Время лечит

      Каждую ночь, когда его непрошенная гостья засыпала, Адриан принимал облик человека и боролся с неистовым желанием убить её. Но она казалась слишком беззащитной, даже маленькой, когда мирно сопела на огромной постели. Она никогда не угрожала ему, ничего не требовала. Ей нужно было место, чтобы спокойно справиться с раной, которая в иных обстоятельствах могла бы быть смертельной. Адриан, восхищаясь её стойкостью, позволил остаться. И он всё чаще хотел ей раскрыть свою тайну, но, опасаясь очередного предательства, оставался волком, всюду следуя хвостом за рыжей. Та только отшучивалась. — Там, откуда я родом, считается, что если ты смог приручить волка, у тебя доброе сердце и сильный дух. Что скажешь? — заискивающе улыбнулась девушка Адриану. Зверь дёрнул ухом, демонстративно зевнув. — Ха! Тоже мне, знаток!       Они сидели на берегу ручья. Девушка полюбовно точила лезвие топора, самозабвенно напевая песенку, которую в миру называют «северной колыбельной». Мотив у неё незамысловатый, но вот детской эту песню точно не назовёшь. К сожалению, край северян жесток и беспощаден, и детей чуть ли не с рождения учили выживать.       Адриан узнал что-то новое о рыжей. У нордов есть отличительные черты. И если раньше дампир мог только догадываться о происхождении медновласой незнакомки, то сейчас был точно уверен в том, что заснеженные северные горы — её родной дом. Впрочем, вопросов у Адриана от этого меньше не стало. Что она делала в такой дали от Родины? Зачем пришла в его замок? От кого убегала? — Здесь безмятежно… Очень спокойно, — говорила она с тоской в голосе. Эта щемящая сердце грусть передалась и волку. Он лёг на траву, положив голову на лапы, глядя на то, как стремительно бежит вода, омывая гладкие камни. «Да, спокойно… Потому что теперь люди боятся сюда приходить…» — думал Адриан.       Закат окрасил небеса в чудный апельсиновый цвет, разливая золотую глазурь на кожу девушки. Её волосы, сейчас распущенные, отливали рыжим пламенем. С топором в руке она напоминала легендарную валькирию, деву битвы. — Пойдем обратно, волк?       Замок уже перестал быть для неё пугающим местом, овеянным мрачными тайнами. Конечно же, она хотела бы изучить его тщательнее, но волк попросту не давал ей прохода. Тогда, желая ему спокойной ночи, рыжая возвращалась в отведённые ей покои и спала, не поджидая момента, чтобы нарушить границы, установленные Адрианом. Это всегда его удивляло. Людское племя не способно бороться со своим любопытством. Дампир всегда был начеку, поджидая момента, когда девушка оступится и сглупит, чтобы растерзать её и забыть.       Одним ранним-ранним утром, когда даже соловьи не начали петь, рыжая проснулась от странного ощущения. Ей казалось, будто на неё смотрят, но знакомого зверя нигде не оказалось, а шёпот ветра, блуждающего по коридорам замка, велел ей встать и идти на зов. Она, словно заворожённая, в трансе, шла и шла вперёд, пока не очутилась возле комнаты, дверь в которую была выбита. Это было детской когда-то. Посреди комнаты стояло кресло изящнейшей работы. А в нём, подперев голову кулаком, спал мужчина. На самом деле совсем ещё юноша неземной красоты. Он казался ей статуей, настолько нереальным. Мрамор его кожи был настолько бел, что даже во тьме, казалось, неярко сиял. Золото волос, разлитое по плечам, вызвало бы зависть даже у самых изящных красавиц аристократии. Незнакомец был так красив, что у девушки сбилось дыхание… Её пальцы мелко задрожали, а на глаза набежали слёзы восхищения. Он не был мужественен, как северянин, юноша обладал андрогинной, а от того очень уникальной красотой. — Не подходи ближе, — бархатистый его голос излучал негодование. Рыжая замерла на месте, задержала дыхание… В первый раз она боялась. До дрожи в коленях… — Как ты оказалась здесь? — Я… Я… Сон… — сердце обещало вот-вот выпрыгнуть из груди. Она тщетно пыталась унять зарождающуюся панику, но не успела даже звука издать, как почувствовала острие клинка у своего горла. Ледяной металл врезался в кожу, на которой уже выступила рубиновая капля крови. — Что «сон»? — нетерпеливо спросил златовласый. — Голос из сна привёл меня сюда… — незнакомец удивлённо дёрнул бровью. — Назови своё имя… — Меня зовут Кира… Кира Рагнафорц. Я…       Юноша уже слышал именитую эту фамилию. Род Рагнафорц издавна славился кузнечным искусством. Даже его отец, великий гений своего времени, отмечал мастерство кузнецов Рагнафорц. Адриан понял почему топор девушки привлёк его внимание. Искусная работа, долговечная. — Ты знаешь, где находишься, Кира? — О замке Дракулы слагают легенды, и те бродят по миру, заглядывая в каждый уголок через шёпоты люда… Но злые языки говорят, что это место проклято… — голос рыжей дрожал, был близок к срыву. Она громко сглотнула, пока меч прижимал её всё ближе к стене. — И ты пришла сюда по своей воле? — Скрываясь от разбойников, но да… Я намеренно пришла сюда, — дампир кивнул, прикрыв глаза. — Здесь меня всюду сопровождал волк… И, клянусь честью, я не взяла ничего, кроме одной ночной рубашки… Прошу, не убивайте меня… — Адриан усмехнулся. Золото его глаз сверкнуло в полумраке. И Киру пробила молния осознания. — Ты… Ты — чёртов извращенец! — смешок Адриана перерос в заливистый смех, рокочущий. — Да я тебя…! Ты же… Ты же тот волк! Да я же перед тобой… — Успокойся… Твои прелести меня не интересуют… — Я не знаю оскорбиться мне или вздохнуть с облегчением. Убери меч. Хотел бы меня убить — сделал бы это в первый день.       Адриан не спешил выполнять просьбу Киры. Он с минуту смотрел на неё прямым неморгающим взглядом. Девушка вызывала в нём противоречивые чувства. С одной стороны — Адриану импонировала её дерзость, её желание жить… Но ведь она человек. А люди всё меньше нравились дампиру…

