Время лечит

      Адриан не боялся смерти. Он точно знал, что Костлявая однажды придёт и по его душу. Хотя… Что там от неё осталось? Лохмотья, да и только.       Блондин опустил на ладони тяжёлую от дум голову. Золотые глаза неприятно защипало. Но все слёзы давно высохли, горло царапали сухие рыдания, так и не вырвавшиеся изо рта. — Ты… — прохрипел Адриан в пустоту. — Ты хотел умереть от моей руки, отец?       Его вопрос тихим эхом прокатился по комнате, отражаясь от каменных стен. Блондин поднялся с места, на мгновение остановил взгляд на портрете отца, чтобы, грязно ругнувшись, вихрем исчезнуть прочь из комнаты. Его душила эта боль. Словно яд просачивалась в сознание, отравляя, доводя до безумия. В замке Адриан чувствовал себя как загнанный зверь, отчаявшийся, сбившийся с пути… Но живой. Впрочем, нужна ли такая жизнь?       Он вот уже несколько дней не выходил из замка, всему почитая отдаваться своей печали. Адриан вверил себя этой тихой ярости и скорби. И он в самом деле начал сходить с ума. Ему, как во сне, всюду мерещились мать, отец… Даже Тревор мелькал изредка в его видениях. Что ж, Адриан не хотел этого признавать, но он чувствовал своё одиночество терпким привкусом вина на кончике языка. — И теперь это моя жизнь? — усмехнулся он, глядя как хмельной дурман плещется на дне бутылки. Бельмонт бы саркастично усмехнулся, сказав, что-то вроде: «Теперь ты меня понимаешь?»… Сифа наверняка бы начала их отчитывать за пьянство, но лучше бы так…       Адриан одним глотком допил вино. К сожалению, он человек лишь на половину. И забыться в пьяном угаре он не может. Та часть, что досталась ему от отца, заставляла его разум трезво мыслить, тело быть готовым к броску. В последнее время Адриан всегда носил с собой меч. Он становился параноиком, но разве его можно за это судить?       Впрочем, многие и без того обходили замок и поместье Бельмонтов десятой дорогой. Путники сочиняли легенду за легендой об этих проклятых местах. А те, кто видели трупы на кольях, рассказывали люду, что сам Дракула восстал из Ада, чтобы мстить. Кто-то, бывало, и у ворот в замок останавливался, чтобы поразмыслить вслух. Адриан находил это забавным, поэтому иногда слушал из-за стен разговоры мужичья. Когда припугивал лязгом клинка или рыком, когда игнорировал… Но, пожалуй, именно это не давало ему озвереть окончательно. Хоть бредить Адриан начинал всё чаще. — Их здесь нет… Никого нет. Я один… Один! — рычал он на миражи, пытаясь избавиться от иллюзий. Частенько его грусть сменял слепой гнев, полубезумная ярость. В такие моменты его клинок покидал свои ножны. А жертвой становилась мебель или призрачный враг. Адриану приходилось убеждать себя в том, что он лишь оттачивал своё мастерство.       Его безумие, казалось, длилось вечно. Но очередное «завтра» преподнесло блондину сюрприз. Солнце ещё только выкатывалось из-за горизонта, не успев согнать чернильную ночь с небес. Даже звёзды тускло мерцали в недосягаемости. Однако Адриан не спал. Он сидел на кровати, сжимая простынь в руках. Его поджарое жилистое тело застыло, в полумраке напоминая статую, высеченную полюбовно мастером-скульптором. Всего десять минут дремоты обернулись кошмаром. Длинные тонкие пальцы полувампира мелко тряслись. Полумёртвое сердце бешено билось в груди, силясь выскочить. — Проклятье! Дьявол вас раздери… — голос явно был женским. Грубоватым, охрипшим, но женским. Тонкий слух помог Адриану это определить. Он дёрнулся было прогнать путницу, но до него донёсся дивный аромат крови незнакомки. — Ранена? — шепнул тот сам себе. Адриан мог ненавидеть человечество всей душой, но сам был человеком. Пусть и наполовину. — Не смертельно, но кровь не останавливается, — блондин жадно вдохнул этот запах, чувствуя, как лёгкие разворачиваются во всю ширь. Поток брани с улицы не останавливался. Адриан удивлённо вскинул брови. Некоторых слов он даже и не знал. Любопытство пересилило его, и блондин прижался к окну, чтобы увидеть девушку, по какой-то нелепой ошибке оказавшуюся у стен его замка. — Сюда эти суки не сунутся… — хмыкнула незнакомка. Адриан едва смог услышать этот полушёпот. — Пришла специально, — лишь подвёл итог дампир. Наконец девушка оказалась в поле его зрения. Нарушительницей спокойствия оказалась юная человечка, весьма могучего для женщины телосложения. Она вовсе не была мужеподобна, скорее мускулиста. Адриан отметил узкую крепкую талию, широкие бёдра, сильные ноги. Высокая полная грудь была обмотана окровавленными бинтами. Длинные волосы собраны в тугую косу. Под слоем грязи и пыли распознать цвет не представлялось возможным. Лица девушки видно не было, она стояла спиной к окну, опираясь на топор весьма искусной работы. Адриан также понял, что лезвие оружия было посеребрено. «Интересно», — подумал блондин, решая нужно ли встретить гостью или всё же не стоит. Тем временем незнакомка продолжала материть всё вокруг. Кажется, её совсем не удивляли трупы на кольях. Видимо, она уже слышала разговоры и шёпотки народа.       