Всё, что останется

На обед в общую столовую Артем не приходит, закопавшись в бумаги. Он тренер только второй день, а вся эта чушь бумажная успела порядком поднадоесть, хотелось практики. С тем, что он больше никогда не сможет выйти на поле в качестве игрока, мужчина уже давно смирился. Никто его там не ждет, дорога закрыта. И физически, и морально. Пусть срок штрафа истек уже год назад, возвращаться он не думал. Ни один приличный клуб с таким фидбэком его не взял бы, а контракт со «Спартаком», закончившийся тогда же, продлевать с Артемом не захотели. Удивительно, на самом деле, что в самый разгар затянувшейся апатии на горизонте нарисовался провинциальный «Метеор». Но теперь Артем был уверен, что это точно к лучшему. В тренерской Артем сидит почти до самой вечерней тренировки. Один раз к нему заходит Семак, приносит стакан чая с булочками из столовой, на которые Дзюба смотрит долго, прежде чем съесть. От слов Сергея об отдыхе он лишь отмахивается. Не время отдыхать сейчас, на том свете выспимся. Еще Артема очень подмывает найти того самого Карпина и попросить пару книжек или советов, раз он такой умный, что раздает их без просьб. Но слишком гордыни в нем много, чтобы почти и просить. Так что все приходится делать самому — изучать дела и медицинские карточки игроков параллельно с чтением теории о работе тренера. Когда ему, наконец, удается вырваться на улицу за полчаса до тренировки, Артему хочется выть о того, как затекла его спина. Он собирался выйти с территории комплекса со стороны набережной, где он был позавчера, и он осознанно хотел встретить Акинфеева, который ходит домой именно через набережную. Но отойти далеко от административного корпуса ему не дает Кристина, идущая по дороге прямо на него. В руке ее белеет планшет, который она даже без вежливого приветствия протягивает ему.  — Вот скажите, что я должна с этим делать?  — А что это? Артем принимает протянутый планшет и смотрит на первую страничку медицинского заключения.  — Это описание характера травмы. Глаза тренера лезут на лоб от рвущегося наружу хохота. Веселого настроя Артема не разделяет темноволосая миниатюрная Кристина, по-деловому упершая руки в бедра.  — «При беге на дорожке споткнулся об размотавшийся целлофан, в результате чего ударил копчик», — вслух читает Дзюба и уже не сдерживает смех.  — Мне это Ларе показать, когда она спросит, почему Кутепов на тренировку не вышел? Напоминать Артему о том, что поступил он с этими пакетами крайне опрометчиво и глупо, не стоит, потому что ошибку он все равно перед этой Кристиной и Карпиным признавать не будет.  — Дурак, «целлофан» же с двумя «л» пишется, — отдышавшись произносит тренер, отдавая смешную писанину назад. Кристина цокает и недовольно смотрит на него. Чувствовать женщин — кредо Артема. Он их за всю свою жизнь столько повидал и попробовал, что мог по одному взгляду определить истинное отношение девушек к нему. Четко видел Артем, что он нравится Кристине. Но та то ли отрицала свое влечение к нему, то ли недотрогу строила. К последнему Дзюба больше склонялся, и это даже веселило его, несмотря на то, что такие особы ему уже попадались.  — Раз уж существует проблема лишнего веса в команде, может, для начала с меню разберетесь? — надменно предлагает врач, но смотрит томно, выжидающе. — А то кормят, как на ферме. Девушка разворачивается и идет обратно к медсанчасти, но Артем, или действительно попавшись на крючок коварной дамы, или решив подыграть ей, в несколько широких шагов нагоняет ее.  — А что Вы на меня наезжаете все время? Интересуется Артем от всей души, потому что уж кому-кому, а врачам «Метеора» он ничего плохого не сделал, даже на Витю с этим его почерком врачебным не доложил Ларисе. И уж точно он не гонял Кристину по полю в пакетах, как горную козу, чего тогда она так взъелась на него? Когда Дзюба пришел к ней утром, чтобы попросить медкарточки, девушка его вообще чуть взглядом не сожгла.  — Да кто на Вас наезжает? Я просто выполняю свою работу, — честно отвечает она, но не может спрятать искорки в глазах за напускной грозностью.  — Да Вы невзлюбили меня с первого взгляда. Не то, чтобы для Артема было важно мнение каждого встречного, просто он стремился поскорее расколоть этот орешек, узнать, что стоит за этим образом, но уже, конечно, догадывался. Чтобы как можно быстрее закончить с этим, мужчина идет ва-банк:  — Может сядем, поговорим, так скажем, разрядим обстановку? Девушка хмыкает, поправляя лямки клубной майки, а Артем пожирает взглядом ее соблазнительные и поистине привлекательные формы. Воспользоваться и уйти? Не по-джентельменски, но вполне в стиле Дзюбы. И очень опасно, к тому же. Если девушка хочет чего-то с продолжением (а это скорее всего), то такое Артема сейчас не интересует. Если же он все же с ней переспит и отчалит, это может вылиться в скандал, к которому будет приплетена и Лара, и команда, которую с легкостью миловидная брюнетка может настроить против тренера. Пусть Крис выглядела и не достаточно хитрой для этого, но коварство женщины никогда не стоит недооценивать. То, что отвечает Кристина, явно довольная таким предложением, заставляет Артема разочароваться в ней и убедиться в своем ощущении женщин. Образ независимой недотроги врача сыпется быстро, и вот она уже готова идти за ним хоть на край Земли. К счастью, ответ Артему давать не приходится — он видит пересекающего клумбу в неположенном месте Семака и окрикивает его.  — Серег, слушай, срочно узнать нужно… — что попало несет Артем, сердечно извиняется перед девушкой и убегает к Семаку, так и не назначив время и место встречи. Возможности выйти на набережную у него больше нет, зато остается время до тренировки для корректировки меню, которое они забирают у вновь сидящей на телефоне Лары.  — А это откуда здесь? Колбаса? — у тренера чуть челюсть не отвисает, когда он заглядывает в недельное меню. — Нахрен с пляжа. Вычеркивать приходится много чего, много приходится и удивляться. Пусть до питания к книгах он еще не дошел, но понимал в этом немало. Не понравилось Артему рацион, так как во время тренировок требовалось больше белка, а перед игрой снизить количество белков и повысить углеводов. А за день до игры вообще нужно было полностью переписывать меню — за сутки не должно быть вообще никакой тяжелой пищи, а тут то макароны какие-то, то вот колбаса… Балаган, короче. Но все это Дзюба берет под контроль, за десять минут вычеркивая совсем уж из рядя вон выходящие продукты. Параллельно он думает и о том, что нужно обязательно составить вечернее меню для Игоря Акинфеева. То, что тренер рассказал ему о необходимости ужина, не значит, что парень будет кушать правильно, а не то, что попадется. В голове вдруг всплывает то, что Артем так и не пригласил Игоря никуда, а ведь хотел — слова об отсутствии одного из приемов пищи с толку сбили. И теперь Дзюба вообще работать не может — скалится, как дурачок, и вопрос себе задает: влюбился что ли? Семак, заметивший странное выражение лица коллеги, смеется и спрашивает, не заклинило ли его. А как тут не заклинишь, когда ты по гланды в работе, а в животе бабочки порхают из-за какого-то школьника? Артем так-то уже слишком старый, чтобы не понимать и бегать от себя, поэтому признает легко — да, его интересует Игорь. Именно поэтому он продолжает прятать улыбку, дабы не пугать Сергея Богданыча, и вычеркивает очередную ерунду из меню. После вчерашнего матча, который играли полностью на багаже предыдущего тренера, Артем окончательно берет все обязанности на себя. Самое сложное и важное сейчас — перестроить ребят под новую схему, более прогрессивную. Не играть же всю жизнь в старые добрые салки, у каждого из парней, в конце концов, своя позиция на поле, а они аки кузнечики скачут туда-сюда. Первое, что делает Дзюба — ставит Лешу Миранчука в нападение и меняет местами Дивеева и Ракицкого. На поле становится будто легче дышать, будто все на свои места встали. И Леха не рвется вперед, дырявя защиту, и Игорь с Яриком не буксуют друг на друга во время игры. Интересная связка обнаруживается у близнецов со Смоловым, и Дзюба сообщает Сереге, что нужно взять это на проработку, не упустить. Кокорин все еще смотрит на главного тренера волком, фыркает каждый раз, когда тот подсказывает, как лучше обыграть момент в свою пользу, но делает. Недовольно глядит исподлобья, но делает. А Артем и доволен. Не хочет Кокорин признаваться в том, что на самом деле хочет добиваться высот и впахивать, и не надо, лишь бы сам себе признался. Отдельный момент — подготовка вратарей. Малоизвестный факт, но Артем был бы голкипером, если бы в тот день, когда он впервые пришел на тренировку, ворота бы уже не были заняты. Даже уже будучи