***

      Когда их разговор подходил к концу, солнце уже было в зените, протискиваясь через тяжёлые портьеры, оставляло на каменном полу маленькие островки света. — Так твой топор… Ты сделала сама? Я прежде не видел женщин-кузнецов. — Меня не жаловали на севере. Говорили, что я порочу ремесло… — Кира сглотнула вязкую слюну. Было видно, что вспоминать своё прошлое девушке было нелегко. Даже неприятно. Её лицо словно потеряло все краски. — Поэтому я отправилась в путешествие, везде предлагая свои услуги. Некоторые понимали это иначе… За что и платили, зачастую, жизнями. Спасибо отцу, который научил меня владеть топором. — Да, мой отец тоже многому меня обучил… — Но я всё же человек. К тому же, девушка. Это случилось ночью, когда я шла через заброшенный город. К слову, он вовсе не такой покинутый. Отребье живёт там весело и сыто, грабя и убивая путников. Я пыталась сражаться, но меня ранили… И был только один выход… — Ты знала о том, что замок недалеко от города, поэтому выбрала этот путь? — Через горы до Брашова* добираться с месяц… Если не больше. — И зачем тебе в Брашов? — Город большой. Я думала, что смогу там осесть. Открыть своё дело. Во всяком случае, торговля там идёт полным ходом. И я слышала, что Брашов меньше всего пострадал тогда…       Адриан внимательно слушал девушку. Её слова не были похожи на ложь. Но странностей в её истории было предостаточно. Саму суть блондин, конечно, уловил. Вот только доверять больше своей гостье он не стал. Вздохнув, дампир отошёл к дверям, жестом приглашая Киру проследовать за ним. — Ты побудешь в замке, пока твоя рана окончательно не заживёт, — он говорил неторопливо. Всё в его голосе давало понять, что решение окончательное. И обжалованию не подлежит. — Но впредь… Старайся держаться от меня подальше. Я думаю, ты заметила предупреждение, которое я разместил у входа? — Кира шумно сглотнула. — Эти двое оказались слишком близко.       Рагнафорц понимала, что у всех есть свой предел, поэтому ей было достаточно того, что блондин позволил ей остаться. Он проводил её в комнату, после чего такой же горделивой походкой отправился восвояси. — Как мне тебя называть? — лишь успела спросить Кира, выбежав в коридор. Она видела только медленно удаляющуюся спину блондина, который шёл к воротам. Его голова чуть повернулась на голос, плечи поднялись от вздоха. — Просто Алукард…