Синеволосый черноглазый бог

На следующий день мы должны были всей группой отправиться на съёмки. То есть я, Мёрдок и Рассел. А это значило, что не с кем было оставить Нудл. Сходив в киоск за газетой, я подошёл к Нудл, а она, заметив это, недовольно фыркнула. — Тебе опять надо что-то прочитать? — Да. В этих газетах такой мелкий шрифт. Мне не разглядеть. — Дай сюда, — с этими словами Нудл выхватила у меня из рук газету и тут же начала читать, — «Gorillaz снова попали в скандал. Солист группы обвиняет директора детдома в госрастрате». — Нудл, мне не нужны новости. Там есть объявления с номерами нянек? — В смысле нянек? — Завтра мы все уходим. Мне не хочется оставлять тебя дома одну. — А взять с собой не вариант? — Если ТВ-шоу снимают так же, как и клипы, то это займёт весь день, и это при самом лучшем раскладе. — Ладно. Доставай телефон. Нашла несколько подходящих объявлений, — сотовый не включался, как бы сильно я не зажимал зелёную и красную кнопки одновременно, — Что там у тебя? — Не включается. — А ты его ронял? — Нет, — ответил я, а затем вспомнил, что он, скорее всего, был у меня в кармане, когда Мёрдок кинул меня в ванную. — Блять! — Всё-таки ронял? Я судорожно пытался найти зарядку, будто бы это могло помочь в такой ситуации. Поставив сотовый на зарядку, начал с надеждой ждать. Чудом телефон включился. Были десятки пропущенных. Похоже, мать не могла дозвониться. Стоило ей взять трубку, как мы в унисон задали друг другу один и тот же вопрос: — Что-то произошло? — а затем также хором ответили вопросом на вопрос. — Нет, а у тебя? — Почему был не доступен? — обеспокоенно произнесла мама. — Уронил телефон в воду. — Понятно. Тогда я звонила, чтобы рассказать, что произошло на похоронах мистера Тусспота, — если вспомнить то, как много пил отец на тех похоронах, то, скорее всего, ничего хорошего. — Ричард исчез с церемонии, а затем вернулся с синтезатором, с которого ещё не успел убрать ценник. Гроб был ещё открыт, и, похоже, твой папа решил сыграть мистеру Тусспоту… И затем Ричард начал петь, — пытаясь сдержать смех, рассказала мне мама. — Серьёзно? Он буквально спел на похоронах? А как на это отреагировали гости? — со смесью смеха и небольшого стыда спросил я. — Они были в ужасе, — с немного странным, но понятным мне восторгом ответила мне мама, — Знаешь, в такие моменты я понимаю, почему влюбилась в твоего отца. Мне кажется, джаз сделал его по-американски нахальным и смелым. Типичный англичанин никогда бы такого себе не позволил. — А что он сыграл? — Первую песню из своего альбома, а затем твою самую первую композицию. — «Clint Eastwood»? — спросил я, сомневаясь в том, что отец сыграл именно её. — Нет. Стюарт, разве ты забыл? Та песня, которую ты сочинил в начальных классах. Ты даже с этой композицией выиграл «Молодой композитор года». Общенациональный конкурс, самый большой в Британии. Этот кубок до сих пор хранится у нас в доме. Как ты мог это забыть? — Мама, ты помнишь, что меня сбила машина? Дважды. — Стюарт, неужели всё настолько плохо? — с таким же приглушенным тоном, каким она привыкла рассказывать мне плохие новости, спросила меня мать. — Пока, мама. Передавай папе привет, — не желая развивать тему разговора, я положил трубку. Я знал, что этот разговор подслушивался через дверь, и даже знал кем. — Нудл, неси газету. Я починил телефон. В ту же секунду она открыла дверь, вошла и, как будто ничего не произошло, начала перечислять номера. — Нудл, подслушивать нехорошо. Она непривычно тихо задала вопрос: — 2-D, какого это, когда не помнишь прошлого? — Есть в этом и хорошие моменты, — попытался я перевести всё в шутку. — Я могу придумать себе прошлое. Оно может быть настолько счастливым, насколько я этого захочу, — сказал я, словно флешбеки с болезненными отрывками из прошлого не мучают меня периодически. А они мучали. — Всё хорошо, Нудл. Не беспокойся. — А почему тогда ты плачешь? «Потому что мне страшно», — хотел ответить я искренне, но не хотел, чтобы она боялась за меня. — Просто так. Это бывает полезно. Наступил день съёмок. Нудл осталась дома с няней, а мы с группой сидели у визажистов. Рассел ругался с Мёрдоком, из-за того что ему за эти съёмки на счет ни стерлинга не капнуло. В такие моменты мне вспоминается группа R.E.M. — одна из старейших в Англии, а добилась она такого долгожительства благодаря тому, что каждый в группе имел равное право голоса, что включало в себя и равный гонорар. Когда творческие личности собираются в нечто единое, то не должно быть тирании, а иначе такая группа быстро развалиться. Будущее Gorillaz начало меня беспокоить. Человек, которому пришлось приводить меня в порядок для камер, с ужасом смотрел на мой синяк. — Дел до задницы, — резюмировал он, уходя за дополнительной баночкой тоналки, или чем они там лица красят. К нам направлялась девушка с кипой листов. — Вот вам ваши слова, — сказала она скорее по привычке, так как эти листы были не с текстом, а с оценками для каждого из участников конкурса. — Как это понимать? Разве нас не пригласили судить конкурс? — возмутился я на всю гримёрную. — 2-D, ты что думал, что в телевизоре всё реально? — ответил Мёрдок, сидя перед соседним зеркалом, — А откуда тогда вся драма в этих ТВ-шоу, по-твоему? — В таком случае я не хочу участвовать в этом фарсе, — встав из-за стола и направившись к выходу, сказал я. — Стой! Во-первых, нам уже заплатили, а это значит, нам придется платить неустойку, если мы откажемся. Во-вторых, из-за твоего ухода могут лишиться работы режиссёр и сценаристы этого шоу. Ты этого хочешь? — Нет. — Тогда садись! Вернувшись, я с закрытыми глазами стал ждать визажиста, так как лампы, рамой окружающие зеркало, больно били в глаза. Когда визажисты и стилисты привели нас в порядок, мы сели за высокую трибуну и стали делать вид, что нам искренне понравилось или наоборот показалось не дожатым, выступление участника, который похоже верил в то, что мы искренни. Мы просто подстраивали своё мнение под заданную оценку. Отыгрывали восхищение и возмущение, проходя по списку имён. А зал делал то же самое, послушно выполняя приказы табличек «Аплодисменты», «Смех» и прочее. — Чувствую себя грязным, — сказал я, когда съёмки закончились. — Почему это? — явно подготовив шутку, спросил меня Мёрдок. — Ты же недавно принимал ванную, — посмеявшись, сказал он. — Но нам всё-таки придется судить. В самом финале, когда из нескольких участников будем выбирать себе гитариста. А эти все прослушивания проходят, чтобы познакомить зрителя с героями, показать борьбу и то, что в ней каждый может проиграть. — Звучит, как будто это пьеса. — 2-D, вся жизнь — это театр. На сцене остался один человек и что-то говорил в микрофон, в то время как трибуна и аудитория давно уже опустели. — А что он делает? — Это ведущий. На монтаже его поставят между конкурсантами. — Кругом сплошной обман, — разочарованно произнёс я, выходя из студии. Так мы записали первый выпуск. До финала оставалось ещё полгода съёмок.

