Время лечит

      Жизнь потихоньку начала налаживаться. Прошло уж более полугода с тех пор, как я покинула обитель Алукарда. Каждый день меня мучительно тянуло обратно к замку. Беспокойство ядовитой змеёй поселилось в груди. Я боялась, что там, в одиночестве, этот великолепный зверь окончательно одичает. — Кира, завтрак готов!       Анна приняла меня, как родную дочь. Отец Отто покинул семью, когда мальчишку только начали держать ноги. Поэтому от пары крепких умелых рук Анна не смогла отказаться. Да и парнишка, казалось, уже меня принял, дни напролёт помогая в кузне. Ему нравилась эта суета, я и не возражала. Благодаря сыну главы Брашова, я смогла открыть свою кузню. Бернард и сейчас помогал, поставляя материалы и инструменты. Я, видимо, ему приглянулась… Но я давно перестала себя обманывать. Моё сердце с самого первого момента принадлежало раненному волку, потерянному и одинокому. Я тосковала по Алукарду. Но, как выяснилось, у нас с ним разные пути.       Спустившись на кухню, я заняла своё место за столом. Пожелав всем приятного аппетита, я принялась за еду. Как повелось, завтрак прошёл за простой незатейливой беседой о планах на день. — Вечером, как вернёшься, посмотри крышу. Она, кажется, подтекает, — дожевав яичницу, проговорила Анна, встав из-за стола, чтобы убрать грязную посуду. — Хорошо, — ответила тихо, допивая молоко. Времени на долгую трапезу нет. В кузне много дел. Для капитана стражи, Вильгельма, ребята-сослуживцы заказали новый меч ко дню рождения. Поэтому, мне было чем заняться. Слава моей фамилии в кой-то веки сыграла на руку — заказов было много. — Я пошла. Спасибо. Отто?       Мальчуган вскочил с места, готовый, как солдат на обед. Усмехнувшись, я открыла дверь, позволив утренней прохладе обдать меня свежестью. Брашов ещё не проснулся. Изредка на улицах виднелись фермеры и торгаши, спешившие занять лучшие места на рынке. Мне был выделен закуток на углу площади. Кузня вышла небольшой, но уютной. Хоть и была насквозь пропитана духом севера. Видимо, против крови не попрёшь.       Я разожгла кузнечный горн, с первых секунд дыхнувший на меня жаром. Но я привыкшая. Мне не было больно. Отто по оговорённому плану проверил достаточно ли холодна вода и достал мой молот, положив его на прилавок. Улыбнувшись мальчишке, я собрала длинные волосы в неряшливый пучок, чтобы не подпалить. — Только солнце встало, а ты уже здесь, — обернувшись на знакомый голос, я в который раз заинтересованно оглядела Бернарда. Парень был хорошо сложен, широкоплеч. Волосы, что вороново крыло, чёрные, сейчас были собраны в низкий хвост. А глаза цвета неба, как всегда, смеялись. — Что поделать, — привычно пожала плечами, нажимая на меха, чтобы пламя в горне разгорелось сильнее. — Работа такая. А ты чего с утра пораньше? — Не спится мне что-то, Кира… Мысли всё куда-то уносят… — я уже наперёд знала, что будет дальше. Поэтому, с напускным любопытством подалась к юноше, облокачиваясь на прилавок. Глаза Бернарда сами собой опустились ниже моего лица, а предательский румянец залил его лицо. — Берн! — возмущённо воскликнула я, чтобы отвлечь внимание брюнета. Тот смущённо потупился и, пожелав хорошего дня, спешно ретировался. А мне, тем временем, надо было подготовить форму для будущего меча капитана стражи. Добротной стали у меня хватало. Эскизы я сделала накануне. Витиеватый эфес показывал статусность. Но работа тонкая, на это потребуется время. Благо, ребятам из стражи я заранее сообщила, что двумя днями они не отделаются. Но мне всё же нужно постараться успеть в срок.       Моё внимание привлекла фигура в плаще, появившаяся как-то больно уж внезапно на другой стороне площади. Я прищурилась, но разглядеть лицо, на которое падала тень, было невозможно. Впрочем, я достаточно быстро потеряла к незнакомцу всяческий интерес. Работа не ждёт.       Время текло быстро. Вспотев от температур, я взяла небольшой перерыв, чтобы умыть лицо и найти что-нибудь к обеду. Отто отправила домой, пусть поможет Анне. Сама домой идти не захотела. Думала купить булочку у старого пекаря, но его лавка сейчас не работала. Господин Богдэн приболел, как мне сказали. Что ж, перебьюсь водой и парой яблок. До ужина потерплю…       По кузнице громом разлетались удары молота, пока я придавала раскалённой стали форму. Работа в самом деле кипела. Жар стоял, как в Преисподней. Пришлось почти полностью расстегнуть рубашку, подвязав её под грудью. Не спасало, но чисто морально было легче. Опустив заготовку в воду, я, обождав положенное время, достала пока ещё просто кусок стали, чтобы металл немного остыл. Навершие и гарду я оставила на потом, решив сначала разобраться с клинком. Вдруг стало совершенно не по себе. Я всем телом ощущала пристальный взгляд. Воровато озираясь по сторонам, я не заметила никого подозрительного. Сам собой вспомнился незнакомец в плаще. Скинув всё на усталость, я подняла взгляд на небо. Время было далеко за полдень. Желудок предательски заурчал. Яблок ему явно не хватало. Утерев лоб от испарины, я устало вздохнула. — Кира, — от голоса по спине пробежались мурашки. Тихий мягкий баритон заставил моё бедное сердце пропустить удар. Я обернулась. Там стоял он.

