***
Когда Трея вместо сосредоточенности на цели наконец прислушалась к своим ощущениям, она заметила, что использование «самодельного» портала все-таки неприятно. В голове охотницы не укладывалась лишь одна мысль: портал использовала не она. — И что я тут делаю? — вслух спросила Эльмерс у себя, с интересом обнаружив, что стоит на поляне перед своим домом. — Опять Мэл чудит… Светловолосая охотница ленивым шагом добрела до двери и с настороженностью открыла ее. В кресле, что, к удивлению ученицы Джейса, оказалось прямо в холле, сидела Мелисса Эльмерс, нервно болтая ногой. Стоило появиться ее сестре, волнение в мгновение улетучилось. — О… Трея! Я подумала, что опоздала, — с облегчением протараторила 17-летняя девочка-«гибрид». Старшая сестра изумленно посмотрела на Мэл. — И тебе привет… — протянула охотница. — Я бы сказала, что не понимаю, о чем ты говоришь, только есть одно «но»: я не понимаю буквально всё, что ты творишь. — Я просто спасла тебя и невероятно рада тому факту, что сделала это вовремя, — Мелисса Эльмерс встала с кресла и крепко обняла старшую сестру. Трея не удивилась — Мэл часто вела себя наедине с ней совершенно иначе, чем в присутствии других. — Спасла… От чего? Минуту назад я закончила с тобой телефонный разговор и собиралась продолжить тренировку с Джейсом, а сейчас — вот она я, стою перед тобой и пытаюсь осознать происходящее. Потрудись разложить все по полочкам в моей голове, — сама не понимая, почему, слегка раздраженно парировала Эльмерс-старшая, отстранившись от объятий сестры. — Ну, это уже не суть. Про нападение на Нью-Йоркский институт ты еще услышишь, — нехотя отвечала Мэл, позабыв про модные подростковые словечки. — Да что б тебя… — полушепотом выдавила из себя ученица Джейса, направившись в гостиную. Мэл полубегом отправилась за сестрой. — На что ты злишься, Треймерс? Поясни, плиз, — поинтересовалась наконец младшая Эльмерс после 10-минутного молчания. Трея смотрела в окно и думала о своем, сидя к младшей сестре полубоком, однако этого было достаточно, чтобы охотница могла не наблюдать ее лицо — хитрое, что-то замышляющее и вечно что-то не договаривающее. Трея привыкла доверять сестре. Но разве стоит делать это так же безоговорочно, как это было раньше? — Ты серьезно? Умудряешься спрашивать так, будто ты просто разбила телефон, хотя это было бы ничтожной малостью по сравнению с тем, что ты творишь! — внезапно выпалила светловолосая, выдернув младшую сестру из, казалось, полностью равнодушных ко всему мыслей. — Оке-е-ей, что конкретно тебя не устраивает, сестричка? — Мэл издала крайне противный звук — это были остатки апельсинового сока, стремительно покидавшие дно стакана через трубочку. Трея до сего момента была настолько увлечена своими размышлениями, что даже не заметила, как ее собеседница наколдовала сок. «Хотя бы в этой детали нет ничего удивительного,» — отметила про себя Трея. — Вот уж прости, но список раздражающих меня вещей я не составила. У меня ко всему есть вопросы, ответы на которые ты попытаешься скрыть. Дай волю той части себя, что отвечает за честность… Побудь фэйри ради меня. Хотя бы 15 минут, — с крупицей надежды в голосе внезапно попросила ее Трея. — Тайное всегда становится явным, — подхватила Мелисса, — поэтому ты все равно узнаешь, о чем я тебе не рассказываю. Только это вопрос времени. Побыть фэйри? Я и так слишком хорошо с ними общаюсь. Меня порой угнетает их общество, особенно когда я не могу понять, че им от меня надо, — девочка-гибрид подбросила пластиковый стакан из-под сока в воздух, заставив его исчезнуть. Ее старшая сестра глубоко вздохнула, позволив некой очевидной мысли проникнуть в светлую голову: ей не совладать с нравом Мэл. — Так ли обязательно продолжать общаться с ними? Выполнять их странные, совершенно негуманные просьбы? Привлекать меня? То, что я сделала недавно, до сих пор камнем лежит на моей душе, я едва ли могу контролировать себя в том, чтобы не поделиться рассказом о своем деянии с кем-то, — охотница устало прикрыла глаза. Ее сознание разрывало от того факта, что все, что делает она для Мэл — неправильно, но… Но ведь ее любимая сестричка утверждала, что так надо… Давно утверждала, и продолжает периодически напоминать. Трея верила Мелиссе, хотела верить и очень часто закрывала глаза на вопиющую несправедливость и абсурдность ее просьб, отчаянно и с неведомой ей до недавнего времени внутренней силой заставляла свою совесть замолчать после очередной проделки. Надежда на то, что все будет хорошо, не покидала старшую Эльмерс вот уже год — с тех самых пор, как она увидела Джейса на дурацком посвящении. Почему дурацком? Она тоже могла бы там быть, если бы не ее мимолетная глупость и проклятое невезение. — Да. Нельзя прерывать общение, — категорично ответила Мэл, словно проигнорировав часть про «камень на душе» сестры. — Я знаю слишком много, поэтому если я вдруг захочу предать фэйри — заметь, только захочу, а не предам — то