— Я… Я ахуел. — присвистнул Тимур, закусив губу. Новый видон Миры его впечатлил, ничего не сказать. А эти крылья за еë спиной… Зачем они вообще ей нужны, если по законам физики с крыльями такого размера летать почти нереально. Ну или тогда Мира должна была очень сильно похудеть. Или крылья очень сильные. А коса красивая. — Здарова.
— И тебе привет. — проморгалась Мира, думая, что ей это всего лишь мерещится. Один из их четвëрки сейчас перед ней. И мëртвый. Но тут намечается вопрос: где он был все эти два года и чем занимался?! — Пойдëм за мной. — поманила рукой, зная, что время на исходе. Госпожа, когда рассказывала устройство мира мëртвых, упомянула, что душа может существовать отдельно всего 15 минут, после чего исчезает в небытие. За это время нужно отвести его. Мира взяла Тимура за руку и одним взмахом попыталась пафосно взлететь: что-то это оказалось тяжелее, чем она думала, поэтому первые два прыжка и попытки взлететь не увенчались успехом. Психанув, она с такой яростью ими замахала, что чуть по Тимуру не попала. — Давай, колись, что ты делал и как умер.
— Ну… Я думал, что вы тогда погибли от рук странной фигни с щупальцами из лезвий. Кеша тоже был мëртв, как и Ао. Но я встретил… Эээ… Обещай не смеяться. Летающую пони. Флаттершай. — Тимур не выдержал и сам засмеялся. — Я сначала подумал, что у меня поехала крыша. Но мы подружились и стали выживать вместе. За год ситуация с зомбаками чуть улеглась: монстров стало в разы меньше, люди приходят в себя. А потом я, верхом на Флаттершай, летаю такой, никого не трогаю. И тут бац. Я в мире шиноби, походу. Наруту смотрел. И не прошло дня. Сука. Дня. Блять. — на пальцах показал Тимур.
— И ты умер, да?
— А знаешь, как? — заинтриговал парень.
— Как?
— Эхххх… Более тупо надо ещë попытаться. Это даже звучит странно.
— Так как же?!
— Я УПАЛ С ЛЕТАЮЩЕЙ ПОНИ ОТ УДИВЛЕНИЯ И СЛОМАЛ ШЕЮ, ПОХОДУ. — раскинул руки в стороны.
— Так. Ты подружился с летающей пони, попал в мир шиноби и помер, упав с неë? Эээ…
— Вот именно блять. Я везунчик. — усмехнулся Тимур и закинул одну руку за голову. — А как вы поживаете?
— Я стала проводником душ. Киами с Кешей и Ао живы. Киами стала мечницей.
— Вот задай кто-нибудь вопрос 8 лет назад: кем вы хотите стать. Профессии, конечно, у вас сногсшибательные.
— Так, смотри, короче. Тут есть огромный город, территория, несколько районов. Один — для тех, кто в целом прожил неплохую жизнь, кто был любим в обществе и не имел массовой ненависти со стороны окружающих и плохой репутации. Другой — для тех, у которых были проблемы типо люди тебя ненавидят, ты изгой общества и тому подобное. А вообще, эти районы только на словах — чëткой границы и запрета для перемещения нет, попавшие души просто сами разбегаются куда хотят и куда сердце лежит. Короче, делай, что хочешь, и решай, с кем хочешь жить: с такими же изгоями как ты или попытаться наладить отношения с… Ну ты понял. Я сама до сих пор не понимаю, что за чудная система. Ты бессмертен, не чувствуешь голода, тебя не могут ранить или причинить боль. За порядком следят другие жнецы. Чакра вроде есть, но вроде и нет… Сложно объяснить… Короче, иди. У меня время поджимает. Если я смогу — навещу тебя. Хотя маловероятно, что у меня будет время.
≪Ты долго возишься. ≫ буркнула Госпожа.
— Да разберусь как-нибудь. — отмахнулся Тимур. Вдруг Мира и парень после недолгого полëта очутились в другом мире. Он мало чем отличался от настоящего на первый взгляд, в основном, более блеклой палитрой цветов.
— Вот. Это один из районов. — Мира показала пальцем на начало города: там красовалась незамысловатая арка. А по бокам — множество домов, как стены, разделяющие лес и город. — Мне надо идти. Если хочешь переехать — тебе никто не запретит. Здесь много пустых домов, тебе нужно лишь их найти. Если не хочешь жить загробной жизнью — обратись к жнецам и они обеспечат перерождение твоей души. А так можешь тут жить около… Эээ… Не помню. В общем, после того, как пройдёт достаточно много времени и твой силуэт побледнеет, ты всë равно переродишься. — протараторила и развернулась. — Ну… Пока.
