Дикарка

      К тому времени, как Северус вернулся в замок, обед в Большом зале уже закончился. Хотя и Минерва будет ругать его за то, что он не пришёл на него, как подобает декану факультета, он был рад, что ему не придётся мучиться, прежде чем он сможет изучить книгу, которую позаимствовал из хранилища Лестрейндж. Однако, по пути вниз, он сделал крюк в общую гостиную Слизерина, но старосты заверили его, что за время его отсутствия не произошло ничего необычного. Он всегда очень тщательно выбирал старост, так как это значительно облегчало ему работу декана. Удовлетворённый, он вернулся в свои покои.       Книга в его кармане казалась многообещающей, и чем ближе он подходил к месту назначения, тем сильнее его пальцы дрожали в предвкушении. Поэтому он был немного раздражён, когда заметил свёрток, лежащий перед его дверью. Слегка подтолкнув его ногой, слои ткани со стоном сдвинулись и из-под них выглянуло лицо Гермионы Грейнджер. Судя по всему, она уснула, свернувшись калачиком, как кошка, прямо на пороге его двери.       Северус ухмыльнулся. Он был уверен, что она снова пыталась проникнуть в его покои, но потерпела неудачу, так как её волшебной палочки у неё уже не было. Должно быть, она неосознанно проходила мимо его чар, используя свою палочку, но больше не могла делать это без неё, чтобы использовать магию. Тем не менее, это доказывало, что её магия всё ещё работает, и что она интуитивно связана с ней, несмотря на её склонность полагаться исключительно на знание из книг, когда она была студенткой. В конце концов, он перестал злорадствовать по поводу того, что запретил ведьме входить в его покои, и сейчас он задумался, что же с ней делать. — Столько хлопот из-за такой мелочи… — пробормотал он, легко поднимая её с пола.       Он решил, что пока просто впустит её, так как не собирался тащить её обратно в лазарет. Поппи, наверное, догадалась бы, где она находится. Медсестра, казалось, смирилась с тем, что Гермиона иногда убегает на несколько часов — обычно, чтобы досадить ему или Минерве.       Но, к счастью, люди редко заходили так далеко в подземелья, и на этот раз он больше беспокоился о безопасности ведьмы, чем о своей репутации. Кто-то из младших студентов, наткнувшись на спящего в коридоре, мог бы устроить несколько безобидных розыгрышей, да и кто-то из старших… Скажем так, не все ведьмы и волшебники, посещающие школу, были святыми, как любил думать Дамблдор. — «Виггенвельд». — прошептал он резной змее, служившей одновременно и дверным молотком. Она зашипела, принимая пароль, и распахнула перед ним дверь.       Но Северус застыл на минуту, прижимая к себе спящую ведьму, и румянец залил его щеки. Он не верил в совпадения, поэтому с нарастающим ужасом осознал, что выбрал такой пароль только для того, чтобы оказаться в подобной ситуации.       Действительно, зелье Виггенвельда использовалось, чтобы оживить кого-то из живых мертвецов. Но то, что в первую пришло ему на ум, было печально известной историей о Спящей Красавице, которая ассоциировалась у него с этой ситуацией. Однажды бессовестный волшебник отравил веретено зельем живых мертвецов, чтобы отправить маггловскую принцессу в предсмертный сон, а затем пообещал королю оживить её в обмен на её руку, смазав губы зельем Виггенвельда, чтобы подарить принцессе «чудесный» поцелуй.       И Северус действительно, по странному стечению обстоятельств, держал в своих объятиях Спящую Красавицу.       Хоть убей, он не мог вспомнить, почему он выбрал именно этот пароль на прошлой неделе, за исключением того, что он был достаточно непонятным, чтобы студенты не решили попробовать проникнуть в его покои или произнести это слово по ошибке, проходя мимо его двери.       Придя в себя после этого замешательства, он зашёл в свою комнату и не смог достаточно быстро вытащить Гермиону из своих объятий и уложить на диван. «Не то, чтобы её губы невозможно было целовать»… — невольно подумал он, глядя на тонкие губы Гермионы, приоткрытые во сне. Не то, что бы это так и было, но даже думать об этом было неправильно. Это было всё равно, что использовать в своих целях очень пьяную ведьму, ну, или… Ведьму с амнезией, предположил он. И он просто не знает, что из этого лучше.       