.:розы распускаются в ночи.

Впрочем, каждое утро никогда не отличается предыдущего — Доппио просыпается один, но с таким странным ощущением, будто бы кто-то всю ночь был рядом. Он грустно поправляет простынь и быстро надевает лиловое, огромное и тёплое домашнее худи, ведь в квартире, которую парень снимает, совсем холодно. Доппио идёт на кухню и заваривает себе чёрный бананово-клубничный чай, грустно перелистывая в мыслях сны, которые только помнит. Парень облокачивается на стол и смотрит в грязное окно, что давно стоит помыть. Вид, по правде говоря, открывается прекрасный: большая улица и парк, торговый центр, убегающая за горизонт автомобильная дорога. Пешеходные переходы и светофоры, приветливо отливающие зелёным светом, манят выйти на улицу и прогуляться. Но Доппио сегодня ждёт много работы. Мысли о себе придётся отложить на следующий раз. Отдавая себе отчёт, Доппио извечно избегает своих проблем, уходя от них в работу. Парень благодарен, что Босс даёт ему большое количество ответственных заданий, ведь так он может уйти с головой в работу, потеряться и забыться. Мысли Доппио часто пугают его. По утрам они заполнены грустью об одиночестве в постели, днём — о работе и о том, чтобы вновь не подвести Босса, а вечером парень думает о своих чувствах. Чаще всего Доппио думает о Боссе, о его тёплом голосе, что волнует каждую клетку тела. Голос Босса, глубокий голос, прекрасный, заливающий все душу. Отдающий теплом и болью, какой-то необъяснимой грустью и даже слезами, но соединяющий в себе заботу и ненависть. Манящий. Запоминающийся. Желанный. Доппио старается вспомнить, когда он вообще начал так думать. Было ли это плохой идеей или, наоборот, теперь его голова забита чем-то более позитивным — парень понять не может. Он наверняка должен сожалеть о том, что испытывает что-то подобное к другому человеку, к Боссу, ведь, будучи членом Семьи, стоит вообще забыть о чувствах. Но Доппио не может, он просто не может остаться без этих эмоций и мыслей. - Босс, Вы... — Доппио вздрагивает, когда чайник закипает. — Я просто хотел бы Вас обнять... Сильнее, чем что-либо другое в этом мире. Две ложки сахара — ровно столько и ни крупицей больше, Доппио кладёт в чай. Садится на хлипкий стул, засматриваясь на сахарницу: та, кажется, занимает все беспокойные тропинки мыслей. Парень устало завтракает, сегодня в рационе — вчерашняя овсянка и чёрный чай. А когда из ванной комнаты выходит высокий, стройный и неплохо сложенный мужчина с длинными розовыми волосами, Доппио лишь вопросительно приподнимает бровь. Его не беспокоит, кто этот человек и что он вообще делает в этой квартире. Приподнятая бровь скорее как дань уважения. Он всё ещё занят сахарницей, когда то ли незваный, то ли званый гость идёт на кухню. - Доброе утро, мой милый Доппио... Доппио давится чаем и роняет ложку в тарелку, потому что он узнаёт этот голос. Мягкий, даже бархатистый и тёплый. Голос Босса, но значит ли, что... Что он действительно спал не один всё это время? Доппио не понимает: он теряется в мыслях, а из глаз течёт крупный хрусталь слёз. Он прикусывает губу — теперь нервничает, ведь совсем не понимает, что ему делать. - Босс..? — Полувопросительно спрашивает Доппио, будто бы убеждаясь в том, что вообще происходит. - Дьяволо. Зови меня так, мой милый Доппио. Доппио дрожит: эмоции наконец-то берут окончательное торжество, он закрывает лицо руками и прячется, стараясь уйти в себя. Ему стыдно, грустно и больно осознавать, что сейчас сердце отбивает ритм, достойный самых профессиональный барабанщиков этого мира. Дьяволо замечает, как Доппио меняется в поведении, так что подходит к парню и осторожно, совсем немного, будто бы спрашивая, а можно ли, обнимает его. Поглаживает по спине и чувствует тонкий аромат ванили — его он почувствовал ещё ночью. - Твои розовые волосы пахнут ванилью. — Дьяволо пробегается пальцами по аккуратному пробору Доппио, поправляя растрёпанные пряди. Доппио осторожно прислоняется лбом к плечу Дьяволо: боязливо, словно опасаясь, что что-то плохое произойдёт после этого. Дьяволо гладит Доппио по спине — знак той самой и столь необходимой поддержки, заботы. Значит, что позволено: Доппио закрывает глаза и ещё раз сильно, до металлического вкуса крови, прикусывает губу. - Тише... Доппио кладёт руки Дьяволо на спину, а щёки чуть краснеют. Он тихо вздыхает, но доверчиво расслабляется. На столе стоит уже давно остывший чай, а ложка так и утопает в остатках холодной вчерашней каши. Но ни Дьяволо, ни Доппио больше не заботятся об этом: они больше думают друг о друге, чем обо всё остальном в этом мире.