Застывшее время

Лань Чжань решился выйти из пещеры лишь много часов спустя. Холодный утренний свет встретил его, заставив зажмуриться. Ванцзи медленно двинулся по тропе, впервые за всю жизнь ощущая себя настолько потерянным. Он хотел знать правду и боялся этого. Возможно, он впервые узнал, каким бывает страх и насколько сильно он может омрачить всё вокруг. Когда тропа повернула, сменилась дорожкой, выложенной белыми камнями, Лань Чжань услышал голос Лань Сичэня: — Ванцзи? Откуда ты здесь? «Значит ли это, что меня не отправляли после наказания в пещеру Ханьтань? Или он удивлён, что я самовольно покинул заключение? Или на самом деле…» — Брат, — он повернулся, напряжённо вглядываясь в его лицо. Малейшая подсказка была бы кстати. Сичэнь был одет в белое. — Когда ты вернулся? — он осторожно коснулся плеча Ванцзи. — Отчего ты так бледен? Ты болен? Или… Ты поссорился с Вэй Усянем? «Он жив! — прокатилось жаркой волной. — Всё-таки жив». — Мы не ссорились, — ответил он тихо. — Почему же вы не вдвоём? — Сичэнь медленно пошёл рядом с ним. — Все уже и забыли, как это бывает. С самого момента возвращения вы ни минуты не проводили порознь. Отчего же сейчас ты оставил его? Разве не должны вы сейчас праздновать двойную свадьбу? — Так вышло, — Лань Чжаню нечего было на это ответить. — Цзэу-цзюнь! — выбежал к ним ученик и тут же почтительно поклонился. — Ханьгуан-цзюнь, вы вернулись! Но сердцем Лань Чжань был далеко от Облачных Глубин. *** Лань Чжань чувствовал себя ослабевшим, и Сичэнь запретил ему покидать Облачные Глубины, справедливо опасаясь, что полёт на мече может окончиться печально. Два дня прошло с того момента, как Лань Чжань по воле магии оказался в Гусу, его память постепенно приходила в порядок, а сердцем овладевало всё большее смятение. Ближе к полудню Лань Чжань вместе с Сичэнем расположился в библиотеке — книги и свитки ещё нужно было приводить в порядок, ведь Облачные Глубины ещё не совсем оправились от последствий разрушительного солнца клана Вэнь, к тому же подобная монотонная работа позволяла отвлечься от суматошных мыслей. День даже казался тихим, пока их уединение не нарушил ученик: — У нас гость, Цзэу-цзюнь! — Гость? — удивился Лань Сичэнь. — Без нефритового жетона? — Это Вэй Усянь, — ученик растерянно посмотрел на них. — Он требует, чтобы его пропустили. — Пропустите, — кивнул Лань Сичэнь и тут же повернулся к Ванцзи. — Видишь, он и сам нашёл тебя. Лань Чжань ничего не ответил. Сердце его суматошно билось, будто бы сейчас ему предстояло снова объясняться с Вэй Ином. Будто это он, а не сам Ванцзи потерял остатки разума и памяти. Вэй Ин дожидался его у цзинши. Он расхаживал взад и вперёд, будто был чем-то ужасно обеспокоен. Лань Чжань замер, не зная, как подойти к нему, Сичэнь собрался поприветствовать гостя, но тут Вэй Ин их заметил. Будто вихрь он пронёсся по площадке и крепко обнял Лань Чжаня. — Наконец-то! — прошептал он. — Я боялся, что… — он будто и не видел Сичэня и учеников. — Куда же ты пропал?.. Я… — Ты ведь увидел Яньли в красном, как мечтал? — Лань Чжань поймал его ладони. Прежде они были осторожны, стараясь не выдавать другим своих чувств, а теперь все смотрели на них и ничего не хотелось скрывать. — Не знаю, Вэй Ин, что случилось со мной, но главное, что ты жив, а твои мечты исполняются. — Увидел! — Вэй Ин улыбнулся. — Но без тебя и праздник был не праздник. Простите меня, Цзэу-цзюнь, — наконец он вспомнил о приличиях. — Я должен был убедиться, что… — Вижу, у вас есть о чём поговорить друг с другом, — с кроткой улыбкой ответил Лань Сичэнь. — Меня ждут дела. Ванцзи, в цзинши никто вас не побеспокоит. Лань Чжань чуть кивнул и поспешил увести возлюбленного прочь. Оковы застывшего времени наконец разомкнулись, и теперь перед ними лежал новый — совместный — путь.