***
Адриан нёсся сквозь лес с такой скоростью, что свистело в ушах. Юноша не мог поверить в абсурдность своего поступка. Он жил до неё, будет жить после… Чем же его так зацепила эта своенравная девчонка, что он по собственной воле отправился в густо населённый город?! Злость на себя не проходила. — Ещё и позвал её к себе! — дампир остановился у старого дуба, с силой ударив кулаком по стволу. Дерево жалобно заскрипело, тряхнув могучими ветвями. Содранная с костяшек кожа в мгновение заменилась новой. — Одумайся, пока не поздно! — рявкнул блондин. — Одумайся… «Пока не погубил её», — закончил с печалью внутренний голос. Эти слова Адриан не смог бы произнести. Они комком застряли в горле. Дампир надеялся, что человечка послушает голос разума, но сердце. Ох уж это проклятое сердце! Оно ждало. Ждало, что на пороге замка, как и тогда, в первый день их встречи, кляня на чём свет стоит, появится она. С топором в руке и оскалом во все тридцать два. Адриан уже подошёл к замку. Обитель с приветственным гулом затерявшегося в коридорах ветра отворила двери, впуская своего властителя. Дампир оглядел свои владения золотыми глазами, опустившись на широкие мраморные ступени, ведущие из тронного зала на жилые этажи. Запустив пальцы в длинные волосы, Адриан взъерошил свою шевелюру, словно пытался избавить голову от озлобленного роя мыслей. Он провёл целый день, сидя на ступенях. К вечеру его существо отмерло. Дампир не нашёл занятия лучше, чем похоронить почти полностью разложившиеся тела японцев. Лопата нашлась в пристройке, а могилы для Зуми и Такки он выкопал как можно дальше от замка, чтобы его глаза лишний раз не натыкались на безымянные захоронения. Однако потемневшие от крови колья так и остались служить ужасающим напоминанием для всякого путника. Оттряхнув одежду от земли, Адриан принял обличие волка и скрылся в лесу. Подальше от всего…***
Утро нового дня встретило Киру неспокойным сердцем и томным приглушённым пламенем внизу живота. Предвкушала ли она эту встречу? Да. Рагнафорц хотела его увидеть. Она тосковала по нему. — Ты же вернёшься? — спросил Отто, комкая в руках подол хлопковой рубашки. Паренёк успел сильно привязаться к северянке, да и она к нему. Ко всем. — Вернусь, — уверенно сказала Кира. Она не бросит своё дело. Предупредив семью, не дожидаясь завтрака, Кира вышла из дома, чтобы как можно скорее оказаться у врат в мрачную обитель. Обернувшись на Брашов, кивнув своим мыслям, медновласая уверенно пошла вперёд по тракту. Вернётся. Обязательно. Но… Но девушка остро чувствовала необходимость в этой встрече. Да, и не может она проигнорировать его приглашение. Положив руку на древко топора, Рагнафорц шла и шла по уже знакомому маршруту вдоль заброшенных пшеничных полей, опустошённых деревень. Подставив лицо едва тёплому солнцу, Кира, по обыкновению, насвистывала незатейливую песенку. Страха идти по тракту в одиночку не было совсем, она не ранена, полна сил. И с лихвой ответит посмевшему её обидеть. Рагнафорц была уверена в своих силах. К тому же, идти осталось совсем немного, благодаря тропе, которую показал в своё время Отто. Лес начинался буквально в паре миль. Вздохнув, Кира заметно ускорилась, почти что срываясь на бег. Время текло медленно, но северянка продолжала идти, пока не добралась до кромки леса. Присев у корней старого дерева, Рагнафорц достала бурдюк с водой, чтобы утолить жажду. Замок казался ещё более заброшенным, чем был до этого. Кира заметила, что трупов, приветствующих путников, уже не было. Это заставило задуматься. Адриан, конечно, знал, что человечка уже на его территории. Он не ел и не спал, ждал. Стук её сердца восхитительной симфонией играл в ушах… Пробуждая инстинкты хищника. Блондин оказался сзади неё. Неслышно подошёл вплотную, буквально прижимаясь к хрупкому человеческому телу. Она вздрогнула, и это заставило проклятое наслаждение потечь по венам дампира. Клыки удлинились, а глаза засияли алым. Но Кира не могла этого видеть. Она лишь чувствовала, как сильные руки оплетают талию, стальной хваткой прижимая к себе. — Кира, — хрипло позвал девушку знакомый