Black hearted love

Макс разбудил Дэвида до рассвета. Пока тот умывался водой из бутылки и выбирал, что взять с собой, Макс обошел их стоянку, отойдя чуть дальше от машины. Он хотел осмотреться еще ночью, но не решился оставить Дэвида одного.  — Лес дикий, но я не чувствую никаких хищников, кроме птиц. Дэвид, сидящий на корточках перед разложенными на траве топором, ломом и лопатой, ответил:  — Нам все равно стоит подстраховаться. Он вручил Максу лом и веревку и сам взял лопату на случай, если на месте окажется одна из Серебряных комнат. Он умудрился упаковать с собой воду и кое-что из лекарств и, поколебавшись, взял топор, перекрутив древко в руке. Это смотрелось сурово и почему-то привлекательно, и Макс сказал:  — Жутко выглядишь. Если Дэвид не понял, что это комплимент, это его проблемы. Дэвид посмотрел на топор и пожал плечами.  — Ну, наверно, это даже хорошо? Они отправились туда, куда вела терявшая среди деревьев тропа. Небо светлело, но лес был густым, и внизу, под кронами деревьев, было темно. Свет фонарика в руке Дэвида плясал по древесным корням и сухим листьям: кроме них, здесь ничего не было. И без фонарика Макс отлично видел, что бурелома и зарослей перед ними нет, а земля мягкая, так что он без проблем мог вырыть себе ночлег, если через час-другой они никуда не доберутся. Вскоре они начали подниматься по склону. Дэвид достал телефон.  — Связь пропала. Макс задрал голову: ясное утреннее небо было высоко над ними, но солнечный свет его почти не задевал. В лесу было тихо, и Макс все еще не чувствовал рядом других зверей. Людей поблизости тоже не было; конечно, охотники могли скрывать свое присутствие, но он точно различил бы, что тут находятся люди из Ордена; их он теперь опасался больше всего. Они продолжили идти, и Макс все больше убеждался, что в лесу действительно никого нет — он был пустым, словно пруд, незаселенный рыбой.  — Тебе не пора спать? Уже рассвело. Макс обернулся к Дэвиду, который шел чуть позади.  — Нет, я могу пройти еще немного. Дэвид кивнул. Он выглядел потрепанным, но не таким усталым, как накануне. Он заверил Макса, что выспался, но, даже если помощь Макса подействовала, он сильно утомился за последние дни: его загипнотизировали, ранили и искусали; тем удивительнее было видеть его спокойным и даже бодрым. Хотя, наверно, в случае с Дэвидом ничего удивительного в этом не было. Макс хмуро на него посматривал и каждый раз натыкался на то же выражение, с каким Дэвид слушал его, сидя за кухонным столом, стоя у плиты, собираясь на работу — всегда: внимательный взгляд и беззвучное: «Да, Макс?» Теперь они были не на кухне; теперь у Дэвида на шее был след от его зубов, и Макс понял, что они никогда не смогут вернуться назад, даже если в этом лесу с ними ничего случится. Все изменилось. Он не стал рассказывать Дэвиду о перепонке. Дэвид ничего не заметил, и волновать его лишний раз не стоило. Макс не удерживался и то и дело поглядывал на свою левую руку. Он не мог забыть ощущение воды, льющейся по его пищеводу. Страх, что он может снова в кого-то превратиться, налипал на него вместе с лесной паутиной, попадавшейся на пути, и Макс пытался стряхнуть его с волос вместе с тонкими серыми нитями. Голубое небо посерело, а потом побелело; свет словно сгустился и превратился в туман, который вязко окутывал верхушки деревьев, и Макс с удивлением понял, что он совсем не жжется. Дэвид вдруг сказал:  — Ты ничего не чувствуешь? Макс остановился: вокруг было по-прежнему спокойно и тихо, лишь вдалеке раздавалось пение птиц.  — Нет, все в порядке. Макс доверял своему чутью, и сейчас оно говорило ему, что тут безопасно. Но Дэвида что-то тревожило; он шел совсем рядом с Максом, иногда будто прячась за него. У него не было с собой репеллентов, и Макс стал оглядываться по сторонам, выискивая осину. Пусть сделает себе кол; в конце концов, Макс сутки проторчал на солнце и в серебряном ящике, уж деревяшку рядом с собой он точно выдержит. Он заметил подходящее деревце, когда Дэвид резко остановился.  — Как нам это обойти? Макс посмотрел вперед: перед ними был тот же лес, что и прежде.  — Ты о чем?  — Я про этот бурелом. И камни, — Дэвид подошел к абсолютно свободному пространству между двумя елями и указал на него рукой. — Может, лучше обойдем?  — Дэвид, здесь ничего нет. Макс подошел ближе и встал между двумя деревьями, показывая, что проход свободен.  — Макс? Дэвид смотрел куда-то мимо него; он словно перестал его видеть. Макс покрутился на месте и заметил тонкую металлическую проволоку, которая тянулась от одного дерева к другому.  — Видишь ее? Дэвид подошел, трогая воздух и промахиваясь мимо проволоки.  — Нет, я ничего не вижу.  — Ну, вот же, — Макс с силой дернул ее к себе. По другую сторону проволоки слышались шаги. Макс мигом развернулся в их сторону, загораживая собой Дэвида. Он никого не учуял, и это было подозрительно. Кто бы к ним не направлялся, он шел на двух ногах, а, значит, не был озверевшим. Из-за деревьев вышел человек в длинном темно-зеленом плаще с капюшоном; в его руках был арбалет.  — Стоять. Он подошел к ним, направив на них арбалет, и стянул капюшон. Это был мужчина лет тридцати, с ярко выраженной щетиной и бакенбардами. Он посмотрел на Дэвида, потом на Макса, и его темные глаза чуть сузились. Что ж, если он понял, что перед ним вампир, Макс понял, что перед ним оборотень.  — Кто вы и как сюда попали? Дэвид, стоявший позади Макса, сказал:  — Я получил сообщение с координатами этого места, и мы… Мужчина направил на него арбалет, и Дэвид замолчал, вздрогнув.  — Сонный пик?  — Д-да, я пытался дозвониться, два раза, мне никто не ответил, но потом мне пришло смс-сообщение, и… Дэвид снова умолк, не решаясь много говорить под прицелом, и Макс оскалился и зашипел. Оборотня это не смутило: он долго разглядывал их, не опуская арбалета, и, наконец, сказал:  — Идите за мной. Но сначала сдайте свое оружие. И человек, — он указал на Дэвида, — должен завязать глаза. Он вручил Дэвиду темный платок, и Дэвид повязал его на себя. Оборотень проверил узел и махнул рукой влево от места, где они стояли.  — Сюда. Они шли вдоль проволоки: Макс видел, как она поблескивает среди листвы и между веток справа от них. Он вел Дэвида, держа его за рукав куртки: он боялся поранить его когтями и не хотел лишний раз касаться теплой кожи. Оборотень широко шагал, из-за чего они оба постоянно отставали. Корни и кочки попадались редко, но Дэвид все же спотыкался о них, несколько раз чуть не упав; каждый раз оборотень поворачивался к ним и направлял на них арбалет. Максу очень хотелось сломать его ему об голову. Проволока перешла в невысокую ограду, очень похожую на ту, которая окружала дом Дэвида. Они дошли до калитки, выглядящей так же ненадежно, как и остальное ограждение, и оборотень остановился. Он скинул на землю лопату и остальное, повозившись, достал из поясной сумки упаковку пластинок, похожих на пластыри и сказал Дэвиду:  — Руку. Дэвид неуверенно вытянул руку вперед, и оборотень наклеил одну из пластинок на его запястье. Он открыл калитку магнитным ключом, пропустил их вперед и захлопнул дверцу за собой; Макс слышал, что под землей в этот момент тоже что-то скрипнуло. Сразу за калиткой стоял низкий дом из темного кирпича. За ним лес расступался, образуя несколько полян, перемежающихся редкими деревьями. Теперь они шли по песчаной дороге, выложенной гладкими валунами; похоже, раньше здесь находилось русло реки или ручья. Туман стал особенно плотным, из-за чего казалось, что уже начинает смеркаться. Вокруг виднелись кирпичные домики гораздо меньше первого