успешным форвардом, Дзюба часто фантазировал о том, что во время матча у команды не окажется запасного вратаря, и встанет в раму он сам. Но сложилось так, как сложилось, он остался нападающим. Хотя стоял он довольно сносно, хотя бы падать не боялся. В отличие от Акинфеева, который увиливал от прыжков с последующим падением так же часто, как Саша Максименко просто падал наземь. И если у Игоря было чутье и интуиция, он предвидел, куда полетит мяч, и дергался туда (почти всегда безуспешно, если ситуация требовала сильного прыжка), то Максименко прыгал совсем уж бестолково, но отчаянно. Смелости в Саше — хоть отбавляй, но не сформировалось еще в юном кипере то ощущение ситуации, которое у Игоря явно было врожденное. И как бы Артем и Сергей Богданыч не старались объяснить Акинфееву, как правильно приземляться, стоило дойти до дела — Игорь либо подпрыгивал едва-едва, чтобы встать на ноги, либо группировался «мешком», поджав конечности под себя, дабы избежать удара.  — Чего ты так боишься? — спрашивает Артем, когда вечером они вдвоем выходят из спортивного комплекса. На улице ветер такой, что будто в душу куда-то задувает, заставляет кишки дрожать. На вопрос Игорь не отвечает, хмыкает и застегивает куртку до конца. Артем замечает, что тот совсем не дрожит и практически не пытается спрятаться от ветра, тогда как он сам замерзает после душа моментально. А большинство парней во время тренировок на улице выходят в коротком рукаве, почти все, кто коренные новороссийцы. В крови что ли у этих южных ребят такая кровь горячая, что им и жара сорокаградусная нипочем, и продирающий ветроган.  — У нас же Кристинка есть, подлатает если что, — зачем-то говорит Артем, понимая, что проблема не в этом. Парни стоят под навесом, прячась от моросящего дождика, капающего с неожиданно потемневшего неба.  — Расскажи мне про твою травму в ЦСКА. Я почему-то не нашел никаких упоминаний об этом в твоей карточке.  — Откуда Вы знаете?  — Сергей Богданыч сказал. А что, это секрет какой-то? Игорь отрицательно машет головой и выдыхает облачко пара. Артему ужасно хочется подойти поближе, и он это делает, наблюдая за тем, как поблескивают глаза парня в свете уличных фонарей. Интересно, ждет ли его кто-нибудь дома? Родители, девушка, молодой человек, может? Потому что Артема-то никто не ждет.  — Да нет секрета никакого. Я просто боюсь и все тут. Как Артем понял, вследствие этой травмы Игорь покинул академию и вернулся в Новороссийск. Наверняка это была для него большая потеря, Дзюбе даже представить страшно, насколько больно потерять будущее в таком юном возрасте и приехать в низшую лигу, где не можешь даже базовые вещи выполнять. Тренер дрожащими руками выуживает ключи от фургончика из кармана и крутит на окоченевшем пальце. За этой напускной неприступностью явно кроется что-то большее, темнота детской травмы физической и моральной, но лезть в голову этого мальчишки сейчас Артем не имеет вообще никакого права, поэтому оставляет попытки дознаться. Что-то ему подсказывало, что рано или поздно парень откроется ему сам.  — Ты же хотел на ужин со мной? — лукаво спрашивает Дзюба и улыбается.  — Это Вы хотели меня пригласить вообще-то, — с такой же улыбкой возражает Игорь. Флиртовать Артем большой охотник, на самом деле, но рядом с этим мальчишкой все собственные заезженные фразочки кажутся пошлыми и недостойными светлого человека, стоящего перед ним. И теперь Дзюба уверен, что дома Игоря ждет точно не девушка или молодой человек, ну потому что он точно не был тем человеком, который будет обманывать свою вторую половинку или обманываться на этот счет сам. Внимание тренера парню явно нравится, и он даже не пытается сделать вид, что мужчина ему не интересен — наоборот, сам на контакт идет, но часто еще стесняется. Они ведь знакомы-то от силы пару дней, общались всего несколько часов, но Дзюба успел почувствовать, как его к Игорю тянет. Не в пошлом или развратном плане, как это происходит с Кристиной, а по-другому, по-светлому как-то.  — В таком случае — прошу в карету. Артем лыбится обворожительно, как ему кажется, и подает руку Акинфееву, который с веселым смехом принимает ее. Парень берется не смело, кончиками пальцев за кончики, едва лишь касаясь, и, а мужчину будто током прошибает. Ему смешно с самого себя, взрослый мужик, разменявший четвертый десяток, и ведет себя с пацаном как школьница. Но Артем насчет этого сильно не переживает — уж лучше так, быть влюбленным и порхать в облаках (он, правда, еще не витает, но уверен, что уже вот-вот будет близок к этому), чем бухать в одну харю под бубнеж телевизора в пустой квартире. *** Часы идут за часами, а дни за днями. Неделя с первого матча Артема в качестве тренера прошла, скоро очередной. Парни, вроде, успели освоиться в новой схеме, и уже не были так похожи на стадо случайно забежавших на поле мулов, хотя общие черты, несомненно, остались. Даже Игорь Акинфеев всю неделю совершал маленькие подвижки, и уже делал больше, чем мог раньше, и в зале занимался больше, режим питания соблюдал. Растормошить его оказалось не так сложно — заставить падать сперва на маты в зале, а потом на газон по время дополнительных тренировок для вратарей. Тяжело было только в первые несколько дней, когда бока Игоря, не привыкшие к такому надругательству, болели нещадно, за что Кристина и Алевтина тренеру, конечно, мозг прополоскали. Пришлось даже на одну утреннюю тренировку отстранить его, а после вечерней поить чаем в тренерской, выпрашивая прощения за то, что так гонял. Акинфеев на это только очень серьезно сказал, что все по делу и по-другому никак, а потом шутливо, что простит за плитку шоколада. Ее Артем, само собой, купил, но не без подлянки — Игорь темный не любил, Дзюба уже знал. Зато такой полезнее. Радовало также то, что отношение в команде к нему медленно, но менялось. Даже сам Игорь перестал игнорировать его на поле, а больше остальных к нему тянулась зелень — Максименко, Чалов и Ахметов то и дело огребали от дедов за то, видимо, что быстро сдали позиции и стали более-менее нормально относиться к тренеру и прислушиваться. По другую сторону баррикады все еще оставался Кокорин, его друг-неразлучник Смолов, Джикия, Набабкин и Дзагоев, а остальные дрейфовали где-то по середине, не осмеливаясь делать шаг в одну из сторон. Это Дзюбу не очень сильно огорчало, потому что теперь хотя бы работать не мешают. Также Артему ужасно хочется проводить побольше времени с Игорем не на тренировках, но времени до игры с «Химиком» остается все меньше, а он все копается в бумажках. Причем он даже не понимает толком, что уже сделал и что сделать нужно, потому что то одно приходится сделать, то другое, план занятий переделать, восстановлений. Поэтому несколько дней к ряду Игорь остается с ним после вечерних и дополнительных тренировок и просто сидит в низком кресле сбоку от Дзюбы, в телефоне то ли играясь, то ли читая. Но даже так Артем чувствует себя уютнее, чем в одиночку, хоть и не может поговорить с ним, занятый своими делами. И только из-за этого несносного пацана, который все твердит, что ему нужно отдохнуть, мужчина бросает бумаги и едет с ним на ужин. Артем даже представить себе не может, что прошла всего неделя, потому что ему кажется, что с той случайной встречи на набережной и первой прогулки прошел как минимум год. Хоть и времени рядом они провели в эти дни не мало для едва знакомых людей, Артему удалось узнать об Игоре совсем чуть-чуть — он заочно учился в местном институте физической культуры и жил с сестрами, но планировал скоро переезжать от них. Что с их родителями, Дзюбе услышать не пришлось, парень явно говорить об этом не хотел. Вдвоем, пусть пока и молча по большей части, им было уютно, никто никого не напрягал и не смущал. Только приходилось рядом с командой делать вид, что между ними не происходит ничего более положенного. А на самом-то деле происходило куда больше. Наверняка ребята приняли бы в штыки, если бы узнали, что вратарь распивает чаи с новым тренером, которому они устроили негласный бойкот. Да Игорь с Артемом и не планировали ничего рассказывать им, тем более, пока вообще же ничего не ясно, есть между ними что-то или нет. Дзюба готовит программу индивидуальных тренировок для полузащитников в пятницу, когда после восстановления и душа к нему в кабинет снова заходит Игорь. Спустя несколько дней он все еще стучит неуверенно, будто боится, что его прогонят, и ждет до последнего, пока ему не скажут, что можно войти.  — Ты можешь заходить после стука, я ж тут ничем таким не занимаюсь, — шутит Артем, отрываясь от дел. Волосы Игоря слегка влажные и пушатся на кончиках, он с самым довольным видом усаживается в уже полюбившееся кресло справа от тренера и хитро так улыбается.  — Интересно, чем таким Вы бы могли тут заниматься, — на манер мужчины говорит он. Артему приходится развернуть кресло, чтобы посмотреть на парня и пошленько дернуть бровями, Игорь смеется. С мальчишкой пошлятничать не хочется, чему Дзюба все еще удивляется, но реакция вратаря кажется ему настолько милой, что устоять ужасно сложно.  — Артем Сергеевич, пойдемте лучше на обед, а то Вы тут над этими бумажками загнетесь. И правда. Тренер чуть ли не всю неделю приходил пораньше и почти допоздна оставался на базе. А в те дни, когда с ним не оставался Игорь, он проводил там время почти до самого закрытия, когда его выгоняли проводившие обход охранники или уборщицы. Составлять индивидуальные планы тренировок, да еще и в связи с проблемой с весом в команде, действительно не так уж просто, пришлось даже пару раз позвонить отцу в Москву, чтобы спросить совета. От тренерства Артема тот был не в восторге, но ни разу и слова против не сказал, наоборот, поддерживал, как мог. И это правда было очень важно для него, слышать, что хотя бы кто-то в этом мире болеет за него не смотря ни на что. С отцом у них никогда сложных отношений не было, всегда царило понимание и согласие. Кроме, наверное, последних полутора лет. Тот все твердил: «Бери себя в руки, выходи на поле и играй». А в душе Артема была такая черная, такая беспроглядная и плотная тоска, что слова отца казались очередными кристаллами соли на свежей ране. И даже тренерскую лицензию он получил с подачи отца. Артем вообще не знал, где бы он был, если бы не отец. Сергей Владимирович говорил тогда с сыном аккуратно и прохладно, все еще от недавней ссоры не отошел, но советы дал дельные, не зря столько лет тренером проработал. Все это Артем записал на стикер, и вот уже два дня работал по этим подсказкам. В столовую Игорь и Артем идут вместе, и тренер замечает, как же, черт возьми, его от этого пацана ведет. Да так, что идет он немного позади него, вдыхая прохладный воздух, пахнущий его фруктовым шампунем. Отпускать его от себя не хочется, но садиться за один стол будет слишком подозрительно и некорректно, поэтому они расходятся уже при входе: Игорь идет за стол к Облякову, Кучаеву, Чалову и Дивееву, а сам тренер направляется за круглый стол в углу, где уже сидят Лариса и Уткин. Василий уплетает куриную ножку так, будто она в его жизни последняя, а Артему становится так противно смотреть на это, что сесть рядом заставить себя сложно. Рядом, потому что сидеть напротив еще более гадко. Вольская этого, кажется, не замечает, копается в смартфоне, едва не промахиваясь вилкой с салатом мимо рта.  — Ой, какие люди, — тянет Уткин и вытирает рот салфеткой.  — Виделись уже. Лара поднимает голову неспешно и заторможенно, и Артема пугает то, какие мешки под глазами у нее нарисовались за неделю. Из их недавнего случайного разговора за завтраком тренер узнал, что Лариса пытается разобраться с какими-то задолженностями из-за уволенных игроков и второго тренера, но убеждает Дзюбу, что ему беспокоиться не о чем. Говорит, что его главная задача — команда, с остальным разберется она.  — Привет, Артем, как твои дела? — спрашивает она и откладывает, наконец, телефон.  — Да как у старого танка, — отвечает Артем, присаживась напротив Лары, и получает вполне логичный вопрос от Василия. — Дуло стоит, а воевать не с кем. Смех Уткина настолько резок и неожидан, что Вольская и Дзюба роняют вилки на стол, а ребята оборачиваются на них и смотрят с интересом.  — Ну это ничего, вот команда раскачается немного после завтрашнего матча, вот тогда и будет, с кем воевать, — говорит он и хватается за другую ножку. Завтрашний матч — с ярославльским «Шинником», который как раз уже должен прибыть в Новороссийск. Тактики у них не особо прогрессивные, скорее консервативные, но это Артем уже разобрал с командой на утренней теории в кают-компании. Настроения среди игроков все такие же переходящие, непонятные, что абсолютно Дзюбу не вдохновляет, он старается как-то приободрить ребят, поддержать. Но слова его в раздевалке перед матчем находят отклик только у заводных Миранчуков, Чалова и Максименко, с которым они тоже более менее смогли выстроить контакт во время дополнительных занятий. Глаза Акинфеева, конечно, блестят тоже, но высказывать одобрение тренеру вслух он все еще не решается.

