***
Конечно, Рей не была столь наивна и не надеялась, что царь моментально откажется от своих прежних привычек. Она подумала, что он непременно должен попробовать ещё раз. Царица даже не сомневалась, что после ночи, проведённой в её покоях, царь сочтёт происшествие с Датомирской ведьмой досадной случайностью, и мысленно представляла, что доброхоты внушают царю, будто виновата во всём сама ведьма, а вовсе не он. Оставалось только решить, кто должен оказаться в покоях царя, когда он захочет проверить. О! Рей вовсе не собиралась пускать этот процесс на самотёк: она приносила в жертву свою кровь не для этого. Да и напрасные смерти среди рабынь или даже придворных царице были не нужны: Рей с содроганием представляла, что может пострадать, например, Джессика, к которой она испытывала искреннюю симпатию. К тому же эта девушка уж точно не была виновна в благосклонности к ней царя. В задумчивости Рей мерила шагами затенённую галерею во внутреннем дворике дворца. И тут она увидела, что во дворик выходит Базин — смуглая темноволосая наложница, давно раздражавшая Рей своим навязчивым вниманием к царю. Но после гибели чужестранки даже Базин умерила свой пыл. Рей догадывалась, что некоторые из тех мальчиков, которые воспитывались в горной деревушке под присмотром Чуи, были детьми Базин. Увидев Рей, наложница остановилась и склонилась перед ней. — Моя царица, — произнесла она хмуро. — Куда-то спешишь, Базин? Ступай, я тебя не задерживаю, — обратилась к ней Рей. — Я шла в храм, принести свою скромную жертву богам, — отозвалась Базин. — У тебя какое-то несчастье? Поведай своей царице, ведь мне положено заботиться о своих подданных, — едва сдерживая ухмылку, произнесла Рей. — Как? Конечно, несчастье, царица! Ведь то, что случилось с нашим царём — это ужасное несчастье! — изумилась Базин. — Не понимаю, о чём ты, — фыркнула Рей, едва скрывая торжество, — не далее, как вчера я видела своего супруга, и с ним всё было в полном порядке. — Видела супруга? Но как? Разве он посещал покои царицы ночью? — растерялась Базин. — Ты забываешься, рабыня! — разгневалась Рей. — Конечно, посещал! Чьи же ещё покои, как не мои, он должен посещать! — Прости, царица! — упала на колени Базин. — После того случая с заезжей ведьмой все верные слуги царя были в печали и скорбели о своём господине. — Что ж, за то, что скорбишь о своём господине, я прощаю тебя, — снисходительно произнесла Рей, — а касаемо заезжей ведьмы я скажу тебе так: боги видят, кто усердно им поклоняется, а кто нет, и карают отступников. Я, как видишь, цела и здорова. — Конечно, госпожа, всем известно, как усердно царица приносит жертвы. Рей видела, что выражение лица Базин изменилось: теперь наложница с трудом могла скрыть радость, преобразившую черты её смуглого лица. — Ступай, помолись о своём господине, раз уж собралась это сделать, — повелела Рей, отпуская рабыню. — Непременно, царица, — ещё раз поклонилась Базин и чуть ли не бегом отправилась прочь. Наутро Рей узнала, что на одну наложницу при дворе Явинского царя стало меньше.Месть Палпатина
29 марта 2020 г. в 00:25
Храм бога Палпатина был самым величественным сооружением Явина. Он возвышался над городом, окружённый по всему периметру фасада мраморными колоннами. Внутри, в огромном зале, прекрасные статуи, изображающие наяд и морских животных, отражались в глади прямоугольного бассейна, в центре которого стоял круглый жертвенный алтарь с высеченными на нём стоками. Бог Палпатин предпочитал кровавые жертвы.
Главный жрец храма Сноук стоял у края бассейна и наблюдал, как рабы смывают остатки крови жертвенного быка с алтаря. Сноук был недоволен: царь не прислушался к нему, и вместо явленного богом Палпатином специально для этой цели быка Кайло в жертву был принесён совсем другой бык. Сноук ждал беды: Палпатин обид не прощал.
Раздражённо махнув слугам, чтобы они покинули зал, жрец пошёл вдоль кромки бассейна, метя пол полами золотого плаща. Глубоко задумавшись, он не сразу заметил, как вода в бассейне забурлила, поднялась и явила грозную фигуру бога морей с трезубцем в руках. Уловив краем глаза какое-то движение, Сноук обернулся и тотчас же пал ниц перед лицом разъярённого бога.
— Отвечай! — громогласно провозгласил Палпатин. — Почему было нарушено обещание? Или вы, жалкие смертные, думали, что я не замечу подмены?
— Я… я… я… говорил царю, — ползал червем на полу жрец, — но он не послушал меня!
— Так чего же ты стоишь, если царь не прислушивается к тебе, жалкий жрец! — направил трезубец на Сноука рассерженный бог.
— Великий! Ты знаешь, как говорят: ночная кукушка дневную перекукует, — пролепетал Сноук.