Поэтому в ужасном, самоуничижительном настроении он уселся в своё любимое кресло перед камином и принялся изучать книгу, демонстративно отвернувшись от дивана. Сначала он постучал палочкой по обложке, пробормотав под нос «Ревелио», чтобы избавиться от нелепой маскировки под кулинарную книгу, и выяснил, что название на самом деле было «Тёмные мифические звери и где их избежать», написанная Барнабольдом Стампом. «Подождите… Это имя мне знакомо… Может быть, кто-то, с кем я встречался? Студент? Нет… Ах да, Стамп, Гроган Стамп. Он был министром магии. Тот самый, который создал Отдел регулирования магических популяций и контроля над ними, если я не ошибаюсь. Итак, тёмные существа — это интерес всей семьи, да? Странное хобби, но полезное, чтобы знать, иначе я бы поставил под сомнение достоверность автора — Мерлин запретил появляться новым мошенникам по типу Локонса».       И всё же, открывая первую страницу, Северус с трудом верил, что Плачущие Ангелы действительно существуют. Они даже звучали не так мрачно, по крайней мере, так он думал, прежде чем прочитать отрывок, где они безжалостно охотились за своей добычей стаями, или иногда могли свернуть добыче шею или разорвать её на куски, а не отправить просто назад во времени. Эта последняя часть, по крайней мере, объясняла, почему люди избегают этих существ, чтобы быть отправленными в прошлое или изменить прошлое так, как они хотят. Мерлин знает, у него бы возникло бы желание сделать это, в любом случае. Северус думал о втором шансе противостоять отцу, защитить мать, отказаться от тёмной метки, спасти Лили… Ах, столько сожалений! Если подумать, вероятно, он — тот самый человек, которого эти ангелы убьют на месте.       Северус мысленно отметил, где следует избегать этих существ, и его взгляд задержался на спящей ведьме. По крайней мере, одну вещь в своей жизни он сделал правильно.       Ругая себя за то, что грезит наяву, как болван, Северус перевернул следующую страницу, и ещё одну, внимательно читая описания существа каждый раз или изучая те немногие, которые были иллюстрированы, пока он не прочёл половину книги, не найдя совпадений с тем, что напало на Гермиону. Раздражённый, с горящими от усталости глазами, он наконец решил, что на сегодня хватит. На завтрашнем занятии он прочтёт главу, а не будет варить зелья, и всё.       Гермиона всё ещй крепко спала, время от времени тихонько сопя, но ему было неприятно будить её сейчас, только чтобы вышвырнуть вон, поэтому он изменил чары, чтобы она могла уйти, как только проснётся, и отправился в свою собственную кровать.       К сожалению, это был не мирный сон, на который он надеялся, а беспокойная ночь, полная ужасных существ, безжалостно охотившихся за ним. Когда он почувствовал, что тролль сидит у него на груди, чтобы задушить его, он вздрогнул и проснулся только, чтобы увидеть блеск белых зубов. Гермиона стояла на коленях у него на груди и с любопытством смотрела на него, одаривая ослепительной улыбкой, которая так сильно его раздражала. Он даже не удивился, увидев её там, где ей не следовало быть. Более того, он должен был этого ожидать. Судьба, казалось, получала садистское удовольствие, сталкивая его с бедняжкой. — Слезь с меня, ведьма, пока я не повесил тебя вниз головой за лодыжку. — зарычал он, а «Левикорпус» уже был на кончике его языка.       Гермиона выглядела озадаченной, но, казалось, поняла смысл, потому что она спрыгнула с его торса с ловкостью кошки, выталкивая весь воздух из его легких с громким «уф!».       Северус проворчал, когда ему пришлось лечь в постель, чтобы отдышаться. Ему следовало вышвырнуть её вчера вечером… Он думал, ища, куда она убежала, и нашел её свернувшейся у его кровати, как послушный маленький щеночек. Определённо надо было вышвырнуть её вон.       Будучи человеком, который верит, что день может идти только от плохого к худшему, он с нетерпением ждал следующей катастрофы, как Минерва, ворвавшаяся в его комнату и обнаружившая его в постели со своим драгоценным гриффиндорским детёнышем. Возможно, это даже стоило того, чтобы увидеть выражение её лица, но он не был настолько склонен к самоубийству. После того, как самая длинная минута в его жизни прошла без каких-либо неприятностей, он решил, что пока ничего не произойдёт, поэтому он начал готовиться к рабочему дню, только пару раз взглянув на Гермиону.       