Сопряжение миров: По Тонкому Льду

Ао завис в небе, которое было покрыто дождевыми тучами без единого просвета. Вдалеке виднелись здания и огни деревни, что находится в вечно «плачущей» стране. Амегакуре оказалось точно таким же, как Киами себе его и представляла: мрачное, влажное место. Интересно, оно хоть когда-нибудь просыхает и здесь бывает солнце? Она глянула вниз: сейчас под ними было огромное озеро, которое скоро станет полем битвы. Ао напрягало, что такие бешеные объëмы воды, которая может на время лишить его способностей к перенаправлению разрядов, находились под ним, но благо, что достаточно высоко. Киами знала: сейчас на их стороне элемент неожиданности, а также практически неограниченная огневая мощь скрилла, который хоть и не может спуститься, но способен оказать немалую поддержку с воздуха. Самой Киами эти электрические заряды не навредят: за те два года она смогла научиться минимизировать последствия такого удара для себя, и во многом благодаря тому, что еë собственная чакра имеет ту же стихию и она может ею управлять. Тем не менее, она предпочитала избегать попаданий по ней снарядов. Девушка переосмыслила всë десять раз. Конан спасти можно, если предотвратить то смертельное ранение колом. На вопрос: зачем еë спасать и рисковать жизнью, она сама себе отвечала, что хуже уже не будет. Верно, неубедительно. Киами сама не знала, нахуя вообще подписалась на это, но оправдала свои же действия тем, что «Конан хороший человек и почему Итачи можно, а ей нельзя». А на деле ей даже жить в этом мире стало невыносимо: по жизни носишься, прячешься, как таракан, лишь бы не задавили. Давишь свои эмоции и истинные желания, лишь бы избежать смерти, причëм от тех, с кем раньше дружил. Те, кого она любила, ушли. Киами банально не видела смысла в том, чтобы жить дальше. Девушку охватила неестественная подавленность, безразличие к своей жизни. Только Ао смог хоть немного облегчить душевную боль. Киами подумывала вообще свалить из мира шиноби. Делать здесь ей больше нечего, а путь в мир Двенадцати всегда открыт, под рукой, в сумке Ао. Но что-то всë равно держало еë здесь, тормозило. Она чувствовала, что не могла просто оставить этот мир и сбежать. Хотелось снова встретиться с подругой. С акацуками. Но чтобы не было вражды. Хидан тоже был для неë особенным. Но он мëртв. Слишком поздно что-то делать. Киами уже пожалела: надо было послушать сердце и откопать его тогда до того, как он бы умер. Раньше она считала, что ум — залог успеха и счастливой жизни. Она не была особо сентиментальной. Разум и умение трезво мыслить спасли ей жизнь не один раз, но легче от этого не становилось. Киами мотнула головой, отгоняя мысли, и попросила скрилла подняться чуть выше, поближе к облакам. Дракон почти слился с тучами и его было не видно. Возле озера девушка увидела фигуру, похожую на Конан, а на одном из каменных обломков появился Обито. Значит, скоро начнëтся. Она тяжело вздохнула, опять засомневавшись. Стоит ли вообще пытаться вмешаться? Может оставить всë как есть? Но решительно отогнала эту мысль: раз припëрлась, то будь добра сделать то, зачем пришла. Акацуки заговорили. Киами с такой высоты не слышала, о чëм они говорят, но пристально наблюдала за каждым их движением: зрение еë было куда лучше, чем у Миры. У Конан за спиной появились бумажные крылья. Неспроста же еë прозвали ангелом: действительно, похожа на посланника небес, с убийственной красотой. Девушка невольно восхитилась еë техниками. В воздухе внизу завитала туча белых листков. Вслед за прямой атакой Конан, когда та приблизилась к Обито и тот начал затягивать еë в измерение Камуи, последовал мощный взрыв. Ао изумлëнно рыкнул, наблюдая за битвой. Он почувствовал взрывную волну, которая сотрясла воздух и дошла до него. Но волна была незначительной, недостаточно сильной, чтобы скрилл потерял в воздухе равновесие. Оба человека, когда-то союзники, слишком увлечëнно и ожесточëнно сражались. Киами была уверена, что ни та, ни другой не заметили еë со скриллом в небе: дракон неплохо маскировался на фоне туч, да и сами они были очень высоко. Количество бумаги в воздухе увеличилось в несколько раз. Вдоль озера под ногами Обито, который уже лишился из-за взрыва правой руки и части спиральной маски, пошла ровная, длинная трещина. Озеро словно разделилось пополам, образуя гигантскую пропасть, да такую глубокую и чëрную, что казалось, что и дна у неë нет. Если присмотреться, можно было увидеть, что водяная гладь, которая должна была быть вместо стен ущелья, превратилась в взрывные печати. Тут Киами мысленно взвыла: ушам придëтся слушать этот пиздец из какафонии взрывов десять минут, может, чуть меньше. Надо было хотя бы беруши взять. Последовала серия из взрывов. Озеро начало в буквальном смысле взрываться, пытаясь угробить Обито, который провалился в пропасть и стремительно падал вниз. Его техника шарингана позволяет быть нематериальным всего пять минут, а взрывы будут длиться десять. Конан всë рассчитала: от Обито не должно было остаться мокрого места. И непременно она победила бы, если бы не