***
— Проклятье! Эдвард решительным образом не понимал, как Гордон умудрился сбежать из тюрьмы. А рука Харви, которая легла на его плечо, показалась ему самой злой угрозой из всех, что он слышал в свой адрес. Нигма и сам не заметил, как подошел к зеркалу, ища в нем подсказку, решение. — Что же делать? — воскликнул он, глядя на зеркало в надежде, что собственное отражение даст ему ответ. — Гордон ничего не узнает, если ты не будешь мешаться у него под ногами! — собственное изображение исказилось и злобно на него посмотрело. Его второе я появилось незамедлительно, просыпаясь после долгой спячки, в которую впало после убийства Кристин, вновь раскалывая его личность на две отдельные самостоятельные половины. Сам же Эдвард был растерян и до смерти напуган. — Будь мужиком, ты ведь сам выбрал этот путь! — Ты мне вообще не помогаешь, — с укором сказал Эдвард, укоризненно глядя на то, как отражение в улыбке оскалилось. — Уступи мне место, и я все решу, — предложило оно, на что Эдвард лишь усмехнулся, — не хочешь? Тогда не ной! Нигма ударил зеркало кулаком, и его двойник вмиг исчез. По пальцам заструилась кровь, но он совершенно не обратил на это внимания. Возвращался домой он в нервном напряжении, прекрасно понимая, что в данной ситуации нужно просто ждать, иначе все действия приведут к плачевному финалу. Но напряжение разрывало его изнутри, а паранойя в самом буквальном смысле сводила с ума. Судмедэксперт застыл в оцепенении, когда, включив свет в квартире, обнаружил в ней детектива. Неужели он так быстро вычислил его? Эдвард уже был готов поднять руки, когда Гордон попросил о помощи. Он так ничего и не заподозрил. Нигма облегченно улыбнулся. После всего Джим по-прежнему доверял ему. Однако вскоре Гордон должен был понять, что это он подставил его, Эдвард не верил, что детектив настолько глуп. Внутренний голос подсказывал ему, что Джим все поймет с помощью пленки. Что-то было на ней, но что именно, он не помнил. Эдвард подчинялся интуиции. И ему было страшно. Он был безоружен. А вот у Гордона точно был пистолет, в этом не было сомнений. Где же была Виктория, когда она была так нужна? Эдвард отчетливо помнил, как оставлял ее в квартире, когда уходил. Она спала у него на кровати, после того, как осушила весь скромный запас алкоголя, что был у него дома. И вот сейчас ему бы не помешала ее помощь. Если она была здесь, почему детектив не заметил ее? Неужели Виктория ушла, и теперь ему конец? Эдвард посмотрел по сторонам, выискивая киллера. Безрезультатно. Из задумчивого оцепенения его выбил Гордон своим чрезмерно резким высказыванием. Какое право он имел называть его психом? Высокомерный засранец. За то, что он убийца? Гордон сам убивал, он лично застрелил Галавана, Эдварду ли не знать об этом. В чем разница? В наличии значка? Эта железка дает право не называться психом? Он абсолютно нормальный, здоровый, почему все тыкают его носом в столь непристойное ругательство? Ах, нет. Вовсе не все. Стоя перед Гордоном, застыв в ожидании своей участи, вместе с ним слушая пленку, Эдвард увидел Викторию у него за спиной. Она слегка пошатывалась, кажется, все еще была слегка пьяна, но при этом умудрилась остаться незамеченной. Отличный киллер. Эдвард расплылся в улыбке. Не зря он оставил ее у себя, уверяя, что ей нельзя оставаться одной. Не зря все это время пытался сгладить ее состояние. Виктория еще ни разу не назвала его психом. Она как должное приняла признание в убийстве, спокойно относилась к его высказываниям, и только она поддержала его стремления. Ведь это значит, что он не псих. Они одинаковые, да и Гордон отличается лишь тем, что оправдывает все свои действия, прикрываясь законом. Где же справедливость, Джеймс, если люди в городе становятся такими? — Это был ты! — воскликнул Гордон, и Нигма довольно оскалился, признавая то, что уже поздно отрицать. — Разве? — спросил он, чтобы потянуть время, и тут часы начали отбивать свою мелодию. Стоило Гордону прицелиться, как Виктория с размаху ударила его по голове ломом, которым до этого Эдвард убил Пинкни, и детектив без сознания упал на пол. — Как же давно я мечтала это сделать, — довольно выдохнула Зсас, уронив лом на пол. — Извини, что так поздно, я ждала подходящего момента. — И так сойдет, — ухмыльнулся Эдвард. — Я с ним