Бесстрашие

Один выбор может изменить тебя.

      Я опускаю глаза и встаю за рождёнными в Бесстрашии неофитами, которые решили вернуться в собственную фракцию. Когда последний восемнадцатилетний делает свой выбор, наступает пора уходить.       Бесстрашные покидают зал первыми. Я иду мимо мужчин и женщин своей бывшей фракции и не свожу глаз с чужого затылка. Но я должна увидеть родителей ещё раз. Я оборачиваюсь через плечо в последний момент перед тем, как пройти мимо них, и сразу же жалею об этом. Взгляд отца обвинительно впивается в меня, мама стоит рядом с ним с абсолютно пустыми глазами.       Сзади напирают люди, как будто гонят прочь от семьи. Я бросаю взгляд на парня слева, который был эрудитом, а теперь бледен и тревожен больше меня. Я всё время потратила на мечтания об этой фракции, а теперь и близко не представляю, что меня там ожидает.       Толпа бесстрашных ведёт нас к лестнице вместо лифтов. Затем все пускаются бегом. Вокруг раздается уханье, возгласы и смех, и десятки ног топают в нестройном ритме. - Что за чертовщина тут творится?, - кричит эрудит рядом со мной.       Я лишь пожимаю плечами и продолжаю бежать. Бесстрашные вываливаются на улицу, преграждая дорогу автобусу, и я прибавляю ходу, чтобы догнать хвост толпы. Несмотря на всю эту суету, в моём животе приятно тянет от восторга. Я начинаю чувствовать боль в мышцах, но эта боль была приятной. Когда мы поворачиваем за угол, слышу знакомый звук. Гудок паровоза. - Только не это, - бормочет эрудит, - Мы должны запрыгнуть на эту штуковину? - Скорее всего, - отвечаю я.       Возможно всё таки хорошо, что я так часто наблюдала за прибытием бесстрашных в школу.       Толпа вытягивается в длинную очередь. Поезд скользит к нам по стальным рельсам, его фонарь мигает, гудок ревёт. Двери всех вагонов открыты в ожидании бесстрашных, и они грузятся группа за группой, пока не остаются одни неофиты. Неофиты, рождённые в Бесстрашии, давно привыкли это делать, так что через мгновение остаются только переходники. Мы пару секунд бежим рядом с вагоном и затем бросаемся в бок. У меня не получилось подтянуться с первого раза. Я цепляюсь за ручку рядом с дверью, ударяясь плечом о вагон. Руки дрожат, и вдруг незнакомая мне искренняя хватает меня и затаскивает внутрь. Задыхаясь, я благодарю её.       Я слышу крики и оборачиваюсь. Эрудит, бежавший рядом со мной, вовсю пытается догнать поезд. Девушка из его фракции протягивает ему руку, но он слишком отстал. Когда мы уезжаем, парень падает на колени рядом с рельсами и обхватывает голову руками. Мне становится не по себе. Он только что стал бесфракционником. - Всё в порядке?, - спрашивает искренняя, которая мне помогла.       Я молча киваю, пытаясь прийти в себя. - Меня зовут Кристина. - Лили. - Ты знаешь, куда мы едем?       Ей приходится перекрикивать ветер. Поезд всё больше набирает скорость. - Наверное, мы едем в их штаб-квартиру, но я не знаю, где это. - А разве кто-нибудь знает? Можно подумать, они выскакивают из дыр в земле.       Порыв ветра проносится по вагону, и переходники валятся друг на друга, сбитые с ног. Я наблюдаю, как Кристина смеётся, хотя ничего не слышу, и тоже растягиваю губы в улыбке. - Они спрыгивают!       Я поднимаю голову и подаюсь вперёд. В последние несколько минут скорость замедлилась, и я вижу, как бесстрашные из передних вагонов выпрыгивают из поезда на крышу. - Нам тоже придётся спрыгнуть, - говорит незнакомая мне девушка. - Замечательно, - отвечает парень, стоящий рядом с ней, - Чего уж разумнее, Молли, спрыгнуть с поезда на крышу. - На это мы и подписались, Питер. - Ну и пусть, а я не буду, - произносит отречённый с блестящими от слёз щеками.       Он единственный переходник из Отречения, также как и я единственная здесь с Дружелюбия. - Ты должен, - говорит Кристина, - Или станешь бесфракционником. Ну же, всё будет хорошо. - Нет, не будет! Я лучше буду изгоем, чем мертвецом!       