Другая сторона восприятия

Сказать, что Виктор был удивлён, ничего не сказать. Он взял этого японца на слабо. Слишком легко. Даже не надо было хлопать глазками и строить милую моську. Хватило всего одной фразы: «Я уверен, что ты не сможешь откатать мою короткую». Виктор ожидал любой ответ, но не: «Ты меня недооцениваешь». И вот тут-то и пошла вся заварушка. Виктор отчётливо видит, как японец остерегается льда, как он боится его, как избегает всеми способами, но в тоже время восхищается им, живёт им, не может без него. Сколько времени он боролся с собой? Наверняка долго, потому что сейчас он словно околдован этой зеркальной гладью. Зачарован и не может отвести глаз. Никифоров понимает его, он сам бы не смог столько выдержать без коньков и этого родного «зеркала». Слишком родного и холодного одновременно… Мысли ушли слишком далеко, мелодия уже закончила играть. А он все ещё завороженно смотрел на омегу, примечая для себя некую достойную похвалы стойкость. Не каждый может бросить лёд, ведь это как наркотик или табак. Привыкнешь и утонешь в этом, без возможности выплыть. Мысли запутались окончательно, и, чтобы не выглядеть перед Юри истуканом, он всё же произнёс первое, что пришло в голову: — Начнём с разминки, или ты так сильно уверен в себе, что справишься без неё? Честно сказать, после этого Виктор чувствовал себя идиотом. Это наверняка звучало слишком пафосно и самовлюблённо! А что если Юри подумает, будто Виктор чертов нарцисс, который думает только о себе?! Нет, это не правильный вопрос. С каких пор он, Виктор Никифоров, заботится о мнении какого-то омеги, которого встречал всего лишь три раза? На этот вопрос Виктор не смог бы ответить даже самому себе. Этот омега зацепил его… чем-то. Всю тягу Виктора к этому мальчишке можно было назвать одним словом — интерес. Всё. Не больше. Возможно, потом они смогут стать приятелями, но это потом, не сейчас. Честно? Никифоров ожидал, что японец поступит как самовлюбленный Плисецкий, а именно, без подготовки ринется в бой. Но восприятие людей всегда подводило Виктора. Юри же поступил благоразумно и согласился на разминку. Никифорову нравились умные люди, а Юри казался именно таким — умным, начитанным, стеснительным, но в то же время он мог проявить характер. Это лишь ещё больше приводило к увеличению интереса. Юри — интересная личность. И с этим Виктор не поспорит. Катать программу, если не знаешь чувств, описанных в ней, — трудная задача. Это все ровно что рассказывать историю от своего лица, не участвуя в ней. Это как фальшивые эмоции, надеваемые маской притворства. Виктор понимал и понимает это. Но он катал, он катал то, о чем не знал. Любовь… Сложно рассказывать о любви окружающим, не испытывая её. Настоящая любовь жгуча и бьёт колкими иглами понимания по сердцу. Понимания того, что это всё может скоро исчезнуть. Настоящая любовь как ящик Пандоры — может повезёт, а может и нет. Настоящая любовь не всегда взаимна. Ведь только в сказках герои сталкиваются взглядами и влюбляются! Такого не существует… Когда знаешь о любви только по сказкам, то понимаешь… Это всё ложь. Чистой воды ложь… Человек приукрашивает, говорит, что любовь окрыляет. Говорит, что бабочки в животе порхают, задевая своими тонкими крылышками сердце. Человек уверяет, что готов на всё ради любви… А готов ли он умереть? Нет, так только в сказках. Так думал Виктор. Но, может, все же существует человек, который сумеет показать ему, что есть на самом деле любовь? Очень даже возможно… Виктор по-настоящему не понимает ни одно проявление любви. Тот же самый Эрос, который он катает для этого омеги. Эрос — сексуальная любовь. У Виктора, конечно, были девушки на ночь, но того яркого страстного чувства, которое он должен отобразить в своей программе перед тысячами зрителей, он никогда не ощущал. Виктор правда пытался откатать идеально. Хоть это не для соревнований, но опять. Сколько бы он не пытался проникнуться ролью ловеласа, у него не получалось. И сейчас тоже не вышло… Окончание мелодии и… аплодисменты? Нет, это не те хлопки, которые он получал последние два года, сопровождаемые жалостливыми шепотками скучающих фанатов. Те хлопки были просто для поддержки, привычная дань его застывшему таланту. «Никифоров, тебе пора на пенсию» «Никифоров, ты исчерпал себя» «Никифоров, остановись, дай шанс молодым» «Никифоров, тебе 27, ты больше не тот пятнадцатилетний юноша, который покорил наши сердца» «Никифоров, ты больше не удивляешь» «Никифоров, нам скучно…» Вот что означали те хлопки. Эти совсем другие, они полны детской радостью и последней степенью фанатизма. Виктор оглянулся на звук. Этот омега, с глазами цвета молочного шоколада вперемешку с крепким кофе, аплодировал не жалея ладошек, глаза его блестели, как у ребёнка, которому подарили заветный подарок. Сам он чуть ли не выпадал из-за бортика, повиснув на нем всей грудной клеткой. Восхищение… Этот парень и правда восхищался им. Сердце пробило электрическим разрядом, ноги сами понеслись к омеге, руки сами обняли хрупкое тело, а оставшиеся крупицы сознания даже не останавливали, а наоборот, подталкивали. Это были объятия благодарности. Омега застыл в руках альфы каменной статуей и через несколько мгновений понимающе хмыкнув, обнял мужчину. Сейчас его не волновало что это пятикратный чемпион мира, сейчас он видел перед собой человека нуждавшегося в поддержки. Они могли бы ещё долго стоять вот так, обнимаясь и бессловно разговаривая. Ведь каждый из них понимают, что они хотят сказать этими объятиями. Но пришли они сюда не за этим. Мужчина аккуратно отстранился от парня и приглашающе показал на лёд, будто он его не программу катать приглашал, а зайти в свой дом. Японец посмотрел на Виктора, улыбнулся и коснулся лезвием конька льда. Если бы у фигуриста попросили показать самого счастливого человека, он бы показал на этого чудесного омегу. Как только началась мелодия, у Виктора перехватило дыхание: первые секунды и на него уже направлен манящий взгляд из-под длинных ресниц. Если это только начало, что же будет дальше? Скорее всего, уже к половине программы он будет лежать с остановкой сердца, Виктор присвистнул. Вышло само собой, но было очень даже атмосферно. Каждое движение Юри было неспешным, дразнящим и призывающим, словно он играл не ловеласа… а женщину, соблазняющего его. И если это так, то у него очень даже получается. Тройной аксель с корабликом и… фальшь — касание руки льда. Недостаточно разогнался. Виктору от досады захотелось крикнуть, но он лишь впился руками в бортик, подавляя желание. Но, похоже, омегу это не сильно разочаровало, и он продолжил свой рассказ. И вот он опять дразнит — ведёт рукой снизу верх, очерчивая каждый изгиб своего тела, зацикливая внимание на талии и поддевая край верхней одежды. Ловелас тут проиграл явно. Финальные элементы: прекрасная дорожка шагов — последний этап для сведения с ума мужчины, отвержение соблазнённого ловеласа — энергичные, но в тоже время плавные взмахи рук в разные стороны и уход к другому — заключение себя в объятия.