Через пять минут он схватил книгу Стампа, открыл дверь и, чувствуя себя подростком, готовым на какую-нибудь пакость, выглянул в коридор, чтобы убедиться, что никто не видит, как Гермиона выходит из его комнаты в предрассветные часы.       К счастью, было достаточно рано, и коридор оказался пустым до самого первого лестничного пролета. Слизеринцы предпочитали спускаться поздно, хотя другие факультеты этого не замечали и даже не думали об этом. Он вытащил Гермиону за руку и быстрым шагом повел её на верхние этажи, где столкнулся с Поппи возле Большого зала. — О, привет, Северус! Привет, Гермиона! — поздоровалась она с ними, причем слишком весело, по мнению Северуса. — Я подумала, что она может быть с тобой. Она просыпается даже раньше меня, и это говорит о многом. Надеюсь, она не составила тебе слишком много хлопот?       Он фыркнул. Он не хотел спускать её с небес на землю, говоря от том, когда именно Гермиона пришла к его покоям, и мягко подтолкнул Гермиону к медсестре. — Просто забери её у меня, ладно? — сказал он. — Вообще-то, она должна была обедать с нами в зале. — Зачем? С таким количеством людей вокруг. А что, если её кто-нибудь узнает? — тут же возразил он. — Мы не можем её вечно прятать от людей, понимаешь? Нехорошо держать человека в изоляции так долго. Кроме того, Минерва уже согласилась! — сердито кинула медсестра. — Что касается того, что её могут узнать… Что ж, до этого же не узнали. Все думают, что она… Она умерла давным-давно, и она не похожа на себя с фотографий, которые можно найти на страницах книг, не так ли?       Северус был вынужден согласиться с ней. Книги, на страницах которых можно было увидеть фотографии Гермионы, были в основном учебниками истории и неофициальными биографиями, но в каждой из книг использовалась фотография Грейнджер на Святочном Балу, без сомнения, потому что этот образ был более продаваемым, чем обычный образ пушистого книжного червя, которым она была.       Сегодня, однако, она была атлетически сложенной женщиной с поразительными чертами и впечатляющими шрамами. Честно говоря, она больше походила на свирепого укротителя драконов или аврора, похожего на «Грозного глаза» Грюма. — Думаю, что нет… — неохотно согласился он, всё ещё испытывая неловкость при мысли о том, что другие будут смотреть на неё. — Но на всякий случай… — добавил он, взмахнув волшебной палочкой.       И прежде, чем обе женщины успели отреагировать, он сменил её поддельную пуффендуйскую одежду на обычную чёрную, затемнил глаза Гермионы, пока они не стали почти чёрными и осветлил её волосы до золотистого оттенка. Ему показалось, что она выглядит ужасно, хотя он догадывался, что она пришлась по вкусу большинству студентов, если судить по ошарашенным взглядам, которые на неё бросали, когда они пересекали холл. Он мягко подвел её к преподавательскому столу, стараясь не подпускать к ней кого-то с рыжими волосами на случай, если она отреагирует так же бурно, как в случае с Уизли. В самом деле, они должны были посоветоваться с ним, а не спешить с этим полусырым планом.       Гермиона весело похлопала Минерве, которая сидела с широко распахнутыми глазами, и погладила Филиуса по голове, прежде чем сесть рядом с Поппи и жадно съесть всё, до чего только могла дотянуться. После неловкого молчания, директриса прочистила горло. — Что всё это… Значит? — спросила она, неодобрительно махнув рукой в сторону Гермионы. — Предосторожность. — проворчал Северус, сделав глоток обжигающего чёрного кофе, крепкого и горького, как он любил. — И прежде, чем ты начнешь критиковать меня, как плохого волшебника по трансфигурации, которая, как ты очень хорошо знаешь, не является моей специальностью, позволь мне заметить, что ты сама могла сделать это, прежде чем отправить бедную девушку в эту… Адскую яму. — закончил он, свирепо глядя на собравшихся шумных студентов.       Минерва фыркнула. — Ты говоришь так, словно я принесла её в жертву стае бешеных гиппогрифов. Она просто обедает с нам. Для её же блага, смею добавить. — А как же тогда благополучие других студентов? Или, я должен уточнить, наших рыжих студентов? Видя, как Гермиона отреагировала на Уизли, мы оба знаем, что Гермиона сама может быть бешеным гиппогрифом, если что-то вызовет её воспоминания о нападавшем.       