Ариэль Поттер и неожиданно появившиеся родственники.

— Дракусечка, знаешь, что я тебе скажу? — как обычно весело спросила Ариэль. Они вдвоём (если можно так сказать, учитывая ещё Тагриса, Моисея и Альвинасимуса, который неожиданно приполз к компании) сидели на чердаке Малфой-мэнора. В круглых окнах можно было разглядеть, как на улице хлопьями идёт снег. Тем не менее света хватало, да и места тоже. — Что? — спросил Драко, старательно вырезая очередную снежинку из бумаги, как показывала Ариэль. — Мы с тобой в самой настоящей жопе, вот что. — медленно, чтобы не сбиться, проговорила она, вырезая из из той же бумаги дракона. — И что ты предлагаешь? Приклеив второе крыло, девочка что-то прошептала и дунула на бумажную фигурку. Та сразу ожила и, маша крыльями, стала летать над потолком, где уже резвилась стая таких же. Моисей пытался своими когтистыми лапами их поймать, но те были слишком высоко. — Ну смотри… Зуву вдруг удалось схватить одного дракона, от чего раздался характерный шелест, а остальные фигурки взлетели выше. — Эти французские упыри прибудут завтра. А я с каким-то там Ма-три-о-мо… Тьфу, блин! Я уже его ненавижу! Короче ни с каким дебилом с дебильным именем я разделять своё существование не собираюсь! Волк лежал рядом с детьми, слушая их и следя за переодически пролетающими вверх к драконам, снежинками. — Почему дебилом, ты же с ним даже общаться не пробовала. — Не обязательно пробовать всякую гадость чтобы понять, что она тебе не нравится. — Честно говоря, раньше я был уверен, что мне придётся жениться на какой-нибудь… — Мымре? — Да, которую бы выбрал отец. Но теперь я понял, что не хочу. — Вот именно, тем более… Договорить она не успела, так как на улице раздался какой-то громкий писк, буквально выносящий мозг всем окружающим в радиусе километра. Девочка тут же вскочила, будто это явление её и не удивило вовсе. Подлетев к зуву, девочка быстро залезла к нему на спину и с воплем: «Вперёд, мой верный конь!», она, верхом на этом огромном представителе семейства кошачьих направилась на свободу. Моисей лапами выломал окно и вылез с чердака на крышу. А оттуда, прямо по стенам дома, цепляясь когтями за внешнюю отделку, слез вниз и умчался с Ариэль на спине куда-то в сторону леса. Надо было видеть лица Люциуса и Нарциссы, подбежавших к окну и смотрящих на сыплющиеся кирпичи внешней отделки мэнора. И, хотя находились они в разных частях мэнора, супруги одновременно направились на улицу, где Ариэль уже и след простыл. Однако появилась она буквально через 10 минут, так же на Моисее. Зуву выглядел уставшим, но довольным, а девочка стала заметно веселее, чем была. — Это что такое было?! — накинулся Люциус, стоявший перед мэнором и смотрящий на глубокие следы когтей на внешней стене, как раз перед входом. — Это? — невинно спросила Ариэль, спрыгнув со спины зуву. — Да! — Это следы от когтей. — Да ты что?! — Да, я то. — Почему нельзя было нормально спуститься, сколько теперь на ремонт уйдёт! — Ой, да ладно, ну подумаешь, разоришься на ремонт, тоже мне проблема. Тем более ты же волшебник, Лютик, ну что как маленький, сложно что ли сделать вот так? — она достала из кармана палочку, нарисовала в воздуже узор, и все валяющиеся кирпичи вернулись на свои места. А ведь действительно, что сложного было использовать обычное Репаро… Но в слух этого, разумеется, никто не сказал. — Ариэль, но где ты была? И что это за писк разносился? — вдруг спросила Нарцисса, до этого стоявшая в стороне. — Это птичка. — Какая птичка? — Очень красивая. — Ариэль! — Ну что? Вот эта птичка. Кстати, Нарцисса, теперь это твоя птичка. — девочка достала из кармана что-то очень маленькое и, держа двумя руками, пошла к Нарциссе. Подойдя, она раскрыла руки и там обнаружился маленький золотой комочек. Как оказалось, это был птенец. Но он был не какой-то обычной птицы, перья, судя по всему, недавно переставшие быть пухом, отливали золотом и сверкали на солнце, сама она была какая-то слишком круглая с небольшой головой и длинным оранжевым клювом, которым та переодически пощёлкивала. Крылья были ещё довльно маленькие, но там уже находилось несколько острых перьев, по окрасу чуть ярче всего оперения. — Но что я буду с ней делать? — аккуратно приняв маленькое создание в руки, спросила женщина. Птица почему-то даже не испугалась и с интересом разглядывала человека, прижимаясь к тёплым рукам. — У меня был тот же вопрос… — пробурчал Люциус, косясь на Юлия, как обычно прилетевшего за ним. — Как что? — будто эта истина известна и ребёнку (хотя в нашем случае, судя по всему известна), сказала девочка. — Растить. Кормить. Поить. Любить. Воспитывать. Хотя для начала не заморозь её. — женщина осеклась и плотнее прижала к ней руки. — Там по ходу дела сама должна понять. А если она будет такие звуки, как утром издавать, так это… это она петь учится! Да, а что? Юлий вон тоже учился! Кстати, паучку её случайно не скорми, которого я ещё осенью… Так. Стоп. А ты разве его не видела? А, ну ладно, забудь! Всё, нам пора, а то завтра гости дорогие прибудут, а мы ещё не готовы, да, Дракусечка? И не дожидаясь ответа, утащила его за собой, оставляя женщину с птенцом в руках.