голос. — Кира… Он провёл носом по её шее, убирая тугую косу волос. Там под нежной тонкой кожей скрывается её жизнь. Адриан метался, балансировал на тонкой, как лезвие, грани. Кончик языка прочертил влажную линию от шеи до уха, заставив девушку издать приглушённый стон, распаливший сознание Адриана ещё сильнее. Блондин прижал северянку к себе так, словно хотел стать с ней единым целым. Её сознание прожгла острая боль, продлившаяся единый миг. Кровь Киры опалила глотку Адриана, но он не зверь, нежно ласкал рану девушки языком, заставляя всё её существо плавиться под умелым ласками. Ладонь дампира легла на полную мягкую грудь Рагнафорц. Пальцами Адриан обрисовывал уже возбуждённый сосок, оттягивающий ткань рубашки. Он не мог оторваться от сладкой крови, металлом отдающей на кончике языка. Осознание пришло к нему в тот момент, когда Кира начала слабеть, оседая к его ногам. Подняв северянку на руки, блондин шагнул в сторону замка. Затуманенный взор каре-зелёных глаз не сходил с его лица, но не замечал окровавленные губы. Её вещи одиноко остались лежать у кровати, а девушка, будто под гипнозом, лежала на простынях, не в силах сдержать дрожь собственного тела. Рубиновая кровь окропила ткань, но ни Кира, ни Адриан уже не обращали на это внимания. Её мир сузился до алых глаз, сильных рук, требовательно снимающих одежду. Когда она осталась обнажённой перед ним, не было смущения. Рагнафорц смотрела на Адриана чёрными от возбуждения глазами, её грудь рвано поднималась от каждого вздоха, дыхание сбилось. Протянув руки к дампиру, северянка обхватила его шею, чтобы привлечь одичавшего возлюбленного для поцелуя. Он отдавал сталью и огнём. — Алукард… — прошептала Кира, с новым желанием целуя губы блондина. Она заставляла его смотреть на себя, сгорая от нетерпения. Юноша, наконец распалённый чужой кровью, толкнул девушку на подушки. Сейчас он рассматривал её чисто с мужской точки зрения. Её сильное тело было создано для него. Любая другая худенькая крестьяночка уже бы валялась в изнеможении, но Кира хотела. Адриан провёл пальцем от её губ до лобка, наслаждаясь каждым всхлипом, каждым стоном. Одним ловким движением дампир раскрыл половые губы северянки, чтобы начать массировать уже набухший от нетерпения клитор. Кира прогнулась в спине, будто навстречу ласкам, и тогда блондин припал к её груди, лаская языком розовый камешек соска. В страсти Рагнафорц прижимала его голову ближе. Полукровка определённо знал, что делает. Влагалище северянки уже испускало смазку, жаждало быть взятым. Всё её тело молило об этом, но Адриан любил прелюдию. Долгую, влажную… Он продолжал ласкать лоно Киры, проникнув внутрь двумя пальцами. Его движения были нарочито медленными, он чувствовал, как она сжимает его. Признаться, и сам дампир хотел сейчас быть в ней, но всякий хищник, застигнувший жертву врасплох, предпочтёт поиграться с ней. Он поднял голову, чтобы ещё раз облизнуть раны от собственных клыков. Они затянутся довольно быстро. Девушка подняла бёдра в знак нетерпения. Адриан улыбнулся, открыто, пошло, не смущаясь клыков. Из-под вороха по-девичьи длинных ресниц блестели рубины его глаз. Азарт захлестнул разум. — Раздень меня сама… — тон его голоса снизился, в нём звучала грассирующая хрипотца, нотка несдержанности, нотка похоти. Облизнув губы, Кира тряхнула головой, поднимаясь. Рубашка полукровки оказалась на полу, а сам Адриан довольно быстро оказался на лопатках, прижатым к простыням. Северянка изучала его рельефное тело и делала это с напускным невинным кокетством, обрисовывая мышцы пресса пальчиком. Когда её ладонь наткнулась на бляху ремня, улыбка северянки стала шире. Под тканью штанов Кира уже чувствовала возбуждение дампира. Оно отчётливо выпирало, и медновласой не оставалось ничего, кроме как освободить его. — Побудешь моим ездовым волком? Адриан ничего не ответил, дёрнув призывно членом. Им не понадобится дополнительная смазка, девушка истекала любовными соками. Он вошёл в неё легко, до самого основания. Его пальцы впились в бёдра северянки, а с губ блондина сорвался резкий выдох. Девушка начала двигаться, решив