меня убьют так же быстро и весело, как и приняли в свои круги. — О Ангел, Мэл… Я так жалею о том, что позволила тебе сбежать из дома, да еще и в Лос-Анджелес… — прерывисто и тихо произнесла Трея. Разговор касался совершенно лишенным всякой логической нити, однако Мэл понимала, почему вдруг старшая сестра решила вспомнить об этом. — Я думаю, что фэйри нашли бы меня и не в Лос-Анджелесе. К тому же, есть и польза от них, признай: они вернули меня домой, пусть и не сразу, а заодно научили меня пользоваться своими силами на полную катушку. И лечить таких красавчиков, как Ричард Стоун, — Мелисса практически невозмутимо перекатилась из серьезности в «подстеб». Трея, будто в мгновение ожив, толкнула сестру в плечо. — Хэй, ты прекрасно знаешь, зачем я попросила его представиться другим именем. Хотя я не до конца понимаю, как так получилось, что Джейс не угодил отцу и не нравится тебе, — Эльмерс печально усмехнулась, вспоминая, что не очень-то может говорить о своем тренере без замирания сердца. То ли от того, что запретный плод сладок, то ли от безграничного сочувствия и желания утешить его, в груди Треи поселилось тепло при всякой мысли об Эрондейле. Она запрещала себе любить так долго, как только могла. Она выросла на одних лишь рассказах о том, что чувства редко доводят до чего-то хорошего. Она держалась долгие 5 лет: в 14, не поверив на слово всем этим печальным рассказам о трагичной любви на потрепанных страницах книг в ее старом доме, охотница позволила примитивному украсть свое, на тот момент совсем юное, подростковое сердце. О своих ночных прогулках по самым глухим районам Нью-Йорка тогдашняя девочка могла рассказать только младшей сестре. И она не умолкала — этот адреналин, это желание «не спалиться» перед отцом, эти луна и звезды, а потом и капли моросящего дождя, падающие на бледное, но такое счастливое лицо — обо всем знала Мэл, и именно так воображала себе уже свое романтическое будущее. Кто мог запретить девчушкам помечтать? Парень, искренняя улыбка которого, на удивление, не таила в себе ничего мальчишески-придурковатого, очень нравился Трее. Настолько, что она была почти готова рассказать ему, наконец, кто она такая и почему столь загадочна — 15-тилетнего подростка тогда интересовало все. Настолько он нравился ей, что она не могла отпустить его из своих объятий и сказать «прощай» даже после того, как отец узнал о ее ночных вылазках и о прогулах занятий по магическому фехтованию. Мистер Эльмерс желал воспитать бойца в родной дочери, но не разочаровывала его только Мэл — та, что в глубине души ненавидела его за то, что осталась без отца, матери и сестры-близняшки; та, кого в этом мире держала только Трея, иначе вчерашний ребенок (в 12-то лет) без особого понимания реальности расстался бы с жизнью, настолько депрессивными и в то же время пустяковыми, по мнению всякого взрослого, были мысли Мелиссы. Ноты недосказанности никогда не покидали сознания каждого члена семьи Эльмерс. Мистер Эльмерс никогда не говорил, что периодически стирает память Мэл, чтобы та не узнала о настоящем убийце ее настоящей семьи — все настоящее он стирал, редактируя память младшей из дочерей так, как ему было нужно. Мэл же никогда не говорила, что кое-что ей, все-таки, прятать удавалось. Возможно, именно этими спрятанными обрывками воспоминаний она и живет сейчас. А Трея… Она никогда не пыталась кричать и сопротивляться — отец «заботливо» приказал ей прекратить всякое общение с примитивным, в сотый раз прочитав лекцию о морали и о том, что примитивный охотнику не пара, и никогда такого не будет. Трея просто не могла пойти против чувств, против самой себя, не могла сказать «прощай» и перестать обнимать этого парня и во вторую (после того, как отец отдал свой приказ) встречу, которую обещалась отцу сделать последней. Не произошло этого и в третью, и в четвертую таковую… Эльмерс каждый раз смотрела на своего возлюбленного с такой тоской и колющим сердце предчувствием, что он каждый раз недоумевал, что происходило с ней — не то его признание в чувствах к Трее добило ее, не то в ее сердце нашлось место для кого-то другого… Что он тогда мог еще думать? В четвертую встречу все перевернулось с ног на голову — он поцеловал ее, махнув рукой на дождь, на ее попытки сказать ему что-то важное, но явно неприятное, а она просто не могла отстраниться. Она вряд ли что-то могла. Это стало ее ошибкой. Она убеждала себя в том, что пяти встреч на знакомой крыше трехэтажного здания хватит ей, чтобы порвать с этим потрясающим парнем, сказать ему, что она уезжает и их дальнейшие отношения исключены, она продолжала уверять себя в этом, абсолютно не замечая, что отец знал. Знал, что этот примитивный слишком близко к сумеречному миру, к его драгоценной дочери. Трея верила, что в пятую встречу она сможет уйти, не обернувшись. Все ради защиты возлюбленного от той грани этого паршивого мира, которую он знать не должен ни в коем случае. Пятая