Труляля

       Весь урок музыки мы слушали рассказы друг друга и смеялись. На уроке музыки учительница была занята, поэтому она нас оставила со словами: — Делайте что-нибудь, только тихо.        Мы не хотели подводить Ольгу Сергеевну и себя, поэтому говорили в полголоса, смеяться старались тише. Мы с Фэшем сидели на третьей парте, но к нам подсел Марк, чтобы мы могли болтать. Он занял мой стул, а я села на колени Фэша. На третьей парте, перед нами, сидели Ник с Дианой. Они развернули и сдвинули стулья, Фрезер села спиной к парню, а Лазарев обнял её со спины. Таким образом она как бы лежала на нём, но сидела на стуле.        Мы болтали и не замечали, как летит время. Болтали мы о своей жизни, больше всех говорил Ляхтич. Оказалось, что он просто уехал к знакомым (или родственникам) Елены, живущим в другой стране. Он рассказал ещё, что там меня заменяла Маришка Резникова. При упоминании её я скривилась. Я её знала, и не с очень хорошей стороны. Ляхтич был крайне удивлён, что я её знаю и недолюбливаю. Он сказал, что они жили вместе. Она была дочерью той самой знакомой Мортиновой. И, можно сказать, благодаря Резниковой он изменился в лучшую сторону. Но он вернулся назад, сюда, из-за того, что они поссорились. Он больше не мог её выносить, и попросил вернуться. Елена в нём души не чаит, и, конечно, разрешила.        Спустя эту часть рассказа я сидела с удивлёнными глазами. Но после ещё кое-чего я окончательно расстроилась. Ляхтич сказал: — Кстати, Маришка говорила, что тоже хочет в эту школу, ещё до того как мы поссорились.        Я впала в ступор. Фэш успокаивающее поглаживал меня по талии. Если так, то она переедет к нам. Это проблема.        Что меня в ней бесит, так это её стервозность. Конечно, с полной уверенность, все ученики моей школы, абсолютно все, могут назвать меня тоже стервой. Но я если и являюсь таковой, то только примерно на 75%. Ну хорошо, 76. А Резникова на 100000%.        Когда я только успела об этом забыть, Марк сделал очень интересное предложение. — А-а, вспомнил. Один мой... Знакомый устраивает вечеринку. Там будет очень много людей. Короче, весело. — Что насчёт алкоголя? — с улыбкой спросила я. — А ты пьёшь? — с такой же улыбочкой ответил вопросом на вопрос Маркус. — Не то слово! — Конечно! — Ещё бы.        Это хором сказали Фэш, Диана и Ник. Я закатила глаза. Марк начал ржать. — Однажды наша Василиса пошла погуля-ять, — начала Диана. — О не-ет, не рассказывай эту историю! — я сразу поняла, что сейчас будет рассказывать Диана. И что все её поддержат. — А мне было бы интересно послушать, — начал с улыбкой Ляхтич. — Ну пошла она, и-и.. — И дошла до магазина. — продолжила Диана, вовсю улыбаясь. — А там, под заборчиком, сидел бомж. — Он не бомж! — вступилась я за Бориса.        Все вовсю ржали, я улыбалась. — Какая разница? Он сидел с двумя бутылками в руках. — Диана и не думала останавливать свой рассказ. — А Василиса и решила: "А выпью-ка я с этим бомжом!" — Марк откровенно ржал, и, вместе с ним, ржали и все остальные. — Ну, короче, после этого Вася не пила два года. — Два года?! Так когда же это было? — Мне было 14, — я наконец-то начала говорить сама за себя.        Никто ещё не отошёл от смеха, но все более-менее успокоились. — Ну сейчас-то ты уже пьёшь? — с улыбочкой спросил Марк. — Да, — я тоже улыбнулась. — Ну тогда что насчёт тусовки? — он оглядел всех нас. — Я за! — поддержала Диана. — Я тоже, — это был уже Ник. Если бы Диана не пошла, он бы тоже отказался. — Чёрт, а вот я, наверное, не смогу. Я обещал кое-что кое-кому. — Что и кому ты там обещал? — с улыбкой и фальшивым прищуром спросила я. Он ответил мне на ухо, чтобы никто не услышал. — Ясно, — сказала я. — Фэш не сможет. — сказала я с ноткой печали в голосе. — Вась, ну а ты? — спросил меня Марк. — Ну, раз Фэш не идёт, я тоже откажусь.        Марк тяжело вздохнул, посмотрел на Фэша и сказал: — Из-за тебя и Вася не идёт. Ну ребят, айдате. Фэш остался непреклонен. Тогда Марк переключился на меня. — Ну айда, ну тряхнём стариной! — я посмотрела на него, изогнув бровь, потому что раньше мы с ним максимум что делали – играли в шашки. Он поспешил исправиться, — Ну, почти. Я посмотрела на Фэша взглядом, который говорил: "Ты не против?" Фэш меня прекрасно понял и с улыбкой помахал головой, мысленно отвечая: "Не против" Я улыбнулась и поцеловала его. Он улыбнулся, показав ямочки на щеках. Ямочки, в которые я влюбилась в восьмом классе, в которые влюблена и сейчас. Его очаровательные ямочки, которые поселились в моём сердце и не платят за жильё. — Я пойду, — сказала я больше Марку, чем остальным.        Марк улыбнулся, показав, что рад.

***

      "Тусовка" намечалась в клубе "Сизый дым". С недавнего времени я начала любить тусовки и клубы. Но сейчас не об этом.        Назначенное время встречи — 20:00. А начало вечеринки должно быть в 20:15.        Мы с Дианой решили собираться вместе. Она пришла ко мне. Но в этом же доме на ту же самую тусовку собирался ещё и Марк. Он теперь опять живёт у нас. Я была очень рада этому.       Мы с Дианой собирались в одной комнате. Причём мы решили заморочиться. У Дианы было каре, поэтому собирать волосы ей не понадобилось. А я заявила волосы в крупные кудри. Теперь наряд. Диана решила блестнуть. В прямом смысле. Она выбрала платье серебряного цвета, которое было всё в блёстках. Точнее всё платье – одна сплошная блёстка. Оно закрывало плечи, но имело большой вырез. А длиной едва прикрывало всё самое нужное. Туфли она надела тёмно-серые на шпильках.        Теперь я. Я решила надеть красное платье. Красный был мне очень к лицу. По длине она было так же, как у Дианы. Но оно отличалось тем, что было без рукавов и даже без лямок. Туфли лакированные чёрные на шпильке и чёрный клатч. Идеально.        Только мы собрали свои наряды и начали переодеваться, как моя дверь открылась. Из неё показался Ляхтич, в которого в следующий момент полетела дорогущая китайская ваза. Это первое что попалось под руку Диане. Я скажу ей спасибо. Марк же успел спрятаться за дверь перед тем, как она бы попала ему в голову. Ваза из китайского фарфора, которая стоит больше денег, чем если сдать Ляхтича на органы, разбилась об дверь. — Какого чёрта ты припёрся? — мы с Дианой негодовали. — Стучаться надо! — Ну извиняюсь, — сказал из-за двери Марк. — Извиняется он...        Мы с Дианой оделись. Всё это время Ляхтич ждал за дверью. А когда мы сказали ему открыть дверь, он открыл рот и замер. Мы с Дианой ликовали. Потом заставили его убирать осколки бедной вазы. Он шуточно ворчал что-то о том, что его считают прислугой, пока орудовал совком и веником.