***

      Полгода. Полгода давящей тишины, полгода одиночества, полгода плена в замке. Полгода. Всего лишь полгода. Жалкие шесть месяцев. Мне, бессмертному, что миг. Миг, растянувшийся в серую бесконечность. Миг, заставивший время остановиться. Миг. Мгновение. Я жил по привычному укладу. Засыпал и просыпался, ел, вёл безумные беседы с игрушками, к которым прибавилась ещё одна. Уход Сифы и Тревора казался логичным. В конце концов, эти двое полюбили друг друга. Им ничто не преграда. Единственные люди, вера в которых не погасла. Последняя кукла сегодня не хотела со мной говорить. Она молчаливо взирала на меня пустыми стеклянными пуговицами, будто осуждая за одиночество. Кира… Её имя не вызывало никаких чувств, кроме тепла, пеплом оседающего где-то на дне сердца. Девушка удивительно быстро расположила к себе, вызывая недоумение, а иногда — ярость. Но я не буду кривить душой. Рагнафорц мне понравилась. Северяне — народ простой. Ни разу не добродушный, но если назвали другом, то, считай, приняли в семью. Вот только… Называла ли она меня другом?       Я несколько раз перечитывал её прощальное письмо. Прости, Кира, но тьма уже победила. Я представлял, как она, печально усмехнувшись, отводит взгляд. Людская память коротка, и она меня уже, наверное, забыла. Мне было интересно, дошла ли она до Брашова, воплотила ли свою мечту? Северянка была упряма, я успел это понять. Этим и приглянулась. — Что ж, раз ты сегодня молчишь, я ухожу, — мой голос затерялся в шуме ветра за окнами пристройки. Холодные простыни её кровати насквозь были пропитаны моим запахом. Запахом крови. Запахом отчаяния. Ароматом неизбежности. Но почему-то здесь засыпалось легче…       Утро встретило меня высокой свирелью соловья. Небеса, только очнувшиеся от ночного мрака, не скрывали за облаками голубизны. Но что мне день? Что ночь? Разницы никакой. Вся жизнь — сама серость, тусклость и уныние. Лишь меч тихим звоном приветствовал меня. Мой лучший и теперь уже единственный друг. От мыслей, роем безумных пчёл, вьющихся в голове, отвлёк шум. Так скрипела повозка и всхрапывала старая кобыла, которая, казалось, вот-вот рухнет замертво. Меня перестало что-то удивлять. До Брашова самый короткий путь через мои владения. А там скоро ярмарка, вот и людей больше. Я скривился. Отвращение накатило внезапно, словно на меня вылили ведро помоев. — Видал, Йосиф? Дракула, стало быть, вернулся. Жди беды. Проклятое это место. Скорее поехали… — эти пересуды я слышал не раз и не два. Слух меня всё ещё не подводил. Двое мужчин были очень близко к замку. — Молчи, Петрунько. Не кликай беду. До Брашова осталось всего ничего… Слыхал я там новый кузнец. Может, подкуёт мою клячку, авось и полегче старушке будет. А, Берта? — кобыла фыркнула, словно ответив хозяину. Я покачал головой. Стало быть, Кира устроилась на новом месте. Я чувствовал, что «новый кузнец» именно моя северянка. — Когда это она стала твоей? «До чего я докатился? Сам себе делаю замечания», — подумал я. В голову пришла безумнейшая мысль из всех, что в последнее время меня посещали… …Город смердил. Смердил так, что сводило челюсти. Люди, несмотря на открытые улыбки, завидовали и тайком поминали чёрта, всякий раз, когда здоровались друг с другом. Здесь всё насквозь пропахло лицемерием. Меч, спрятанный под плащом в ножнах, гудел от желания окрасить здесь всё в изумительный алый. Но я — не чудовище. Пока ещё нет. Поэтому пришлось собрать оставшуюся волю в кулак и продолжать идти. Ноги сами меня вынесли на площадь. Среди всего безумия ароматов я смог уловить её. Тонкий запах леса, смешанный с потом и огнём. Её флёр отпечатался в разуме. Въелся. Я хранил его, как память.       Признаюсь, с молотом в руке, на фоне пылающего горна, она смотрелась внушительно. Мне нравилось наблюдать за тем, как работает мастер. Её движения были выверены. В кузне, словно рыба в воде, Кира чувствовала себя уверенно. Около неё мельтешил ребёнок. Мальчик. «Помощник», — услужливо подсказал внутренний голос. Я не мог перестать смотреть. Будто бы не прошло полгода… Она совсем не изменилась. Просто выглядела уставшей.       Время шло и шло, я чувствовал, как оно утекает. Только сейчас я ощущал это. Только сейчас, глядя на то, как капли пота стекают по её телу, я понял, что время не стоит на месте. Я не хотел подходить. Один раз она уже меня заметила. Я пересиливал себя. Ведь уже узнал, что у неё всё хорошо. Я хотел повернуть назад и вернуться в замок, но ноги сами собой понесли меня туда. К ней. — Кира…       Я слышал, её сердце сбилось с прежде ровного ритма. Я ощутил, как тело девушки задрожало. Её страх вперемешку с счастьем отразились в каре-зелёных глазах. «Не забыла…»