встреча не заставила себя ждать. Улыбка этого парня вынуждала Трею таять, но охотница не позволяла себе забывать о том, для чего она здесь. Светловолосая была напряжена. Примитивный почти привык к такому ее состоянию, и в тот день списал это на то, что Трее больше нравилось сидеть на их любимой крыше, нежели шататься по шумным и не очень улицам, стоять на светофорах… Эта улица была безлюдной. Настолько безлюдной и тихой, что в мыслях подростков почти одновременно поселился вопрос о том, зачем здесь вообще нужна дорога. — Трея, пойми, от того, что ты мне, наконец, расскажешь, что тебя тревожит, я от тебя не отвернусь. Нам слишком хорошо вместе. Я слишком люблю тебя, чтобы вот так просто сдаться и перестать тебя просить поделиться проблемами, — усмехнулся примитивный. По волосам цвета нежного молочного шоколада вновь стекали капельки воды. Казалось, гулять в дождь было для них уже традицией. — Умоляю, прекрати говорить мне такие вещи, я с трудом могу стоять на ногах от таких признаний, — Эльмерс печально улыбалась, свет от единственного в округе фонаря неровно ложился на ее лицо. Примитивный взял ее за руки и сделал шаг вперед, оказавшись на дороге. Трея стояла на тротуаре, он повернулся к ней лицом, оглядевшись по сторонам. Почему-то в этот романтичный момент охотницу охватил страх и одна единственная мысль — «Время истекло». — Тогда я буду держать тебя за руки и признаваться вновь и вновь. Мы все преодолеем. Ты мне веришь? Трея кивнула, но его улыбка, его счастливые глаза — это то, что на долгие годы отпечаталось в ее памяти, иногда всплывая в кошмарах. Визг тормозов, однако запоздалый. Удар об капот. Вмятина, хруст хрупкого человеческого тела, следы крови и пацан 15-ти лет, умирающий у нее на руках… Она была готова поклясться, что не о таких историях она читала. Не так воспринималось ею написанное на бумаге. Не так она хотела повзрослеть… Даже после стольких лет Трея продолжала винить себя. И только Мэл знала, что смерть того парня была подстроена отцом Треи. Этот факт — очередная щепотка ненависти в сознании Мэл. Она не могла рассказать об этом сестре. Девочка-гибрид не могла и знака подать о том, что знает лишнее, иначе ее память в очередной раз изменят. Как много значат воспоминания, какую большую роль они играют в недомолвках и недосказанности никто себе не представлял лучше, чем Мэл, однажды вернувшая фрагмент стертой памяти и не сумевшая остановиться. — Для человека, слишком мало знающего об Эрондейле, ты слишком на нем зациклилась, девочка моя, — Мэл бесцеремонно вырвала Трею из грустных воспоминаний. И пусть Трея не делилась с ней предметом своих дум, Мелисса знала, о чем они. Знает о том, как топила боль ее старшая сестра, как вырывала из сердца свои чувства к погибшему отчасти по ее вине юноше. Тот факт, что Трея не наложила на себя руки после тяжелейших жизненных испытаний, свалившихся на ее долю, вызывал у Мэл безграничное уважение и веру во внутренний стержень старшей сестры. — Может, ты права… О чем мы говорили? — вяло спросила Трея, бросив непродолжительный взгляд на сестру, а затем на погоду за окном. Дождя не было, хотя он бы в данную минуту стал классикой жанра. — О том, что тебе надо помирить Джейса Эрондейла и Александра Лайтвуда, — отрезала Мэл и фыркнула. — Я хоть и потеряла нить разговора, но с уверенностью могу сказать, что говорили мы не об этом, — нахмурила тонкие брови Трея. Затем она стукнула себя по лбу. — А, точно! Твоя нездоровая дружба с фэйри и нападение на Нью-Йоркский институт как раз на повестке дня. — Тю, как раз-таки это взаимосвязано. Я дружу с фэйри, чтобы предотвращать подобные нападения или хотя бы спасать тебя, — сначала Мэл смотрела в глаза сестры, не отрываясь и не моргая, но затем не удержалась и отвела взгляд в сторону. — Клэри Фэйрчайлд, убив своего брата, невольно развязала войну, в которой охотникам без фэйри не справиться. И эти натянутые отношения между ними и охотниками вот совсем не помогут победить общего врага. — Какого еще врага? Почему в институте еще никто ничего не знает? И зачем ты требовала, чтобы я всадила эту иглу в Клэри? — взгляд Треи с бесцельного сменился на суровый. Речь ее младшей сестры впервые за долгое время начала «петлять». — Я не могу тебе ничего сказать про врага. А Клэри нужна была фэйри для предотвращения нападения и вообще войны. Но теперь, как видишь… — Ты что-то недоговариваешь. Я же вижу. — Не смеши меня. Я и недоговаривать? Я включила в себе фэйри, как ты и просила, — Мэл заправила прядь черных, как уголь, волос за ухо, обнажив метку мага на ушах и узоры фэйри на шее. Вот только Трея не догадывалась о том, что именно не скрытая в данный момент гламуром метка мага позволяла сестре не то что недоговаривать, но и лгать. «Это во благо,» — то и дело проносилось в голове 17-летней брюнетки. — Хорошо, я тебе верю. Только не проси меня больше переступать через себя и вытворять такое… — Трея встала с кресла, разминаясь так, словно ее ждал долгий бой. — Да не, я ж тебе толкую о том, что миссия у тебя сейчас крайне миролюбивая: помирить двух парабатай. Да что может быть проще? Заодно выясни, в чем им нужна помощь. Поможешь — и Джейс будет благодарен тебе, вот увидишь. И откроет в себе новые чувства к тебе, Треймерс, — Мэл подмигнула так, что Трее на секунду стало не по себе. — Мэл! Ты же знаешь, что я к этому не стремлюсь. Я не могу позволить себе даже думать о нем в романтическом плане. Это исключено. Я посвящу свою жизнь охоте. — Джейс тоже так говорил, насколько мне известно. И смею тебя заверить — уже слишком поздно.***
