Black hearted love

Насчет девчонки, с которой связалась Никки, и её планов у Макса было однозначное мнение: то, что она затеяла, бесполезно и опасно. «Лечение» наверняка окажется обычным шарлатанством, и это в лучшем случае. Что ж, у Никки неплохое чутье, если что, она о себе позаботится. Сначала Макс воспринял её выбор как предательство, но, поразмыслив, решил, что оборотни никогда не отличались особым умом. Куда больше его волновал Дэвид. Накануне вечером он мельтешил перед его глазами с очень вдохновенным видом, и Макс сомневался, что к утру его вдохновение исчезнет. Он оказался прав: наутро Дэвида прямо распирало. Пока Макс лежал на диване вверх ногами с книжкой про космического капитана и выбирал отрывок посмачнее, чтобы зачитать его Дэвиду, тот ходил по гостиной, поправляя фоторамки и поглядывая на Макса с выражением: «Я очень хочу обсудить с тобой одну важную вещь, но боюсь, ты её обсуждать не захочешь, но я так хочу её обсудить!» Макс посмотрел на него поверх книги.  — Что такое? Дэвид перестал двигать туда-сюда вазу, стоявшую на комоде.  — Ничего! Я просто… я хотел уточнить: феральный шок бывает только от голода? Макс вернулся к книге.  — Обычно да, но не всегда. Ты же читал, и я тебе говорил. Макс боковым зрением видел как Дэвид быстро кивнул. Что-то в его лице показалось ему странным, но Макс не стал его разглядывать и продолжил читать. Дэвид прокашлялся.  — А когда вы с Никки напали на мистера Уоттса, это был не…  — Это не был феральный шок, или как там вы эту хрень называете.   — Эред сказала, что до вас его атаковали дикие вампиры. Они уже разоряли местные фермы какое-то время назад, но искать их стали только сейчас. Макс пожал плечами. Обычное дело. Дэвид продолжил:  — Я подумал… то, что мистер Уоттс был уже ранен, не могло на вас повлиять? Макс не отрывал взгляда от текста.  — Повлиять как?  — Не могло вызвать у вас феральный шок? Дэвид был очень миролюбивым человеком, но Макс в очередной раз столкнулся с тем, что он мог вывести его из себя на ровном месте.  — Я уже сказал: это не был феральный шок. Что ты привязался? Дэвид почесал в затылке.  — Я просто хочу убедиться, что это не спровоцировало…  — Меня никто не спровоцировал, отвали. Макс начинал понимать, к чему он клонит. Он успел узнать его достаточно хорошо, чтобы понять: Дэвид ищет оправданий тому, что он сделал. Макс даже не знал, что хуже: попытки Дэвида его стыдить или его оправдывать. Макс надеялся, что на этом утренний допрос окончен, но Дэвид сказал:  — Тебе хватает еды? Макс закрыл глаза. А он-то чуть было не начал радоваться тому, что Дэвид теперь поднимается на час раньше обычного. Он перевернулся, сев на диван прямо.  — И к чему вопрос? Дэвид пожал плечами.  — Ты похудел. Макс нахмурился.  — В каком месте?  — Твои... зубы стали выпирать сильнее, чем раньше. Макс тут же потрогал свои клыки. Черт, он даже не обращал внимания.  — Всё нормально, и всего мне хватает. Макс начинал сердиться, и на себя, и на Дэвида; честное слово, лучше бы он трепался о своем лагере. Но он знал, как его отвлечь. Он открыл книгу на месте с загнутой страницей:  — Вот, лучше слушай: «Капитан не первый раз посещал бордели Эророса, но теперь…» Всё сработало: Дэвид тут же заявил, что уже опаздывает, и выскочил в коридор, с опаской глядя на книгу в руках Макса, который вышел следом за ним. Что-то в его лице снова показалось Максу странным, но он не обратил на это внимания: его уже начинало клонить в сон. Дэвид быстро накинул на себя пальто и обмотал вокруг шеи шарф. Он жизнерадостно улыбнулся.  — До вечера, Макс. Макс закрыл за ним дверь, потянулся и побрел в ванную. Как и Дэвид, он теперь вставал на час раньше по вечерам, так что к утру ему по-настоящему хотелось спать. Перед тем, как забраться в ванну, Макс подошел к зеркалу и осмотрел свои клыки. Они и правда выпирали сильнее, чем прежде. Макс не худел — они выросли, как и его когти. Дэвид с самого начала не показывал никакого желания поскорее от него избавиться; тогда его поведение выглядело вежливым, тактичным, правильным, но теперь Максу начинало казаться, что Дэвид не просто не против — он хочет, чтобы Макс оставался здесь и дальше. И Макс врал бы себе, если бы сказал, что это не взаимно. Он жил с людьми и раньше: иногда — потому что так было выгодно им, иногда — потому что было выгодно ему. Но Макс редко задерживался в домах тех, с кем его связывала не выгода, а дружеские отношения; в конце концов, лучшее, что может сделать вампир для симпатичного ему теплокровного — это убраться подальше. Дэвид знал и принимал его как Макса, но не знал как вампира. За десятилетия Макс достиг впечатляющего самообладания, но его природа брала верх, и отрастающие когти были лишь одним из признаков. Он всё больше склонялся к варианту отправить Дэвида подальше из города и уснуть. Человеческое ироничное: «В любой непонятной ситуации ложись спать» иногда становилось для него вполне разумным решением. Он проснулся до того, как Дэвид вернулся домой. Он посмотрел новости и затем включил низкопробный ужастик — один из тех, диск с которым нашел в коробке. Он захватил справочник и тетрадь, в которую Дэвид выписал символы, и листал её, не обращая внимания на вопли с экрана: Дэвид всегда просил его убавить громкость, чтобы не слышать «эти ужасные звуки». Записи походили на конспект, состоящий из букв, цифр и тщательно выведенных закорючек — Макс сомневался, что некоторые из них вообще имеют смысл. С цифрами и буквами Дэвид почти разобрался, найдя информацию в сети — в основном это были формулы химических реакций с соединениями серебра, алхимические символы и даты солнечных и лунных затмений. Макс постарался сосредоточиться и найти в них хоть что-нибудь полезное. Была ещё одна причина, по которой он хотел покинуть этот дом сильнее, чем остаться в нем. Для него жизнь здесь являлась лишь крохотной частью бесконечной мозаики, светлым — он признавался себе в этом — моментом среди множества других. Жизнь Дэвида была конечна, но, как и многие люди, он этого не осознавал и не ценил. Он тратил её на ерунду вроде возни с Максом и барьерами лишь из-за того, что скучал на своей работе и тосковал без острых ощущений. Это было так же ясно для Макса, как неочевидно для самого Дэвида. Макс уже было собрался взять ненавистный ему, как и остальные гаджеты, ноутбук, когда Дэвид вернулся домой. Макс поставил фильм на паузу и вышел в коридор. Дэвид улыбнулся ему.  — Уже не спишь? Вот, возьми, здесь твоя еда. Он протянул ему сумку; Макс хотел взять её и застыл, глядя на лицо Дэвида. Он понял, что с ним было не так: на его левой челюсти виднелся тонкий, еле заметный порез.  — Макс? Дэвид встряхнул сумку в руках. Макс пришел в себя и забрал продукты, чтобы отнести их на кухню. Дэвид порезался, когда брился, наверняка такое случалось и раньше, он просто не замечал. Он постарался отвлечься.  — Как дела? Дэвид сел за стол и подпёр голову рукой, зажмурившись.  — Не очень. Гвен меня убьет.  — Почему? Макс выложил печень в блендер. Приготовит себе сам, нетрудно.  — Потому что я попал на эту работу благодаря ей, а теперь с ней не справляюсь, — Дэвид вздохнул. — Я два раза составил один и тот же маршрут, думая, что составляю новый.  — Дэвид, это ведь из-за… Дэвид покачал головой:  — Нет, нет. Я ещё раньше с ними напортачил, ты ни при чём. Макс включил блендер, думая, что он ещё как при чём. Когда блендер перестал шуметь, он спросил:  — Ты сам-то будешь ужинать? Дэвид рассеянно посмотрел на него в ответ.  — М? Макс едва не уцепился взглядом за его порез и повторил:  — Есть будешь, говорю? Дэвид покачал головой.  — Нет, потом. Кстати, я тут подумал, — он вдруг оживился, — что, если нам сумеет помочь квартирмейстер?  — Кто?  — Завхоз лагеря, справочник из коробки наверняка принадлежал ему. Он вообще был очень странным, хотя Серебряная нить тоже странная… Дэвид замолчал и закусил губу. Макс проигнорировал желание снова уставиться на его порез. На самом деле, заметил кое-что ещё: Дэвид был бледнее обычного, а его глаза болезненно блестели.  — Ты когда-нибудь забирался на крышу? Дэвид посмотрел на него с удивлением.  — Куда?  — На крышу дома.  — Нет, а что?  — Давай залезем. Дэвид непонимающе нахмурился.  — Зачем?  — Там здорово, а тебе надо проветриться, — Макс потянул его за рукав. — Поднимайся! Дэвид прошёл за ним к выходу.  — Макс, я не уверен, что смогу найти лестницу...  — Там есть пара удобных выступов, ты же альпинист или что-то такое, вот и вскарабкаешься. Если что — я помогу.  — А если нас увидят?  — В соседних домах живут старики, которые в это время уже спят. За всё время я видел прохожего только один раз, и то под утро. Дэвид неуверенно посмотрел на дверь.  — А если заметят тебя? Макс подтолкнул его вперёд.  — Как заметят, так и забудут об этом. Да и вообще, надо постараться, чтобы увидеть меня в темноте. Мы идем или как? Выступы, про которые говорил Макс, находились в задней части дома, ближе к углу: три кирпича выпирали из стены, образуя импровизированную лестницу. Макс поднялся первым и подсказывал Дэвиду, куда ему лучше поставить ногу. Когда Дэвид переставил ногу на третий кирпич, Макс ухватил его за руку, рывком вытянув наверх. — Спасибо! Дэвид распрямился, выставив руки в стороны, чтобы удержать равновесие. Он шагнул вверх по скату и чуть не упал. Макс снова схватил его руку. — Стой на месте. А сейчас иди, только не вверх, а влево. Теперь ещё. А теперь поднимайся. Макс добрался до стыка, где находилась ровная поверхность, и сел, жестом подзывая Дэвида к себе.  — Сюда. Дэвид медленно опустился рядом. Старая черепица скрипела от его движений.  — Мы её не сломаем?  — Я — нет, — Макс посмотрел на Дэвида, пытающегося удерживать свой вес на руках, и усмехнулся. — Да не переживай, ты не настолько тяжелый. Дэвид поелозил и уселся, подогнув ноги.  — О, — он осмотрелся по сторонам. — Здесь… здесь хорошо. Спасибо, Макс. Макс пожал плечами.  — Я вампир, но я и то провожу больше времени на воздухе, чем ты. Он откинулся на локтях и посмотрел на небо: ночь была безоблачной, и среди мерцающих звёзд ярко блестел серп растущей луны. Луна влияла на него совсем не так, как на оборотней: её свет успокаивал и прояснял мысли в его голове. Макс наблюдал сотни полнолуний, и его любимыми были полные луны в Аризоне — одно время он жил недалеко от Финикса. Ему нравилось наблюдать за тем, как огромный желто-оранжевый шар восходит и зависает над пустыней, делая её ещё более пустой; это умиротворяло. Интересно, Дэвид бывал в Аризоне?  — Никки сейчас в безопасности? Макс моргнул и перевел взгляд с луны на Дэвида. Дэвид пояснил:  — Ну, сейчас луна на неё никак не действует, так?  — Да, сейчас она в порядке.  — Оборотни обращают через укус? Макс снова посмотрел на луну, зависшую над крышами домов — такими же безлюдными, как и каньоны Соноры.  — Да, через укус в полнолуние.  — А вампиры? Макс еле удержался, чтобы не столкнуть Дэвида с крыши. Он издал раздраженное рычание, и Дэвид затараторил:  — Прости-прости, я просто хотел уточнить…  — Ну, вот и перестань уточнять. Тебе эти знания все равно не пригодятся. Я надеюсь.  — В книге сказано, что обращение происходит в феральном состоянии, я понял. Извини. Макс не удержался и поправил его:  — Обращение происходит, если не остановиться вовремя. В озверевшем состоянии этого не сделать, так что — да, чаще всего в феральном состоянии. Дэвид помолчал и спросил:  — Можно остановиться вовремя? Не рассказывай ему.  — Да, до того, как конечности полностью онемеют. Пока… пока человек может сжать руку в кулак или пошевелить пальцами ног, он не обращен. Макс чувствовал взгляд Дэвида на себе.  — То есть… в не-феральном состоянии вампир может вовремя перестать пить кровь?  — Может, но иногда нужна помощь. Молчи  — Какая? Заткнись  — Иногда нужно расцепить челюсти. Дэвид тихо спросил:  — Как? Макс прикрыл глаза.  — Нужно сильно нажать на десны за верхними клыками. Зачем ты это сделал?! Макс открыл глаза и посмотрел на лунный серп, пытаясь успокоиться. Не поворачиваясь к Дэвиду, он сказал:  — В любом случае, это неважно, — он постарался произнести слова безразличным тоном. Дэвид шевельнулся, и черепица под ним скрипнула.  — Всё равно, хорошо, что ты рассказал мне об этом. В справочнике ничего такого нет, а ведь это могло бы предотвратить… Макс перебил его:  — Я уже сказал, тебе это не пригодится.  — Всё может быть, — в голосе Дэвида было озорство. — Ты не единственный вампир на свете, — он повернулся к Максу, и лунный свет озарил улыбку на его лице. В глазах Макса резко потемнело — учитывая, что он прекрасно видел в темноте, такое с ним случалось редко. Луна, звёзды, крыши — всё слилось в густую черноту с багровыми, кровавыми всполохами ярости. Его когти заскребли черепицу, издавая пронзительный скрежет.  — Макс? Макс, что случилось?  — Тебе не пригодится. Его голос прозвучал так низко, что напугал его самого.  — Х-хорошо, я просто пошутил. Дэвид звучал встревоженно. Макс моргнул и перевел на него взгляд, и Дэвид чуть отодвинулся от него. От этого стало куда неприятнее, чем от черноты в глазах. Макс поднялся с места.  — Ну, что, пойдем? Дэвид спустился с крыши без его помощи; когда они вошли в дом, он поглядывал на него с опаской, прижав руки к груди. Теперь он тебя боится. Доволен? Макс забился в угол дивана, включив поставленный на паузу фильм. Он ожидал, что Дэвид будет избегать его — это было бы вполне логично. Дэвиду с самого начала стоило относиться к нему так, а не пытаться залезть под кожу, изображая из себя понимающего друга. Ну, что ж, теперь он понял, кто… что Макс такое, и будет настороже, и это будет правильно. Так и должен вести себя теплокровный в его ситуации. Он не сразу заметил протянутую ему миску и ложку.  — Ты так и не поел. Макс забрал миску у Дэвида, стараясь не касаться его пальцев своими. Он начал есть, но Дэвид не уходил. Не глядя на него, Макс спросил:  — Ты… что-то еще хотел? Он всё-таки поднял голову и сжал ложку в руках: Дэвид смотрел на него тем самым невыносимым взглядом, в котором сочетались страх и сочувствие.  — Всё в порядке? Макс кивнул.  — Да, — он взглянул на челюсть Дэвида и неожиданно для самого себя сказал: — Кстати, ты порезался бритвой, ты видел? Слева. Дэвид тут же приложил руку к лицу. Его глаза расширились от ужаса.  — Серьёзно? Я ничего не заметил. А ещё удивлялся, что Гвен говорит про помятый вид, какой позор, надо обработать, спасибо, Макс! Дэвид ушёл, и Макс остался доедать свой ужин. Точнее, холодный суррогат. Ночью, когда Дэвид уже спал, Макс решил полистать его записи и дочитать книжку про приключения капитана на Эроросе. Он зашёл в ванную забрать её, и его внимание привлекло что-то на полке у зеркала — так же, как в лице Дэвида утром. Макс подошел ближе. Это была бритва — обычный, уже не новый станок с серым стальным лезвием. Она наверняка лежала здесь всегда, Макс просто не обращал внимания. Он взял её в руки, чтобы рассмотреть получше. На тонкой кромке лезвия, в уголке краснело пятнышко крови — еле заметная крапинка; малозаметность делала её только притягательнее. Наверно, изначально кровь была светлее — была алой, а теперь потемнела, словно впитав в себя стальные тона лезвия. Получается, Дэвид вообще не заметил, что порезался? Интересно, он часто ранится при бритье? Как он реагирует? Шипит от боли или ничего не замечает, и кровь стекает по его лицу вместе с водой? Макс не сразу осознал, что сидит на бортике ванны, зажав бритву двумя пальцами и рассматривая её, словно музейный экспонат или редкий цветок. Он положил её обратно и взглянул на себя в зеркало: алюминиевое покрытие безжалостно отображало его лицо с вертикально расширившимися зрачками. Такое уже случалось, это был не первый раз. Ничего страшного, он всегда с этим справлялся. Он справлялся, потому что сбегал. Но теперь бежать ему было некуда.