разберусь, не волнуйся. Виктория слабо моргнула. Она продолжала некрепко стоять на ногах, а все ее тело казалось таким расслабленным, что Нигма решил сперва разобраться с ней. Он довел ее до кровати и осторожно уложил. Ему бы хотелось, чтобы она помогла ему дотащить Гордона до машины, но в таком состоянии ее саму пришлось бы нести. — А ты точно вернешься? — спросила Виктория, вдруг вцепившись в его руку. Эдвард озадаченно замер, не понимая, с чего бы ему не возвращаться, но потом понял, что она слишком боится, что ее вновь оставят одну. — Вернусь, — ответил он, осторожно отцепляя ее пальцы от своего рукава. Ссора с Кобблпотом слишком сильно вывела ее из равновесия, и ей нужно было много времени, чтобы привести себя в порядок. Эдвард все это время помогал, как мог, но побег Джима несколько испортил ее реабилитацию. — Дай только покончу с Гордоном раз и навсегда. Зсас довольно улыбнулась в ответ на эти слова. Он однозначно был нормальным, раз был хотя бы один человек, который одобрял его действия. — Не забудь забрать у него пистолет, — крикнула Виктория напоследок. Разумеется, Гордону удалось сбежать, стоило ему вынести того на улицу, а Эдвард так и не смог его догнать. Однако вскоре выяснилось, что он должен был заняться куда более важным делом. Переместить тело Кристин в другое место, так как кто-то шепнул полиции, где оно находится, и ему нужно было спрятать улики до того, как их найдет Гордон. — Как ты докатился до такого, Нигма? — услышал он голос детектива и обернулся. Джим абсолютно бесстрашно смотрел на пистолет в руках Эдварда. Кто бы сомневался, что этот человек найдет его даже в лесу. В ответ Эдвард лишь рассмеялся. — Я всегда был таким. Да и что во мне не так, Джим? Хочешь сказать, ты не такой? — на этот вопрос детектив только презрительно поморщился, отрицая его слова. — Ты просто слишком труслив, чтобы это признать. В каждом живет маленький монстр, Джим, даже в тебе. — Я считал тебя другом, — слова Джеймса прозвучали поистине горько. Эдвард вспомнил те ужины, что они проводили вчетвером. Две влюбленные пары. Крохотный столик, паста с креветками и бутылка вина. Что могло быть не так? Все было просто идеально, так, как должно быть. Эдвард вспомнил те немногочисленные беседы с Кобблпотом, в которых глава мафии лишь презрительно фыркал на то скромное количество убитых им людей. Однако презрение было лишь в количестве, а не в самом факте. Эдвард вспомнил Викторию, которая с трудом пыталась понять его. Но пыталась. Считала ли она его неправильным? Он с уверенностью мог бы поклясться, что нет. — Что ж, Джим, другом ты никогда не был, — выдавил из себя эксперт, желая, наконец, пристрелить детектива, который приносил людям столько горя. Ведь если бы не Гордон, Освальд не слетел бы с катушек, а Викторию бы не сломало его предательство. А что он сделал Эдварду? Хоть раз защитил его, прикидываясь при этом другом? Спросил ли хоть раз, как у него дела? Он ведь даже так до последнего момента и не осознал, кто все это время был перед его носом. Гордон приносил всем только несчастья, и Эдвард обязан был восстановить справедливость. — И я убью тебя так же, как убил Кристин. Сдохни же, наконец! — Брось пистолет, Нигма! — капитан Барнс остановил его слишком внезапно. Собственные коллеги окружили со всех сторон. Чертов Гордон! Он натравил на него всех, кого только мог. Эдвард понял, что не может застрелить его на глазах стольких свидетелей, и пронзил детектива взглядом наполненным ненавистью. В тщетной попытке сбежать он естественно потерпел неудачу, позорно плюхаясь лицом в снег. — Проклятье, — прошептал Нигма, понимая, что вопреки своему обещанию, домой он уже не вернется.Глава 6. Не обманывай себя
1 сентября 2020 г. в 13:24
Джим всегда считал Эдварда Нигму странным. Еще тогда, как только он впервые встретил его в участке, ему показалось, что что-то с ним явно не так. Слишком молодой для такой работы лаборант был чрезмерно дерганым и в то же время зажатым, а эта манера излагать мысли в форме загадок и нелепых стишков раздражала до глубины души.
Однако вопреки этой неприязни Джим не считал, что из-за своей индивидуальной странности тот заслуживает всех неуместных оскорблений от собственных коллег. А потому Гордон никогда не позволял себе хоть как-то его задевать.