Какая восхитительная банальщина — созерцание вечерних дождливых улиц Нью-Йорка. Еще более банально — забыть зонт и немножко завидовать тем, кто все-таки догадался посмотреть прогноз погоды. И хорошо бы в данную минуту провалиться в воспоминания, в обдумывание того, как стоило сделать, что лучше было сказать, однако вспоминать было нечего… Это тяготило Клэри. Сегодня с утра Люк позвонил ей и сообщил, что она вовсе не наркоманка — результаты лабораторных исследований доказывали это. Тогда что видела Клэри? Угроза была реальной? Те два нападавших и парень, спасший ее — не галлюцинации? Рыжеволосая чувствовала глубину этих вопросов, но не могла нырнуть в нее, чтобы найти более-менее вменяемый ответ — ее кто-то держал, не позволяя узнать очевидные вещи. Теплый свет из кафешек на первых и цокольных этажах зданий отчаянно пытался создать ощущение уюта в душе всех проходящих мимо людей. Тщетно. Все спешили по своим делам, но одно дело было общим для всех — скрыться от дождя так скоро, как это возможно. Даже те, у кого были зонты, съеживались от холода и старались «вдавить» голову в плечи. Однако Фэйрчайлд и не думала реагировать на погоду — она стояла около пешеходного перехода и смотрела на противоположную сторону дороги. Позади нескольких человек, так же нетерпеливо ожидающих «зеленый», на той стороне дороги расположилась кофейная лавка, которая наверняка проигрывала знаменитому «Starbucks» и в цене, и в популярности, но никак не во вкусе напитков — Клэри это прекрасно знала. На секунду ей показалось, что она этого знать не могла, но… В сознании, словно дразня и злорадствуя, всплыла сцена, действующие лица которой — она и тот светловолосый парень. Интуиция подсказывала ей, что он отнюдь не незнакомец, раз покупал обоим горячий шоколад и счастливо улыбался ей. И почему воспоминаний так мало? Или их вовсе нет, и ей все привиделось… «Пожалуйста, если я не сошла с ума, позвольте увидеть его еще раз, если он реален и это все не бред!» — пронеслось в голове рыжеволосой. Сердцем она чувствовала, что этот момент должен быть каким-то угрюмым и печальным, но вместо этого он был полон надежды. Девушка не прекращала всматриваться в проходящих мимо светофора людей, не перестала искать такие знакомые, но в то же время чужие глаза с гетерохромией. До «зеленого» оставалось 8 секунд. Клэри тяжело вздохнула и на пару секунд прикрыла глаза: этого было достаточно, чтобы среди тех, на ком взгляд «замылился», образовалась новая фигура. Удобные черные джинсы и кожаная, почти байкерская куртка, светлые волосы — вот то, что разглядела Клэри через столб дождя. Сердце пропустило удар, девушка сделала осторожный шаг на дорогу как раз в тот момент, когда загорелся нужный свет. Она шла медленно, словно опасаясь, что таинственный спаситель вновь исчезнет, и иного шанса поблагодарить его и задать несколько вопросов уже не будет. Джейс выглядел очарованным, однако быстро пришел в себя, когда заметил, что Клэри, пусть и находящаяся довольно-таки далеко, открыто изучает его взглядом. Охотнику стоило огромных усилий развернуться и стремительным шагом начать попытки исчезнуть из поля зрения рыжеволосой. Нет, не сейчас. Не так он представлял себе их встречу после долгой и полной страданий разлуки… И все же Кларисса Фрэй нашла в себе нечеловеческую силу бежать за ним, ловить его силуэт взглядом так же быстро, как он пытался скрыться от нее. Это непременно стало бы для нее подобием пряток-догонялок, если бы не нестерпимое желание спросить обо всем на свете его. На языке вертелось имя, но произнести его не получалось даже шепотом. Почему так тяжело?.. — Хэй, подожди, прошу! — вырвалось из груди девушки наконец. Несколько человек престранно посмотрели на нее, затем быстро забыли о Клэри; примитивное равнодушие явно не то, чем в людях восхищалась Фрэй, но сейчас она была даже рада тому, что всем плевать и никто не пытается вызвать санитаров, ибо даже сама девушка сомневалась в реальности происходящего. Эрондейл застыл, хотя еще секунду назад готов был раствориться в Южном сквере, который известен тем, что листья деревьев в нем опадают позже всех в Нью-Йорке, а значит, там совершенно точно можно было скрыться. Он не успел. Ее голос всегда действовал на него по-особенному, но сейчас… Он не мог передать этого ощущения. Он старался убедить себя