Он с удовлетворением наблюдал за тем, как директриса открывала и закрывала рот, не в силах придумать достойный ответ. Она нервно взглянула на Гермиону, но та смотрела только на сочные сосиски и толстые ломтики бекона. Хотя рыжих было уже не так много, как раньше, поскольку все Уизли закончили школу до прихода следующей «партии» первокурсников, это всё ещё была школа для студентов из Ирландии и Шотландии, и поэтому в школе было изрядное количество рыжих. — Тогда ладно, Северус. Я признаю, что ты прав, и что я не продумала это до конца. С этого момента ты будешь отвечать за питание Гермионы в Большом зале! — резко отрезала Минерва, но он видел, что уголки её рта слегка поднялись. Ей лучше не ухмыляться ему, иначе он уйдет отсюда прежде, чем она успеет сказать: «Квиддич». Старая женщина думала, что перехитрила его.       В отместку, он открыл книгу о темных существах и начал читать там, где остановился вчера вечером, потягивая кофе и откусывая кусочек тоста.       Минерва с трудом сдерживалась пять минут, пока не спросила: — Что это? — Это книга, Минерва. Навярняка ты слышала о них. Полезные вещи такие, книги. — Не будь таким язвительным, Северус. Я имела в виду… — ответила она. — Это имеет какое-то отношение к… Ты понял… — она указала на Гермиону, которая пыталась стащить яйца с тарелки Хагрида так, чтобы тот ничего не увидел. — Возможно. Я не узнаю, пока не найду ключ, и не найду его, пока мне все время будут мешать.       Директриса закатила глаза, но оставила его в покое до конца завтрака.       Северус всё ещё утыкался носом в книгу, когда вошёл в класс. Ему не нужно было смотреть, куда он идёт, потому что он знал каждый камень в замке наизусть, и студенты всегда обходили его стороной, независимо от того, насколько переполненными были коридоры. Не потрудившись оторвать взгляд от страницы, которую он читал, он лениво щёлкнул палочкой по доске, на которой появились инструкции: «Прочитать главу о питательных зельях и выбрать то, что, по их мнению, было лучшим». Это был, конечно, вопрос с подвохом, но хороший способ определить тех студентов, у кого был талант к зельям, от остальных. Он был доволен, услышав шелест страниц, а потом благословенную тишину. Он уже исключил некоторых существ из книги, когда услышал вежливое покашливание.       Нахмурившись, он оторвался от чтения и посмотрел вверх, оглядывая класс, чтобы обнаружить, что большинство глаз устремлены на него, а одна рука поднята вверх. — Да, мисс Харви? Я надеюсь, что у Вас есть что-то важное, чтобы с нами поделиться, чтобы прервать от работы весь класс. — Э… Да? Я так думаю, сэр… — промямлила гриффиндорка, поглядывая на своих однокурсников, которые явно подтрунивали над ней. — Ну и что? Говори, девочка! Или ты ждешь, что я должен догадаться? — рявкнул он. — Да, сэр! То есть нет, сэр. Я не жду, что Вы догадаетесь, сэр. — пробормотала она, в то время как несколько студентов пытались сдержать смех.       Профессор закатил глаза. Гриффиндорцы, конечно, были храбрыми, но не самыми красноречивыми людьми. Девушка глубоко вздохнула и продолжила: — Это касается Вашего… Эм… Гостя? Нам было интересно, она нас будет учить или что-то в этом роде? Вы её… Э… Не представили. — закончила она и, радуясь, что её миссия наконец завершена, поспешно откинулась на спинку стула.       Северус уставился на неё, а затем резко повернул голову в ту сторону, куда украдкой поглядывали несколько студентов, в основном мальчики.       Чёрт! Гермиона, должно быть, последовала за ним после завтрака, и он даже не заметил, что она сидит на соседнем столике рядом с ним, улыбаясь студентам и болтая ногами в воздухе. Он предположил, что она действительно похожа на учительницу или даже студентку, особенно в чёрной одежде, которую он в спешке трансфигурировал для неё и которые были невольно похожи на его собственные. — Это вас не касается, — уклончиво ответил он. — Она здесь только для того, чтобы наблюдать, так что не вступайте с ней в ненужное общение. А теперь возвращайтесь к чтению.       