читерская, откровенно говоря, техника шарингана. Запретная техника, дающая контроль над границей между иллюзией и реальностью. Но за такую силу нужно платить, не так ли? Хотя, если сравнить потерянное и то, что смог сохранить благодаря жертве, ни капли не жалеешь о выборе. Ведь лучше уж остаться на один глаз слепым, нежели расстаться с жизнью. К тому же, левый глаз Обито был и не его вовсе, а в его убежище — целая коллекция из шаринганов, поэтому сам брюнет ничего особо не потерял, использовав изанаги и избежав огромного взрыва, чуть не оборвавшему ему жизнь. А вот Конан была изрядно истощена: подорвать все 600 миллионов печатей несложно, но очень затратно в плане расходов чакры. Но она не догадывалась о подвохе, в еë глазах блестела уверенность. Обито умер. Он силëн, однако, попав в такую ловушку, ему не выжить. За спиной мелькнул мужской силуэт в порванном плаще. Конан замешкалась и слишком поздно поняла, что еë атака не убила Учиху: она не сможет отразить удар, направленный в жизненно важную точку тела. Но случилось то, что ни одна из сторон не ожидала. Кол (или арматура) прошëл насквозь Конан и никак ей не навредил. Обито раздражëнно рыкнул: привести смертный приговор в исполнение ему помешали два куная, прилетевшие в буквальном смысле с неба, причëм с бешеной скоростью, и ему пришлось использовать Камуи, чтобы избежать попадания. Это кто там, интересно, такой умный, а?! Удивляться у Конан времени не было. Она собрала остатки своих сил и отпрыгнула от противника, который чуть еë не убил, после чего атаковала его, не утруждая себя вопросами о том, кто помог ей. Но выпады и последующие атаки были слабы, да и бессмысленны как таковые. Обито на одни и те же грабли наступать не собирался, как в начале поединка. Бой был недолгим. Брюнет во время атак попытался ещё и определить, кто недавно ему помешал. Но смотреть в небо и одновременно драться — нереально. Обито предположил, кто это мог быть. Но откуда та знает, как использовать его технику как слабость? Ведь кунаи были брошены с точным расчëтом, силой и скоростью, в момент, когда тот именно собрался ударить колом Конан, а не раньше, когда он встал за спиной. Случайно кинуть и попасть — почти невозможно. Удар идеален. Киами точно что-то знает, зараза. Она всегда прикидывалась дурой там, где надо. Но то, что джинчурики ему помешала, значит, что он откажется от информации по местонахождению риннегана. Гендзюцу поможет за секунды узнать то, что ему надо, особенно учитывая тот факт, что Конан сильно истощена. Киами ничего не успеет сделать. А если попробует тот фокус, как в прошлый раз, с кунаями, — прикроется самим телом Конан. Взрывной печатью тоже не прокатит. Вот, долгожданная добыча у него в руках. Бывшая акацуки едва дышит и может сопротивляться. Обито наложил иллюзию на Конан в радостном предвкушении. Немного порывшись у неë в голове, тот нашëл то, что ему нужно: место, где спрятаны тела Нагато и Яхико. Теперь-то можно и убить Конан, чтобы не мешалась под ногами и не пыталась спутать его планы. Но с помощью шарингана Обито заметил, что с неба на большой скорости на него летит шаровая молния. Менее секунды ему хватило на осознание: такой снаряд лучше не затягивать в Камуи. Это не просто какой-то кунай с взрывной печатью. Любое искривление пространства, и нестабильный шар взорвëтся. Прикрываться телом Конан тоже опасно. Учиха решил не испытывать судьбу и, отбросив тело лидера Амегакуре, отскочил назад, чтобы можно было использовать Мангекë. Шаровая молния при контакте с водой озера убьëт Конан, без шансов. Но шаринганом он заметил ещё одну молнию, которая неслась быстрее шарового снаряда, причëм прямо к Конан, а с неба начал пикировать… Ао? Вот это ящерица подросла… Возле тела полуживой бумажного ангела молния вдруг остановилась и преобразилась. Киами, материализовавшись, подхватила еë тело и и прыгнула вбок, а потом резко вверх: Ао подхватил еë лапами под руки и взмыл обратно в небо. Всë за три секунды, очень быстро. И как раз в тот момент, когда скрилл поднялся, шаровая молния настигла водяной глади, чуть правее от того места, где лежала Конан, и взорвалась. Не просто взорвалась, а БОМБАНУЛА похлеще любой взрывной печати. Взрывная волна настигла Ао и чуть сбила его с курса, но тот быстро выровнялся и продолжил подниматься. Все эти действия были чëтко спланированы. Киами сама была в шоке, что практически ВСË пошло так, как надо, скрилл не ослушался. Даже радость и гордость за себя приглушила боль от техники, а она была жуткой: девушка побила все рекорды по времени трансформации. Она признала, что план мог быть фатален для Конан, если бы Обито не додумал, что шар может взорваться от искривления пространства. Конечности чуть судорогой не свело после шуншина. А могло. Но отделалась только болью. Держать бессознательное тело Конан становилось всë тяжелее, но терпела. Ао поднялся выше облаков: там очень холодно, но скрыться от Обито нужно. — Поверить не могу… Я. Я реально это сделала. Офигеть. Хе. — в ответ на реплику Ао тихо и беззлобно зарычал, словно соглашаясь. — Ай. Блять.

