Бесстрашие

Есть прелесть в твоём сопротивлении.

- Первое, чему вы сегодня научитесь - стрелять из пистолета. Второе - побеждать в схватке. Мы верим, что подготовка искореняет трусость, которую мы определяем как неспособность действовать вопреки страху, - говорит Четыре, - Таким образом, ступени инициации предназначены для разносторонней подготовки. Всего их две. Первая ступень в основном физическая, вторая же больше психологическая и интеллектуальная.       Я смотрю на оружие в своей руке, как зачарованная. - Но что… - Питер сопровождает слова зевками, - Что общего между стрельбой из пистолета и отвагой?       Четыре резко прижимает дуло ко лбу Питера и взводит курок. Питер так и замирает с открытым ртом. - Проснись!, - рявкает Четыре, - У тебя в руках заряженный пистолет, идиот. Веди себя соответственно.       Инструктор опускает своё оружие, и как только непосредственная угроза миновала, лицо Питера заливается краской. - Что касается твоего вопроса, намного меньше шансов, что вы наделаете в штаны и приметесь звать мамочку, если научитесь защищаться. Кто не будет ловить на лету, должен готовиться как минимум к синякам. И так, следите за мной.       Он поворачивается к стене с мишенями из фанеры, по одному квадрату с тремя красными кружками для каждого из нас. Он стоит, расставив ноги, держит пистолет обеими руками и стреляет. Я вытягиваю шею, чтобы посмотреть на мишень. Пуля прошла через средний кружок.       Я поворачиваюсь к своей мишени. Родные никогда бы не одобрили стрельбу. Сказали бы, что оружие используется для насилия. Но я отгоняю эти мысли, широко расставляю ноги и осторожно обхватываю рукоять пистолета обеими руками. Пистолет тяжёлый, и отвести его от тела нелегко, но я хочу, чтобы он был как можно дальше от лица. Я нажимаю на спуск, сперва нерешительно, затем твёрже, и вся съёживаюсь. Выстрел бьёт по ушам, отдача посылает руки к носу. Я спотыкаюсь и хватаюсь рукой за стену позади, чтобы не упасть. Не знаю, куда ушла пуля, но точно не в сторону мишени. Я стреляю снова, и снова, и снова, но все пули летят мимо. - С точки зрения статистики, ты должна была попасть в цель хотя бы раз, по чистой случайности, - усмехается, стоящий рядом со мной эрудит по имени Уилл. - Да ну. - По-моему, ты бросаешь вызов самой природе.       Если я не могу справиться с первым же заданием, которое нам дали, как мне вообще преодолеть первую ступень, не говоря уже о всей инициации.       Я с силой нажимаю на спуск, и на этот раз я готова к отдаче. Руки летят назад, но ноги словно врастают в землю. На краю мишени появляется пулевая дыра, и я улыбаюсь, глядя на Уилла. ***       К перерыву на обед мои руки трясутся от напряжения, а пальцы сложно выпрямить. Кристина приглашает Ала сесть с нами. При виде него я всякий раз снова слышу рыдания и потому, стараюсь лишний раз не смотреть на парня. - Да ладно. Ты меня не помнишь?, - спрашивает Ала Кристина, сооружая сэндвич, - Мы вместе ходили на математику всего пару дней назад. - Я спал бо́льшую часть математики, - отвечает Ал, - Это был первый урок! - Лили, не помнишь ли ты, чтобы мы ходили на одни уроки? В смысле, без обид, но я бы, наверное, тебя не запомнила. Я всегда старалась не обращать внимание на дружелюбных. Извини, если обидела. Я привыкла говорить всё, что приходит на ум. Мама часто повторяла, что вежливость - ложь в красивой упаковке.       Я издаю короткий смешок. - Наверное, поэтому наши фракции редко общаются.       