Вместе с этим он как мог старался одергивать Харви. Они ведь уже не школьники, чтобы глумиться над чужими знаниями и некоторыми особенностями. К сожалению, коллегу не всегда получалось урезонить.
Тем не менее, когда Ли завела дружбу с этой странной парочкой, состоящей из Эдварда и Кристин, Джим готов был выть сквозь зубы.
Меньше всего ему хотелось проводить время в подобной компании, в то время как они с Ли могли заняться чем-то куда более занимательным, особенно в связи с тем, что с их работой времени на отношения оставалось совсем мало.
Но встречи проходили намного интересней, чем он ожидал. Нигма оказался не таким уж плохим, если разговаривать с ним дольше пяти минут и не обращать внимания на эти ужасные загадки.
Невольно проникнувшись к парню симпатией, Джим старался еще сильнее урезонивать Буллока, который, казалось, ненавидел бедного Эдди так сильно, что ему не нужен был повод, чтобы сказать что-то гадкое.
Джеймс не мог не заметить, что разрыв с Кристин сильно повлиял на Эдварда. Он несколько охладел в своих порывах к внезапным действиям, перестал светиться лучезарной улыбкой, но при этом стал более раскованным. Больше не зажимался, словно ожидал нападения монстра за спиной. Будто расставание с девушкой придало ему уверенности.
Меньше всего детектив Гордон ожидал в квартире Эдварда Нигмы встретить Пингвина. Не таких друзей он желал бы этому человеку. Судмедэксперт полицейского участка забито и скромно сидел в собственной квартире, пока хищная птица разгуливала вокруг него, тряся дробовиком и бросая жадные взгляды на свою безумную подружку.
Джим жалел, что помог ему. Убивать Галавана было неправильно, но как бы не было тяжело это признавать, Кобблпот был прав — от живого мэра было намного больше зла. Закон не мог его остановить. Пришлось действовать Пингвиньими методами, и благо, тот получил по заслугам. Джим лично этому поспособствовал.
Хотя что-то внутри и сказало ему, что он поступил неправильно, когда Освальд, хромая, подошел к нему, вжимаясь в решетку, и со слезами просил помощи.
Это почти растрогало его, но Джим вовремя вспомнил, что Кобблпот слишком хитер, и его жалкий вид это всегда манипуляция, ловушка, чтобы в следующий миг наброситься на потерявшего бдительность. Фиш и Марони уже попались на это, и Гордон не хотел быть следующим.
В тот день ему стоило больших трудов отвернуться от Пингвина и воздержаться от того, чтобы помочь ему. Преступник должен оставаться за решеткой. И это было правильно.
Оставалось убедиться, что он не успел заразить Эдварда своей болезнью. Но Нигма с горьким сожалением поведал ему, что по-человечески не смог бросить умирающего, даже если это был известный преступник.
Да, Эдди признался, что знал, кому помогал. После этого Пингвин даже уверял того в том, что больше не хочет творить зло. Неудивительно, что такой наивный парень попался на уловки столь хитрого человека.
Джиму было жаль, что Эдварда столь жестоко обманули, воспользовавшись его доверием.
Однако во всю эту ситуацию никак не вписывался визит Зсас. Довольная тем, что он не может посадить ее за решетку прямо к дружку, киллер так многозначительно улыбнулась Эдварду, что в сердце Гордона моментально закралось подозрение о нечистых намерениях одного из них.
Не застилай Джиму глаза искренняя привязанность к Эдварду, этот инцидент стал бы тревожным звоночком для пытливого ума детектива.
Гордон бы догадался, всего лишь сложив факты. Поговори он с Нигмой чуть дольше тех пяти минут, что ему обычно уделял. Если бы хоть немного подумал…
— Куда спешишь, детектив? — Зсас появилась рядом с ним так неожиданно, что он едва не выронил утренний кофе, по-быстрому взятый в одной посредственной забегаловке. Виктория легко подстроилась под быстрый темп детектива, не желая отставать. В этот раз на ней были обычные джинсы и свитер, и никто бы в здравом уме не назвал ее киллером бывшего главы мафии.
— Что тебе нужно? — бросил детектив, не останавливаясь и даже не глядя на нее.
— В этой кафешке отличные молочные коктейли, — улыбнулась Виктория, словно была рада их случайной встрече. — Эй, детектив!
Она встала прямо перед ним, и Джим остановился, поморщившись от слишком требовательного тона.
— Как Харви? — спросила Зсас, и Джим мог поклясться, что услышал беспокойство в ее голосе.