***

Сузуме вышел из убежища в город. Парень решил немного развеяться, прогуляться, а заодно и поесть данго в первом встречном кафе. Он не любил выходить в людные места, но сейчас душа требовала сладкого и атмосферы ресторана. Акаëдороки не разговаривал с ним с тех самых пор, когда котяра решил ни с того ни с чего помурлыкать. А значит: ноль подколов и хорошее настроение. Народу на улицах было немного, а те, что были, не обращали внимания на одинокого парня. И хорошо, что людей было немного: так легче ходить и можно не бояться, что впишешься в какого-нибудь зеваку в толпе. Даже зрение Кирена с неба использовать не нужно, и ястреб просто сидел на плече и зыркал по сторонам. Парню показалось, что кто-то на него смотрит. Но махнув на это, подумав, что это очередной любопытный прохожий, зашëл в одну из забегаловок и сел за самый дальний столик в самый тëмный угол. К нему подошла официантка и взяла заказ: порция данго и зелëный чай. Ничего особенного. Как обычно. Сузуме подпëр голову рукой и призадумался: почему Эфион так дорожит тем свитком Двенадцать. Он же ему не нужен, фактически. Да, он оттуда родом, Джеюра, кстати, тоже оттуда притащил, но элиатроп не собирался туда возвращаться. Или может всë-таки собирался, но попозже? А откуда родом, интересно, сам Акаëдороки, кот-переросток, который выносит нервы уже 12 лет? Сам рыжий ничего не рассказывает о своëм мире и о себе в том числе. Сузуме часто сравнивал двухвостого с бакэнэко, возможно, что Акаëдороки и есть демон. Но когда Ирухадо задал этот вопрос напрямую, не получил нормального и чёткого ответа: кот не отрицал и не подтверждал свою принадлежность к демонам. Скоро принесли заказ. Сузуме кивнул и начал есть, неспеша, и изредка запивал чаем. Парень услышал, как к нему кто-то неспеша подходит, но от еды не оторвался. Хотя воздух вокруг словно стал тяжелее. — Здравствуй. А ты, как я погляжу, один сидишь? — послышался мелодичный голос. Это точно не официантка. — Место занято. — соврал парень, не желая компании. — Ой, да ладно тебе врать. — хмыкнула девушка и, несмотря на то, что Сузуме был против, села рядом. — Что ты такой одинокий? — Наверное потому, что я так хочу. — буркнул и повернулся к ней лицом. Он использовал зрение Кирена и критично рассмотрел прилипшую девушку 20 лет, примерно, шатенка, кареглазая. Симпатичная. Но это не значит, что надо приставать. (То, что он решил помочь Мире с пакетами, был не жест доброй воли, а попытка приблизиться и точно определить в ней наличие биджу). — А у тебя красивая птица. — улыбнулась она Кирену, который тут же шарахнулся от незнакомки. — Угу. — А как тебя зовут? Меня Акери. — Сузуме. — Хорошее имя. — Ага. — А ты симпатичный. ≪Чего? ≫ искренне недоумился парень, не понимая, как с его-то изуродованным лицом можно вообще такое сказать. Девушке польстила такая реакция на комплемент: у брюнета прям на лице было написано «Всмысле». — Что ты такой неразговорчивый? — лукаво улыбнулась Акери. ≪Потому что я пришëл поесть, а не знакомства заводить. ≫ — Натура. — пожал плечами Сузуме. ≪Ой, да ладно тебе.≫ криво усмехнулся Акаëдороки, впервые за сутки подавший голос. ≪У тебя не было никогда пары, а она считает тебя красивым. Уже достижение. ≫ ≪Какая пара. Мне не нужна вторая половина. Я целым родился, как говорится. ≫ — А у тебя есть уже девушка? — Допустим. — У такого красивого парня должно быть две девушки. ≪Почему мне так смешно… ≫ протянул кот и хлопнул себя лапой по морде, потрепав усы. Парень почувствовал, что смущается, и это ещё больше позабавило его «демона». — А давай номерами телефонов обменяемся? Тут Сузуме как в медленной съëмке