***

Рок — это музыка, тех, кто идёт против консервативности и не боится пробовать новое. И будучи одними из самых известных рок-музыкантов Британии, мы были приглашены на частную вечеринку оппозиции Её Величества. Многие на этой вечеринке поддерживали меня в конфликте с отцом Сирилом. Благодаря чему, была поднята тема коррупции в стране, а позже — того, что в Англии есть чёрный рынок по торговле детьми, который у меня как раз и получилось нащупать. Дальше разговор совсем свернул в сторону политических тонкостей, я не мог поддержать беседу, и мне стало скучно. Отойдя от разгоревшейся дискуссии в сторону бара, я заметил, что меня начала рассматривать одна дама. — Два шота водки. Мне и моему другу 2-D, — окликнула она бармена. По голосу чувствовалось, что ей сильно за тридцать. Она сказала «друга»? У известности есть свои минусы. Например: многие незнакомые люди начинают называть себя твоими друзьями, хоть ты их впервые видишь. — Только не водку, она сушит связки. Лучше коньяка. — Бармен, ты его слышал? — Ага, — ответил тот женщине, кладя «Absolut» обратно на полку и доставая взамен «Hennessy». За распитием коньяка она рассказывала, как ей нравится моё творчество, попутно всеми силами стараясь перевести разговор к теме секса. От этой долгой прелюдии меня клонило в сон. Как будто мы животные, которые без брачных ритуалов не могут. Я решил подытожить. — Может, перейдём уже к делу? — услышав это, она немного опешила, а затем облизнулась от предвкушения. — К тебе или ко мне? — спросила она. Я не мог её привести домой, так как не хотелось, чтобы нас увидела Нудл. А к ней тащиться было лень. Звук открывшейся двери туалета подсказал мне решение этой дилеммы. Спустя короткий промежуток времени я уже входил и выходил из неё в кабинке туалета. Её вагина была уже не такой тугой, как у тех, с кем я обычно занимался сексом, и поэтому мне приходилось стараться сильнее. Менял темп с быстрого на медленный, а затем менял его вновь. Всеми силами оттягивал момент, чтобы кончить одновременно с ней. Щипал её соски и сжимал в руке грудь, чтобы она «зажглась». И когда, наконец, услышал стон оргазма, последовал за ней. Выбросив использованный презерватив в урну, я сел подле неё, опёршись спиной о мозаичную стену туалета. Она, затягиваясь косяком, довольно улыбалась. — А я боялась, что ты окажешься дятлом. — Если всё сведётся к простой долбежке, то это не секс, а дрочка, только не рукой, а другим человеком. Это не по мне, — вытирая со лба пот и со сбитым дыханием, словно только что пробежал марафон, сказал я, — Я считаю, что в сексе оба должны стараться сделать приятно друг другу. — Блять! Теперь я чувствую себя эгоисткой. — Ничего страшного. — 2-D, как ты к этому пришёл? Тебе на вид всего двадцать. — Я заметил, что секс напоминает музыку. Здесь тоже важен ритм, темп, выверенные паузы. И важно не прийти к концу композиции, а со страстью наслаждаться процессом. — Кажется, я влюбилась. — Извини, но я слишком занят в последнее время, чтобы обременять себя отношениями. И это был всего лишь секс. Прости. — Я всё понимаю, но теперь знай, в оппозиции Её Величества у тебя появился один очень верный друг. Если что — обращайся.