.       — Спасибо, стараюсь. — Маркус провел пальцами по ее шее, слегка коснувшись декольте. — Может, продолжим?       Намек был не понят: Мара снова полезла к нему с поцелуями. Отвечая, Маркус оглаживал ладонями ее плечи, спину, грудь — и слегка забрался пальцами под вырез. Она удивленно вздохнула.       — Что, — забеспокоился он, — неприятно?       — Да нет, наоборот… Что ж ты не сказал, я бы уже разделась.       — Зачем? Разве мы куда-то торопимся? Так и надо — все идет постепенно. Ты же не разводишь костер, едва войдя в лес.       Мара смущенно улыбнулась:       — Нет, конечно.       — Ну так и здесь то же самое. Осмотрись, дотронься до того, что интересует — и уже потом начинай устраиваться на ночлег.       Метафоры подействовали, и дальше все пошло само собой. Маркус привычными движениями оглаживал тело Мары, постепенно снимая одежду с нее и с себя; в какой-то момент она догадалась ему помочь. У нее оказалось действительно красивое тело, на которое не грех было засмотреться.       — Ты прекрасна, ты знаешь об этом? — с улыбкой заметил Маркус. Судя по немного смущенной улыбке Мары, она не знала. А ведь на такую красоту многие мужики бы слетелись, а женщины бы завидовали…       Прежде чем начать соитие, Маркус коснулся ее лона пальцами, затем языком. Последнее, кроме обычных восхищенных вздохов, дало неожиданную реакцию: тело Мары заметно нагрелось, почти раскалившись. Маркус невольно отодвинулся.       — Ого, — выдохнул он. — Ты не перенапряглась? Не заболела ничем?       Мара удивленно пощупала лоб, затем коснулась лобка.       — Нет, ничего такого. Может, от волнения?.. Извини, такого раньше не было. Продолжай… пожалуйста.       Она слегка сжала его руку, и прикосновение оказалось таким же горячим. Маркус нервно усмехнулся:       — Слушай, может, это магия так шалит? Ты же по огню у нас…       — Да, — Мара тоже нервно усмехнулась, — наверное… сейчас попробую сосредоточиться…       Она несколько раз вдохнула и выдохнула, делая пассы руками — традиционные, такие показывали ученикам и Адвен, и Амелл. Тело стало чуть прохладнее. Маркус вернулся к делу, устремляясь языком все глубже — и вдруг его обожгло словно кипятком. Он отдернул голову, остужая язык воздухом.       — Что, опять? — беспокойно глянула на него Мара.       — Ага.       — Сейчас было так хорошо, так приятно… почему же я все порчу…       Она шмыгнула носом. Маркус лег рядом, поглаживая ее горячую грудь.       — Слушай, ты тут не виновата, — сказал он. — Я слышал, что маги порой разное в постели вытворяют… они же не нарочно, у них тело такое.       — Вот не зря я его не люблю! Вечно оно все портит!       — Как это не любишь? Ты же такая красивая. — Он зарылся пальцами в ее мягкие волосы. — Ну что тут можно не любить?       — Все. Асаара говорила, что это неправильно, что себя надо любить… но я не могу. Не получается.       Мара всхлипнула и уткнулась ему в грудь. Маркус слегка растерялся. Обычно девушки в его присутствии плакали от неизбежности разлуки или от чего-то такого: никто еще на пустом месте не принимался себя ругать — и тем более говорить такие откровенные вещи.       «Как она может мне такое говорить? Я еще понимаю переспать с малознакомым человеком, но довериться ему? Как? Почему? А, главное, что теперь делать?..»       Маркус обнял ее, поглаживая по дрожащим плечам — и вдруг ему тоже стало страшно.       В бледной от переживаний, рыжей, напуганной и ненавидящей себя Маре он увидел себя.       «Пусть я и о других вещах переживаю, пусть у меня тело во время секса огнем не горит — ну, по крайней мере, в прямом смысле — но я такой же. Ужас. Что ж я ей скажу? Я и себе-то не знаю, что сказать…»       — Ты, главное, не бойся, — голос Маркуса тоже слегка дрожал. — Если страшно, никакого удовольствия от секса не будет — будь ты хоть маг, хоть нет. И тело свое не вини, оно тебе вон как помогает — дар есть…       — В жопу этот дар!       — Ну, честно говоря, именно там я у тебя огонь и чувствовал.       Она невольно прыснула от смеха. Напряжение ослабло.       — Так глупо получается… почему каждый раз так глупо? То с Асаарой, то с тобой… почему все не так…       — Потому что ты слишком сильно переживаешь. — Маркус уже смог взять себя в руки и говорил спокойнее. — Знаешь, как я волновался в первый раз? Но Ивандра — до их пор помню, как ее звали — мне говорит: «Расслабься, малой, лежи и получай удовольствие. Захочешь убежать — беги, да только ты не захочешь». И, знаешь, я и правда не захотел. Столько удовольствия получил, что чуть не расплакался от счастья.       Мара улыбнулась, утирая слезы.       — А сколько тебе тогда было?       — Да лет четырнадцать.       — Ого! — Она резко отвела глаза. — А мне двадцать один сейчас.       — Ну и что? Мне двадцать пять. И зачем возрастом мериться? Тут главное не во сколько начать, а как начать.       — Да видишь, хреново начинается…       — Ничего. — Он ободряюще похлопал ее по руке. — Магия же по наследству передается — значит, маги трахаются друг с другом и с не-магами тоже. И от этого никто не умирает. Значит, есть какие-то способы.       Мара задумчиво кивала, словно обдумывая что-то — и вдруг ее лицо прояснилось. Она вскочила, судорожно набросила платье прямо на голое тело и велела:       — Стой тут. То есть сиди. Никуда не уходи, я скоро вернусь.       И ушла прежде, чем Маркус успел что-то возразить. Оставалось только нырнуть под одеяло и надеяться, что никто его тут не поймает на горячем. И в прямом смысле тоже: постель сохранила жар тела Мары.       Она действительно вернулась очень быстро, заперла дверь и протянула Маркусу два кольца.       — Держи. Я у Серы попросила с возвратом. Эти кольца позволяют даже жар пламени немного сбавить — уж мое-то тело выдержат. Не должна же я загореться.       Маркус кивнул и примерил кольца: они отлично сели на безымянные пальцы. Мара снова разделась, легла на кровать, и Маркус снова принялся исследовать языком ее лоно. Хотя она постанывала от восхищения, лицо не обдавало невыносимым жаром — значит, чары работали. Окончательно погрузившись в свою стихию, Маркус вошел в Мару — и тоже ощутил наслаждение. Тело чувствовало жар куда сильнее, чем обычно — видимо, экстаз снова распалял магессу — но все же это было выносимо. Едва соитие закончилось, как Мара набросилась на него со страстными поцелуями — сначала в губы, потом по всему телу, беспорядочно, но очень азартно. Снова приласкав друг друга, они соединились во второй раз, ни на секунду не сбавляя темп. Извергаясь, Маркус с наслаждением выдохнул; порозовевшая Мара уже смотрела не на него, а в потолок, растворившись в блаженстве. Рассеянно поглаживая ее живот и бедра, Маркус лег рядом.       — Это было нечто, — пробормотала Мара.       — А я говорил. Видишь, главное — раствориться в моменте, и все получится.       — Да… Я думала, будет больно. Вроде обычно так бывает.       — Не у всех. Видишь, — он улыбнулся, опуская руку к ее лобку, — иногда тело очень даже помогает.       Она прижалась к нему плечом.       — Ага… Я не думала, что бывает такое… такое… не знаю, как описать.       «О, а вот я знаю. И знаю, о чем будет мой следующий рассказ».       Мара снова прильнула к нему с поцелуем, на этот раз легким.       — Спасибо. Это было неописуемо. Ну и за то, что не сбежал, тоже спасибо.       — Да разве ж я сбегу? — Маркус улыбнулся. — Если захочешь повторить, только скажи. Мне понравилось это занятие магической любовью.       Она прыснула.        — Да уж, не думала, что так выйдет… — Вдруг ее голубые глаза уставились на него с обожанием. — Захочу. Давай завтра повторим.       — По дружбе? Как ты и хотела.       Мара улыбнулась.       — Ага. Мы теперь полные кадан. Полнее некуда.       Прижав ее к себе, Маркус расслабленно выдохнул.       «Хорошо, что мы в нужный момент оказались друг у друга. Это и есть быть кадан? Мне нравится».