— Что за ересь? Говори яснее! — бог придавил Сноука к полу трезубцем.
— Это Рей, наша царица, — прохрипел на полу Сноук, — это она уговорила царя.
Палпатин отпустил трезубец и мановением руки велел Сноуку подняться.
— Слушаю. Говори! — приказал бог.
— Царица, наша царица, Рей, она больше всего на свете любит смотреть на игры с быками, а наш царь, По, всячески потакает ей, — зачастил Сноук.
— Рей? Рей… — задумался Палпатин, — она ведь не простая смертная?
— Нет, мой бог, то есть да, мой бог, она дочь бога Солнца, — подтвердил жрец, — это она упросила царя оставить Кайло, чтобы развести подобных ему на царских лугах. А взамен него принести в жертву другого быка. Очень уж ей понравился твой подарок!
— Понравился, говоришь? — недобро оскалился Палпатин. — Что ж, будет ей бык. Но в этом деле надо проявить осторожность: мне не нужен такой враг, как бог Солнца.
Палпатин задумался, вертя в руках трезубец, на концах которого затрещали маленькие молнии.
— Необходимо наказать своевольную царицу, но сделать это хитро, желательно чужими руками, — едва слышно произнёс Палпатин и снова обратился к Сноуку. — Расскажи, жрец, что ещё знаешь, мне надо знать больше.
— Недавно с царём приключилась ужасная и непонятная история, — подобравшись поближе к Палпатину, зашептал Сноук, оглядываясь, словно проверяя, не подслушивает ли их кто-нибудь, хотя в храме не было ни души. — Наш царь любит телесные удовольствия — это ни для кого не секрет. И вот он пригласил в свои покои проезжавшую через наши края чужестранку… А чужестранка возьми и умри!
— И что тут удивительного? — недовольно поморщился Палпатин.
— Удивительно то, как она умерла, — Сноук выдержал паузу. — Небывалой, ужасной смертью!
— Продолжай, — с уже большей заинтересованностью кивнул головой Палпатин.
— Царь предался с чужестранкой любовным утехам, но по их окончании он извергнул в её лоно не своё царственное семя, а ядовитых змей, — торжествующе, всё более вознося голос, вещал жрец, — те змеи ужалили ведьму, и она умерла в страшных мучениях!
На какое-то время в храме повисла тишина. Лишь журчание воды нарушало установившееся безмолвие. Бог Палпатин размышлял о чём-то, продолжая задумчиво крутить в руках трезубец, а жрец выжидательно смотрел на него, съёжившись у его ног.
— Пожалуй, это то, что нужно, — наконец промолвил бог морей, — даже такое ничтожество, как ты, может иногда быть полезным. Скажи мне, что сделали с телом этой ведьмы?
— Тело пришлось сжечь, так как оно распухло и стало источать ужасный смрад, — заискивающе сказал Сноук, — пепел собрали в прекрасную амфору и запечатали: его передадут родичам чужестранки, которых известили о её гибели голубиной почтой.
— Неужели рассказали все обстоятельства? — насмешливо переспросил Палпатин.
— Насколько я знаю, нет, — покачал головой Сноук, — никто не хочет ссориться с Датомирскими ведьмами. И прибывшим за прахом будет преподнесён богатый подарок в качестве извинения за то, что чужестранка умерла на землях Явина.
— Как дальновидно! — усмехнулся морской бог. Он наклонился к жрецу и вкрадчиво проговорил ему прямо в лицо. — Ты позаботишься, чтобы ведьмы узнали о том, как умерла их сестра. И о том, кто виновен в её смерти.
— Как? — побледнел Сноук, его измождённое лицо покрылось испариной. — Я должен донести на царя?
— Глупец! — в раздражении Палпатин ударил трезубцем по полу, от чего молнии на его концах стали ярче, а их треск громче. — Ты так ничего и не понял!
Сноук в ужасе распластался на полу.
— Встань, червь! — приказал Палпатин. — Встань и слушай! Исполни всё в точности, как я тебе скажу!
Дрожащий Сноук поднялся с плит пола и приблизился к богу морей.
— Ты встретишься с Датомирскими ведьмами — теми, кто прибудет за прахом сестры, — отчётливо стал говорить Палпатин, глядя жрецу в глаза, — расскажешь о том, как именно умерла их сестра, и назовёшь виновного в её смерти. Вернее, виновницу.
— И кого же я должен назвать? — дрожа и обливаясь потом переспросил Сноук.
— Царица! Ты назовёшь царицу! Рей! — выплюнул ему в лицо Палпатин.
Лицо жреца исказилось от ужаса, но он покорно склонился перед богом, поспешно кивая головой.
— Да, и позаботься, мой жрец, чтобы о вашем разговоре не узнала ни одна живая душа. Да и мёртвая тоже, — усмехнулся Палпатин. — Ответишь мне своей жалкой жизнью!
Сноук склонился ещё ниже. А Палпатин взмахнул трезубцем и исчез. Вода с шумом обрушилась в бассейн, окатив жреца с головы до ног.