The Fool

      Архитектор был раза в полтора выше рослых гарлоков и вполне отвечал представлениям Маркуса о древнетевинтерском магистре. Его мантия хоть и была сшитой и собранной из всего подряд, но выглядела интересно: на груди был вычурный золотистый каркас, похожий на ребра, на поясе — куча ремней, на плечах вычурные нагромождения из кожаных полосок… Лицо же, сплавленное с головным убором, наполовину закрывала золотая маска, тоже вычурная. Щелей для глаз в ней не было — только две дырочки на разных уровнях. Видимо, глаза у Архитектора слегка расплылись по лицу.       Маркус бы охренел от увиденного, если бы не помнил того вурдалака из Остагара. Сходство между ними поражало: такое же непропорциональное вытянутое тело, длинные костлявые руки, вычурные одеяния и явные следы перелезания кожи с места на место. И магией крови тоже разило от обоих. Но по сравнению с диким малефикаром из Остагара, который только орал и хлестал плетью себя и всех попавшихся под руку, Архитектор выглядел утонченным дворянином из высшего света. Но не мог же он этим пленить Гурда…       — От… Архитектор, — заговорил Верный, — мы наткнулись на стаю диких глупцов, которые лезли на поверхность. Пытались их остановить. Наверху их подстерегли Стражи. Черный полез на рожон, пытался остановить глупцов — и его убила человеческая женщина не-Страж. Мы хотели забрать ее с собой, но Стражи предложили взамен взять одного из них. Обещали поменять на того тупого, который к тебе приходит.       Архитектор подошел поближе. Наверное, он смотрел на Маркуса — в закрытой маске было особенно не понять.       — Ты Страж? — спросил он. Акцента в его речи не было, только хриплость — но не такая животная, как у пробужденных гарлоков.       — Да, — кивнул Маркус. — И, хочу заметить, я вызвался добровольно. Я встречал одного твоего собрата, и мне интересно было посмотреть на других.       — Ты, вероятно, имеешь в виду моих пробужденных собратьев. Они перед тобой.       — Не-а. Такого, как ты.       Архитектор заинтересованно наклонил голову.       — Ты видел порождение тьмы, подобное мне?       — Ага. Более того, я помогал его убивать. — Спохватившись, Маркус быстро прибавил: — Ну, потому что он орал, что хочет нас убить, размахивал плетью, использовал магию крови и натравливал на нас порождений тьмы. Как-то выбора не было.       — Как любопытно.       Эмоций в голосе Архитектора было разве что чуть больше, чем у Усмиренного. Однако, судя по всему, он и правда заинтересовался.       — Ты похож на Гурда.       — Потому что я рыжий? — хмыкнул Маркус.       — Нет. Не поэтому. У вас очень сильные и заметные ауры, хоть и разные. Он немного научил меня их видеть. Очень много энергии… силы… — Вдруг Архитектор выпрямился. — Значит, вместо тебя придет Гурд?       — Ага.       — Если он не придет за сорок дней, — вмешался Верный, — мы убьем этого Стража.       — Нет, — спокойно возразил Архитектор. — Это не наш путь. Если этот Страж будет с нами сотрудничать, мы отпустим его. Даже если Гурд не вернется вовремя.       — А как же Черный? — возмутился гарлок. — Он погиб зря?       — Он погиб случайно, — вздохнул Маркус. — Ты же сам сказал, что он полез куда не просят…       — Тебя не спрашивали, человек!       — Хватит, Верный. — Архитектор говорил очень спокойно, но его все слушались — даже ворчливый гарлок с самомнением. — Сначала я поговорю с этим Стражем. Кстати, у тебя, вероятно, есть имя?       — Конечно. Меня зовут Маркус. Маркус Алер.       — Хорошо. Следуй за мной, Маркус.       Они прошли в другую комнату тейга с двумя большими каменными столами. Один был заставлен разными склянками и завален листками рукописей, другой был пуст — не считая креплений с кандалами. Маркус заинтересованно оглядел их и спросил:       — А это для чего, привязывания жертв и медленной пытки перышком?       — Почему перышком?       