Искренность терпеть не может Дружелюбие. Они говорят что те, кто превыше всего ценит покой, обязательно обманут, лишь бы не мутить воду. - Можно к вам?, - спрашивает нас, только что подошедший Уилл. - Что, не хочешь тусоваться со своими дружками-эрудитами?, - удивляется Кристина. - Они не мои дружки. То что мы были в одной фракции, ничего не значит. К тому же Эдвард и Майра встречаются, и я не хочу быть третьим лишним. ***       Четыре привёл нас в новую комнату. На левой стене находится зелёная доска для записей мелом. Наши имена написаны на ней в алфавитном порядке. Вдоль другой стены висят выцветшие чёрные боксерские груши. Мы выстраиваемся за ними, и наш инструктор встаёт посередине, чтобы мы все могли его видеть. - Как я уже говорил сегодня утром, вам предстоит освоить борьбу. Цель - научить вас действовать, научить ваше тело отвечать на опасности и угрозы, а это точно потребуется, если вы намерены жить в Бесстрашии. Сегодня мы разучим технику, а завтра вы уже начнёте сражаться друг с другом.       Четыре называет несколько разных ударов, демонстрируя их сначала в воздухе, затем с боксёрской грушей. Мы же должны повторять за ним. Я настолько увлеклась заданием, что не заметила появления лидера, пока он не остановился прямо передо мной. От его уничтожающего взгляда у меня скручиваются все внутренности. - У тебя мало мышц, Фермерша, - говорит он, - а значит, лучше использовать колени и локти. В них можно вложить больше силы.       Внезапно Эрик резко прижимает руку к моему животу. Моё сердце стало биться слишком сильно, и я смотрю на лидера широко распахнутыми глазами. - Не забывай держать живот напряжённым. Что же тебе не сиделось на своих полях?, - пренебрежительным тоном говорит бесстрашный, прежде чем убрать руку и идти дальше.       Я чувствую давление ладони Эрика даже после того, как он уходит. Но его слова не убивают во мне желание работать, а наоборот, подстрекают доказать, что я достойна быть членом его фракции. ***       Когда Четыре отпускает нас на ужин, Кристина толкает меня локтем. - Удивительно, как он не сломал тебя пополам, - говорит она и морщит нос, - Он пугает меня до смерти и выглядит так, как будто ест младенцев на завтрак.       Эрик холоден и груб, но я почему то не боялась его. Уже наслышанная о его заслугах, я была уверена, что лидер мог многому нас научить.       Ал, который шёл перед нами, оборачивается у Ямы и заявляет: - Я хочу сделать татуировку. - Какую именно?, - спрашивает Уилл. - Не знаю. Просто хочу почувствовать, что и вправду покинул старую фракцию.       Обучение на сегодня закончилось, и мы вольны делать, что захотим, до самого отбоя.       Яма кишит людьми. Кристина предлагает Алу и Уиллу встретиться в тату-студии и тащит меня на склад одежды. Через десять минут я стою перед зеркалом в чёрном платье простого кроя чуть выше колен, ткань которого приятно облегала тело. Каждый бесстрашный получает несколько талонов в течение месяца, и это платье стоило один из них.       Купив одежду, мы с Кристиной бежим по узкой тропинке в тату-студию. Когда мы туда добираемся, Ал уже сидит в кресле, и невысокий худощавый мужчина, на котором больше чернил, чем чистой кожи, рисует на его плече паука. Уилл и Кристина листают книги с рисунками, пихая друг друга локтями при виде особо удачных.       Изображение ястреба на одной из стен напоминает мне татуировку Тори, которая проводила у меня проверку склонностей. Под ним висит набросок птицы в полете. - Правда, красиво?, - произносит знакомый женский голос рядом со мной.       Я оборачиваюсь и вижу Тори. - Ну, привет, - улыбается она, - Лили, верно? - Привет, Тори. Вы работаете здесь? - Да. Слышала, ты спрыгнула первой?       Я утвердительно киваю. - Хочешь сделать татуировку? Тебе будет скидка.       Набросок птицы приковывает мой взгляд. Сразу вспоминаю слова бесстрашной о том, что её татуировка символизирует страх, который она преодолела, что это напоминание о том, кем она была, и кем стала. Возможно, для меня тоже есть способ почтить свою прежнюю жизнь и одновременно принять новую. - Да. Две такие птицы в полёте.       По одной для каждого члена семьи.