Black hearted love

Макс слышал, что среди вампиров пожелание любви к смертному было сродни проклятью. Как-то на его глазах из-за этих слов началась драка: два вампира катались по земле, вцепившись друг в друга когтями после того, как один из них злорадно пообещал другому, что тот смертно полюбит. Человеческая кровь была пищей, а, значит, для вампира испытывать чувства к теплокровным — оскорбительно, так Макс подумал тогда. Он ошибся. Оказалось, чувства к теплокровному не столько оскорбляли, сколько выматывали и превращали существование в настоящую мороку. Он отстранился от Дэвида после вечера на крыше. Дэвид тогда начал нести какую-то чушь о том, что на свете есть и другие вампиры, и то, как Макс отреагировал, его явно напугало. Макс напугал и себя самого: он не знал, что умеет разговаривать таким низким голосом. Он не понимал, что происходит, но догадался, в чем дело, когда почувствовал внезапный интерес к бритве Дэвида. Если с обычным голодом Макс обращаться умел, то с этим интересом — нет. Странно, но бросаться на Дэвида ему не хотелось — скорее, хотелось держать его с собой рядом, чтобы на него не бросился кто-нибудь другой. Куда хуже было то, что Макс стал терять контроль над своими словами. Когда Дэвид начал доставать его с лечением, он, конечно, не сдержался; но он не собирался отвечать ему так жестко и уж точно не собирался извиняться за это утром. Странно, но Макса больше беспокоили не сказанные им обидные слова, а то, каким напуганным выглядел Дэвид, когда он их произносил — тем самым, низким голосом. Дэвид вжал голову в плечи и со страхом смотрел на него сверху вниз, прижав руки к груди, и это показалось Максу очень неправильным. Конечно, Дэвид был рад его извинениям утром, но он продолжал его бояться — Макс видел искорки страха в его глазах, когда завязывал его галстук. Это огорчало. Дэвид предложил ему отдохнуть, и Макс решил, что это неплохой повод забить на все хотя бы пару дней; в конце концов, если Дэвид не будет трепаться про обращение и чистки, шансов выйти из себя у него будет куда меньше. Макс проводил Дэвида и отправился спать. Перед тем, как забраться в ванну, он посмотрел на себя в зеркало: его клыки продолжали расти. Неудивительно, что Дэвид боится. Макс стиснул челюсти, и острые зубы впились в его верхнюю губу. Вот что. С ним творится какая-то чертовщина, но он будет себя контролировать и свою симпатию к Дэвиду проявит цивилизованно. Например, он может подняться пораньше и сделать ужин. Да, он не ест человеческую пищу, но он полтора года жил в перекрытии над рестораном, так что с едой и простой сервировкой справится. Вечером Макс выгреб из холодильника все имеющиеся продукты; овощей оказалось больше всего, и Макс решил потушить их так, как делал это сам Дэвид. К ним он добавил специи, которые, как он помнил по запаху, использовали в индийском ресторане. Очень быстро вонь от еды стала для него невыносимой, и Макс выбежал из кухни, зажав нос. Овощи тушились, и у него оставалось время для еще одного приготовления. Макс перепробовал разные способы и в итоге решил отрезать когти хлебным ножом, подпиливая их точилкой после. У него никак не получалось укоротить коготь на одном из мизинцев. Макс не понимал, в чем дело; он растопырил пальцы, шипя от раздражения. Все они выглядели, как прежде, кроме этого мизинца на левой руке: он был шире и длиннее остальных. Макс сжал руку в кулак и разжал ее, убедившись, что дело не в когте, а в длине пальца. Макс нахмурился. Он обходился без человеческой крови куда дольше, чем сейчас; неужели с возрастом из-за строгой диеты у него начали деформироваться конечности?.. Он отвлекся от своих пальцев, почувствовав запах дыма. Он выругался и бросился на кухню. То, что догорало в сковороде, пришлось выбросить, но он все же успел приготовить ужин заново до прихода Дэвида. Он напрочь забыл