и фундаменты из белого камня, похожие на руины; присмотревшись, Макс увидел, что среди них есть надгробия. Они прошли мимо ангара и огромного навеса в виде зонта; рядом с ним Макс заметил качели и лесенки. Чуть дальше находились небольшие холмики и ступеньки, образующие маленький амфитеатр. Мужчина-оборотень провел их к одному из кирпичных домов и жестом приказал остановиться. Он постучал по приоткрытой металлической двери и сказал:  — Я на месте. За дверью послышались шаги; их звук сопровождался жужжанием. Когда человек вышел наружу, Макс понял, что жужжащий механический звук издавали его ноги. Он был одет в брюки и растянутый желтый свитер фасона восьмидесятых - Макс не встречал такой одежды уже несколько десятилетий. Часть его лица заменяла металлическая пластина, из-за чего судить о его возрасте было трудно; этому мешали и огромные очки в толстой роговой оправе. Его безразличный взгляд остановился на Максе, и глаза с бесцветной радужкой чуть сузились. Он перевел взгляд с Макса на Дэвида и покачал головой.  — Боло, развяжи ему глаза. Оборотень, Боло, неохотно послушался, прорычав что-то о людях и вынюхивании тайн. Дэвид потряс головой, посмотрел по сторонам и перевел взгляд на зомби перед ним. Макс отпустил рукав его куртки, и Дэвид дернулся, словно собираясь схватить его за руку. Он сделал глубокий вдох и сказал:  — Добрый день, эм… — он сбился: нечисть вокруг него вряд ли помогала ему сосредоточиться. — Дело в том, что Макс вампир. — Я вижу, что он вампир, — голос зомби звучал устало и скрипуче. Дэвид продолжил:  — Как я уже объяснил, мне… нам дали номер телефона, я позвонил и получил в ответ сообщение. Правда, не сразу. Зомби кивнул.  — Человек, который мне его сообщил, хотел помочь девушке-оборотню. Она сейчас здесь?  — Нет. Я не знаю, где они теперь, скорее всего, в Юте. Дэвид нервно произнес:  — Она нашла номер после того, как прочла одну статью, это довольно старая книга, но это единственная информация, которая попалась ей и мне тоже, и… Зомби его прервал:  — Я знаю эту статью, я ее написал, — он скрестил руки на груди. — Меня зовут Нил Фейнман. Примерно полвека назад я занялся изучением повторно оживших и в результате стал одним из них, — он указал на пластину на своем лице. — В семидесятые правительство разрабатывало секретную программу по изучению зомби с намерением использовать их в военных целях. Программу свернули, и институт, NLab, расформировали. Я продолжаю свои исследования здесь. Это место с природной аномалией, как вы, наверно, уже заметили, — он указал на закрытое плотными облаками небо, — и оно подходит мне и остальным. Это все, что мы смогли сохранить. Иногда через систему автоответчиков к нам попадают другие повторно ожившие, но такое случается все реже. Мы сотрудничаем с оборотнями из Юты, у них есть своя резервация. Дэвид спросил:  — А с вампирами?  — С вампирами нет.  — Почему? Нил бесстрастно посмотрел на него и затем на Макса.  — Потому что вампиры сами ни с кем не сотрудничают. Он помолчал и продолжил:  — Они не соблюдают правил, только если это не правила их семьи. Они считают себя умнее остальных, ведут себя грубо и вызывающе, — он выразительно посмотрел на Макса. — Особенно дети. Макс не выдержал и оскалился.  — Слушай, мертвяк, притормози. Нил усмехнулся.  — А, ты, значит, взрослый.  — Макс очень хорошо себя контролирует, - Дэвид звучал отчаянно, и Максу стало не по себе. - И Эред говорила мне, что можно что-то сделать, ведь так? Это... состояние, феральный шок, его нельзя контролировать, и это опасно для Макса и остальных, но он не виноват, и...  — Я знаю, что такое феральный шок. Нил отвечал Дэвиду мягко, словно ребенку, и Макс его понимал. Диалог напоминал ему разговоры родителей Тони с наркологами, которые он подслушивал в рехабе. Только вот Макс наркоманом не был. Нил тоже это понимал. Он сказал:  — Вы мыслите человеческими категориями, но это не зависимость, не алкоголизм. Он — вампир. Вы не можете вылечить кого-то от того, что он волк или тигр. Боло вдруг подал голос:  — А у меня другой вопрос. С чего этот взрослый смертный ему помогает? Дэвид с готовностью ответил:  — Макс оказался в моем доме, когда прятался от Ордена. Он не мог выйти наружу, а я не мог выдать себя, — он чуть улыбнулся.  — А сейчас-то тебе какое дело? Он на свободе. Что за интерес к детям-вампирам? Дэвид удивленно раскрыл глаза.  — Ч-что? Макс посмотрел под ноги и пробормотал:  — Он не понимает, о чем ты говоришь. Нил согласился:  — Да, очевидно, не понимает, так что, Боло, прекрати, — он снова обратился к Дэвиду:  — Мне жаль, что вы зря потратили время. Я вижу, что Макс — цивилизованный вампир гораздо старше меня самого, и не мне ему объяснять, что некоторые вещи изменить нельзя. Да и учить его выживанию я тоже не стану. Мы можем сообщить вам список мест, где сейчас, по нашим данным, действует Орден — так, для предосторожности. Это все, чем мы можем помочь. Боло проводит вас обратно. Нил повернулся к дому, и Макс выпалил:  — Я хочу поговорить без Дэвида. Нил посмотрел на него, чуть приподняв брови, и открыл дверь, пропуская Макса вперед. Внутри находилась небольшая комната с втиснутым в угол столом и узкими шкафами вдоль стен; их полки были забиты книгами, папками и рулонами.  — И о чем ты хотел поговорить? Макс отвел взгляд от странного скелета в углу за одним из шкафов.  — Ну, тут… Он не знал, как объяснить свою проблему, и просто протянул Нилу левую руку. Нил взял ее в свою и развел мизинец и безымянный палец.  — Давно появилась? — он пощупал перепонку пальцами.  — Я заметил ее вчера. Палец стал расти еще раньше, это я заметил где-то неделю назад. Нил задумчиво покрутил его руку.  — Когда ты ел последний раз? Макс пробормотал:  — Прошлой ночью. Нил посмотрел на Макса и потом на дверь, сообразив, что речь о Дэвиде.  — И до этого?  — Человеческое — примерно два месяца назад. Потом готовил смесь, Дэвид покупал мне все, что нужно.  — Неплохо, — Нил отпустил руку Макса и внимательно осмотрел его с головы до ног. — Сколько тебе лет?  — Сто десять обращенных и одиннадцать своих. Нил кивнул.  — Приличный срок. Я встречал мутации у зомби — со временем у нас меняют цвет ногти и волосы. Я слышал, что нечто подобное происходит и с вампирами, но лично с этим не сталкивался. Не моя сфера. Макс посмотрел на свою руку и собрался с духом. Этот мертвяк был его последним шансом.  — Когда я прятался у Дэвида, то однажды чуть не озверел. Это случилось на днях. Дэвида не было дома, и я на всякий случай заперся в ванной. Мне было плохо. И страшно, — Макс поморщился; он с трудом признавался в этих ощущениях себе, а говорить об этом кому-то другому было еще тяжелее. — А потом стало очень больно вот тут, — он указал на грудь, — и там словно стукнуло. Нил спросил:  — Тебе казалось, что ты задыхаешься и вот-вот умрешь? Макс кивнул, и Нил кивнул в ответ.  — Это фантомная паника. Я иногда испытываю то же самое, даже спустя все эти годы, — Нил задумчиво наклонил голову. — При жизни ты ненавидишь это состояние, а потом цепляешься за него, чтобы ощутить себя живым. Зомби иногда специально доводят себя до ферального шока ради того, чтобы хоть что-то почувствовать. В его безжизненных глазах мелькнуло участие.  — Это обнадеживает, я понимаю, но в это нет ничего необычного. Это лишь означает, что однажды ты был человеком.  — Но я испытывал это не один раз. Когда… когда я был с Дэвидом, перед тем, как от него уйти, я стер его память, — Нил удивленно приподнял брови, и Макс быстро продолжил: — я тогда сбежал, меня поймал Орден, но Дэвид нашел меня, и… неважно, просто у меня тогда болело в груди, сильно. И когда я проскакивал через барьер, тоже. Нил нахмурился.  — Через какой барьер? Макс пожал плечами:  — Через Серебряную нить. Нил нахмурился еще сильнее.  — Разве жилье Дэвида защищено? Та девочка, Никки, пряталась в доме без барьера.  — Он находился в пригороде или типа того, Дэвид лучше знает. Я попал в город до установки. Я спрятался в его доме, а потом его огородили. В тот же день.  — И что, ты вдруг решил взять и сквозь него пройти? — Нил говорил саркастично.  — Я увидел там проем.  — Глупости, — Нил поправил очки. Он подошел к одному из шкафов и достал оттуда тонкую книжку — такую же, какую принесли Дэвиду люди из Ордена. Нил потряс книжку в руках.  — Я изучал Серебряную нить не один год. И если я что-то и понял, так это то, что ее невозможно пересечь, и никаких "проемов" в ней быть не может. Нил сердился. Похоже, он считал, что Макс его разыгрывает, и Макс оскалился.  — Я не вру. Да, сначала я чувствовал, что барьер сплошной, но несколько дней назад он стал мигать, а потом там появилась дыра. Я это почувствовал, и я через нее выпрыгнул.  — Этого не может быть. Там нечему мигать, и там нет никаких дыр, — Нил с сомнением посмотрел на Макса. — И ты остался невредимым? Макс кивнул.  — Да. Правда, я не почувствовал Серебряную нить вокруг города и попался в нее, но самый первый барьер я прошел. Нил ткнул в него книжкой.  — Барьер устанавливал Орден? Ты уверен? Макс вспомнил ужас, пригибающий его к земле.  — Да. Уверен.  — Если ты мне обманываешь, и я зря трачу на тебя время… — Нил постучал пальцем по губам и сказал:  — Пойдем. Он открыл один из шкафов и щелкнул чем-то под одной из полок. Раздался скрип, и соседняя секция выдвинулась вперед, открывая узкий проход с лестницей. Макс спускался по ней следом за Нилом, скрипучим голосом бормотавшим о том, что Макс отвлекает его от работы. Внизу находилась настоящая лаборатория. Часть ее была ограждена плотной шторой; по сквозняку за ней Макс понял, что это помещение соединяется с другими. Вполне логичный выбор места для зомби. Нил отодвинул штору, и Макс увидел кушетки, странные агрегаты, столы с разными приборами и шкафы — совсем не такие, как наверху: здесь царил идеальный порядок. Нил выкатил к нему одно из странных устройств — нечто, похожее на примерочную кабинку. Он отодвинул одну из стенок.  — Заходи внутрь. Изнутри кабинка походила на лифт, из стенок которого торчали провода. Нил сказал:  — Не двигайся. Пока Макс неподвижно стоял, слушая потрескивание в кабинке, Нил объяснил: — Это самое надежное и быстрое сканирование температуры. На нем мы проверяем укушенных на предмет обращения. Треск прекратился, и Нил выпустил Макса наружу. На одной из стенок, как на панели, проступил контур его тела; он был однотонного синего цвета.  — Так, теплокровность отпадает, — Нил указал на кушетку. — Садись. Он закатил кабинку обратно и достал из ящика рядом с ней странные напульсники; один из них был с дисплеем. Из-за того, что Нил быстро носился по лаборатории, механизмы в его ногах жужжали особенно громко.  — Это мой личный пульсометр с высокой чувствительностью, — Нил закрепил один напульсник на левом предплечье Макса, другой - на его запястье и переключил на нем движок. Руку тут же сильно сжало. Нил посмотрел на цифру «ноль» на дисплее и сказал:  — Механизм действия Серебряной нити до сих пор не известен никому, кроме монахов Ордена. Считается, что она реагирует на температуру тела, пульсации и колебания, но это не объясняет, почему она пропускает через себя, скажем, змей. При этом есть подтвержденные случаи, когда в нее попадал вампир обыкновенный. Я склоняюсь к версии, что Нить считывает генетическую информацию. Но как? Нил начал разговаривать сам с собой, и Макс не успевал за его словами; он переспросил:  — Вампир обыкновенный?  — Да, это вид летучих мышей. Единственные млекопитающие, которые питаются кровью других млекопитающих. Ну, что там у нас? Он посмотрел на пульсометр, и Макс взглянул на него вслед за Нилом. На дисплее отображалось «1». Нил помолчал и сказал:  — Проверим еще раз. Через минуту пульсометр показал то же самое. Нил в который раз осмотрел Макса с ног до головы.  — Значит, так. Тебе пора спать, так что вы можете остаться до вечера. Сейчас я возьму анализ твоей крови и посмотрю, что из этого выйдет… Когда черная густая кровь заполнила крошечный стеклянный шприц, Макс спросил:  — Дэвид тоже может остаться?  — Да, — Нил убрал шприц, — Его кровь мне тоже понадобится. Когда они вышли наружу, Дэвид и Боло оживленно разговаривали: точнее, Боло рычал что-то невнятное, и Дэвид в чем-то оправдывался. Нил хлопнул Боло по плечу.  — Ну, хватит. Он обратился к Дэвиду:  — Дэвид, сегодня вы можете побыть здесь. У нас есть гостевой дом для людей, он защищен репеллентами. Там должен быть умывальник, постель и кое-что из консервов, Боло проводит и все покажет. Когда отдохнешь, зайди ко мне. Дэвид в замешательстве посмотрел на Нила и кивнул. Он улыбнулся Максу и последовал за Боло обратно к калитке. Нил указал Максу на торчащие из-под земли камни в стороне от дороги.  — Знаю, вы не любите спать там, где живем мы, но этот склеп всегда был свободен. Так что пользуйся. Макс подошел к камням, под которыми обнаружил спуск под землю. Он пробрался внутрь; здесь было слишком просторно, зато темно и прохладно. Макс забился в угол и прижался к сырой стене. Он очень устал. Обычно он уже спал в это время, но теперь не мог успокоиться и лежал с открытыми глазами, вспоминая свой разговор с Нилом. Он надеялся, что ничего страшного с ним не происходит. И он очень надеялся, что ничего страшного не произойдет с Дэвидом, чью кровь он недавно пил. Макс вылез из склепа, когда уже стемнело. Ночное небо скрывал густой туман, но вокруг было светло из-за крохотных зеленых фонариков, горящих на ветвях деревьев и у камней. Рядом с ними Макс заметил темные фигуры; они пригнулись к земле, стоило ему повернуться в их сторону. Не зная, где искать Дэвида и остальных, он отправился к дому с лабораторией. Внутри его встретил Нил.  — Дэвид скоро подойдет. Он хотел дождаться тебя, но я отправил его немного отдохнуть, мы с ним долго беседовали. Нил присел на краешек захламленного стола и внимательно посмотрел на Макса, ожидающего от него ответа, приговора — всего сразу.  — Ну, что, я уже провел некоторые исследования. Могу с уверенностью заявить, что ты не человек. Но я не уверен, что ты все еще вампир. Макс не знал, что сказать. Он мечтал об этом — он представлял, как однажды перестанет быть тем, кем является, но слова Нила его не обнадеживали, а пугали. Макс сдержал панику и спросил: — И кто я тогда?  — Вот этого я пока сказать не могу, — Нил взял со стола один из листков и показал его Максу, — но по предварительным результатам твои клетки стали проявлять свойства живых. Я уже говорил, что не занимаюсь изучением вампиров, но предполагаю, что это генетическая мутация. — Это заразно? Что бы ни происходило с ним, пусть это никак не коснется Дэвида. Пожалуйста. Нил покачал головой.  — Нет, не заразно, можешь не переживать. Дэвид в порядке. Я осмотрел его, пока ты спал. Макс почувствовал облегчение — почти такое же, какое испытал, когда понял, что не обратил Дэвида. Нил продолжил:  — Как я сказал, дело наверняка в мутации, и, скорее всего, именно она позволила тебе пройти сквозь барьер. Поэтому — можешь остаться здесь и помочь мне в исследовании Серебряной нити. Такого предложения Макс не ожидал точно. Нил сказал:  — Я не могу влиять на изменения в твоем организме, но я могу их отслеживать, и, кто знает, в будущем это может помочь другим обращенным.  — То есть я буду сидеть тут, как подопытный кролик, пока не сдохну, а ты будешь за мной наблюдать?  — Я не говорил, что буду наблюдать за твоей смертью. Макс хмуро посмотрел на его равнодушное лицо; кажется, и при жизни Нил эмоциональным не был.  — Если… если все пойдет плохо, это можно будет остановить?  — Почему ты считаешь, что все пойдет плохо? Макс судорожно перебирал в уме худшие варианты: ничего не изменится, и он останется, каким был; он умрет; он превратится в не пойми кого с перепонками, шерстью и чем-нибудь еще. Нил добавил:  — Я не предлагаю тебе оставаться тут навсегда.  — Что насчет еды?  — Смесь я приготовлю, а на живность можешь охотиться в лесу.  — А на людей? Я не уверен, что смогу без этого обойтись. Нил спокойно ответил:  — Это мы посмотрим. Но не переживай, варианты есть. Кажется, он был заинтересован в том, чтобы Макс согласился, и Макс задумался. Пожалуй, это было единственное место, где Дэвид решился бы оставить его одного. Да, если он поверит, что Максу тут помогут, он спокойнее с ним расстанется.  — Хорошо, я согласен. Нил выглядел довольным; казалось, что от оживления блестели не только его бесцветные глаза, но и очки. На выходе из лаборатории Макс сказал:  — Эй, только не говори Дэвиду, что со мной. Он ожидал, что Нил станет что-то спрашивать и уточнять, но тот просто кивнул в ответ. Дэвид сидел на высокой каменной скамье у детской площадки; рядом с ним Макс заметил Боло и еще две фигуры; подойдя ближе, он понял, что это зомби, женщина и девочка. Дэвид протягивал к девочке руку, она прыгала со скамьи, будто убегая, и тут же залезала обратно. Макс фыркнул. У многих зомби только на такие игры ума и хватало. Заметив Макса, Дэвид улыбнулся и помахал ему. Женщина тут же подхватила девочку на руки и ушла прочь. Макс проследил за ними и спросил:  — Что, возишься с мертвячиной? Боло, крутившийся неподалеку, рявкнул:  — За языком следи, кровосос мелкий.  — Место, песик.  — Все, прекращайте, — Нил сердито посмотрел на них обоих. — Чтобы я больше этого не слышал. Боло отошел от них, рыча что-то себе под нос, и Нил обратился к Дэвиду:  — Макс может остаться, — он повернулся к Максу и тихо добавил: — зайди ко мне после того, как пообщаетесь. Когда Нил ушел, Макс забрался на скамью рядом с Дэвидом. Боло и зомби к ним не подходили; вокруг были только зеленые огоньки — на траве рядом и на ветках дуба над ними. Огоньки освещали туман, спустившийся к земле; он стелился по дороге-высохшему руслу, и его клубы походили на волны призрачной реки.  — Я так и думал, что тебе позволят остаться. Еще днем, когда разговаривал с Нилом. Макс взглянул на Дэвида: он сидел, болтая ногами — так, словно резервация для зомби ничем не отличалась от мостков на озере у его лагеря.  — Нила что-то в тебе зацепило. Все-таки ты уникальный вампир. Макс посмотрел на тени за одним из камней — кажется, это были те двое, что его испугались. Он пробормотал:  — Ага.  — Я хотел остаться, но Нил сказал, что мне лучше вернуться домой, так что утром я уеду. Все-таки это место не для людей, и я тут лишний. Макс кивнул. Нил был прав.  — И, пока Орден находится в Сонном пике, мне лучше жить там и вести себя, как прежде, чтобы не вызывать подозрений. Но Нил сказал, что из-за Дэниэла у меня теперь есть иммунитет, и меня вряд ли тронут. Только я плохо помню, где именно спрятал ту книгу…  — Она под крыльцом. А коробка с остальным барахлом на шкафу. Они сидели молча. Макс задрал голову и посмотрел на низкое небо; ни звезд, ни луны видно не было, но он все же вспомнил вечер на крыше. Тогда все и пошло наперекосяк. На самом деле, все пошло наперекосяк, когда он залез в гостиную Дэвида.  — Я рад, что мы добрались досюда. Что ты досюда добрался. И, знаешь, я рад, что тогда ты залез именно в мой дом. Макс посмотрел на улыбающегося — конечно же — Дэвида и тут же отвел взгляд. Ему вдруг захотелось спрыгнуть со скамьи и спрятаться за один из камней вместе с мертвяками, и не от того, что он начинал хотеть есть, а Дэвид был совсем близко, а от тоски — той, с какой он неделю назад разливал по бокалам вишневый сок, притворяясь, что это вино. Он не мог ответить: «Я тоже рад». Он промолчал.  — Мне всегда было так жаль, что с тобой это случилось. Я так хотел, чтобы кто-то мог облегчить все это для тебя... Макс продолжил молчать. Не стоит сейчас огорчать Дэвида и говорить, что он остается тут не из-за какой-то там "помощи". Дэвид — человек, Нил прав, он мыслит категориями теплокровных, ну, и пусть мыслит ими дальше. Все равно ни Макс, ни даже Нил не знают, что конкретно с ним творится.  — Но, Макс, если ничего не выйдет, или если ты просто передумаешь — мое предложение, оба моих предложения никуда не делись и никогда не денутся. Я останусь с тобой до конца, моего или твоего. Ты знаешь, что я имею в виду. Макс поднялся на ноги.  — Мне нужно идти, Нил просил зайти к нему. А тебе пора спать.  — Но я хотел побыть с тобой напоследок, — Дэвид звучал обиженно. Зеленые огоньки на дереве рядом стали тусклее, вокруг потемнело; Макс ровно произнес:  — Иди спать, Дэвид. И Дэвид его послушался. Макс сидел на кушетке в лаборатории и перебирал выданные ему анкеты с бесконечными вопросами. Он отмечал на них галочки, крестики и цифры, когда Нил, сидевший за столом рядом, внезапно сказал:  — Если что, здесь есть погреб с прочной дверью. Макс удивленно посмотрел на него, и Нил объяснил:  — Если ты тут озвереешь, другие тоже начнут волноваться. Так что или запрись, или держи себя в руках. Макс потрогал свое лицо и поморгал.  — Я в порядке.  — По твоим зрачкам этого не скажешь. Макс вернулся к бланкам; он методично указывал место обращения, количество спячек и феральных состояний и всеми силами старался прогнать из головы голос Дэвида и сказанные им слова. Дэвид отправился обратно еще затемно. Макс проводил его до калитки, где его ждал Боло со своим дурацким арбалетом и перевязанными бечевкой инструментами. Нил вручил Дэвиду старый мобильный телефон.  — Это для связи. Я позвоню первым. До этого веди себя, как обычно. Считай, что ты съездил к родственникам на уикенд и вернулся. Дэвид кивнул. Он посмотрел на Макса со своей фирменной улыбкой — такой, будто все очень хорошо, когда на самом деле очень плохо, но он очень старается это скрыть. Макс подошел ближе и злобно зыркнул на Боло, который тут же отошел. Дэвид присел к земле, и Макс закатил глаза.  — Серьезно? Вот именно сейчас тебе надо напоминать о моем росте? Дэвид пожал плечами.  — Извини, — его улыбка потускнела. — Макс, у меня такое чувство, будто я оставляю тебя в Серебряной комнате.  — Перестань. И не надо тут печально свешивать свои вихры. Дэвид поправил волосы. Он наклонил голову на бок и поджал губы; Макс видел, что он сдерживается, чтобы не заплакать. Он расставил руки и неловко обнял Дэвида — быстро, чтобы внутри не ожила память о другом разе, когда он держал его за плечи, впившись в его горло. Отстраняясь, он задел носом еле заметную щетину. Сегодня Дэвид вернется домой, сбреет ее той самой бритвой, и капли его крови останутся на ее лезвии. Или в раковине. Или на полотенце, а, может быть, на полу. Такая напрасная трата. Настоящее расточительство. Макс следил за тем, как Боло завязывает Дэвиду глаза, и думал о том, что, если Серебряная нить защитит его от тех, кто может забраться к нему в дом, она не так уж и бесполезна. Увы, теперь она могла не защитить Дэвида от самого Макса. Путь от резервации до Сонного пика был долгим, но в прошлом Макс преодолевал и не такие расстояния. Особенно на четвереньках.