double cheese pepperoni

На следующий день, придя на работу, Лука замечает некий беспорядок. Посетителей снова нет, так что никто не возмущается по поводу происходящего. Например, по поводу парня, отмывающего краску от стены. Длинные пальцы Элиотта перемазаны разными цветами, а солнечный свет из окна падает прямо на его лицо. Только сейчас до Луки доходит, что он выпал из реального мира где-то на минуту, а теперь все так же стоит в дверном проеме, сжимая в руках форменную кепку. Наконец, он надевает ее и заходит внутрь. — Привет, — произносит Лука, подходя ближе к Элиотту. Он тут же оборачивается, услышав его голос. — Привет, — отвечает Элиотт и продолжает оттирать краску тряпкой. — Что ты делаешь? — не понимает Лука, потому что разве Элиотт не должен был разрисовать стены, а не мыть их? Элиотт присаживается на корточки, чтобы удобнее было отчистить нижнюю часть стены от разноцветных пятен. — Мне не понравилось то, как получилось, — объясняет он, пока Лука смотрит на его изящные руки. Элиотт выглядит крайне сосредоточенным и серьезным в данный момент, а еще вспотевшим из-за сильной жары. Сегодня на нем просторная светлая футболка с символикой «The Used», а не черная, как вчера. Лука чувствует, как капля пота стекает по его шее к спине, но он ничего не может с этим сделать. Он лишь меняет позу. Также он чувствует себя немного загипнотизированным или что-то вроде того из-за присутствия Элиотта рядом. — А ты умеешь рисовать? — в свою очередь, интересуется Элиотт, возможно, просто чтобы разбавить тишину. Лука не знает точно, вероятно, Элиотт здесь с самого утра. По крайней мере, он находится тут достаточно времени, чтобы успеть нарисовать что-то на стене и начать вытирать свое несостоявшееся произведение искусства. Лука садится прямо на пол, рядом с Элиоттом. — Нет, — он отрицательно мотает головой и подтягивает к себе правую ногу. Ноги Луки, как и всегда, в его извечных черных «конверсах». — Зато Лука играет на фортепиано, — произносит кто-то позади них, а на полу появляется тень от его силуэта. Элиотт оборачивается, чтобы посмотреть, кто это сказал. Лука и так узнал голос — это Ян. И все же он поворачивает голову в сторону лучшего друга, только чтобы угрожающе метнуть в него молнию своим взглядом. Лука искренне сомневается в том, что он настолько хорош в музыке, чтобы впечатлить кого-то вроде Элиотта, к тому же, почему Ян вообще говорит за него? Ведет себя как чертова сваха. Луке правда, правда неловко от того, что Элиотт мог о нем подумать. — Серьезно? Это же круто, — говорит Элиотт с нескрываемым энтузиазмом, вопреки всем ожиданиям. — Ну, я не то чтобы профи, — Лука чувствует себя немного смущенным из-за этого. Поэтому вместо разглядывания Элиотта он занимается разглядыванием белых носов своих кед. — Но да. Кое-что сыграть могу. — Он просто очень скромный, — вновь встревает Ян. Теперь Луке снова хочется метать в него молнии. Жаль, что получается лишь воображаемые. — Поверь, он отлично играет, — честно заверяет его он с «хэй-я-конечно-же-ни-на-что-не-намекаю»-видом. — Было бы здорово послушать, — улыбается Элиотт, в который раз за утро отвлекаясь от своего «крайне увлекательного» занятия и переводя взгляд на Луку. Несколько секунд они просто сидят вот так. Лука открывает рот, чтобы сказать хоть что-нибудь, но их прерывает внезапно появившийся рядом Микаэль: — Вот вы где. Нет, я не вам, — говорит он кому-то по телефону, а затем снова обращается к Яну и Луке: — Заберите готовые заказы, адреса написаны на коробках. — Наконец-то появились голодные клиенты? — предполагает Ян. Лука встает с пола, и даже при своей хреново работающей интуиции он может поклясться, что Элиотт смотрит на него. Так что Лука поправляет свою красную, как и кепка, футболку с логотипом пиццерии, чтобы выглядеть хоть немного презентабельно. — Ты издеваешься? — устало произносит Микаэль. — Да я это не вам, — оправдывается он перед кем-то на другом конце провода. — Всего пять заказов за утро, они нашего закрытия добиваются? — Мы могли бы добавлять бесплатное мороженое к каждому заказу, — предлагает Лука, но администратор его не слушает. — Подожди, не до тебя сейчас, лучше заказ отвези, — отмахивается Микаэль, после чего возвращается к телефонному разговору. — Алло? Да, я вас слушаю. — Еще увидимся, — бросает Элиотт, повернувшись к Луке. Он смотрит ему в глаза, склонив голову набок, и на долю секунды Луке начинает казаться, что он стал невидимым, потому что взгляд Элиотта слишком пристальный. — Ага, — отвечает ему Лука в точности как и вчера. Что до фортепиано — Лука говорит Яну «спасибо» одними губами, пока они идут за коробками с пиццей.