про соль, и Дэвиду пришлось добавлять ее самостоятельно, но еда получилась съедобной, а для Макса это было главным. Все шло неплохо, пока Дэвид не ляпнул про свидание; Макс как раз разливал по бокалам вишневый сок. Накануне вечером он издевался над Дэвидом за то, что тот отказывался признать в себе взрослого человека, а теперь сам выставил себя настоящим ребенком, который решил поиграться в старшего. Он даже и не задумывался над тем, на что похож устроенный им ужин. Дэвид сумел все сгладить, заговорив о своей работе. Дэвид вообще старался, но беседа постоянно заваливалась в неудобные темы; Макс плюнул и рассказал ему о том, о чем редко рассказывал другим теплокровным — так, кое-что из увиденного им в шестидесятые и не только. Пусть порадуется. Макс даже рассказал ему про гребаную песню, и с ней получилось еще хуже, чем с соком и бокалами, но Дэвид отреагировал спокойно, так что все было хорошо. У них получился настоящий светский вечер, как Макс и хотел. Он уже убирал посуду со стола, когда все пошло прахом. Макс знал о живущей внутри него дикости. Он держал ее под контролем и не давал вырваться наружу, но в этот раз не он управлял ею, а она им. Это было очень странно, ведь он понимал, что происходит, он осознавал свои движения, но не контролировал их — так, словно оказался заперт внутри собственного тела. Когда он попытался сказать Дэвиду, что все в порядке, то не смог составить мысли в слова и издал лишь невнятный звук. Макс не знал, как он выглядит со стороны, но Дэвид был напуган, и это помогло ему выйти из транса. Его голос вернулся, когда он велел Дэвиду уйти. Дэвид не стал спорить; он ушел к себе, и Макс некоторое время стоял на кухне, зажмурившись и вцепившись пальцами в столешницу. С Дэвидом ничего не случилось, он в порядке. Макс успокаивал себя этим, игнорируя непонятное темное удовлетворение от того, как охотно Дэвид его послушался. Максу казалось, что он раздваивается; внутри него словно появился кто-то еще, и этот кто-то воспринимал Макса как свою тень, как лишний, слабый довесок. Макс зажмурился сильнее, вызывая в памяти хорошо знакомый образ взрослого мальчика: этот мальчик точно бы нахмурился и покачал головой, если бы увидел его сегодня. Утром Дэвид не сразу решился выйти из спальни — Макс слышал, что он проснулся и бродит по своей комнате, не открывая дверь. Выйдя, он старался держаться, как обычно — наверняка принял великодушное решение не бояться Макса, но его страх легко считывался по бегающему взгляду. Макс проследил за тем, как он выскользнул из ванной, и буркнул:  — Ты закончил? Я могу идти?  — Да, конечно, Макс! Его притворно-радостный голос дрожал от напряжения. Макс стиснул челюсти и побрел спать. Он понимал, почему Дэвид так себя ведет, но ему было обидно. Не как вампиру, чья жажда крови нашла на симпатию к смертному, как коса на камень, а как Максу. Он уткнулся лбом в стенку ванны, поморщившись от запаха чистящего геля. Да, вчера его накрыло, но ведь до этого он был, ну, собой — например, когда рассказывал про Вудсток и все такое. Дэвид всегда говорил с ним открыто, искренне, а теперь даже не попытался узнать, в чем дело. Макс усмехнулся. Что ж, он долго пытался убедить Дэвида в том, что он — вампир, а не человек, и, похоже, у него наконец-то это получилось. Он плохо спал и, проснувшись, лежал в ванной, глядя на пустую полку под зеркалом. Бритвы на ней не было, последнее время Дэвид хранил ее в другом месте. Может, это и к лучшему. На днях ему приснилась какая-то муть про лезвия, не хватало еще дневных снов, тем более с участием запястий Дэвида. Из коридора донесся шум. Макс вышел из ванной и увидел, что Дэвид куда-то собирается. Внутри полыхнуло от внезапной ярости. Решил сбежать от меня? Макс скрестил руки на груди.  — И куда ты? Дэвид виновато посмотрел на него, вертя в руке ключ.  — Я обещал Дэниэлу, что встречусь с ним сегодня. Макс нахмурился.  — Сегодня? Ты мне ничего не говорил.  — Я решил не говорить об этом вчера за ужином. Не хотел портить атмосферу, — он неуверенно улыбнулся.  — А сегодня что? Решил по-тихому свалить, пока я сплю? — Его голос прозвучал ниже, чем он хотел. Ничего страшного, это даже к месту, так? Дэвид тут же замотал головой.  — Нет, конечно! Я не хотел тебя будить. Макс оскалился.  — Ты же сам предложил отдохнуть от всего этого. Дэвид кивнул с покаянным видом.  — Макс, ты прав. Я сам это предложил, — он забормотал себе под нос, — Дэниэл говорил, что свободен и в будни, так что… Макс прислонился спиной к стене, дожидаясь, пока Дэвид снимет пальто.  — Да и хрен с ним. Ну, и чего ты тут стоишь?  — Мне нужно купить печени тебе на ужин.  — Там еще осталось. Дэвид смотрел на него с сомнением, и Макс сказал:  — Дэвид, если ты хочешь отдохнуть от меня, так и скажи. Иди, не знаю, в кино сходи, что ли. Я понимаю, что я не лучшая компания для уикенда. Он с удовлетворением проследил за тем, как Дэвид вешает на плечики пальто, возмущенно бормоча: «Макс, не говори так». Кстати, насчет кино...  — Можем что-нибудь посмотреть за ужином. Ты как? Дэвид улыбнулся.  — Отличная идея! Макс кивнул.  — Тогда выберу фильм. Он перебрал диски, пока Дэвид возился на кухне. Бестолковые драмы про собак из проката сразу отпадали, как и дешевые триллеры из коробки. Макс отложил в сторону диски с неподходящими фильмами и посмотрел на оставшийся. Идеально. Дэвид зашел в комнату с тарелкой и миской Макса в руках.  — Что будем смотреть? Он с интересом посмотрел на коробку в руках Макса, и Макс развернул ее, чтобы он мог прочитать название. Дэвид чуть нахмурился.  — «От заката до рассвета»? Макс довольно оскалился.  — Ага. Он засунул диск в плеер, вернулся на диван и забрал у Дэвида свою миску.  — Но ведь это фильм про… про вампиров?  — Именно! И это весело. Дэвид с сомнением переспросил:  — Весело?  — Конечно! Весело, потому что ни разу не правда. Но некоторые моменты очень даже ничего, например, презервативы со святой водой. Дэвид все еще выглядел так, словно сомневался в его выборе — может, переживал, что киношная кровь вызовет у него ненужную реакцию. Макс бросил:  — Если что, словить феральный шок из-за видео невозможно. Дэвид тихо произнес: «О, хорошо!». Он вел себя настороженно; после вчерашнего ужина это было понятно, но Макс не собирался портить второй вечер подряд. Поддержать нормальный разговор он был в состоянии. Он показал Дэвиду коробку.  — Видишь рейтинг, R? Говорят, сначала здесь должно было стоять Z.  — Разве такой бывает?  — Да. Рейтинг Z означает, что в массовке снялись настоящие зомби! Дэвид озадаченно посмотрел на экран.  — Но… но ведь фильм про вампиров. Макс рассмеялся.  — Это все, что тебя смутило? Дэвид покраснел.  — Нет, конечно. Что стало с ними после съемок? Их оставили в живых? Макс расхохотался, и Дэвид покраснел еще сильнее.  — Я имел в виду, избавились от них или нет. Макс прокашлялся — от смеха он чуть не подавился печенью.  — Я не знаю. Скорее всего, им накидали таз овечьих мозгов, и они обожрались. Дэвид покачал головой.  — Это ужасно. Официально их считают преступниками, а тут просто берут и используют. Макс пожал плечами.  — Ну, и они кого-то использовали. Чьи-то мозги, например… Все, не отвлекайся! Макс оставил пустую миску на пол и взглянул на Дэвида, который сидел на расстоянии от него. До этого их всегда разделял стол, и сейчас Дэвид вряд ли чувствовал себя в полной безопасности. Макс не удержался; он положил руку на спинку дивана, так, что его когти были в паре сантиметров от его уха. Дэвид замер; он не двигался, наверняка переживая, что обидит Макса, если отстранится. Макс еле сдержал ухмылку. Дэвид всегда загонял себя в какие-то ловушки. Фильм был явно не в его духе: он натянуто улыбался, когда герои черно шутили, и вздрагивал из-за выстрелов. Макс уже пожалел о выбранном фильме, когда Дэвид расслабился, повернулся к нему и сказал:  — Я видел похожий танец. Макс, больше следивший за ним, чем за фильмом, перевел взгляд на экран: обнаженная королева вампиров танцевала с обвивающейся вокруг нее змеей. Он переспросил:  — Похожий танец? Где?  — В Muffin tops, это местный стриптиз-клуб. Дэвид улыбнулся.  — Змея была ненастоящей, а танцовщица была не такой, ну, умелой, — он указал на экран. — Она стала лить виски по своей ноге, не удержала равновесие и упала со стола прямо на фермера, перед которым танцевала. Макс тоже видел такой танец, только вместо виски была кровь.  — Что ты делал в стрип-клубе? Дэвид как ни в чем не бывало ответил:  — Я был там с мистером Кэмпбеллом. Он взял меня с собой.  — Зачем?  — Он сказал, что отправляется на очень важную встречу, и я вызвался поехать с ним вместе. Я не знал, что он собирается обсуждать стоимость яиц утконоса с барменом. Мне было семнадцать, и я хотел, не знаю... хотел выглядеть надежным в его глазах. Как-то так.  — Выходит, ты был соучастником? Он тебе заплатил? Дэвид вздохнул.  — Он взял меня на работу, это была моя оплата. Знаю, это глупо. Макс быстро произнес:  — Я этого не говорил.  — Ну, я сам и сказал. Макс искоса взглянул на него и усмехнулся.  — Что поделать. Тебе просто нравится быть хорошим мальчиком, — Макс провел когтем по спинке дивана рядом с головой Дэвида. Дэвид пробормотал: «Нет» и отодвинулся от руки и от самого Макса. Макс медленно подвинулся за ним следом. На экране творилась настоящая бойня, байкеры протыкали вампиров ножками столов, но Макс следил не за фильмом, а за тем, как Дэвид все больше забивается в противоположный угол дивана. Когда двигаться стало некуда, он тихо сказал:  — Эм, Макс?.. Макс повернул к нему голову — так, словно Дэвид действительно отвлекал его от фильма.  — Что? Он вальяжно провел когтями по дивану за его головой. Дэвид посмотрел на его когти и сказал:  — Ты не мог бы отодвинуться?  — Дэвид, если тебе неприятно, я могу отсесть на пол, — его голос был урчаще-воркующим. Зажатый в угол Дэвид смотрел на него совсем так же, как после ужина накануне, и Макс нахмурился. Так не пойдет. Ему не нравится, когда Дэвид из-за него нервничает. Он сосредоточенно прищурился, и взгляд Дэвида тут же расфокусировался. Вот так. Нужно быть осторожнее. Он хочет провести с ним еще немного времени, поэтому Дэвид не должен бояться, правильно? Дэвид кивнул и улыбнулся. Если он будет бояться или грустить, его вкус испортится, а Макс этого не хочет, понятно? Дэвид снова кивнул и улыбнулся чуть шире. Раздался громкий выстрел, и Дэвид быстро заморгал. Макс зашипел на экран, который мешал ему воспитывать своего смертного. Он снова посмотрел на Дэвида и наткнулся на ясный, трезвый взгляд. Дэвид сжал губы в тонкую линию. Черт  — Макс, я просил тебя больше так не делать. Макс резко отодвинулся и соскочил с дивана. Черт  — Прости. Он боялся посмотреть на Дэвида. Он успел заметить разочарование в его глазах и не хотел увидеть его снова. Он подхватил пустую посуду с пола и, не поднимая взгляда, сказал:  — Ну что, все на сегодня? Он выбрался из дома и провел всю ночь, сидя на крыше. Дэвид несколько раз выходил на улицу и звал его, словно нашкодившего кота, который скинул на пол вазу и теперь прятался от хозяев. Но он не уронил вазу, он сделал кое-что похуже. Он просто взял и похерил свою дружбу с Дэвидом. Он все испортил. Он даже не заметил, как это произошло. Хотя кому он врал — все он заметил, просто понадеялся, что у него все под контролем, что он сам у себя под контролем. А теперь он сидел и не знал, кто именно готовит ужин для Дэвида, кто смотрит с ним фильмы — он или эта дрянь у него внутри. Всё, больше никаких посиделок. Макс посмотрел на ночное небо, такое же ясное, как и несколько дней