Поняв, что Архитектор, в отличие от него, не шутит, Маркус сглотнул. Похоже, рядом с ним было действительно опасно находиться.       — Ну, так часто делают в сексе.       — Вот как. — Тот кивнул. — Лично я перья не использовал. Вероятно, стоит попробовать в следующий раз. Благодарю за идею.       На всякий случай Маркус стиснул рукоять одного из метательных ножей. «Так, а вот теперь мне уже страшно. И ведь если я на него нападу, эта орда меня живьем съест… еще и в буквальном смысле… но вдруг он меня решит на части разобрать на своем столе? Потом еще и перо в задницу засунет…»       — Знаешь, — пробормотал он, — я надеюсь, что у нас будут исключительно мирные отношения. И ты не будешь привязывать меня к этому столу.       Архитектор повернулся к нему:       — Но мне нужно будет взять твою кровь. Ты ведь согласился сотрудничать.       — Кровь бери, я не против, но ее же можно спокойно взять из вены, из пальца… привязывать к столу для этого незачем.       Подумав, тот покачал головой:       — Нет. Нужно рассмотреть тебя, проверить, нет ли лихорадки и прочих заболеваний.       — Меня перед самым уходом проверяли, я здоров, как бык.       — И все же…       Архитектор медленно провел рукой перед его лицом, и все вокруг начало плыть. Маркус успел вытащить метательный нож, но дальше рука не двинулась. Свет померк.       Он очнулся, уже лежа на кровати с перебинтованными запястьями — и совершенно голый. Впрочем, все его вещи и лук лежали рядом. Маркус в ужасе ощупал себя, прислушался, нет ли на нем отпечатков заклинания, рассмотрел член (мало ли что с ним могли сделать) — и тут только обнаружил, что Архитектор находится с ним в одной комнате.       — Ты охренел, что ли?! — возмутился Маркус. — Я же просил!       — Я всегда так делаю, — тот пожал плечами. — Спасибо за сотрудничество. Я взял у тебя не слишком много крови, но ее должно хватить. — Подумав, он прибавил: — Если хочешь, я могу исследовать ее при тебе.       Маркус выдохнул. Конечно, он все еще находится в опасном соседстве с маньяком — но, по крайней мере, этот маньяк с ним ничего страшного не сделал. Вроде бы. Да и предложение было заманчивым: Лектра его до своих экспериментов так близко не допускала.       — Хочу. Я вообще о многом тебя хочу расспросить, мне интересна магия крови и вообще всякая магия. Только я для начала оденусь.       — Да, конечно.       Архитектор продолжал сидеть на месте, пока Маркус одевался: смущение ему явно было незнакомо. Конечно, за столько веков он наверняка и не такого навидался, но все же было несколько неприятно. Хотя Архитектор был внешне больше похож на человека, чем пробужденные им гарлоки, по повадкам они все же были как-то живее.       — У тебя красивое тело, — заметил тот своим равнодушным тоном. Маркус дернулся.       — Спасибо, конечно, но я не люблю, когда мне об этом говорят мужчины.       — О. Мои извинения.       И снова — ни тени смущения.       «Я начинаю понимать, почему Гурд ему нравится. Есть у них что-то общее. Например, манера изрекать невпопад дикие вещи и не осознавать их дикости. Кстати об этом…»       — Слушай, — поинтересовался Маркус, застегивая куртку, — а у вас с Гурдом что-то было? Ну, раз он к тебе наведывался несколько раз…       — Всего два. У нас не было секса — он этого не хотел. Однако мне нравится его общество, и он говорил, что ему нравится здесь. Он также знает, что я в нем заинтересован. Надеюсь, рано или поздно он согласится перейти к сексуальным экспериментам.       Архитектор проговорил все это совершенно спокойно, как будто вопрос не был личным. Да и его равнодушие скорее пугало. Даже если Гурд его действительно интересовал, то как… объект для сексуальных экспериментов? И тот этого не хочет, но возвращается? Что в голове у этого аввара?..       — То есть вы вроде как друзья, — пробормотал Маркус, чтобы заполнить пустоту. Архитектор пожал плечами:       — Понятие дружбы для меня довольно странно. Я предпочитаю союз.       — И в постели тоже?       — А есть разница?       Маркус похолодел. Это было уже за гранью добра и зла.       «Во что я ввязался…»       — Вижу, ты уже готов, — поторопил его Архитектор. — Идем.       — Да. Сейчас.       Оставив при себе весь арсенал оружия, кроме лука, Маркус прошел в другую комнату и принялся разглядывать все вокруг. Склянки и колбы, наполненные разной кровью (она отличалась по цвету и, видимо, свойствам), записи убористым и не очень внятным почерком, старые книги и свитки…       — Да у тебя тут настоящая лаборатория.       — Я стараюсь обустроить ее там, где останавливаюсь, — ответил Архитектор. — Опыты нельзя прекращать. Они — ключ к пониманию сути Зова, сути крови, сути всех нас.       В этих словах было что-то от желания Лектры постичь самое себя и все вокруг. Маркус невольно представил ее в вычурной мантии Архитектора с золотыми ребрами на груди и в золотой маске… Зрелище завораживало.       — Ты слышишь?       — А? — Маркус неохотно вернулся в реальность. — Что такое?       — Я сейчас начну исследовать твою кровь.       — А. Да. Я весь внимание.       Встав рядом (стульев у стола Архитектор, конечно, не завел: ему с его длиннющими ногами, наверное, вообще сложно было найти сиденье по росту), Маркус принялся с любопытством наблюдать за движениями Архитектора.       Тот медленно делал пассы руками, постепенно добавляя к ним магическую энергию. Заклинания не походили ни на что из знакомого Маркусу — похоже, это было что-то из магии крови. Довольно безобидное: для него не нужно было ни резать руки, ни чертить руны — только задумчиво водить пальцами над колбой. Маркус заметил, что кровь порой отвечает на заклинание, шевелится, будто вода от прикосновения — хотя пальцы Архитектора ее не касались.       — Любопытно, — наконец изрек тот. Маркус нетерпеливо пододвинулся поближе:       — Что там?       — Скверны в крови довольно мало; жизнь держит ее в узде. Тебе уготованы отмеренные двадцать лет. Может, даже чуть больше.       — Что значит «жизнь держит ее в узде»?       Архитектор развернул к нему голову.       — Можно отследить в крови три компонента — жизнь, магию и скверну. Два последних, разумеется, присутствуют не всегда, а порой бывает в недостатке и первого… но этого не определишь, не проверив кровь. Внешний осмотр не дает и десятой доли истины.       Маркус заинтересованно подпер подбородок рукой.       — Жизнь, магия и скверна? Но жизнь же есть в каждом… живом.       — И да, и нет. «Жизнью» это называется для удобства — в целом скорее похоже на выносливость. Она не всегда связана с внешней стойкостью и силой: она может быть у эльфов, которые довольно хрупки. Но если жизни слишком мало, то скверна, проникающая внутрь, может оказаться губительной. Нужно иметь выносливую кровь, чтобы не умереть. Так вы становитесь Серыми Стражами.       Маркус изумленно хлопал глазами. Это походило на правду. И правда, внешне крепкая храмовница Лора не вынесла скверны — а хрупкая Адайя выжила. Интересно, от чего зависит выносливость крови…       — Стало быть, у меня этой жизни много?       — Да, довольно много. Молодое тело, мало тронутая скверной кровь — даже внешне по тебе заметно, что Зов еще долго не сможет забрать тебя. Но не всегда это очевидно с виду.       — Ясно… А что там с магией?       — Столько же, сколько и жизни.       — Э… что?       Архитектор покосился на него:       — Столько же, сколько и жизни.       — Нет, я расслышал… но как такое бывает? Я же не маг, у меня просто есть кое-какие способности…       — Неужели? — Тот качнул головой. — Кровь у тебя как у мага. Очень похоже на Гурда. Я хорошо помню его кровь.       — Но я не маг! У меня родители не маги, вообще у нас в роду вроде никого магов не было! Я просто умею кое-что!       — Что именно ты умеешь?       