Все взгляды устремились на свою страницу, хотя некоторые из мальчиков все еще украдкой поглядывали на Гермиону. Северус с трудом сдерживался, чтобы не отругать её, зная, что ей всё равно, почему он так зол. Кроме того, на этот раз она вела себя прилично, так что он просто проигнорировал её и вернулся к своему столу.       Его следующий класс состоял из тех немногих студентов, которые готовились к Т.Р.И.Т.О.Н. по зельям в этом году; их было всего шестеро, но он не мог сказать им просто читать — это было бы слишком жестоко даже для него. Т.Р.И.Т.О.Н.ы по его предмету славились тем, что были самыми ужасно сложными из всех, и было бы безответственно с его стороны не подготовить их. Поэтому он послал за Минервой, чтобы та забрала Гермиону.       За обедом он все ещё сидел, уткнувшийся в эту чертову книгу, и Минерва пригрозила сделать его главой Когтеврана, если он не будет относиться серьёзнее к своим перерывам. — Знаешь, каким капризным ты становишься, когда не находишь время для медитации? — упрекнула она. — Это не медитация. Я не женщина. Я очищаю свой разум, это окклюменция, а не чертова медитация! — прорычал он, выглядывая из книги. — Мне всегда казалось, что это похоже на медитацию. — вставила свои пять копеек безногий профессор Защиты от Тёмных Искусств. — Конечно, я провалила эту часть во время обучения на аврора, и это объясняет, почему я всегда участвовала в операциях, а не в проникновениях или в разведках. — Да, спасибо Вам за Вашу… проницательность, Бейли. А теперь, дамы, если Вы не возражаете, сведите болтовню к минимуму. — фыркнул Северус, откусывая ещё один кусок пирога и переворачивая страницу.       Обе женщины обменялись многозначительными взглядами, но тут же вздрогнули, услышав, как профессор зельеварения резко встал, опрокинув стул. На самом деле, весь зал услышал громкий стук и обернулся, чтобы посмотреть в изумлении, как их самый ненавистный преподаватель почти выбежал из Большого зала, сжимая книгу в одной руке и руку странной женщины, которая сидела за преподавательским столом, в другой. Некоторые из старших гриффиндорцев подумывали о том, чтобы помочь ведьме, но директриса посоветовала студентам продолжить обед своим строгим голосом, который неохотно заставил их сесть обратно.       В свободном кабинете Северус усадил Гермиону на парту и открыл книгу на странице, где была иллюстрация, которая поразила его, внимательно наблюдая за реакцией девушки. На ней была изображена женщина с ярко-рыжими волосами, морщинистой впалой кожей и закрытыми глазами, что расстроило Северуса. Согласно описанию, когда-то это был человек, принесённый в жертву Богам в древнем ритуале, чтобы стать одним из вечных слуг Бога на Земле. Их называли болотными людьми, так как грязная яма была тем местом, где после ритуалов было спрятано некогда человеческое тело. Болотные люди, как говорили, обладали магическими способностями, хотя не было указано, какого рода, но это определённо казалось хорошей зацепкой, которую можно проверить, особенно потому, что было несколько болот, которые можно было найти в Англии и Шотландии. Однако Гермиона только прищурилась, глядя на фотографию, один раз огрызнулась и потеряла всякий интерес. Может быть потому, что это была иллюстрация, а не реальное существо.       Северус не мог не быть разочарован. Он надеялся, что это и есть решение и что он сможет вылечить Гермиону, но теперь эта перспектива была более неопределённой. — В любом случае, я попробую. — мрачно пообещал он. — Пойдём, следующее занятие у первокурсников. Я даже позволю тебе немного напугать их.       Она вцепилась в его протянутую руку, как пуффендуец в сахарное перо, но на этот раз он не возражал, поскольку считал, что должен был утешить её за то, что она зря сократила время приёма пищи. Как и следовало ожидать, первогодки в присутствии Гермионы были ещё более нервными. Она была неизвестной величины, имела устрашающую внешность и казалась совершенно непринуждённой в обществе их самого страшного преподавателя, что было более, чем достаточно для их осторожности. Северус сдержал смешок, когда Билли Уотсон бросил корень мандрагоры целиком в котел, и Гермиона лишь посмотрела в его сторону. Это также дало ему хорошую причину снять очки с Гриффиндора.       