— Может, спросишь у него сама? — Гордон вопросительно поднял брови, невольно искривляя рот в натянутой улыбке. Киллер на его предложение лишь закусила губу, глядя в сторону.
— Мы расстались как-то неудачно, — пробормотала она, не глядя ему в глаза. — Но я не могу не волноваться о нем. Может, передашь ему от меня привет?
— Ты же понимаешь, что я тебе в этом не помощник, — ответил Джим, недовольно глядя на Викторию. Она отнимала его драгоценное время. А еще в очередной раз напоминала ему, что преступник может спокойно разгуливать по городу. Она, прямо как Кобблпот, раздражала тем, что была слишком неуловима.
— А ты ни в чем не помощник, — внезапно ощетинилась киллер, превращаясь в ту, которую Джим так хорошо помнил. Ему даже стало спокойней. Теперь было проще воспринимать ее как преступницу. А то этот виноватый взгляд сбивал с толку. — Знаешь, что прилагается к твоему значку? Ответственность. Которой ты пренебрегаешь.
— Не тебе меня осуждать, Зсас, — ответил Джим. Почему-то каждый преступник этого дрянного города говорил ему об ответственности и справедливости, и Джим каждый раз не понимал, что их так сильно не устраивает. Конечно, нарушителю всегда было проще обвинить во всем закон.
— Ты несправедливо обвинил Освальда, Джим, — крикнула Виктория ему вслед, когда он попытался уйти. — Он этого не заслуживал! Ты должен быть на его месте!
Детектив постарался как можно быстрее уйти от навязчивой Зсас. В связи с его работой он слишком часто встречался с подобным, а потому умел не обращать на все эти обвинения и громогласные возгласы никакого внимания.
Однако это могло бы послужить еще одним тревожным звонком.
Но он не обратил на это внимания, как и на то, как сорвался Нигма, когда Харви вновь оскорбил его, хотя эксперт просто помогал им в деле Фрайса. И помогал безупречно. Джиму стоило бы обратить внимание на чрезмерно пристальный взгляд Эдварда. Он бы мог задуматься, почему Зсас и Нигма вдруг стали друзьями.
Но все эти факты были слишком несопоставимы, очень тяжело было думать обо всем этом и что-то заподозрить. Джим — добрый человек, а не конченый параноик, чтобы обращать внимание на что-то подобное.
Он бы не оказался в Блэкгейт, если бы только обратил внимание.
Его жизнь оказалась сломана слишком мгновенно, Джим даже не успел это толком осознать. Она разлетелась на осколки, пока он был заперт в четырех стенах наедине с собственными мыслями. Мог ли Готэм гордиться тем, что сломал очередного борца за справедливость? Нет. Джим был слишком упрям, чтобы просто так склониться перед городом. Он знал, что друзья помогут ему, знал, что не будет гнить в этой дыре до скончания своих дней.
День за днем Гордон размышлял о том, кто подставил его, но раз за разом терпел поражение, теряясь в слишком не связанных между собой фактах. Ему однозначно нужна была помощь, один бы он с этим не разобрался.
Прошло целых два месяца, прежде чем его спас тот, от кого он меньше всего этого ждал. Даже не ждал вообще.
Дон Фальконе величественно возвышался, стоя на мосту, ведущему прочь из Готэма, сияющий в лучах восходящего солнца.
— Словами не передать мою благодарность, — не веря своему счастью, выдохнул Джим, крепко пожимая руку бывшему мафиозному королю, невольно вспоминая, как противоположно происходящему проходило когда-то их знакомство.
— Друзьям я всегда готов помочь, — тепло ответил дон, и Джим облегченно улыбнулся, не слыша в столь знакомой фразе мучительных и сладострастных Пингвиньих ужимок.
— Я могу взять тебя с собой за границу, — великодушно предложил Фальконе, — или могу спрятать тебя в Готэме там, где тебя никто не найдет. Решай.
И он решил. Сбежать от проблем, начать новую жизнь было самым простым и очевидным решением. Уйти от ответственности, плюнуть на все и оставить всех недоброжелателей позади. Глядя на серый рассвет, Джим видел в нем светлое и безмятежное будущее.
— Я должен вернуть Ли, — произнес он, вскидывая голову и сжимая кулаки, глядя прямо в глаза дону Фальконе, — и я обязан воздать этому негодяю по заслугам. Кто бы он ни был, он не уйдет от закона. Я останусь и докажу, что я невиновен.
Фальконе в ответ на его слова лишь хмыкнул, словно заранее знал, что выберет детектив.
Из всех людей Готэма, помимо Харви, еще остались люди, которым он мог доверять и к кому мог обратиться за помощью.