***

— И тогда я скажу им: «Не волнуйтесь, дамы, папочка с вами», — рассказывает Базиль с намного бо́льшим энтузиазмом, чем следовало бы человеку, произнесшему нечто подобное. Лука чуть не давится газировкой, потому что какого черта? Работы сегодня нисколько не прибавилось, но все же парни решили воспользоваться перерывом на ланч, чтобы хотя бы за «колой» со льдом сбегать. Так что сейчас они вчетвером сидят за тем самым единственным столиком, на который падает тень от дерева. Лука думает, что сегодня, пожалуй, еще жарче, чем вчера, словно Париж решил превратиться в дурацкую сауну. — Если ты скажешь девушкам «папочка», то на всю жизнь останешься девственником, — констатирует факт Артур. — Тогда нам нужен план, как закадрить кого-то на предстоящей вечеринке, — решительно заявляет Базиль. Он пытается допить последние капли напитка через соломинку, создавая тем самым странный звук. — Лука, ты с нами? — Нет? — Лука пожимает плечами. Так или иначе, девушки его не интересуют, он в этом давно убедился. К тому же, он уже запал на кое-кого, к слову. — Да брось, — Артур поправляет съехавшие на нос очки и ставит на стол пустой стакан. — Неужели ты не хочешь найти себе девушку? Лука давится газировкой. Краем глаза он видит, как его лучший друг еле сдерживается, чтобы не расхохотаться. Лука собирается соврать что-то вроде: «Я не хочу отношений на данный момент», но ему приходит сообщение от Микаэля, в котором говорится, что ему пора доставлять пиццу. Лука почти уверен, что это место проклято. Вчера он сидел на этом же стуле и его точно так же прервали. Но тогда было хуже: прервали его разговор с Элиоттом.

***

Когда он возвращается в пиццерию, то замечает, что его друзья тоже ушли развозить заказы, а Микаэль куда-то подевался. Посетителей снова нет, потому что, судя по всему, людям проще не выползать из дома в такую жару и заказать пиццу с доставкой. Лука застает Элиотта за тем, что он практически привел стену в прежний вид. Скоро на ней снова можно будет рисовать. — Как дела с этим? — Лука не находит ничего умнее, что можно было бы спросить, и кивает в сторону стены. — Не очень, — честно отвечает Элиотт. Солнечные лучи отражаются в его зеленых глазах, и Лука ловит себя на мысли, что он мог бы нарисовать это, если бы умел. Так или иначе, голос Элиотта раздается эхом в тихом помещении, и Лука думает, что вот оно. Он серьезно влип. — Думаю, мне просто не хватает вдохновения, — признается Элиотт. — Ну, раз уж ты все равно собираешься это смыть, — произносит Лука, ухмыльнувшись. Он подходит к банке с краской. Элиотт сводит брови, не понимая, что Лука собирается сделать. Лука поднимает одну из кистей, валяющихся на полу, и макает в первую попавшуюся банку с краской, после чего разбрызгивает по всей стене ярко-оранжевые пятна. — Всегда хотел так сделать, — объясняет он, после чего снова усаживается на пол, потому что какая разница? Они совершенно одни здесь. Тем временем Элиотт, кажется, всерьез над чем-то задумался. Он встает с пола и подходит к стене. Элиотт выглядит сосредоточенным, словно прикидывая, что можно сделать и изобразить. Только сейчас Лука замечает небольшой листок бумаги рядом с собой, вероятно, выпавший из кармана джинсов Элиотта. На этом клочке нарисован енот в виде скетча. — Это твое? — спрашивает Лука, вынуждая Элиотта обернуться в его сторону. Он поднимает рисунок и показывает ему. — Да, я иногда рисую себя, — Элиотт пожимает плечами, присаживаясь рядом с Лукой. — Мое тотемное животное, точнее. — Енот? — удивляется Лука, потому что Элиотт выглядит довольно дерзким, и тут вдруг еноты. Под дерзким видом Лука не имел ввиду самого Элиотта, его улыбку или что-то такое. Просто, это, типа, футболки с рок-группами, растрепанные волосы и, внезапно, еноты. — Енот-полоскун, — уточняет Элиотт так, словно это имеет особую важность. Лука возвращает ему рисунок, и он кладет его обратно в карман. — Ну они же крутые, а еще у них есть маски, — смеется он, жестом показав маску. — Окей, — сдается Лука, демонстративно поднимая вверх обе руки. Еноты так еноты. — А меня ты бы кем нарисовал? — интересуется он. Элиотт смотрит на него, чуть сощурившись, склонив голову набок. — Я подумаю, — обещает он.

***

Вечером после работы парни вчетвером отправляются в супермаркет, чтобы затариться едой и устроить киномарафон дома у Базиля. Они наконец-то могут снять свои кепки, но футболки на них все равно говорят о том, что они из доставки. Они загружают тележку несколькими банками пива и упаковками чипсов с различными вкусами. Вскоре эта самая тележка начинает пестреть многочисленными цветами товаров, но Лука замечает, что в ней нет ничего оранжевого. — Хэй, парни, я тут подумал, — произносит Базиль, привлекая к себе внимание. — Мы могли бы взять ноубтук и несколько пледов и устроить сеанс прямо во дворе, — предлагает он, потому что знает, как все они обожают тепло и атмосферу летних вечеров. — Я очень за, — поддерживает его идею Лука. Ян и Артур присоединяются к ним. — Тогда неплохо было бы купить одноразовую посуду, чтобы ничего не мыть и не таскать, — замечает Базиль, так что они отправляются на поиски пластиковых тарелок. Одноразовых тарелок оказывается, на удивление, много, причем даже всех цветов радуги. — Какие берем? — уточняет Артур, хотя не то чтобы ему есть дело. В смысле, все тарелки одинаковые. — Давайте оранжевые, — говорит Лука неожиданно для всех, но никто с ним не спорит. Не то чтобы у него резко возникла необъяснимая любовь к этому цвету. Просто теперь у Луки появилась с ним одна ассоциация.