Когда маленькие сорванцы вышли из своего сдвоенного урока по зельеварению с громкими стонами и жалобами на нагрузку домашней работой, которую ему дали и на то, как несправедлив мир, сигнализируя о конце дня, Северус был удивлён, увидев Люциуса, ожидающего прямо за дверью. Он уставился на мужчину, который, как обычно, был безупречно ухожен, и пригласил его войти, когда понял, как грубо он себя ведёт.       Блондин тепло поприветствовал его и заколебался, увидев ведьму, которая медленно приближалась к спине Северуса. Его глаза сузились, когда он оглядел ее с головы до ног, его высокомерное поведение сменилось шоком, когда он понял. Он взглянул на Северуса, и тот кивнул. — Но, — предупредил он. — Если встретишься с Минервой, ты не знаешь, кто она, ты не узнал её или, ещё лучше, ты даже не видел её. Она оторвёт мне голову и кинет её гигантскому кальмару, если узнает, что я рассказал тебе о Гермионе и её особом состоянии. — Не бойся. — ответил его друг, с трудом оторвав взгляд от женщины. — В этом мире есть драконы, которых даже я не буду щекотать. Хотя… Возможно, ты захочешь найти ей лучшую маскировку. Ты попросил первогодок заколдовать её глаза и волосы, или ты всё также плох в трансфигурации?       Мастер зелий сердито посмотрел на собеседника, а Гермиона, которой наскучил этот обмен репликами, решила ткнуть новоприбывшего самым длинным деревянным черпаком, который она нашла на его верстаке. — И она действительно не узнает ни меня, ни тебя… Ни кого-нибудь ещё? — поинтересовался Люциус, игнорируя настойчивые тычки и пытаясь поймать её взгляд. — Если бы она тебя узнала, то, вероятно, уже проткнула тебя этим черпаком. — хмыкнул Северус, выхватывая огромную ложку из рук Гермионы, чтобы вернуть её на законное место. — Должен признаться, я удивлён, Люциус, что ты проделал такой путь сюда, да ещё на людях. Я думал, ты не выходишь из своего поместья последние пять лет. — Нелепо. Конечно, я выхожу. Просто я стал осторожнее, чем раньше. Почти все не одобряют, что я жив, свободен и неприлично богат. — ответил Люциус, полируя серебряную змеиную головку своей трости. — Знаешь, я вроде как понимаю их точку зрения. Минерва довольно часто разглагольствует о том, что ты всё ещё входишь в Попечительский совет. — Тогда скажи ей, чтобы она обвинила Поттера, который проделал замечательную работу по очищению моего имени. — Всё будет хорошо. — пробормотал Северус. — Гермиона?       Ведьма посмотрела на него, со временем привыкнув к своему имени, и подбежала поближе. — Будет скучно, почему бы тебе не пойти к Хагриду? — сказал он, указывая руками на что-то большое и круглое. — Ты можешь побороться с Клыком перед ужином.       Женщина просияла и убежала, даже не оглянувшись. — Какая расточительность! — прокомментировал Люциус. — Драко часто жаловался, что она самая умная ведьма в Хогвартсе. — Она всё ещё умна, но в другом смысле. В конце концов, она прожила в Запретном лесу одна целых пять лет. — Ты нашёл что-нибудь в сокровищнице Лестрейндж? — отметил Малфой, переходя к цели своего визита. — Только это, — ответил Северус, подталкивая к нему экземпляр «Тёмные мифические звери и где их избежать».       Его друг пролистал книгу, подняв брови, когда прочитал некоторые из заметок. — Ну, это объясняет, куда так часто исчезала троица Лестрейндж. Не то, чтобы я жаловался, они были нецивилизованной компанией. Ты нашёл совпадение?       Северус перелистнул страницу, посвященную болотным людям. — На твоём месте я бы не стал ими заниматься. — настороженно проговорил Люциус, внимательно изучив содержимое. — А почему бы и нет? Это самое близкое совпадение, которое я нашел до сих пор. — Во-первых, ни Темный Лорд, ни Лестрейндж не оставили на полях никаких записей, указывающих на то, что они проявляли интерес к подобным существам. Во-вторых, я и раньше встречал упоминания о болотных людях во время чтения, но они рассматривались только как не более чем инферналы, владеющие магией, поэтому они не смогли бы сделать что-то настолько глобальное, как повлиять на память мисс Грейнджер каким-либо образом. И, наконец, я, возможно, нашёл что-то интересное.       Северус выжидающе посмотрел на Малфоя. Если судить по его самодовольному виду, он был уверен в информации больше, чем показывал. — Скажи мне, Северус. Ты когда-нибудь слышал о вампирах-альбиносах?