Эдвард, казалось, был не рад его возвращению, так как с громким вздохом отпрянул от него, когда обнаружил в своей квартире. Джиму пришлось взломать замок, потому что эксперта не было дома, а стоять в подъезде и рисковать он не мог.
— Ты должен мне помочь, — поставил Джим перед фактом обескураженного судмедэксперта, почти вжавшегося в свое клетчатое красное пальто. Несмотря на приказной тон, его голос был полон самого настоящего отчаяния. Он совсем запутался и не мог разгадать ту загадку, что оставил ему неизвестный недоброжелатель.
— Чем? — удивленно спросил Нигма, и Джиму показалось, что он услышал вздох, полный облегчения.
— Только ты можешь прослушать эту запись, — Джим вытащил кассету, которая привела его в тупик. Хорошо, что у него был друг, к которому он мог обратиться за помощью. Однако Эдвард смотрел на него со страхом, и Гордон понял, что, скорее всего, Нигма верит в то, что Джим убил Пинкни, и теперь боится, что убьет и его. — Меня подставили, Эдди! Скорее всего, это Лоуб. Вероятно, сводит счеты за то, что я натравил на него Пингвина. Так ты поможешь?
— Разумеется, Джим, — произнес Нигма, все еще неуверенно глядя в сторону детектива. Он осмотрелся по сторонам, а потом обошел его по кругу и широко улыбнулся, — сейчас я поставлю чай и воспроизведу пленку. Не волнуйся, мы с тобой восстановим справедливость.
Пока закипал чайник, а считывающее устройство делало свою работу, Джим не отрывал взгляда от эксперта, облокотившегося о плиту. Что-то в этот самый момент в нем было не так, и детектив не мог понять, что именно. Хотя Эдвард был странным всегда, но сейчас это проявлялось по-особенному. Почти чувствовалось на расстоянии. Другая одежда? Другая прическа? Может, улыбка не вписывалась в серьезность ситуации? Нигма казался чересчур напряженным, натянутым, словно гитарная струна, которая вот-вот оборвется.
— Ты в самом деле считаешь, что Лоуб способен на подобное? — Нигма вновь посмотрел по сторонам с какой-то надеждой, словно ожидал чего-то.
— Нет. Скорее всего, он нанял какого-нибудь психа сделать за него всю грязную работу.
— Психа?! — Нигма вскинулся так внезапно, что Гордон выпрямился по старой военной привычке, готовый к атаке. Но судмедэксперт слишком быстро принял обычную скованную позу. — Тебе не кажется, что это звучит слишком…?
— Кто будет хладнокровно забивать человека ломом, как не полный псих? — спросил Гордон, нахмурившись. Реакция Нигмы оказалась слишком странной, словно он воспринял это на свой счет. Будто Джим лично оскорбил его.
— Ты ведь тоже убиваешь, Джим! — он всплеснул руками, и Джим перестал понимать, что творится у того в голове.
— Я при исполнении, — возразил Гордон, непонимающе хмурясь, глядя, как сжимается челюсть судмедэксперта.
— Ах, ну конечно! — воскликнул Эдвард на высоких нотах, каких Джим никогда в его голосе не замечал, и поспешно отвернулся.
Тревожные звоночки, все это время звенящие в подсознании Гордона, вдруг заиграли новыми звуками. Преступник, общающийся с ним загадками… Слишком очевидно, что не могло быть второго такого же человека в одном маленьком городе…
Мог ли Гордон все это время не замечать?..
Когда Нигма отошел в сторону, а Джим сел на стул напротив, пленка зазвучала с мерзким потрескиванием. Хоть Гордон вслушивался изо всех сил, он чувствовал, что больше ему это не нужно. Джим внимательно следил за тем, как скучающе Эдвард слушает пленку. Словно ему совершенно не интересно. Будто он заранее знает, что скажет голос…
— Это был ты! — догадался Джим, сразу же доставая из кармана пистолет, беря своего друга на мушку. Сомнений у него больше не оставалось. Только вопросы.
— Разве? — с улыбкой спросил Эдвард, в театральном жесте прикладывая руку к груди. В этот момент Джим услышал странный звук из пленки.
— Это же часы, — удивленно произнес Гордон, слыша кукушку, и в этот злополучный момент часы над головой Эдварда отбили такую же трель, повторяя ее звук за звуком вместе с вылезшей из домика птичкой.
— Ой, — виновато произнес судмедэксперт, понимая, что его все же раскусили, и стоило Гордону вновь прицелиться, как он почувствовал удар по затылку, и довольное лицо Нигмы расплылось у него перед глазами.