отомстить. Она медленно танцевала на нём. Распущенные длинные волосы разметались по кровати, Кира стонала его имя при каждом движении своих бёдер. Она чувствовала, как член любовника касается стенок матки. Адриан же чувствовал сильное, но приятное давление, словно девушка не хотела отпускать его. Её бедра выписывали восьмёрки, рождая безумный коктейль. Дампир едва не потерял голову, когда опухшие от поцелуев губы девушки снова протяжно простонали его имя. Прикусив щёку изнутри, дампир толкнулся внутрь Рагнафорц, теперь уже самостоятельно задавая темп. Рыкнув, он решил сменить позицию. И девушка теперь выгибалась под ним, словно дикая разъярённая кошка. Она смотрела на него с желанием, прикусывала губы, стонала, царапала его спину. Тогда дампир начал ускоряться. Он толкался в неё с невероятной скоростью, глядя на то, как в полумраке её тело покрывается каплями пота. В воздухе витал аромат их страсти. Девушка замкнула ноги на его пояснице, сокращая расстояние между ними. Она не давала ему отдалиться. Её руки обняли шею полукровки, а губы оставляли свои розово-красные метки на коже любовника. Она целовала его шею, то и дело игриво проводя языком до мочки уха, чувствуя, как похоть оседает солоноватым привкусом на кончике. Её сердце билось в бешенном темпе, вот-вот гляди и выпрыгнет из груди. Она прижалась к нему сильнее, чувствуя, как мышцы влагалища начали судорожно сжиматься от первого оргазма. Адриан мог чувствовать, как стенки её лона сжались вокруг члена, завибрировали. Северянка испустилась, но тело девушки не насытилось. Ей нужно было больше… Отпустив блондина, медновласая ловко перевернулась, уперевшись локтями в кровать. Её ягодицы чуть приподнялись. Кира призывно глянула на Адриана, повернув лицо вполоборота. Её упругий зад коснулся члена любовника, качнувшись из стороны в сторону. Влажный половой орган дампира оставил на коже мокрый след. — Ты великолепна, — прохрипел Адриан. Слова, произнесённые блондином, взбудоражили душу северянки, заставили её и без того беснующееся сердце забиться чаще. Этот дикий ритм бился в ушах, эхом отзываясь во всем теле. Она отдала ему себя, ни о чём задумываясь. Почему-то дампир был уверен в том, что это не просто наваждение, не шёпот похоти, овладевшей любовниками. Его член, горящий энергией, пульсировал. Когда Адриан вновь вошел в неё, Рагнафорц выгнулась, протяжно застонав. Новая гамма ощущений заставила разум помутнеть. Перед глазами заплясали яркие искры. Теперь половой орган юноши касался стенок её влагалища под другим углом. Всё нутро медновласой будоражилось от ласк любовника. Её тело — сплошная эрогенная зона — плавилось от настойчивости. Пухлые губы молили о большем. Ягодицы двигались навстречу толчкам, заставляя полукровку проникать всё глубже и глубже с каждым разом. Набухший до пределов клитор подвергся умелым пыткам. Медноволосая выгибалась в сексуальном безумии, её ногти разрывали ткань. Каждый её стон — ода безудержному пламени страсти. В голове билась одна мысль, одно имя. Всё наслаждение сконцентрировалось внизу живота… Этот огненный цветок опалял, выжигая все другие чувства. — Ты сведешь меня с ума… — простонала девушка, чувствуя, как руки слабеют. Она стала воплощением влажной похоти, болезненного, почти нездорового, желания. Пухлые губы раскрылись, чтобы выкрикнуть в полумрак пустоты только одно слово: — Алукард! — повторный оргазм настиг её внезапно. Глаза Рагнафорц закатились, нутро сжалось, а стенки матки раскрылись полностью. Девушка положила ладонь на низ живота. Она могла почувствовать движение Адриана внутри. Кира кончила обильно и ничуть этого не стеснялась. Влага сочилась из неё, одаряя чувствительное обоняние сладким ароматом страсти. Дампир толкнулся ещё пару раз в её лоно, оргазмировав следом. Польщённый двойным оргазмом Киры, юноша упал рядом на подушки. Кира всё же выглядела уставшей в самом прямом смысле этого слова. Она шумно вентилировала лёгкие, её румяное запыхавшееся лицо выражало высшую степень блаженства на грани с эйфорией. Алые, будто реки крови, волосы распластались по кровати и телам любовников.