назад, когда они сидели тут вдвоем, и почувствовал, как тоска разрывает его изнутри, фантомной болью отдаваясь в грудной клетке. Он хотел, чтобы все стало как раньше. Он хотел ссориться с Дэвидом из-за ванны, зачитывать ему сальности из тупых книжек, наблюдать, как он готовит, и ругаться на запах, а не превращаться в тварь, которая ухаживает за выбранным теплокровным просто потому, что так он будет вкуснее, когда она его сожрет. Он вернулся в дом утром. Макс поморщился: в гостиной приторно-сладко пахло какао. Через стеклярусные занавески он видел, что Дэвид сидит за столом и читает, держа в руке бокал. Макс собрался с духом и зашел на кухню. Дэвид тут же повернулся к нему, и Макс увидел темные круги у него под глазами. Похоже, он тоже всю ночь не спал. — Макс, доброе утро. Макс не отвечал. Дэвид поставил бокал на стол.  — Давай поговорим? Я очень хочу понять, что нам делать, и я не сержусь на тебя из-за вчерашнего, но, пожалуйста, не убегай от меня больше, хорошо? Макс оглядел кухню, стараясь не смотреть на Дэвида.  — Здесь не о чем разговаривать. Тебе надо найти репеллент. Краем глаза он видел, что Дэвид удивленно приподнял брови.  — Что?  — Репеллент от вампиров, — Макс задел рукой бусины занавесок. Его когти уже полностью отросли. — И... и я думаю, что тебе лучше съехать с этого жилья. Дэвид нахмурился.  — Я не буду никуда съезжать. Я хотел предложить другое решение. Макс все-таки посмотрел на него и увидел в его глазах то самое невыносимое «я боюсь тебя, но я так хочу тебе помочь». Он догадывался, что именно он хочет предложить.  — Я не буду пить твою кровь, Дэвид.  — Почему? Дэвид звучал расстроенным. Ага, значит, Макс не ошибся.  — Потому что у меня будет диабет. У тебя и внутри наверняка какао с зефирками. Он не стал дожидаться возражений и ушел с кухни, махнув рукой.  — Я спать. Найди репеллент и поищи себе комнату. Нужно привести Дэвида в чувство и дать ему понять, что пора делать ноги. А пока пусть найдет себе баллончик. Лучше несколько. Наверняка есть и такие, которые защищают от гипнотического воздействия, Дэвид может спросить об этом у своего приятеля из Ордена, почему нет?.. Макс засыпал, довольный тем, что нашел правильные слова для Дэвида и правильное решение для них обоих. Перед его глазами мелькали невнятные сны; Макс ворочался в ванной, пытаясь от них спрятаться, но один из них все же нагнал его. В его сне они вдвоем смотрели фильм; руки Дэвида обвивала тонкая серебряная цепочка, и Макс радовался тому, что он под защитой и может спокойно сидеть с ним рядом. Вдруг цепочка начала тускнеть; она стала темной, багряно-красной, а ее звенья стали крупнее. Макс проследил, куда ведет цепь, и понял, что ее концы у него в руках. Он дернул за нее, и она зазвенела. Дэвид повернул к нему голову, и Макс увидел, что цепь обвивает и его шею тоже. Вокруг было темно, только над головой Дэвида разливался слабый красноватый свет. Где-то в темноте снаружи раздался шорох; Дэвид повернул голову, услышав его, но цепь резко дернула его обратно. Поверх цепи на его горле легла рука c крупными пальцами и длинными когтями, взрослая рука. Это была рука Макса, и он сжал ее на горле Дэвида; Дэвид не пытался вырваться, он, не двигаясь, послушно сидел на месте и смотрел на него с обожанием, даже с любовью. Макс сильнее сжал его горло и прикрыл глаза. Ему казалось, что он держит в руках горлышко бутылки, которую может выпить залпом. Нет. Он не станет, пока не станет. Он растянет это удовольствие. Разве что, он может совсем немного попробовать… Макс провел когтем по щеке Дэвида, ожидая, что на ней останется тонкий порез, но ничего не случилось. Макс провел по щеке Дэвида еще раз и услышал скребущий звук. Дэвид исчез, и Макс понял, что лежит в ванне и царапает ее стенку. Это его расстроило. Макс продолжил скрести ванну, но Дэвид не появлялся, как бы он