The Fool

      Утром Маркус, Калах и Амелл вместе пришли в крыло магов. Одна комната в нем была оборудована под лабораторию: у одной стены на полках расположились книги и лириумные образцы Адайи, стол возле другой заняла Лектра. Она и сидевший рядом Адвен глянули на вошедших.       — Лучше бы по очереди, — сказала магесса, — но, впрочем, можно и так. Подходите по одному.       Маркус вызвался первым. Он приветливо улыбнулся Лектре, но та лишь равнодушно спросила:       — Имя?       — Маркус Алер.       Она записала его в тетрадь, взяла небольшую колбу и нож и скомандовала:       — Руку.       Маркус в предвкушении протянул ей ладонь. Сейчас она затуманит его разум, вспорет вены на запястье и соберет выступившую кровь нежными губами…       Увы, вышло не так. Лектра взяла его за мизинец, протерла влажным полотенцем и слегка коснулась пальца лезвием. Боли почти не чувствовалось. Глядя на свою стекающую в колбу кровь, Маркус пытался сосредоточиться на прикосновении Лектры. У нее были красивые руки с длинными пальцами, но эти пальцы держались за него без малейших эмоций. Когда крови набралось с треть колбочки, Лектра зажала ранку пальцем и быстрым движением залечила порез. Ощущение было не такое же, как от обычной целительной магии: не было привычной освежающей легкости. Видимо, она использовала другое заклинание или школу.       — Всё, — сказала Лектра. — Следующий.       — Всё? — разочарованно переспросил Маркус. Его уже отодвигал в сторону Амелл:       — Чем быстрее мы с этим разберемся, тем лучше.       — И то верно, — пробормотал Командор. Он внимательно следил за происходящим — как Лектра так же берет образцы крови у Амелла и Калах, подписывает их и залечивает порезы. Все заняло минуты две. Потом магесса заявила:       — Спасибо за содействие. Выйдите из лаборатории.       — Да, — поддакнул Амелл, жестами выпроваживая Калах и Маркуса, — идите, вам тут делать уже нечего.       Адвен приподнял брови:       — Вообще-то тебя это тоже касается, Феликс.       — В смысле? — Тот удивленно опустил плечи. — Я же ее завербовал! Как я могу не быть в курсе этих опытов?       — Легко. Пока что в курсе буду только я.       — Ты обалдел? Я Герой Ферелдена, и ты меня за дверь выпроваживаешь?       — Ага, — равнодушно отозвался Адвен. — Потому что я Командор, и пока что это все останется только под моим наблюдением и контролем. На выход, ребята.       — Безобразие, — кипятился Амелл, все же выйдя из лаборатории вместе с остальными. — Как он может…       — Я бы тоже никого лишнего в это дело не посвящал, — заметил Маркус. Амелл свирепо покосился на него:       — А тебе вообще лучше не встревать. Я слежу за тобой, Алер.       — Да на здоровье.       Калах что-то написала в тетради, которую всегда таскала с собой (так она общалась с теми, кто не понимал языка жестов), и сунула ее под нос Амеллу. Маркус тоже глянул туда и прочел:       «Так тревожишься за несколько капель своей крови, красавчик?»       Свирепости во взгляде Амелла стало еще больше.       — Обращаться к Стражу надо по имени или званию, — процедил он.       «Как скажешь, красавчик».       Захлопнув тетрадь и не дав ему ничего возразить, Калах с самодовольной улыбкой ушла. Маркус тоже усмехнулся. Гномка с большим самомнением была ему не особенно симпатична, но строить окружающих и нести себя как подарок этому миру она умела превосходно. А как только ее угораздило втюриться в Асаару, кунари принялась ее воспитывать и делать более терпимой к другим. И ведь у нее получалось.       Наверное, поэтому Амелл смотрел на возлюбленную Асаары с плохо скрываемой ревностью. Ему тоже нравилась кунари.       Об этом, наверное, он и ушел страдать.       Маркус же затаился под дверью, пытаясь подслушать происходящее. Но то ли Лектра работала в полной тишине, то ли Адвен наложил на дверь звукоизолирующее заклинание — в общем, слышно ничего не было. С одной стороны, держать в секрете опыты с магией крови было разумно, с другой — неужели Стражи так ничего и не узнают? Особенно Маркус?       Днем он снова наткнулся на Лектру — и сразу поинтересовался:       — Ну что, удалось что-то выяснить?       — Да, удалось, — спокойно ответила она. — Но Командор настоятельно попросил меня держать результаты в секрете.       Маркус игриво улыбнулся:       — Даже если тебе в ответ окажут любую услугу, о которой ты попросишь?       — Да, даже в этом случае.       «Она словно и не заметила флирта. Может, ее захватило обнаруженное?»       — Вот как чувствую, что вам удалось найти что-то интересное — иначе зачем такие тайны?       Лектра чуть снисходительно улыбнулась.       — Эта тактика тоже не сработает. Единственное, что могло бы тебе помочь — заклинание, помогающее читать мысли. Но ты его не знаешь.       — Да я вообще не маг.       — Ах да. — Она кивнула. — Маркус Алер, верно?       — Можно просто Марк. — Он ослепительно улыбнулся и сделал шаг ей навстречу. — Я, кстати, очень рад с тобой познакомиться, Лектра. Магия крови — это так заманчиво и интригующе…       Его завораживающий тон Лектру, однако, не заворожил. Она вопросительно приподняла бровь:       — А это что, попытка вытянуть у меня сведения через заигрывания?       — Ну что ты, — Маркус улыбнулся одной из своих самых сногсшибательных улыбок. — Просто делаю комплимент красивой девушке.       — Спасибо. Но мне пора идти.       И она ушла, прежде чем Маркус успел предпринять что-то еще. Более того: не похоже, чтобы комплименты и флирт вогнали ее в краску, и она ушла переводить дыхание и восхищенно шептать его имя.       «Крепкий орешек, что и говорить. Но тем интереснее будет добиться ее расположения. Думаю, будет все же попроще, чем с Элланой: вряд ли Лектра тоже в кого-то влюблена и хранит ему вечную верность. Не похоже на нее. Хотя кто знает… Но, по крайней мере, она хоть раз улыбнулась. Значит, она точно не Усмиренная и не одержимая. И у нее красивая улыбка. Надеюсь, она это знает… впрочем, сказать такое никогда не повредит».       На следующий день кровь взяли еще у трех Стражей — точно так же, молча и под покровом тайны. Вызнать правду так и не удалось. Решив отвлечься от этих мыслей (а заодно и от нарастающего желания растопить сердце Лектры), Маркус направился в Амарантайн поднять себе настроение проверенным способом — благо как раз подошло увольнение.       Доехав до города на Гнедке, Маркус привязал ее у ворот и, надвинув капюшон до носа, устремился в бордель. Он выбирал пустынные улицы, избегал столкновения со стражей — и вообще с кем бы то ни было. На пути ожидаемо попался родной дом, возле которого слышались знакомые голоса. Слишком хорошо знакомые. Затаившись за углом, Маркус обратился в слух.       — Ты мог бы отнестись ко мне с большим уважением, Маттиас, — укоризненно заметил капитан Айдан. — Я, знаешь ли, тоже не первый день в страже.       — Ты не тем делом занят, — мрачно и зло отозвался отец, — так что и внимания тебе не будет. Контрабанда и Рыжие Дженни — вот наши главные проблемы.       — От Дженни давно вестей нет, с контрабандой мы разобрались. Надо и мелкими делами заниматься. — Айдан вздохнул. — Маттиас, нам бы пригодилась твоя помощь на улицах.       — Нет.       — Меньше, чем капитаном, уже быть не хочешь?       — Ты вообще не понимаешь, да? — Отец вдруг сорвался на крик. — Я отдал этому делу тридцать лет — и за все эти годы верной службы Амарантайну меня выкидывают на улицу! Только из-за клеветы этого сучонка!       — Ты сейчас о своем сыне говоришь, — тон капитана стал более мрачным.       — Конечно, ты встанешь на его сторону. Он тебе и повышение обеспечил, и конкурентов с дороги убрал — Алена, Фариса…       — Ты что, ополоумел? — гневно выкрикнул Айдан, но тут же одернул себя и понизил голос: — Давай хотя бы внутри это все обсудим, чего лишнее внимание привлекать…       — Мне скрывать нечего. Это вы с этим недоноском можете секреты разводить, а я человек честный.       — Ты сумасшедший человек, Маттиас. Ни за что ни про что чуть не убил единственного сына…       — Ни за что ни про что?! — Маркус живо представил, как в глазах отца вспыхивает ярость. — Ты серьезно, Айдан? Ни за что ни про что? Восемь человек погибли, ты едва уцелел — и это, по-твоему, ничего не значит?       — Марк не мог знать, что там будут малефикары. Может, они появились перед самой облавой. Да и план атаки разрабатывал ты…       — Пошел вон. И не смей предлагать мне вернуться.       — Мат…       Судя по звуку, дверь захлопнулась капитану в лицо. Сердито вздохнув, тот ушел. Маркус с отчаянно бьющимся сердцем ждал, пока стихнут его шаги вдали.       «Отец уже не в себе. Он всегда хорошо относился к Айдану, ценил его — а теперь и слушать не хочет. Наверное, уже не видит себя никем, кроме капитана, вот и отказывается вернуться. И, похоже, одержим ненавистью ко мне. Наверняка жалеет, что не убил в тот раз…»       Руки задрожали, и Маркус судорожно стиснул их — до боли. Снова накатили воспоминания о том, как отец его избивал, как прилюдно отрекся от него… Маркус уже не чувствовал себя виноватым в этом — но страх так и не отпускал. А еще было больно от того, что отец его окончательно возненавидел — наверное, так же, как Рыжих Дженни.       «Знай он, что я один из них, точно убил бы на месте. Еще сильнее приложил бы, чем тогда…»       Раньше Маркус считал отца хоть и строгим сверх меры, но все же поступающим правильно. По закону. По совести. Не считая того случая, когда он убил маму — но все же и там его можно было в чем-то понять и оправдать… А на чьей он стороне теперь? Отказываться от службы в городской страже, пусть и в звании пониже — это совсем не в его духе. И ради чего? Желания в одиночку переловить и переубивать всех преступников в округе? Злости на весь белый свет? Или стремления намотать кишки Маркуса на кулак?..       Он последней мысли его бросило в дрожь. Пугала не столько жуткая смерть, сколько то, что отец мог это сделать.       «Мама, наверное, только ты могла бы тут помочь… да и то не факт».       Борясь с пощипыванием в глазах, Маркус тихо отошел от родного дома и направился в сторону борделя. Правда, трахаться ему уже не хотелось. Даже его любимые проститутки сейчас не смогли бы дать ему того, что было нужно. Но ноги сами неслись по давно знакомому маршруту.       Мадам Амбра встретила его с несказанной радостью.       — Маркус, пряничек мой! — воскликнула она. — Как я по тебе соскучилась! А уж как девочки соскучились…       — Здравствуйте, мадам Амбра, — Маркус улыбнулся через силу. — Да вы знаете, я что-то сегодня мало на что способен. Я думал тут с вами посидеть, чаю попить…       — Что это с тобой? — Она картинно всплеснула руками. — Почему такие грустные глаза? Кто тебя обидел, мальчик мой?       — Да так, знаете… много дел разных. Серостражеских. Пока все переделаешь, так утомишься. Так что, наверное, никого из девочек звать не стоит…       Но хозяйка его не слушала.       — Инанна! — крикнула она. — Иди сюда, приутешь Маркуса! — Наклонившись к нему, мадам Амбра заговорщицки прошептала: — В этот раз можешь не платить, пряничек. Ты и так нас от этих скверных тварей защищаешь.       Маркус вымученно улыбнулся в ответ. Сейчас такая щедрость его совсем не радовала. Но деваться было уже некуда, так что он помахал рукой выбежавшей навстречу Инанне и позволил увести себя в комнату.       — Ты выглядишь уставшим, — эльфийка огладила ладонями его лицо. — Не волнуйся, Марк, ты можешь расслабиться. Просто получай удовольствие.       — Слушай, если ты устала, — он пытался сопротивляться из последних сил, — то мы можем и не трахаться…       — Тс-с. — Она приложила тонкий палец к его губам. — Просто расслабься.       Маркус разделся и рухнул на кровать. Инанна выглядела прекрасно, как и всегда, ее грудь была еле-еле прикрыта, а вскоре и вовсе вырвалась из плена корсета… и все же даже ее красоты и умелых пальцев было недостаточно. Желание было погребено под страхом и болью.       — Да уж, — эльфийка цокнула языком и села на него сверху, слегка потираясь лоном о его бедро, — что-то ты и правда вяловат сегодня. Это ты так устал или я плохо выгляжу?       — Нет, что ты, — Маркус приподнялся на локте, — ты прекрасна. И всегда будешь прекрасна.       — Ну что ж, — она улыбнулась, — тогда пусть моя красота спасет тебя.       Маркус добросовестно отвечал на ее ласки и поцелуи, но возбуждение все никак не накатывало. Оно затеплилось где-то в глубине, но было слишком слабым. Такое у него было разве что в детстве. Когда Инанна умело и страстно облобызала его член, стало получше, и Маркус все же смог с ней перепихнуться — но так отвратительно, что ему самому было стыдно. Она, впрочем, ни словом его не укорила: ей попадались мужчины и послабее.       — Извини, я и правда устал. Ты великолепна, Ини, это я тебя недостоин.       — Не говори глупостей, — улыбнулась эльфийка. — Если хочешь, можешь просто уснуть. Я буду наводить на тебя хорошие сны.       Ничего хорошего Маркусу не приснилось — но, по крайней мере, он не проснулся в слезах и не огорчил Инанну еще больше. Хотя ему все равно было стыдно за себя. Он разве что по неопытности оставлял девушек не слишком довольными — но сейчас…       «Ну спасибо, отец, ты мне даже в постели все испортил».       Несмотря на все заверения Инанны и остальных, что все в порядке, Маркус вышел из борделя с твердым намерением пока не возвращаться. Еще не хватало так позориться снова.       Да и смысла, пожалуй, теперь уже не было.