— Пока… — присвистнул Тимур и осмотрелся. Он прошëл через арку в город. Но шумихи вокруг не было. Слишком уж он показался пустующим, хотя изредка мелькали прохожие. Похоже, что, скорее всего, город существует не очень долго, и он не успел заполниться жителями.
— Ты ооочень долго всë рассказываешь. — Миие показалось, что Госпожа закатила глаза. — Тебе необязательно это делать. Новые жильцы узнают информацию от жнецов-стражей или разбираются сами.
— Ладно, я постараюсь меньше трепать языком. — пожала плечами Рьëка. — Но это был мой друг, ты его знаешь.
— Да, знаю. Итак, следующий…
— Уже?
— Да. Он в километре отсюда. С помощью чутья жнеца найдëшь умирающего без проблем.
***
— Мээээв. — Кеша улëгся на колени клона Итачи и замурлыкал: разницы между настоящим и клоном он не видел никакой. Лица одинаковые, аура, запах тоже. В этот раз его хоть не одного оставили, а то ишь! Взяли моду. Вообще он хвостатый бесстрашный (так считал он сам), но даже такого смельчака пугали белые маленькие змейки Орочимару, которых изредка можно было увидеть в углах, дырочках в стенах по всему убежищу (Мира всë-таки сжалилась над Кешей и стала выпускать его гулять по коридорам, а то со скуки можно так помереть). Рептилии были безобидные, не нападали и не кусались, сначала! , но Кеша всë равно видел в них угрозу. Как-то раз он так испугался одну из них, что с неожиданности умудрился убить: внезапным ударом лапы оглушил, а потом, повиновавшись инстинктам, зубами перекусил нервы и позвонки возле головы. А это оказалось несложно, как заметил кот. После чего притащил Мире и бросил возле порога
мол, на, кушай. На Киами лица не было, когда она по неосторожности наступила на скользкий и мерзопакостный труп змеи. А Кеша? А что он. Исполнил долг, так сказать, и накормил семью, заодно и в доме стало на вредителя меньше. Мира, конечно, его похвалила, но коту показалось странным, что она ушла кушать змею за пределы комнаты.
Кот начал охотиться на змей, но те в ответ стали проворнее и хитрее. Это было похоже на игру. Кеша совершенствовал свои приëмы ловли дичи, которые хоть малость и подзабыл, а змеи не только быстрее реагировали и лучше прятались, но и делали выпады в попытке укусить в ответ. Кот же чудом избегал атак. Он продолжал на них охотиться, хоть и не испытывал никакого желания их есть: змеи его просто пугали и в то же время раздражали, так что он поставил цель убить как можно больше. Каждый раз, когда его когти и зубы достигали цели, Кеша был очень горд за себя. Ещё ни разу кота не могла укусить ни одна змея. Но Мира всë равно беспокоилась: мало ли, не всегда Кеше будет так везти, и в один прекрасный день он пропустит удар. А она сама не знала, ядовитые ли здешние змеи или нет, но Орочимару смог еë убедить, что именно эти не опасны.
Орочимару же забавляла такая прыть и стремление очистить дом от змей. Он специально лишил своих змей яда, чтобы ненароком не убить Кешу, и «играл» с ним в свободное время, используя от лица змей всякие уловки. Не зависимо от того, выигрывал ли кот или проигрывал, Орочимару не сдерживал улыбку и ухмылки. Кабуто немного прифигел, когда узнал, чем занимается саннин, но смахнул всë на то, что ему совсем нехрен заняться и он так борется со стрессом и болью. А Мира… Она задолбалась выкидывать трупы рептилий в мусорку: Киами в жизни не за что не притронулась бы к мëртвой змее, да ещё и такой мелкой и противной, как червячок. Сама же Мира с радостью выкинет дохлую змею, нежели притронется к живой. Юго один раз видел, как кот тащил трофей, и не смог сдержаться от смеха: Кеша умудрялся спотыкаться, наступая лапами на хвост или туловище убитой змеи. Рубилакс же прикалывался, что если что-то случится — с голоду не помрут.