ни шипел. Макс приподнялся и посмотрел на дверь. Раз Дэвида тут почему-то нет, он найдет его сам. Он на четвереньках выбрался из ванны и головой открыл дверь в коридор. Он дополз до гостиной, залез на диван и потерся лицом о его спинку; здесь было тепло Дэвида, но самого Дэвида не было. Он пробрался на пустую кухню, шипя на проникающие через окно слабые солнечные лучи. Здесь тоже никого не было, и Макс пополз к спальне. У двери он остановился: что-то удерживало его, но, потоптавшись несколько секунд, он толкнул дверь головой. Она с грохотом открылась, и из его горла вырвался удовлетворенный звук: здесь тепла было особенно много. Макс добежал до кровати и начал скидывать с нее непонятные тряпки. Может, Дэвид прячется под ними? Но Дэвида не было и здесь, и Макс бросился к шкафу, вышвыривая вещи оттуда; он останавливался и утыкался лицом в самые теплые. Он перебрал их все, но не нашел Дэвида; от отчаяния он начал скрести пол когтями. Ну где он? Ничего, сейчас Дэвид найдется. И больше никуда не денется, Макс его не отпустит. Они побудут вдвоем, а потом Макс поест. Он убьет его и умрет от счастья. Осталось только его найти. Он ушел за печенью. Макс моргнул. Он сел на пол, тупо глядя перед собой. Он ушел за печенью для тебя. Ты ешь смесь из печени и таблеток. Макс попытался подняться с пола и встать на две ноги. У него не получались — он тут же опустился на пол, рыча на себя самого. Он выбрался из спальни и медленно пополз к входной двери. Хорошее место, вон там, сбоку. Он прыгнет на Дэвида, как только тот шагнет внутрь, получится очень славно. Макс остановился, не доходя до зеркала в прихожей. Осталось немного подождать. Дэвиду не нужно бояться, ему будет не страшно, Макс знает, как сделать так, чтобы было не страшно. мне страшно Закройся в ванной. Всё можно контролировать. Макс снова попытался подняться на две ноги. Он не смог. Он обернулся и посмотрел на распахнутую дверь в ванную. Всё можно контролировать. Он с трудом развернулся и пополз обратно. Он добрался до ванной и сел, прислонившись спиной к двери. Что он делает? Он должен сидеть не тут, он должен сидеть снаружи. Дэвид — это его еда, и он должен за ней следить. Дэвид не еда. Его нельзя трогать. Всё можно контролировать. Макс сосредоточился и оторвал руки от пола. Он приподнялся, потом распрямился и посмотрел на себя в зеркало. Он заскулил из-за увиденного: его кожа потемнела, и белки глаз покраснели, а рот был раскрыт так, что больше походил на пасть. Что с ним? Если он озверел, то почему он понимает, кто он и где он находится? Всё можно контролировать Макс закрыл дверь на задвижку и забрался в ванну. Надо как-то предупредить Дэвида, чтобы он не пытался войти. Нет, нет, наоборот. Он должен сидеть снаружи. Он должен следить за своей едой, пока ее не сожрали другие, Дэвид ведь поэтому и ушел, да? Ушел кормить других? Макс зарычал, и ему пришлось ухватиться за бортики ванны, чтобы не вскочить с места. Он чувствовал, что вот-вот выскочит из себя самого, выпрыгнет из собственного тела, чтобы добраться до Дэвида. Он закрыл лицо руками. Он не хотел, чтобы Дэвид пострадал из-за него. Не хотел, чтобы Дэвид увидел его таким. Может, он догадается, что нужно бежать? Услышит эти звуки и все поймет? Может, лучше выбежать из дома и попасть в барьер?.. Его тело заломило от тоски и отчаяния. Он урод. Вот что такое его чувства. Он старался, но все же превратился в такую же тварь, от которой сам когда-то пытался спасти замученного человека. Он вздрагивал, как и всегда при беззвучном плаче без слез. Ему казалось, что он задыхается. Макс знал, что это невозможно, но фантомное чувство становилось все реальнее и ощутимее. Внезапно его пронзила невероятная боль — такая, словно в него вогнали кол. Макс перегнулся через бортик ванны, хватая ртом воздух. В его груди два раза отчетливо стукнуло и снова стихло.