в том, что он имел равнодушное ко всему сердце, столь необходимое любому охотнику; нет, он хвастался этим! И только Клэри одним своим взглядом, одним лишь словом сломала этот образ, пускай Джейс до последнего отвергал это чувство. Были моменты, когда он даже жалел о том, что встретил ее — слишком сильной его любовь становилась, слишком не желала судьба сводить их. И даже когда показалось, что все будет хорошо и они будут свободны любить… Ангелы лишили Клэри воспоминаний, его — любви. По телу пробежала дрожь, какой он не чувствовал даже в битве с Лилит. Он просто не мог не остановиться. Еще больших усилий стоило ему обернуться и посмотреть подбежавшей Клэри в глаза. — Ты… Я… Не пойми меня неправильно, я просто… Я уверена, что знаю тебя. Или должна знать. Ты спас меня недавно, помнишь? Спасибо, и… — задыхаясь, говорила все подряд Фэйрчайлд. Джейс печально усмехнулся, чем спровоцировал немой вопрос, застывший в глазах Клэри. Она стояла к нему так близко, что если бы не существовало этой пропасти между их воспоминаниями, то Эрондейл непременно поцеловал бы ее. Нежно, со всей той любовью, какую он только мог выразить, и поймал бы он себя на мысли, что в этой чертовой жизни он будет целовать ее каждый раз как в последний. Никогда не знаешь, что случится завтра. Эту житейскую истину Эрондейл на своей шкуре испытывать устал. — Все может быть, — загадочно ответил охотник, ощутив, однако, что не удовлетворил Фрэй этим ответом ни на грамм. Рука рыжеволосой легонько упала Эрондейлу на плечо, и… Боже, что она творит. Заставляет обычно медленно бьющееся сердце Джейса разогнаться до небывалой скорости. Он должен быть сильным. Он должен ей сказать что-нибудь, а затем просто исчезнуть до тех пор, пока он вместе с Иззи, Магнусом и, быть может, с Алеком не найдет способ вернуть ей память. Эта встреча — очередное доказательство, очередное напоминание о том, что его попытки стоят того и сдаваться нельзя. Но ох уж эти ноты недосказанности… — Нет, я определенно видела тебя раньше. Но я не помню, как! Не помню, когда, но эта кофейня, мы… Мы были тут, — Клэри отчаянно кивнула в сторону той самой лавки, где был вкусный горячий шоколад. В груди охотника поселилось что-то щекочущее. Надежда?.. Его невероятная и неотразимая Клэри вспоминает все сама? И если помнит этот мимолетный эпизод, значит, помнит и что-то еще. Это совсем другой разговор! — Ты права. Мы тут были, — спокойно отвечает парень. Клэри улыбнулась: ее не волновало, что она промокла до нитки, не волновало, что окружающие не видели ее собеседника, о чем он и сам не вспомнил, оказавшись во власти момента. Ее осчастливил тот факт, что хоть кто-то ее понял, пускай в душе и жили опасения насчет какого-то раздвоения личности или чего-то в этом духе. Слишком хорошо ей было сейчас, было совершенно не до подобных мыслей — она отгоняла их от себя и весьма успешно. — Но помнишь ли ты еще что-то? — радость в глазах парня сменилась беспокойством, как показалось Клэри. Он уже около минуты держал ее за плечи, а внимание на эту деталь она обратила только сейчас, словно в этом не было ничего необычного. — Среди потерянных годовых воспоминаний я смогла отыскать только тебя, хотя я пыталась вспомнить что-то еще. Что между нами было, раз среди всего, что я утратила, ты один нашел путь ко мне, к моей памяти? Как ты это сделал?.. Дождь иногда бывает на руку. Клянусь, слезы, подступавшие к глазам Джейса, сейчас увидели бы все, кому не лень, однако в сложившейся ситуации их от капель дождя отличал только соленый привкус. Как теперь уйти? Как оставить ее здесь, посреди дождливого Нью-Йорка, совсем одну, заставляя купаться в собственных мыслях и догадках? Эрондейл не мог так с ней поступить, равно как и взять в институт. Более тупиковых обстоятельств для охотника сейчас не существовало. Да и эти слова Клэри казались ему сейчас чем-то за гранью фантастики. Он до сих пор помнит, как она смотрела на сумеречный мир впервые, то есть тогда, когда он открывал ей глаза на все происходящее. Ее взгляд был испуганным, полным удивления, но при этом имел оттенок скрытой отваги, с которой она была готова узнавать обо всем и преодолевать трудности. Теперь же ее взгляд другой. Уставший, все еще отважный, но совсем не тот. Джейс чувствовал, что Фрэй банально устала искать ответы самостоятельно, поэтому на него она смотрела сейчас как на всезнающего, как на единственного на всем белом свете, способного помочь ей. Этот взгляд был слегка… Влюбленным? Брось, прекрати. Это исключено. Это все иллюзия. Ангелы стерли ее память подчистую, а эпизод в кофейне — случайность, или, быть может, великое упущение. — Послушай, мы… достаточно хорошо знали друг друга. И это все, что тебе нужно сейчас знать. Просто помни, что ты должна беречь себя. Я ищу способы вернуть тебя в наш мир, вернуть воспоминания, — оттараторил Джейс и хотел после этого очень быстро уйти, но не вышло. Говорить с ней ему нравилось, пускай он и