Жажда во вселенной

      Фортуна праздновала, как никогда раньше. Даже когда мы только-только начали наше путишествие, отлетев от земли, не было такого шума и такого количества «весёлых» людей.       Я сидела в кафетерии, наблюдала за тем, как люди радовались. Музыка била по ушам. Было душно. Со склада достали ящик алкоголя и каждому совершеннолетнему человеку дали возможность выпить по пять стаканчиков чего-то крепкого. Я же не пила, но, вдыхая те испарины спирта, что витали в воздухе, мне казалось, что я пьянею вместе со всеми. Много кто танцевал. Агнесса и Арон прыгали друг возле друга, имитируя подобие танца. Остальные парни из моей команды стояли в стороне и разговаривали, попивая крепкие напитки.       Я выжидала момент, когда смогу незаметно уйти. Но Фил не спускал с меня глаз. Хотел, чтобы я развлекалась, но это только бесило. То время, которое я могла потратить на отдых и саморазвитие, я просирала на наблюдением за хмельными людьми. И это отвратительное зрелище. — Почему грустишь? — Послышался знакомый голос справа в перебивку с музыкальными битами.       Я обернулась на звук. Надо мной стоял Майкл. Он держал картонный стаканчик, от которого отходил мускатный аромат вина. — Привет, — крикнула я, чтобы он услышал меня сквозь какую-то песню. — Просто задумалась. — О чём? — Как бы уйти отсюда, — вздохнула, прокручивая свой стаканчик с коньяком в руках, что я держала просто для приличия, чтобы никто не цеплялся, предлагая выпить что-то. — И поэтому ты сидишь в углу, когда все или стоят или танцуют? — Он подсел ко мне. — Не люблю такое. И не умею танцевать. — Почему просто не уйдёшь? — Видел моего капитана? — И?.. — Он не отпускает меня. Хочет, чтобы я немного вышла из зоны комфорта и повеселилась. Тип, я слишком интровент и это нужно исправлять. — А это проблема? — На счёт интровентности, для него да, а для меня нет. А на счёт исправить, то наоборот. Но он же капитан. Он должен следить, чтобы все члены команды были в норме. А я, как психолог, подтверждаю, что социализация и общение очень важно. Но не когда это происходит насильно. — И сколько тебе ещё сидеть здесь? — Без поняти… Кстать. Поможешь уйти отсюда? Уверена, если он подумает, что мы просто хотим продолжить общение в более тихом месте, он пропустит и не будет останавливать. — Только, если скажешь, где я тебя видел. — Ты всё о том же? — Я отказываюсь верить в ту амнезию, которую ты описала на планете. Я видел тебя где-то на земле. Это точно. И в этом ты не переубедишь меня. — Знаешь, может действительно когда-то в каком-то магазине мы и разменулись, но я тебя вообще не помню. — Ладно. — Так поможешь? — Пошли.       Мы направились к выходу, пробираясь и протискиваясь сквозь людей. И когда я только пересекла порог кафетерия, Фил моментально оказался возле нас. От него несло водкой. — Куда собралась? — Капитан сначала был сосредоточен только на мне, из-за чего стоящий рядом Майкл оказался для него шоком. — А что не так? — Тут же спросил учёный. — Прости. Ничего, — голос Фила поменялся. — Просто думал, что она снова хочет уйти. — Она, — встряла я, — просто хочет отдохнуть от этого безумия. — Фил, мы пойдём, — сказал геолог мирнолюбиво. — Да, конечно, но не глупите.       Долбоёб. Я трезвая, в отличие от тебя, и не несу бред.       Мы просто пошли дальше. В коридорах были люди. Они пили, разговаривали, звонко смеялись на всю округу, переходили из одного кафетерия в другое. — Куда идём? — Спросил Майкл. — Я спать. А ты куда хочешь. — Так скучно? И почему ты сама не ушла, раз это всё не твоё? — А ты попытайся уйти, когда тебя за руки тащат двое, а все твои отказы воспринимаются, как шутки. Да и ты сам видел, как меня мониторили. — Тогда понятно.       Так мы прошли пару коридоров в тишине. Боковым зрением я видела, что мужчина хотел что-то сказать, но никак не мог начать диалог. — Что? — Вздохнув, я спросила у него. — Ты видела, как странно он себя вёл? — Он пьян. — Я не про это. — Забей. Он много выпил. — Ладно. Скажу прямо. Я не хочу, чтобы ходили слухи. Твои явно думают, что между нами что-то есть. Но это не так. Прости, если вдруг что, но у нас большая разница в возрасте. Не хочу, чтобы у нас были какие-то проблемы.       Ещё один придурок. Но хотя бы это прояснили. — Ты так говоришь, как… — Как? — Будто пытаешься оправдаться, что общаешься с такой мелочью, как я. — Нет. — Тогда, не говори глупости. — Хорошо. Можно ещё один вопрос? — Давай. — Почему ты не любишь веселье? — Веселье — очень субъективная вещь. Для всех это, — я указала на празднующих, — круто, отдых и так далее, а для меня пытка. Это скучно. Это неинтересно, трата времени и сил. Для меня веселье — хорошая, не шумная компания, желательно без алкоголя, чувство спокойствия, комфорта и безопасности, а не бухаловка, где замечают только громких, где есть неадекваты.

***

— Не хочешь пойти со всеми? — Спросил Райан, присаживаясь ко мне на кровать.       Я закрыла учебник и посмотрела в окно. На улице вот-вот стемнеет. Скоро все начнут выходить из своих домов и район больше не будет похож на вымерший, где единственный признак, что тут есть живые, это сердцебиения соседей. И то, это известно только вампирам. — Не, — вздохнув, ответила я. — Почему? Возможно через три года тебя больше не будет на этой планете, а ты будешь где-то среди туманностей, созвездий, и новых, неизвестных, солнечных систем и больше не сможешь попасть на открытие нового центра. Почему бы не сходить, пока есть такая возможность? — Но мне нужно учиться. Уверена, ещё будут открытия до моего отлёта. — Это из-за прошлого раза? — Мужчина обперся локтем об мои согнутые и прикрытые пледом колени. От Райана пахло жаренным мясом. Видимо, он был на кухни, когда Лари готовила себе ужин. — Не. — Но да? — Он мягко улыбнулся. Клыки, которые он практически никогда не скрывал, немного выглядали из-под губ. — Но нет. — Но да? — Да, — сдалась, опуская взгляд вниз. — Дорогая, — он сел бок об бок со мной, приобнимая за плечи, — понимаешь, есть люди, которые всегда будут относится к нам так, как тот. А то и хуже. Вифобам* плевать, что мы всего-то хотим спокойно жить. И от этого никуда не деться. Придурки найдутся везде и всегда, они будут желать нам самой жестокой смерти, страданий, даже будут пытаться навредить или убить нас. Но это не значит, что нужно закрыться в себе и больше не появляться им на глаза. Не тешь их самолюбие. Они не заслуживают этого. Они всего-то трусливые твари. Нужно им доказать, что они — ничто, а мы способны жить и даже любить нормальных людей. А люди способны жить и любить нас. — Райан, — устало протянула я, опуская голову на мужское плечо, — в следующий раз я обязательно пойду, но не сегодня. К тому же, послезавтра экзамен.