повернул голову. До него мигом допëрло. И ему было несмешно. Хотелось убить нахер. Девушка поняла, что тот понял, и досадно хмыкнула: надо же было так проколоться, на таком месте. Но она тут же залилась мелодичным смехом, который за секунду стал грубым и басовитым. — Вот знаешь, что ты та ещё сука? А я думаю, чего у тебя подкаты на миллион. — страдальчески вздохнул Сузуме и хлопнул себя по лицу рукой. — У ТЕБЯ ТАКОЕ ЛИЦО БЫЛО, КОГДА Я СКАЗАЛ, ЧТО У ТЕБЯ ЛИЦО КРАСИВОЕ! А ЕЩЁ КОГДА СКАЗАЛ ПРО ВТОРУЮ ДЕВУШКУ! БЛЯЯ, ВОТ УГААР. — в полный голос ржал Джеюр, согнувшись пополам. Его маскировка развитого была настолько безупречна, что Сузуме даже не заподозрил. Голос, внешность, даже поведение скопировал. Вот она — одна из способностей Джеюра как «высшего существа», это не техника превращения шиноби. Посетители кафе посмотрели на смеющегося мужчину как на сумасшедшего. Благо, что никто не заметил, что он превращался. — Очень смешно. Спасибо. — Не за что. — хихикнул Джеюр и глубоко вдохнул после смеха. — Давно я так не смеялся. ≪Тебя обставили, как котёнка. ≫ усмехнулся Акаëдороки. — Когда-нибудь ты дохохочешься. — выгнул бровь парень. — А ты и шуток не понимаешь. Ты шëл просто мимо, ну и я не удержался. — развëл руками Джеюр. — Подумал: как ты будешь себя вести при встрече с девушкой. Кто знает: ты так яро открещиваешься от них при нас, может на самом деле ты не против. — Я. Против. — Может тебе нужно просто попробовать? Сузуме раздражëнно вздохнул: почему же Джеюр так упорно затрагивает эту тему. Ему чë, так хочется свести его с кем-то и понаблюдать за романом? — Мне не нужна пара. Единственный мой смысл жизни — это Эфион. — Ага… Ты типо гей? Окей, в следующий раз буду учитывать… — Этот человек для меня важен как отец. — рыкнул Сузуме, но почти сразу унял гнев и заговорил спокойнее. — Может ты этого не понимаешь, но тебя никто не заставляет. — Слушай. В последнее время ты стал больше напоминать хикикамори. Эфион не может быть твоим смыслом жизни всегда, как бы это странно не звучало. — А ради кого и чего мне ещё жить? — Не знаю. Жизнь просто прекрасна сама по себе. — незамысловато и беспечно ответил Джеюр. — Вокруг столько интересного и всего, что можно попробовать. Живëшь-то ты один раз. Нельзя просто изолироваться от всех, что ты, собственно и делаешь с тех пор, как Эфион тебя приютил. Жить надо так, чтобы в конце ни о чëм не жалеть. — Не надо меня учить, как мне жить. Я не маленький, мне уже 23 года. — А складывается ощущение, что тебе уже все 50. Я в шоке, что ты вышел на улицу. Эфион вообще из своей конуры не вылазит, сидит там круглые сутки. — Он делом заниматься. — Делом. Хм. Искать тех, кто пропал века назад — конечно, интересно и увлекательно. Но нереально… Сузуме надоел этот разговор, которые уже десять раз вывел его из себя. По-быстрому доев данго, он оплатил счëт и вышел из кафе. Джеюр замолк, увидев, что парень не собирается с ним больше разговаривать, но на прощанье посчитал нужным сказать. — У меня почти вся семья погибла во время начала эпидемии в Манхеттене. Мать убита вирусом, а отца растерзал один из охотников. Единственный оставшийся в живых младший брат стал развитым, как и я. Но тот тоже быстро погиб. От когтей Хеллера. — медленно, но мрачно рассказал и склонил голову набок. — Я просто к тому клоню, что смерть родных не повод замыкаться. Надо жить дальше. Ты не строитель — так какого чëрта тогда строишь из себя жертву прошлого? — С чего ты взял?! — нахмурился Сузуме. — Похоже очень, что ты так и делаешь. — это было последнее, что сказал Джеюр — развитый сорвался с места и понëсся куда-то в сторону выхода из города.