чувствовал ноющую боль в сердце — она не помнит сумеречный мир. «Она не помнит нас». — «Наш мир»? Знали друг друга?.. — слетело с губ Фрэй. — Я подозревала, что не помню слишком многое, и все это не просто так. Но как я могу не спросить тебя обо всем? Как я, по-твоему, должна жить с этими мыслями? Да, мне стало легче от осознания того, что я не сумасшедшая, не наркоманка и не помешанная, однако я требую полного рассказа. Я устала от непонимания окружающих. Вот она. Бойкая, время от времени требовательная, нетерпеливая. Сумеречный огонек во плоти. Фэйрчайлд пристально смотрела на охотника. Он отвел взгляд, не в силах противостоять ей. Кажется, эта девчонка совсем сломала его. Она была его слабостью, но в то же время была мотивацией и источником силы. Поистине странные ощущения. — Просто верь мне. То, что ты забыла, слишком опасно знать, если не иметь особых сил. Поэтому я верну тебе все, что у тебя отняли так скоро, как смогу. Обещаю, — Эрондейл перестал держать Клэри за плечи. Она даже немного расстроилась, когда он убрал руки. Девушка вновь почувствовала себя незащищенной. — Значит, у меня были силы? — воодушевленно улыбнулась Клэри, но этого Джейс уже не видел: он стоял к ней полубоком, не переставая намекать на то, что ему нужно уходить. Нет, необходимо. — Мне надо идти. Будь терпеливой. Мне тоже трудно, но осталось совсем немного, и все будет, как прежде, — Джейс шумно выдохнул и отвернулся совсем. Клэри не издала ни звука. Эрондейлу это показалось странным, но он не мог позволить себе опять утонуть в ее зеленых глазах, заблудиться в них. Он чувствовал, что после этого жеста уйти будет невозможно ни одному, ни второму. И будут они стоять посреди улицы, около несчастной кофейной лавки, разговаривать под звуки мотора и дождя, под ним же и мокнуть, и все это в одиночку. Одни… Где все люди? Это же оживленная улица! Джейс покрутился вокруг себя, все же рискнув стать пленником взгляда Фэйрчайлд. Но рыжеволосой не было нигде. Как и остальных. «О нет…» Грозовых демонов охотник уже видел, а что на этот раз? Демоны ветра и дождя. Настоящая фантастика, особенно если учесть, что драться он с таковыми так и не научился. Существа стали медленно и уверенно окружать его. — Ты Джейс, да?.. — вдруг услышал он. Голос принадлежал Клэри. Нет, ему не могло показаться. Бывший Вэйланд моментально обернулся на спрашивающую. Клэри стояла примерно в десяти метрах от охотника, но этого расстояния хватило Джейсу, чтобы он увидел, что девушка напугана. Он хотел было подойти к ней, как вдруг сбоку на него напал демон. Какая невнимательность! Пока он пытался отразить эту атаку, вблизи него нарисовался второй. И все же во время драки Эрондейл успевал поглядывать на рыжеволосую: она непонимающе хлопала ресницами, по которым скатывались капельки дождя. Его зрение всегда было настолько острым? Кто-то скажет, что достаточно было в тот момент просто-напросто разобраться с демонами, закинуть Клэри на плечо и бежать в институт, плюнув на все правила, условности и даже волю ангелов. По правде говоря, Джейс и собирался так сделать. Только внезапно открывшийся около Клэри портал помешал всем спонтанным планам охотника. Из портала грациозно шагнула синеволосая девочка, платье которой было обвито плющом. «Фэйри,» — промелькнула очевидная мысль в голове у Эрондейла. Он напрягся. И не зря. Девочка мило шепнула удивленной и напуганной Клэри что-то, а затем с той же резкостью и неожиданностью, с которой появилась здесь, утянула бывшую охотницу в еще не закрывшийся портал. От досады Джейс пропустил удар. Возможно, фэйри вовремя подсуетились и поэтому вытащили Клэри с поля боя, спасая ее. Но он же знал, что все не так просто, как могло показаться незнающему человеку. Он уже был на аудиенции у Новой Королевы Благого Двора, поэтому однозначно говорил себе, что его любимая Фрэй в опасности. Королева желала ее смерти. И загадкой оставалось только то, почему она не дала умереть ей здесь, а послала подчиненную за ней. Нехорошее предчувствие пульсировало в висках Джейса. И рана сказывалась на нем. Жгучая боль в плече… И как она могла вообще быть вызвана дождем и ветром, этими нелепыми демонами? У кого с фантазией настолько плохо, что демоны стали исключительно стихийными? Джейса раздражало все. Теперь он был предоставлен сам себе, снова был один, а в душе метались тревога и страх потерять Клэри навсегда. Времени, чтобы добежать до портала, было дано мало. Но даже эти мгновения Эрондейл умудрился упустить. Лишь только потом он осознал, что совершенно не догадывается о том, куда этот портал вел. Ко всем проблемам Нью-Йоркского института и его обитателей не хватало лишь прибавить Джейса, застрявшего в небытие. Мысленно выругавшись о своей бестолковости, охотник продолжил отражать атаки демонов. Совершать ответные выпады он не рисковал — чересчур свежими были ощущения от «драки» с грозовыми демонами. Он был сосредоточен на попытках не получить новые