Я была с ним не согласна. Я лучше буду мертвой, чем вести жалкое существование.       Кристина протягивает мне руку. - Возьми.       Я собираясь сказать, что мне не нужна помощь, но она добавляет: - Я просто не смогу, если меня кто-нибудь не потащит.       Я беру её за руку, и мы встаём на край вагона. Когда он пролетает мимо крыши, я считаю: - Раз. Два. Три!       Мгновение невесомости, и мои ступни врезаются в твёрдую землю, а голени пронзает боль. Из-за жёсткого приземления я растягиваюсь на крыше, прижатая щекой к гравию. Я выпускаю руку Кристины. Она смеётся. - Это было забавно.       Я тоже несмотря на боль начинаю смеяться. Мы сделали это.       Все неофиты-переходники, кроме того отречённого, оказались на крыше, с тем или иным успехом. Искренняя по имени Молли морщится и держится за лодыжку, а Питер гордо улыбается. Должно быть, приземлился на ноги. Затем я слышу вопль и поворачиваю голову в поисках источника звука. Бесстрашная стоит на краю крыши, смотрит вниз и ревёт. Парень с её фракции обнимает её сзади, чтобы та не упала. - Рита, - повторяет он, - Рита, успокойся.       Я встаю и выглядываю за край. На мостовой под нами лежит тело. Девушка с руками и ногами, изогнутыми под неестественными углами, её волосы веером раскинулись вокруг головы. У меня сосёт под ложечкой, и я перевожу взгляд на рельсы. Не все справились. Даже сами уроженцы этой фракции не в безопасности.       Рита падает на колени, всхлипывая. Я отворачиваюсь. Чем больше я буду смотреть на неё, тем вероятнее что расплачусь сама. Я говорю себе как можно строже, что здесь так заведено. Тут совершаются опасные поступки, и люди умирают. Люди умирают, и совершаются следующие опасные поступки. Чем скорее я усвою этот урок, тем больше у меня шансов пережить инициацию.       Я говорю себе, что досчитаю до трёх, а когда закончу, продолжу свой путь. «Раз». Я представляю тело девушки на мостовой и содрогаюсь. «Два». Я слышу всхлипы Риты и неразборчивые утешения парня за её спиной. «Три». Сжав губы, я отхожу от Риты и края крыши. - Тихо все! Меня зовут Эрик! Я один из лидеров этой фракции!, - кричит довольно молодой мужчина на дальней стороне крыши.       Он стоит на бортике крыши, как будто на тротуаре. Как будто никто только что не разбился насмерть. - Несколькими этажами ниже вход в наш лагерь. Если вы не сможете собраться с духом и спрыгнуть, то вы убожества, которым тут не место. - Вы хотите, чтобы мы спрыгнули с этого бортика?, - в ужасе уточняет незнакомая мне эрудитка. - Да. Какие-то проблемы?       Похоже, происходящее забавляет Эрика. Несмотря на то, что лидер достаточно далеко, я всеми клеточками своего тела ощущаю его пренебрежительный взгляд. - Там внизу вода или что-нибудь в этом роде?, - спрашивает один из неофитов. - Вот спрыгните и узнаете.       Я оглядываюсь. Никто особенно не рвётся прыгать с крыши. Все смотрят куда угодно, только не на Эрика. Я кошусь на Питера. Он ковыряет ноготь. Старается вести себя небрежно.       Я гордая. Когда-нибудь это не доведёт меня до добра, но сегодня придаёт храбрости. Я иду к бортику. Эрик отходит в сторону, освобождая мне путь. Теперь у меня появилась возможность хорошо разглядеть его. Тёмно-русые волосы, сбритые по бокам, достаточно жёсткие черты лица, пирсинг в виде двух бусинок над правой бровью и серые глаза с холодным взглядом, шея и мускулистые руки покрыты татуировками. Начинаю думать о том, что он достаточно красив, но вовремя отгоняю ненужные мысли. Скорее всего это сказывается полученный стресс.       Подхожу к самому краю и смотрю вниз. Постройка, на которой я стою, является стороной квадрата, образованного еще тремя такими же зданиями. Посередине этого прямоугольника огромная дыра в бетоне, и что там внутри разглядеть невозможно.       Сейчас или никогда.