Адриан принял решение, о котором уже жалел. Он спускался вниз, на ходу принимая облик волка. Толкнув лбом двери, зверь вышел наружу, щурясь яркому солнцу. Девушка резко обернулась, поднимая топор. Адриан заметил, что пользоваться своим оружием гостья умеет. Это можно было понять по тому, как она держала древко. — Ну ничего не попишешь… От одних убежала… Но от зверя едва ли убежишь. Послушай, волк. Если уж хочешь меня убить, сделай это быстро… — из неё сочилась ирония и сарказм. Адриан понял, что жизнь свою его непрошенная гостья не ценила. Наклонив голову, он окинул её внимательным взглядом. На лицо девушка была миловидна, не красива, но симпатична. Каре-зелёные глаза смотрят остро, с вызовом, но в них, помимо прочего, читается вселенская обида. Вздернутый нос покрыт веснушками, пухлые губы изогнуты в каком-то подобии улыбки, больше напоминающей оскал. Адриан вдохнул аромат незнакомки, махнув хвостом. Он посеменил к ручью, явно намекая на то, что гостье нужно следовать за ним. Про себя дампир отметил, что в обличии волка контактировать с человеком легче, потому что на мало-мальскую беседу Адриан настроен не был. Что-то прорычав сквозь зубы, девица тяжёлым шагом пошла за белоснежным волком. Она ничего не говорила, за что Адриан был благодарен. — Намекаешь на то, что мне не мешало бы помыться? Умная зверюга, — одобрительно хмыкнула та, в самом деле начиная раздеваться. Адриан сидел рядом, внимательно наблюдая за движениями незнакомки. Он не ошибся. Её тело было мускулистым, рельефным, но не потеряло манящих изгибов. У неё было много шрамов и ожогов, в основном на руках. Когда гостья обнажилась полностью, развязав и бинты, Адриан увидел страшный рубец на грудине девушки. Он едва только начал заживать и всё ещё кровил. — Холоднющая, — запричитала та, но начала тщательно мыть своё тело. Пусть и простой водой. Корка пота, пыли и грязь постепенно сходила с её кожи. Также гостья распустила волосы, чтобы смыть с них и застывшую кровь, и дорожную пыль. Оказалось, что её густая грива обладала тёмно-рыжим, почти медным оттенком и была удивительно длинной, доходя девушке до середины бёдер. — Хорошо-о… — мурлыкнула незнакомка, вызвав смешок, который выглядел в высшей степени комично в исполнении волка. — Ты, стало быть, меня понимаешь?       Про себя Адриан очень удивился. У обычных людей он не замечал подобной наблюдательности, но был совершенно уверен, что девица с самого начала распознала в нём интеллект. Всё это казалось ему очень уж подозрительным. Но гостья довольно быстро потеряла к нему интерес, выбравшись из ручья на берег. Она умело простирнула и вещи в быстрой воде, после чего, не стесняясь своей наготы, отправилась обратно к замку, лишь прижимая руку к ране, вероятно, опасаясь, что она снова откроется. Адриан шёл следом, так как не доверял ей. К тому же, его желание вонзить клыки и растерзать девушку не проходило. — В замке есть кто-то, кроме тебя? — Адриан фыркнул. Девушка потянулась рукой к дверям, но услышав глухое рычание, отпрянула. — Предлагаешь мне так и ходить голой вокруг замка, пока мое тряпьё не высохнет? — перехватив поудобнее топор, девушка всё же толкнула двери, позволив вечности дыхнуть на неё уже не выветриваемым ароматом старинных пыльных книг. Каменный пол неприятно отдавал холодом даже через кожаные сапоги. Поёжившись, девушка всё же решила осмотреть убранство замка Дракулы. Громко присвистнув, она некоторое время просто глядела вокруг, иногда вздрагивая, когда загулявший ветерок касался обнажённой кожи. Адриан встал по левую руку от девушки, всё ещё глухо рыча.       Она отправилась исследовать замок под внимательным взглядом волчьих глаз. Были места, куда дампир не пускал её, и гостья послушно обходила те части замка. Адриан был приятно удивлён покорности человечки, поэтому великодушно позволил ей занять одну из гостевых комнат, в которой некогда жили Зуми и Такка. Там же незнакомка обнаружила белую ночную рубашку, которую тут же накинула на оголённое тело. И ей, казалось, в голову не пришло, что трупы у входа в эту обитель были одеты почти также. Она рухнула на постель, тихо напевая какую-то песенку. Адриан не упустил возможности изучить её. Неужели она совсем не боится? И почему он до сих пор не убил её?! «Нет, я не такой, как они…» — думал дампир. И внезапно понял, она не боится ровно по той же причине, по которой и он её не трогает… Она отличается от всех. Она пришла не требовать чего-то, искала убежища. Не преследуя никаких других целей, она просто живёт. Выживает… Адриан признал, что между ними есть что-то общее. Девушка на кровати задремала в позе эмбриона. Адриан же вновь стал человеком, чтобы наклониться к её умиротворённому лицу, едва сдерживаясь от желания вонзить свои клыки в податливую плоть. Стиснув челюсти, блондин бесшумно покинул комнату. Что-то всё ещё терзало его сознание…