раны. Сосредоточен настолько, что не заметил, как стемнело окончательно, да и дождь почти перестал лить, что не могло не сказаться на демонах дождя. Но даже несмотря на это замечательное обстоятельство, силы и выносливость решили дружно покинуть тело Джейса. Он был уверен, что во всем виновата эта отвратительная ситуация с Клэри; мысль о «потере хватки» была слишком колючей для обдумывания. Ситуацию безвыходной назвать было нельзя, пускай Эрондейлу это и хотелось сделать. Когда клинок Джейса со скрежетом упал где-то далеко от него, он на секунду подумал, что признать ее безвыходной все-таки придется. Но сумеречный мир не являлся бы таковым, если бы не существовало порой череды загадочных совпадений, явлений, приправленной периодически отсутствующей логикой. Вспышка света озарила улицу, не так давно ставшую безлюдной. Из портала, больше похожего на разлом в пространстве, запыхаясь и едва ли не кувырком «выкатилась» Трея, на ходу рассекая сначала воздух, а затем демона ветра. Ее оружием на сей раз был пылающий яркими искрами шест, который скорее напоминал бенгальский огонек, чем что-то, убивающее демонов. Джейс подумал о том, что если бы о сумеречном мире был снят фильм, эту сцену пересняли бы раза три минимум, зато в конце получился бы «эпик». Господи, чем вообще забита его голова? — Устал? — внезапно спросила Эльмерс, резким движением головы вбок смахнув прядь со своего лица. — Я тоже, — не дождавшись ответа, прибавила охотница. — Какого черта? — лишь это сумел спросить Эрондейл, окончательно и бесповоротно нахмурив брови. Почему-то в данный момент ему хотелось не радоваться очередному счастливому спасению его задницы, а ругаться со своей ученицей. Однако в итоге вопрос очень спорный, кто кого учит? — Нет времени объяснять, — парировала светловолосая. — Портал ведет в Нью-Йоркский институт. Прыгай, если не хочешь стать ветром. — Как будто я мог получить другой ответ, — буркнул тренер, уже представляя, как и о чем будет разговаривать со своей ученицей остаток ночи.***
Почти панорамные стекла в окнах тренировочного зала дрожали. Изабель была готова поклясться, что в последний раз такое было только года два назад, когда никто еще знать не знал о Клэри, да и дрожащие стекла всех тогда хоть и заставили насторожиться, но особо не напрягли. Что на этот раз? — Будто бы одного вышедшего отсюда Джейса и грохота за дверьми зала было мало, — недовольно изрекла охотница, рывком встав со скамьи. — Вот скажи, зачем ты уболтал меня не вмешиваться в это и остаться с тобой тут? — добавила она, обращаясь к Магнусу, который не переставал хаотично перемещаться по залу, изредка почесывая затылок и потирая подбородок. «Очередной сложный мыслительный процесс,» — подумала сестра Алека. — У меня нехорошее предчувствие, — уклончиво протянул маг, не прекращая думать о чем-то своем. — Я это уже слышала сегодня, — фыркнула Лайтвуд. — Но я не узнаю тебя, не узнаю нас. Мы всегда были там, где шум и драка, а теперь ты предлагаешь просто сидеть здесь, словно мы какие-то примитивные? Джейс ушел минимум полтора часа назад! В который раз жалею, что не имею привычки засекать время. — Я бы рад полностью посвятить тебя в мотивы своих слов и поступков, но ты все равно не поймешь. Это дано лишь магам. Единственное, что я могу сказать тебе насчет своих опасений… Сейчас все, что происходит, является чьим-то коварным планом. И не следовать ему нельзя — наше поведение предугадано, и в данный момент составителю плана нужен только Джейс. Мы не можем просто так вмешаться, — Магнус встал около окна, рассматривая капли на стекле, еще не успевшие высохнуть. — Господи, да почему? Если план составлен, как ты говоришь, то самое время сломать его естественный ход, пропустив пару пунктов, и посмотреть на него со стороны, чтобы увидеть, что с нами всеми собирались сделать. И вообще, ты какой-то сам не свой после атаки грозовых демонов. Ты странный, — тараторила Изабель, приближаясь к Бейну. — Я просто чувствую, что что-то упускаю. План мы должны «сломать» так или иначе, но главное не сейчас, иначе составят другой, более продуманный, и в этом случае мы уже точно сопротивляться не сможем. — Так, ладно… От всей этой предсказательной фигни у меня начинает дергаться глаз, — усмехнулась Изабель, пытаясь скрыть беспокойство. «И Джейс пропал опять, и Алек непреклонен относительно Аликанте, и Магнус не разрешает вмешаться… Я просто вычеркнута из этого уравнения,» — пронеслось в голове младшей Лайтвуд. Охотница стояла плечом к плечу рядом с Бейном. Внезапно ей захотелось дотронуться до стекла — слишком уж подозрительно непрозрачным оно ей казалось. — Это… Вода? — сестра Алека одернула руку от окна, обнаружив на своей ладони дорожки из холодной и в то же время щекочущей жидкости. Удивленным взглядом она встретилась с Магнусом. — Кажется, вот, что я упустил, — многозначно вновь протянул маг. Иззи никогда не была в восторге от подобной интонации мужа своего