Чемпионат России. ФНЛ. 10-й тур

На ошибках учатся — так себя успокаивает Артем после матча, на котором практически сорвал голос. В этот день он решил попробовать беспроигрышную по его мнению бразильскую схему с четырьмя защитниками, к которой они и готовились все прошедшие дни. Но проблема в том, что построение схем годится только для тех игр, которые подчиняются системе, которые можно хотя бы угадать. «Шинник» же действует подобно «Метеору» — играют от случая к случаю, перепинывают мяч туда, куда легче, не пытаясь рисковать или просчитывать игру, поэтому это больше похоже на дворовый матч, чем на первую футбольную лигу России. С бровки Артему кажется, что его команда играет вообще безэмоционально: у них отбирают мяч, а они и рады отдать, в их штрафной происходит голевой момент, а они даже не пытаются отвечать. Акинфеев, стоявший в рамке, несколько раз удачно спасал ворота, но сохранить их в неприкосновенности до конца первого тайма так и не удалось. И снова дело оказалось в прыжке, который пусть и состоялся, но Игорь, побоявшись упасть, не дотянулся до мяча, «Шинник» открыл счет. В перерыв Семак и Дзюба изо всех сил пытались как-то замотивировать команду, раздавали советы, кому и как лучше поступить. Парни соглашались и кивали с умными глазами, но на поле все равно творился хаос. Игорю Артем ничего говорить не стал, потому что был уверен, что тот уже свою ошибку осознал — настолько виноватые глаза у него были. Безусловно, в пропущенном голе была его вина, но не больше, чем у остальных. Во втором тайме Артем делает две замены и замечает еще одну интересную деталь: внутри команды парни сбиваются в стаи. И это не было бы такой проблемой, если бы они собирались в кучки во время тренировок или свободного времени, а не играли дружбу на поле. Парни постарше передавали мяч своим неточной передачей, вместо того, чтобы отдать пас открытому мальку. Это и становится причиной очередного, но одного из опаснейших моментов у ворот «Метеора». Команду спасает только то, что Акинфеев, отреагировав неожиданно быстро, отбивает мяч, практически сев на шпагат на газоне. Так же быстро реагирует и Чалов, которого Артем выпускает на замену буквально за семь минут до конца основного времени и который забивает, чем и сравнивает счет к концу матча. Добавленные три минуты роли большой не сыграли, но Артему показалось, что в эти десять минут после гола Чалова он нервничал больше, чем за два тайма. После всего парни кричат и радуются, а Дзюба все еще остается недовольным. Скорее не так — не удовлетворенным. Не видел он, что команда выкладывается по полной, они вон в сухих майках играют, а еще силы остались для празднования ничьей. Не такой результат им нужен. Не удовлетворены остались и болельщики «Метеора», которых на стадионе оказалось большинство. Но сегодня они кричат гадости не так громко, не громко получаются и подбадривающие кричалки, которые Артем считает больше похожими на набор слов. Самая забавная ужасно смахивает на небезызвестную кричалку ЦСКА, хоть и слов почти не разобрать, разве что маты и что-то про фекалии. И после матча они Дзюбу освистывают не так активно, как в прошлую проигрышную игру. Тоже, видимо, от клуба многого не ждут, раз так благоговейно относятся к позорной ничьей на собственном поле. То, что нужно срочно менять что-то, Артем понимает сразу, как видит эту недружную нестройную команду, но не знает, как. И возможное решение открывается ему совершенно неожиданно на следующий после матча день.