Маркус глубоко вдохнул и начал перечислять:       — Чувствую толщину Завесы, если рядом находится демон, распознаю природу духов иногда, чувствую наложенные на предметы чары… иногда слышу мертвых… ауры распознаю очень редко, у меня с этим неважно… но я не маг! Я чувствую энергию вокруг, но не могу вобрать ее в себя, не могу сам творить заклинания. Я пробовал! Адвен говорил, что нужно ощущать магию внутри себя, чтобы вбирать ее в заклинания — но я не ощущаю. Какой же я маг?       Архитектор слегка наклонил голову набок.       — Впечатляющий набор способностей для того, кто не признает себя магом.       — Да я бы признал, но я не могу, у меня не получается! К тому же магия просыпается в детстве, а мне почти двадцать шесть, и ничего!       — В редких случаях магия созревает поздно. Я читал об этом когда-то. — Архитектор поскреб пальцами подбородок. — Но иногда дар приходит под влиянием обстоятельств. Возможно, с тобой случилось что-то странное, что было так или иначе связано с магией?       Маркус задумался. Ответ быстро пришел сам собой.       — Ну, я только одно могу вспомнить… я однажды два дня подряд трахался с демоном желания.       Архитектор надолго замолчал. Похоже, в кои-то веки он был действительно удивлен.       — Звучит странно. Это было в Тени?       — Нет, тут — ну, в реальном мире.       — По тому опыту, который я помню, на протяжении двух суток подряд заниматься сексом невозможно. Это за гранью выносливости… даже моей.       — Ну, я порой прерывался на сон, перекусить, отлить… но она — нет. Я не сразу это понял, но она была демоном. Я не знал, когда встретил ее, иначе не спутался бы с ней…       Архитектор снова поскреб пальцами подбородок.       — И что ты ощутил после этого?       — Сразу — ничего. Ну, точнее, как опомнился, я охренел, потому что мне срочно нужно было в Башню Бдения возвращаться, а я опаздывал. Но телом — ничего. И только потом, когда я снова ее встретил, почувствовал покалывание в пальцах — ну как у меня обычно бывает, когда что-то из-за Завесы рядом. Потом, когда был в Остагаре, понял, что очень восприимчив к Завесе. Не знаю, то ли это у меня всегда было, то ли проснулось после Эсты… ну, демона.       — Как давно это было?       — Ну… лет шесть с лишним назад.       — Я не знаю точно, когда у вас созревает магический дар, но, возможно, ты столкнешься с ним в ближайшие годы. Дух мог случайно передать тебе часть своей силы.       — Демон, — поправил его Маркус. Архитектор покачал головой:       — Между ними нет никакой разницы. В Кругах установили это странное деление, но по факту создания Тени имеют единую природу. Они созданы и движимы эмоциями, стремлениями и желаниями. Иные хотят помочь смертным, иные навредить — но у большинства вовсе нет никакой цели, кроме следования своему стремлению. Поэтому делить их на категории глупо.       Маркус обалдело молчал. Эста сделала его магом? Или просто разбудила и усилила то, чего в нем было едва-едва?..       — А у меня правда так уж много магии в крови?       — Да. Могу показать наглядно.       Архитектор пододвинул к колбе с кровью Маркуса еще две. В одной кровь была чуть потемнее — видимо, старая; в другой ее было совсем на дне.       — Я буду воздействовать на кровь потоком магии; если она отзовется, значит, ее носитель обладает даром, — пояснил он и показал на колбу с темной кровью. — Это кровь гнома. Он не был Серым Стражем, но это не имеет значения.       Магический поток чувствовался в воздухе и был заметен глазу, но кровь не шевельнулась.       — Ничего не происходит, — констатировал Маркус.       — Верно. Гномы нечувствительны к магии, потому что внутри них ее нет. Чтобы заклинание подействовало на гнома, оно должно быть более мощным.       Затем Архитектор занес руку над колбой, в которой крови почти не осталось.       — Это кровь Гурда, — пояснил он.       Когда поток магии устремился внутрь, кровь зашевелилась, словно бы нагреваясь. Она не бурлила, но явно тянулась к магии.       — Ого.       — А это твоя.       Когда Архитектор повторил опыт над колбой с кровью Маркуса, она зашевелилась точно так же, устремляясь к магическому потоку. Даже сильнее зашевелилась — видимо, потому, что ее было больше.       — Охренеть…       Маркус озадаченно потер рукой виски. Становилось волнительно — и даже страшно. Он обладает таким же магическим потенциалом, что и Гурд? А то и больше? Но у Гурда все было как у всех: магия проснулась в детстве, он стал учеником авгура, постепенно развивал свой дар… почему же у Маркуса не получается творить заклинания, если магия внутри него действительно есть, и ее много?       — Я не понимаю, — вздохнул он. — Почему так?       — Я же объяснял: твоя кровь отзывается на воздействие магии…       — Да нет, я понял, как это работает. Почему я не могу этим воспользоваться? Почему я не маг, если по крови я маг?       Архитектор пожал плечами; вычурные наплечники забавно дернулись.       — Этого я сказать не могу. Возможно, ты не был рожден с даром, а получил его шесть лет назад, и он до сих пор пробуждается в тебе. Возможно, что-то не дает ему пробудиться. Или же что-то должно его подтолкнуть. Может зависеть от магической школы, к которой ты предрасположен. — Он сложил длинные ладони шпилем — почти как Адвен, только выглядело жутковато. — Да, пожалуй, это вероятно. Ты чувствуешь связь с какой-либо школой или типом магии?       Маркус задумался.       — Со стихийной точно нет. Магия созидания приятная — но у нее, наверное, на всех такой эффект. Не знаю, тянет меня к ней или нет. Энтропия… не знаю, вряд ли. С чарами магии крови я постоянно разные вещи нахожу, интересно, как она работает — но тоже не знаю, может, это просто потому, что она запретная. Сильнее всего я чувствую Завесу, просто до боли в пальцах. Ну и если демоны или духи рядом есть…       — Ты распознаешь духов Тени? Ты помнишь, что видишь во сне?       — Иногда… однажды мне снился сон, и там я не сразу, но понял, что это демон в чужом облике. Но так было один раз. Я не помню точно, что мне снится. Что-то тревожное… но деталей вспомнить не могу.       Архитектор кивнул.       — Вероятно, духовная школа имеет на тебя наибольший эффект, и именно к ней ты предрасположен.       — Наверное. Я не знаю.       — Я мог бы помочь тебе. Например, отправить тебя в Тень и проверить, сможешь ли ты найти духа и попросить его разделить с тобой знание…       — В смысле? — Маркус удивленно дернулся. — В Тень? Это как древние магистры… ну то есть вы в Тень вошли?       Архитектор помолчал.       — Я не помню этого. Ваш Командор выдвинул теорию, что я мог быть одним из тех магистров. Это вполне вероятно. Но в моей памяти ничего об этом не осталось. Мои воспоминания о том, что было больше ста лет назад, очень смутны. Командор предположил, что мне доводилось умирать. Вероятно, это так.       — То есть… ты потом возрождался?       — Да. Но я не помню и этого. Не помню своей смерти — или смертей. И уж тем более я не могу вспомнить или представить себе, как отправиться в Тень во плоти. Для этого нужно невероятно много энергии, которой я не располагаю. Я говорил об обычном отправлении разума в Тень. Кажется, такое практикуется в Кругах.       — Это когда вдыхаешь лириум и умом отправляешься в Тень?       — Да. Можно также задействовать магию крови и обойтись без лириума.       — Но… — Маркус поежился. — Как я буду защищаться? Там при мне наверняка не будет оружия, да и не знаю, смогу ли я победить демона — ну или духа — на его территории. А магия во мне так и дремлет… что, если я там умру? Я слышал, что если умереть в Тени, то просыпаешься Усмиренным — без личности, без эмоций. Я этого не хочу.       Архитектор внимательно кивнул.       — Понимаю. Для тебя это действительно рискованно. Однако, возможно, некоторые духи откликнулись бы на твои эмоции. Подумай об этом и обратись ко мне, если захочешь попробовать. У нас есть время до возвращения Гурда.       — Ага. — Маркус нервно сцепил пальцы в замок. — Слушай, а я могу побыть один? В смысле… тут очень интересно, конечно, спасибо за ответы, но…       — Меня тоже утомляют долгие разговоры, — ответил Архитектор. — Ты имеешь полное право на одиночество. Как я понимаю, ты вовсе не планировал сюда отправляться изначально.       — Ну… да.       — Возможно, тебе захочется утолить голод или поспать. Ты вправе все это делать. Спроси Верного или еще кого-то насчет еды, у нас еще должно оставаться немного припасов для вурдалаков…       Маркус снова поежился.       — У меня пока есть свое, спасибо.       — Хорошо. Отдыхай. Но потом я хочу расспросить тебя о существе, подобном мне, которое ты встречал.       — А, конечно. Расскажу обязательно.       — Спасибо.       Комната с кроватью, где Маркус очнулся, как раз была уединенной. Маркус вернулся туда, плюхнулся на кровать и вцепился себе в волосы. Во что он ввязался? Несколько дней назад он был обычным (ну ладно, не совсем обычным, но все же) Серым Стражем, вполне довольным жизнью. Теперь же он находится в плену у порождения тьмы, которое хоть и обращается с ним вежливо и даже гостеприимно, однозначно является маньяком. Более того, это порождение тьмы питает странную — и, похоже, взаимную — симпатию к Гурду, которому Маркус всегда доверял. А Гурд ни слова ему не говорил обо всем этом… В довершение всего оказывается, что Маркус вполне способен (и должен) быть магом. Это вполне очевидно по его крови. Почему же Лектра ничего ему не сказала? Неужели она не знала? Или же она нарочно это от него утаила?       «Нет, конечно, хранить секреты — это замечательно, я это понимаю и сам так делаю… но как такое можно не сказать?! Гурд вообще говорил, что мы друзья — и молчал о том, что его пытается совратить порождение тьмы! Да еще, судя по всему, не без успеха! Я ведь рассказывал ему о маме, даже водил к ее духу — а он от меня такое утаивает! И Лектра… она же говорила, что она за правду. Почему же тогда… это просто нечестно! Даже Архитектор мне хоть что-то рассказал после того, как воспользовался мной — остальные просто пользуются…»       Конечно, с одной стороны, все было не так уж плохо. Архитектор ведет себя мирно, порождения тьмы тоже вряд ли тронут Маркуса, да вдобавок у него обнаружился скрытый магический дар. Хорошие новости. Вот только у него сосало под ложечкой от всех этих новостей.       «Может, не стоило в это ввязываться? Не стоило спасать Мару? Пускай ее забрали бы, а потом наши ее отбили. Или Кейр вызвался бы. Ему терять нечего, у него нет ни капли магического таланта. И вообще он бы выкрутился как-нибудь. И он знает Архитектора, наговорились бы вдоволь. А мне что делать? Дружить с порождениями тьмы? Просто сидеть тут и ждать спасения? Какое-то дурацкое у меня положение. Ничего особо не сделаешь. Разве что сунуться в Тень с огромным риском для себя — и, может, потом уже не проснуться собой… нет уж, с этим я подожду. Все равно времени навалом. Гурд точно не завтра прибежит… а, может, он вообще не прибежит? Должен, конечно, за мной придут… я надеюсь. Но вдруг что-то пойдет не так, вдруг на него нападут по пути, вдруг мы или твари нарушим договор, и начнется резня… это еще хуже, чем венатори. Те хоть людьми были, от людей знаешь, чего ожидать. А порождения тьмы, даже пробужденные, все-таки не люди. И хрен знает, что у них в голове. Особенно у Архитектора. На доброту и сострадание он явно не способен — мир ему просто выгоден. Лучше, конечно, чем открытая вражда, но все же…»       Неподалеку чувствовалась магия — видимо, Архитектор проводил какие-то свои опыты. А вот скверной от него почти не несло: наверное, человеческого в нем было намного больше. И все же такое соседство не успокаивало. Совсем.       «Что же мне теперь делать…»