брата, сейчас — в особенности. — Стекло стало пропускать воду. С каких пор? — спросила она. — Видимо, с той самой ночи нападения грозовых демонов, — подытожил Магнус и кивнул на пол прямо около окон. Везде были следы от многократно пролитой и высохшей воды. Иззи же пришлось активировать руну видения, чтобы до конца осознать смысл слов мага. — Институт становится уязвимым, — довела до конца мысль Магнуса она. Вспышка света, шорох, звон клинков, падающих на пол, — все это заставило вздрогнуть и Изабель, и Магнуса. Они одновременно обернулись: портал уже закрылся, а на полу, потрепанные и, как говорится, «задолбавшиеся», лежали Джейс и Трея. Светловолосая охотница выпустила из рук шест, и в мгновение искры его потухли. Эрондейл же силился встать, и его успехи в этом деле не могла не заметить Иззи. Она, словно опомнившись, подбежала к брату, оставив Магнуса лишь удивленно (или не совсем) поднимать брови. — Джейс? Джейс! Что произошло? Где вы были? — осыпала охотника вопросами Изабель. Эрондейл, до этого опиравшийся на локти, почти бессильно опустился обратно на пол, а затем перевернулся на спину, откашлявшись как следует. Трея, лежавшая рядом с ним, жадно глотала воздух каждой клеточкой тела, не говоря уже о легких. Иззи окинула взглядом этих двоих: мокрые с ног до головы, с волос и одежды стекают струйки воды. «Как будто котят спасали от утопления,» — всплыло не самое приятное сравнение в голове охотницы. — Он вряд ли сможет внятно ответить, — с трудом вымолвила Эльмерс и тоже легла на спину; ей показалось, что так ей станет легче дышать. — Он вымотан борьбой и… Трее не дали договорить. Раздраженный Джейс, собрав последние силы и волю в кулак, резко вскочил с пола, чем немного испугал Иззи. Такого злого взгляда Эрондейла она не видела уже несколько месяцев. — Замолчи, Трея. Ты не можешь говорить все это просто так, будто это в порядке вещей, — отдышавшись, выпалил охотник. Лайтвуд-младшая одарила брата вопросительным взглядом, а лицо Эльмерс, неизвестно, почему, приняло виноватое выражение. — Но Джейс, Трея, вы можете объясниться? Мы ждали вас здесь два часа и не знаем, что могло случиться, — не прекращала попытки достучаться до этих двоих Изабель. — Она одна единственная знает, как открывать немагические порталы, сражаться с новыми демонами, знает, где именно они нападут в следующий раз, и выставляет это все за чистую случайность, — внезапно объявил Джейс. Сестра его паработай пару раз моргнула, переваривая информацию, а Трея тяжело вздохнула. — Я спасла тебя два раза — и это спасибо? К тому же, кому, как не тебе знать, чья именно заслуга в том, что я могу убивать этих нелепых демонов? — возразила ученица Эрондейла, приняв сидячую позу рядом с Иззи, непонимание которой так и не улетучилось. — Так, стоп-стоп! Кто-то может внятно и по порядку объяснить, наконец, в чем соль? — мастер оружия теряла терпение. — Странно, что ты всегда оказываешься там, где я неизбежно нуждаюсь в твоей помощи, не находишь? Твоя заинтересованность мной странная, сестра твоя странная! А демон, оказавшийся вместо тебя за дверьми зала, когда я за тобой пошел — не твоих рук дело, случайно? Может, ты и сама демон? — словесные нападки Джейса с каждым словом становились все серьезнее. Иззи встрепенулась и стала закрывать сидящую Трею собой. Слишком уж эмоциональным ей виделся ее брат сейчас. Что могло послужить этому причиной? — Джейс, хватит! Прекрати! Ты сам не свой, — пыталась успокоить его она. И пока сумеречные охотники пытались выяснить отношения, пока Трея пыталась оправдать себя, Магнус, «подслушивая» лишь ключевые фразы этой словесной перепалки, с изяществом и титаническим спокойствием, словно так и было нужно, достал из кармана брюк телефон. «Котик из дома — мышки в пляс, — начал говорить он, как только на том конце провода ответили. — Мы в тренировочном зале, заходи в портал.» — Иззи, ее отец как-то связан с Валентином, ее сестра — гибрид мага, охотника и фэйри, сама она ведет себя слишком подозрительно. Клэри похитили фэйри! Что тебе еще надо сказать, чтобы ты прекратила ее защищать? — продолжал бушевать Джейс, когда Бейн решил слушать спор внимательнее. — Наши две основные беды сейчас — «дело о фэйри и Клэри» и демоны. Не Трея, слышишь? — не бросала попыток вразумить брата Лайтвуд. В голове троих, тем не менее, мелькнула мысль, что в этом разгорающемся споре виновата недосказанность. Если бы Трея рассказала своему тренеру сразу все как есть, недопонимания можно было бы избежать. Эрондейл, пусть и нехотя, доверился бы ей. Да и Изабель пришлось бы. Послышался легкий, приятный треск, который непременно бы «разрезал» тишину ночи, если бы не было сейчас оживленного спора. Вскоре треск дополнился оранжевым светом. Троица в момент прекратила ругаться. Магнус торжествующе смотрел на аккуратное кольцо портала, образовавшегося перед охотниками. С важным, скорее, в меру деловым видом в комнату шагнул Александр Гидеон Лайтвуд-Бейн.