Недавно они исчезли совсем, что вызвало неизмеримую радость у пушистика. Теперь тот с гордо поднятой головой ходил по убежищам. Он искренне думал, что смог в одиночку прогнать отсюда весь змеиный род. Но теперь ему стало скучно: гонять некого. Когда в убежище начали появляться мыши, на них он начал вымещать желание поохотиться и позаботиться о сохранности чистоты в доме. Теперь Мира «кушала» мышей первой свежести.
И ведь кошара отказывался есть то, что сам поймал, оставляя всë в пользу хозяйки. Ао тоже получил порцию и змей, и мышей, но такую еду не заценил: не по душе ему.
Кеша резко вспомнил, что Итачи надо «накормить» и, спрыгнув с коленок, выскользнул из комнаты в коридор. Парень вопросительным взглядом проводил Кешу: что-то слишком внезапно кота осенило. Куда он побежал?
Спустя 15 минут кот вернулся, да только сне с пустыми лапами. В зубах он принëс мышь и, умиротворëнно мурлыкая, уселся перед Итачи. Кот положил дичь на пол и коротко мяукнул, после чего начал облизываться. Умыл клыки и лапы от крови, избавился от лишнего запаха. Но Итачи так и не притронулся к мыши. «Ну что ты тормозишь, это же тебе. Двуногие такие непонятливые.» — пронеслось в голове.
Вдруг клон улыбнулся и что-то одобрительно сказал. По тону кот понял, что его либо хвалят, либо благодарят, и, прыгнув обратно на коленки, замурчал.
— Мэв.
— Добытчик. Котята точно не пропадут с таким папой. — хмыкнул Итачи, вспомнив, каков Кеша в ярости, и приласкал прикрывшего глаза кота. — Жаль только, что у тебя впринципе их быть не может. Я бы с радостью посмотрел на твою будущую семью. — он провёл пальцем за пушистым ушком.
***
— Агрхх. — Сузуме поднялся с пола, залитому водой по щиколотку, и оглянулся. Он знал это место: его же собственное подсознание. Парень не любил это место, ведь именно здесь он мог видеть существо, столь ему ненавистное и живущее в нëм уже 12 лет. Он попытался очнуться, но ничего не вышло. Скорее всего, сильно измотал тело.
Послышались мягкие и тихие звуки шагов и свист ветра. В темноте, где Сузуме ничего не мог разглядеть, загорелись два зелëных насмешливых огня. Парень невольно скривился, когда увидел существо, звавшее себя Акаëдороки. Чудное имя, однако же ему подходящее. Свалился, как снег на голову. Эта рыжая и нахальная морда редко упускает шанс поиздеваться над чувствами Сузуме.
— Ты чуть лапы не откинул. — раздражëнно пробурчал зверь, выйдя из темноты. — Почему ты такой упрямый? Как же меня это бесит. — обнажил клыки и провëл когтями по полу. — Если бы дал мне шанс разобраться с тем человеком, ты бы победил.
— Ты. Умолкнешь. Когда-нибудь. — прошипел сквозь зубы Сузуме и вызывающе глянул в яркие глаза кота-переростка.
— Ты мне не отец, чтобы меня затыкать. — процедил Акаëдороки и одновременно ударил своими двумя огромными и мохнатыми хвостами по воде. Зверь, очень похожий внешне на Двухвостую, навис над Ирухадо. Его шерсть, казалось, пылала ярым огнëм, количество хвостов — тоже сходство с знаменитой биджу. Но лишь внешность была их общей чертой, в остальном они были два совершенно разных существа.
При упоминании собственного отца всплыло в его памяти два образа. Самый первый, такой же рыжий, как и он, которого очень любил и уважал. И второй, тëмно-серый, словно дым: к которому питал лишь презрение. И неважно, что рыжий был не его отцом. Но всë равно таковым его считал. Ведь настоящий отец не тот, кто родной, а тот, кто заботился и воспитывал — так он считал. Акаëдороки едва заметно потряс головой, отгоняя воспоминания.
≪Меня тошнит от его одного только имени. ≫
С самого начала, когда кот только поселился в его теле, Сузуме не надеялся, что они построят хорошие отношения. И это не только из-за противозного характера Акаëдороки. Парень никогда не простит его за то, что тот учинил 12 лет назад, и как испортил ему жизнь, а двухвостый зверь никогда не признает Сузуме и не смирится со своим заточением. Но заточение в его случае всяко лучше смерти. Когда Ирухадо разговаривал с той девушкой-джинчурики, кот почувствовал в ней родную и знакомую искру. «Длиннохвостый… Интересно, встретимся ли мы снова? "
